Проза

 

Пятна крови на месте отрезанных сосков проступали на (почти) белой рубашке ГуироББи – загадочно.

- Я думаю, Боуи никогда не умрет. Он будет выступать и в 80 лет, и в 90 – худым изящным стариком, с длинными седыми волосами и такой же улыбочкой похотливого шпиона на отдыхе. А в 110 он удалится на среднеанглийскую ферму разводить шерлок-холмовских пчел и улыбчивых нано-овец на покой. 3 га марсианских виски-вересков на не обжитых паками асфальтах (охраняется бесплатными верволками в комплекте).

Сидхи-хама, хама-сидхи (гамбургер Бу-Бу Кинга Слоупа Ната А-К)

Пятна очень быстро застывали, в застиранную заскорузлость – туберозного цвета спитого чая. И чайного гриба. С солоноватым послевкусием диабетной жажды. Сосущей рот изнутри конфеткой.

ООН трупс наступают (заглушает радио).

У Оо такое лицо, будто на него натянули чулок. Совсем прозрачный. Совсем скошенное. Подумал ГуироББи. Так сказать?

Сказать ей?

Сказать ей – ЧТО?

ЗЛОБА, думает он. Злоба.

ТРЯСЕТ после работы. Трясет, думает он (и чувствует, ГуироББи это чувствует – сам не свой (же)).

Купаясь в молоке. (может, тебе смазать молоком? Ты сядешь задом в таз с молоком? Я, учти, готова сбегать в магазин за пакетами-пакетиками-стаканами молока)

ВИНА, СТРАХ. (вина и страх – что тут скажешь?)

Выплывая. Выплывая. Выплывая. Выплывая. Выплывая. Выплевывая. Выплывая.

ГОРДЫНЯ. (о, ГуироББи, если б все было так уж просто!)

Дикая усталость (только на нервах держусь) – шатает, тело пусто. Да, ШАТАЕТ, да. Чуть вот на угол двери не налетел. (была б неприятная боль – ГуироББи потрогал край отрезанного где-был-сосок – кольнуло остреньким детским кинжалом до мурашек в пятки. И захотелось захотеть покакать – чтоб сдерживаться)

А/и курю в свою пустоту. (и/а зачем курю?)

ГуироББи-юю, ты мой бог (говорит ему зеркало и тут же меняет б на Б). Я смотрю на тебя каждый день (и смотрит).

Женищина Оо ловит этот взгляд и (конечно, посмеивается).

Просто набери воздуха, задержи его, не дай ему и – скажи (думает ГуироББи).

Вот видишь, лапочка-куксик, я называю тебя на -юю. Ты…

(Но так не может же больше продолжаться!) – тихо восклицает ГуироББи-лапочка-киддик. Я не бэйби-бой!

…Ты бэйби-бой, говорит зеркало.

Он не заметил (НЕ ЗАМЕТИЛ!), что зеркалом была Оо. (она так умеет претворяться!)

(Разве же он забыл, как она умеет претворяться?)

ГуироББи нэйкед бой.

Когда загорится менора? (синенькими зажигалочками Газпрома)

Оо же его переодевала – ворочая бережно, как ребенка-обер-манекена – в маечку открытых плеч, маечку голливудских мускулов, Chris Isaak meets James Dean маечку – всего три волосинки на груди, но крадутся к подбородку, светятся в распах ворота черным

(она уже сняла рубашку его).

Jump they say!

«Может быть, ты сожмешь руки и напряжешь их – ты не обнимаешь меня, но сдвинешь время?» (она вкрадчивой кошкой)

Ее слова – думает ГуироББи, – делают дырку с бока одного и другого, просовывают туда шелковую пилу, и лисы ее тянут леской он прицеплен.

НО ВРЕМЯ ли это? Или только место посреди ТУТ??

- зачем ты кричишь? Бейби-фэйс, зачем ты кричишь?

(говорит-думает Оо, ГуироББи и зеркало)

ЗАЧЕМ ЖЕ ТЫ кричишь? (истерика режет воздух)

Она накладывает ему тени и – маминым – шлепком выпускает на сцену.

 

Боуи <споткнувшись и покачиваясь в танце> кидает в зал салфетку – сцена становится шахматной клеткой. [Концерт начинается, и она выключает звук зеркалу – ремарка, что остается двое]

TRUE!