Проза

 

 

 

 В июне очередная всемирная ярмарка футбольных талантов, проводимая на этот раз в Южной Африке, развернула знамена тридцати двух ведущих футбольных держав. И снова, как и на прошлом турнире, четыре года назад, среди них не оказалось флага российского. Судей российских тоже решили не звать. Во внутреннем первенстве наступил перерыв.

Но отсутствие живого зрелища на родных стадионах российский болельщик мог отчасти компенсировать походом в кинотеатр на премьеру долгожданного отечественного супер-блокбастера о футболе под названием «Ослик». Фильм-антиутопия, снятый маэстро российского кинематографа, неувядающим потомственным правдорубом Никитой Сергеевичем Мигалковым, интриговал журналиста Евпатия Рунова задолго до выхода на экраны. Евпатий Рунов любил футбол и любил кинематограф, однако любимых фильмов о любимой игре до сих пор не имел.

Придя в кинотеатр «Факел» на дневной сеанс, Евпатий обнаружил полупустой зал и сел позади двух свободных кресел в надежде обладать лучшим обзором. Публика вокруг была разношерстной. Перед самым началом картины, на исходе блока анонсов, на места перед Руновым весело плюхнулись парень и девушка, невольно вызвав к себе часть внимания журналиста. Выждав в молчании не больше минуты, в течение которой под красивые переливы восточной музыки зрителей гипнотизировали великолепные горные виды, парень достал откуда-то снизу бутылку с темным напитком, снял крышку, отпил и передал подруге. Девушка извлекла из сумочки пакетик с конфетами, предложила их парню, и затем приложилась к горлышку. Сперва бойкая парочка в основном просто шепталась, лишь изредка сдержанно прыская от забавного замечания, и не забывая при этом передавать друг другу стеклянную емкость. Но вскоре, отдавшись распиравшему изнутри веселью, они стали выражать свои чувства смелее: фыркать, кудахтать, блеять и взвизгивать. Спустя минут тридцать потешная фаза сменилась фазой амурной – парень обнял девушку за плечо, и влюбленные принялись целоваться, тем самым сведя издаваемый ими шум к редким одиночным чавканьям, знаменующим окончания наиболее страстных засосов. По истечении часа с начала картины голубки и вовсе уснули, склонившись друг к другу главами. Теперь лишь приглушенное всхрапывание доносилось с их мест, органично вплетаясь в звуковое сопровождение фильма. Сам фильм повествовал о непростой судьбе паренька по прозвищу Ослик, обретенному им еще в детстве. Родился и вырос Ослик в живописном солнечном регионе - крае снежных вершин, стремительных рек и диких горных цветов. Уже с детства главный герой был без ума от футбола и, отправляясь с отцом на выпас овец, всегда брал с собой мячик, которым виртуозно жонглировал на лугу среди горных пейзажей под восторженное тявканье большой лохматой собаки. В маленькой южной республике, где проживал герой, вообще любили футбол. Но республика жила бедно – все богатства, включая добываемую там нефть, выкачивал из нее алчный Федеральный Центр (что за Федерация имелась в виду – Российская, или какая еще – напрямую в фильме не говорилось, и пытливый зритель сам делал на этот счет выводы). Однако глава республики, также страстный любитель футбола, сумел на оставшиеся от имперских поборов средства создать боеспособную молодую команду и заявить ее в общефедеральный юниорский турнир. Капитаном этой команды и становится невысокий, техничный и по-футбольному артистичный Ослик. Никем не принимаемый поначалу всерьез молодой футбольный коллектив проходит тяжелейший отборочный отсев, сталкиваясь на своем тернистом пути с различными теневыми сторонами современного футбола (как то - подкуп и запугивание спортсменов и судей, изменение регламента соревнований по ходу турнира, грубость соперников на футбольном поле, хамство и агрессия фанатов в чужих городах). И подобно терпеливому ослику, сжавшему зубы под гнетом ноши, но продолжающему свое восхождение по горной тропе, южный клуб продвигался все выше и выше, в результате достигнув финальной группы. Здесь ощутившие веру в свои силы ребята начинают неожиданно (для экранных футбольных бонз, но отнюдь не для зрителей – свидетелей становления коллектива из маленькой республики) обыгрывать одну за другой команды сверстников, принадлежащих именитым столичным клубам. Остается последний решающий матч - на центральном стадионе столицы с самой именитой командой, которой благоволят сам президент страны и вся правящая элита. Приближается кульминация.

Матч складывается таким образом, что, несмотря на агрессивный напор «президентской» команды и явно тенденциозное судейство, более техничные и быстрые виртуозы кожаного мяча из южного региона забивают хозяевам три безответных гола, два из которых записывает на свой счет Ослик. Ближе к концу игры, когда становится ясно, что матч уже не спасти, хозяева начинают откровенно грубить, по-хамски исподтишка бить гостей руками и ногами в каждом удобном случае и при полном попустительстве судьи. После очередного грязного эпизода Ослик не выдерживает и на правах капитана команды обращается к главному арбитру с просьбой прекратить беспредел на поле. Судья в ответ предъявляет Ослику желтую карточку. Ошарашенный Ослик пытается выяснить - в чем он провинился, и тут же получает «красную». Справедливый гнев вскипает в его груди, он начинает препираться с арбитром и игроками соперника, те выталкивают его за пределы поля. Юный спортсмен, словно предчувствуя недоброе, не спешит покидать границы газона: активно жестикулируя, он закладывает в своем маршруте к кромке поля пару петель и позволяет себе несколько остановок, успев слегка потолкаться с соперниками и судьей, передать капитанскую повязку партнеру по команде… Зрители на трибунах, крупный план которых демонстрирует обезображенные ненавистью откровенно дебильные рыла, гудят и выкрикивают в адрес героя проклятия вперемешку с нацистскими оскорблениями. К кромке поля тем временем подтягиваются крепкие бритоголовые люди, часть которых одета в куртки охраны...

Первый удар в лицо футболист получает сразу, как пересекает линию поля на глазах всего стадиона. Через несколько секунд следует второй, третий.. Все новые представители принимающей стороны стекаются к месту расправы, создавая вокруг жертвы подобие вихря. Футболиста пытается укрыть-оттащить главный тренер его команды, но безумная толпа жаждущих крови вновь настигает и окружает жертву.. С трибуны спрыгивают и устремляются в гущу несколько болельщиков, тоже не желающих упускать столь удачный случай. Наконец, шатающего футболиста затаскивают в подтрибунное помещение, где с ним начинают «работать» люди с дубинками…

На устроенной послематчевой пресс-конференции президент клуба хозяев заявляет взволнованным журналистам, что Ослик, покидая поле, вел себя исключительно агрессивно, подойдя к трибунам, начал выкрикивать оскорбительные нецензурные слова, при этом выражался подчёркнуто оскорбительно в адрес зрителей и даже руководства страны; а также категорически опроверг информацию о том, что якобы в отношении футболиста гостей было применено насилие, закончив свое выступление приблизительно так: "Это абсолютно не соответствует действительности. После того как этот хулиган начал выкрикивать нецензурщину и делать оскорбительные жесты, два болельщика спрыгнули с трибуны, но были остановлены сотрудниками полиции, и никто его не трогал. Игра была остановлена, команде гостей засчитано поражение". Однако позже прессе становится известно, что Ослик с сотрясением мозга, переломами носа и ребер доставлен в больницу, где ему делают операцию, к счастью - благополучно. Дело обретает широкую огласку, и футбольному руководству страны приходится официально инициировать расследование с негласной установкой побыстрее это дело замять. Сам глава футбольной федерации страны, судя по всему - лживый трусливый приспособленец, выступает с заявлением, что лично просмотрел все материалы, и убедился, что все там было неоднозначно, и Ослик сам провоцировал людей своим неподобающим поведением. Однако в спортивно-журналисткой среде не все согласны с подобной трактовкой, и один из представителей прессы, несмотря на угрозы «больших» людей, клянется вывести всех на чистую воду. В результате ему все-таки удается организовать масштабную пресс-конференцию, на которой выступает сам Ослик, к радости спортивной общественности – уже залечивший все травмы. Но к разочарованию падких до сенсаций журналистов слова Ослика не несут ни обвинений, ни разоблачений, ни откровенных признаний. Он поведал, что с ним встречались представители футбольной федерации и столичного клуба. Перед ним извинились. Он, в свою очередь, тоже принес извинения за эмоции, захлестнувшие его на поле, при этом подчеркнув, что в адрес болельщиков и руководства страны он не говорил ничего плохого. Ослик назвал свое решение трудным, но пожелал прекращения нагнетания ненужных страстей, отодвигающих сам футбол на второй план. Последние слова его были такими: «Хочу, чтобы случившееся в тот день никогда больше не повторилось, и, надеюсь, это станет хорошим уроком для всех нас. Я принял принесенные мне извинения и со своей стороны конфликт считаю исчерпанным. Прошу журналистов впредь по этому поводу меня не беспокоить и дать мне возможность сосредоточиться на футболе». Сказав это и поблагодарив за внимание, молодой футболист покидает пресс-конференцию. Затем, перед журналистами предстает глава футбольной федерации. Он объявляет о шестиматчевой дисквалификации Ослика за неподобающее поведение на поле и подводит окончательные итоги: «Как видите, в результате мы наказали обе стороны. Наказали достаточно сурово, ведь молодежной столичной команде два матча придется провести вне родных стен. На мой взгляд, это самое суровое наказание — когда команда не может сыграть на своем поле. Наказание вынесено, и не стоит что-то из этого раздувать. Полагаю, все убедились, что мы жестко боремся с явлениями такого рода»... Финальные кадры: Ослик в родном селе с азартом играет в футбол с местными пацанами. Звучит грустная мелодия Дживана Гаспаряна, поверх картинки проплывают титры, оставляя зрителя перед философской дилеммой: действительно ли главный герой простил своих обидчиков, так как сердце его от природы не приемлет зла и отдано только футболу, или он осознал, что достойно ответить порочной системе можно только своей вдохновенной игрой?..

 

Перерыв между кругами, как всегда кажется, тянется удивительно долго, хотя на самом деле пролетает быстро… Но вот отгудели последние вувузелы, канул в историю очередной мандевиль. И толком не успев отойти от активного отдыха, участники российского чемпионата вот уже снова выходят на изумрудные ковры красавцев-стадионов в Москве, Петербурге, Казани, Самаре, Нальчике, Томске, Махачкале, чтобы вновь демонстрировать жажду борьбы и высокое футбольное мастерство на радость истинным ценителям спорта.

 

В подтрибунном коридоре у выхода на поле появляется бригада арбитров. Главный арбитр протирает платком лицо – да, жарко сегодня в Химках. Комментатор включает микрофон, его голос снова в эфире.

- Мы рады приветствовать вас на втором тайме главного матча шестнадцатого тура «СОДОМ - Чемпионата России по футболу». В подмосковных Химках сегодня играют хозяева поединка - московское «Динамо» и гости - махачкалинский «Анжи». Счет 1-1 после первого тайма, и мы видим – в каком замечательном настроении выходят на поле махачкалинцы.. Настроение действительно неплохое - им удалось к концу тайма взять инициативу в свои руки и сравнять счет… Интересно проходит игра... Во втором тайме махачкалинцы действуют поострее.. У них небольшое преимущество.. Но победа нужна обеим командам... Хозяева тоже не отсиживаются сзади.. Динамовец навешивает.. Вынос головой.. И хозяевам нужно быстро возвращаться... Потому что с мячом Бурумба... Бурумба набирает ход, пробрасывает мяч вперед... И что – офсайд?.. Арбитр показывает «вне игры»?.. Да, Махмудов был в офсайде, но Бурумба-то – нет.. Так-так-так, интересно… Анжиевцы просят разъяснений у резервного судьи… Э-э-эй!.. У нас тут эмоции пошли!.. Давайте камеру на бровку!.. У нас тут страшное что-то творится. Пошли динамовцы в бой на махачкалинцев.. Очень серьезная потасовка…

…Обитатели тренерской скамейки динамовцев срываются со своих мест и стаей дружно несутся в направлении двух представителей штаба махачкалинцев, апеллирующих к резервному судье у кромки поля. На помощь к тем, в свою очередь, устремляется весь состав скамейки «Анжи». Рослый бритоголовый мужик, возглавивший дружину москвичей, бойко размахивая руками, отважно напрыгивает на анжиевские ряды, круша чью-то челюсть…

На видеозаписи видно, как группа из шести человек в спортивных костюмах с эмблемой «Динамо» собралась перед входом в судейскую комнату. За дверью притаилась абсолютная тишина. Два человека (один из которых – пожилой седовласый мужчина, внешне похожий на главного тренера), проявляя наибольшую активность, периодически прикладывались по двери кулаками и, обращаясь к главному арбитру матча, призывали того к открытому диалогу. 

- Слава! Слава, открой.. Открой!.. Я же тебе нос отгрызу, пес поганый… Славик.. Ну.. отзовись, отзовись, подай голос.. а? ты что, ты что - в прятки решил со мной сыграть, да? Славик, Слава.. открой.. Открой же, пес позорный!.. я же тебе кадык выгрызу.. ах, ты ж.. Славик, открой!.. Ох, нечестивая твоя морда.. Славик, а Славик, я же тебя зубами порву, падло.. Ну, навались!!.. 

Два плеча разом обрушились на закрытую дверь, и та, с треском лопнув по нескольким швам, разлетелась на множество пластиковых кусков и деревянных щепок. Неподалеку от двери навытяжку в ряд у стены, мелко подрагивая, стояла бригада арбитров.

 

 

 

Когда все наконец-то прекратили дубасить по грушам и друг по другу, стоящий посреди зала бритоголовый крепыш перестал размахивать бумажным листком и, понизив голос, продолжил:

- Значит, еще раз, коллеги, для тех, кто не слышал: пришел ответ от наших заклятых друзей из Москвы. Вот он:

Закончив читать, Б. повернулся ко мне и оскалился – здесь из молодняка во всем зале, как назло, я один. Тут же в мои спину, плечи и грудь прилетает серия ободряющих тычков от старших товарищей: ну что, звездный час?.. дождался?.. давай.. смотрите там только... не обосритесь… Почему-то резко схватило живот... Захотелось в туалет.

 

Еще целые сутки. Ну меньше чуть-чуть. А мысли, чтобы я ни делал, раз за разом возвращаются к предстоящему махачу. Тогда движения становятся порывистыми и резкими, пальцы начинают плохо слушаться, роняют предметы; дыхание сбивается – проявляет себя нервозность. Делаю глубокий вдох. Из зеркала на меня пристально глядит очень серьезное непростое лицо человека, готового встретить свой жребий. Я подбадриваю его, показывая указательным и средним пальцами правой руки латинскую V, а для пущей уверенности затем добавляю торчащий поверх кулака большой палец.

После ужина начинает рубить, клонить в сон. Можно ебнуть женьшеня, но тогда раньше трех не заснешь, а завтра нужно быть выспавшимся.

Выспался плохо. Встаю, чувствую – левое плечо начинает побаливать, отлежал что ли? Под правым коленом с внутренней стороны тоже появилось какое-то неуютное ощущение. И если боли в плече просыпаются периодически, то под коленкой – это что-то новенькое. Чувствую общую слабость. Пытаюсь трезво понять, оценить – здоров ли я, готов ли я? Ведь чтобы никого не подвести – я должен быть на все 100… Какое-то время уделяю этим сомнениям, хотя и понимаю, что это всего-навсего страх, банальный страх. Ему даже можно сперва немного поддаться, чтоб потом мужественно преодолеть; не такой уж он сильный.

Перед выходом из дома оборачиваюсь, смотрюсь в зеркало, и вижу человека, готового ко всему. Закрываю дверь. Ключи пляшут в слегка непослушных пальцах. Хуйня. Когда все начнется, все будет как надо. Говорю я себе.

На улице жарко. Днем будет ад. На первом перекрестке поворачиваю направо. По улице вниз, в овраг, ноги сами несут…

По пути вдруг наваливается зевота. Периодически от макушки до ног как будто пробегают волны слабости, какая-то часть ее забирается в мозг. Встряхиваю головой как намокший пес – как бы вышвыривая из нее тревоги, мысли о нехорошем исходе. Бля, нехуй себя накручивать, всему – свое время. Нужно послушать что-нибудь бодрое. Что-нибудь бодрое, старое, доброе. Нахожу в телефоне “White Man in Hammersmith Palais” THE CLASH. А следом ставлю SPITFIRE– “In Bloom”. Ну и “Asbo Sports Day” SHAM69 вдобавок.

Наверх по лестнице. Слева церковь. За ней стены монастыря. А над ними величавый собор… Ах ты ж, ебать-грохотать! Капа!.. Парализующее осознание пронзает меня аки грешника - меч архангела Михаила, и я замираю на месте. Моя боксерская капа.. Я вынул ее из спортивной сумки, чтобы затем переложить в рюкзак, но не переложил! Забыл! Или все-таки нет? Снимаю рюкзак, расстегиваю переднее отделение – хуй! То есть ни хуя. Лицо как-то сразу бросило в жар, а футболка намокла от пота. Но бинты-то я точно брал.. Открываю второе отделение – на месте бинты. И там же я вижу капу! Ну вот, уже лучше…

У «Корнера» стыкуемся с М. Он говорит, что К. звонил, и сказал, чтоб не ждали, он немного припоздает и придет уже прямо к вокзалу, на общую сходку.

Следуем к площади, затем через парк, а затем по деревянной лестнице вниз. М. говорит:

- Посмотрел тут фильмец. «Валгалла. Сага о викинге». Не смотрел?

- Не. Прикольный?

- Вообще  - тема! Обязательно посмотри. Если живым и здоровым вернешься.. Гы-гы..

- Тьфу-тьфу-тьфу, бля! Шутник.. Я тут, кста, на измену слегка присел – думал, что капу дома забыл. Уж прикидывать стал - один зуб все равно удалять. Но – один! А тут ведь хуй подгадаешь.. Нашел, слава Богу.

- Слава Сварогу!

- Оле-оле.

 

 

- Эй, аллё, ты слышал меня? Нормально всё? Что я сейчас говорил?..

Сначала я слышу эти слова, а затем вижу озабоченное лицо О., нашего как бы смотрящего. И он пристально всматривается мне в глаза, встав прямо напротив. Мы стоим фалангой на нашем краю поляны и слушаем последние наставления.

- Порядок, - слегка обиженным тоном отвечаю я и начинаю растирать уши-брови, встряхивать руки и ноги, совершать движения головой, а также дважды подпрыгиваю.

Не совсем удовлетворенный ответом, О. искоса бросает на меня недоверчивый взгляд, но отходит и снова обращается ко всем:

- Пытайтесь продавить, парни, вначале, прорвать, не растягивайтесь…

Я смотрю на тускло-зеленый отряд неприятеля с той стороны поляны. Враги начинают заряжать. Их смотрящий дает отмашку. Взлетает петарда.

- Эй, отошли! Все отошли! Да-ва-а-ай!..

О. отскакивает в сторону. Мы разгоняемся.

- Руки! Руки подняли все! – слышу я голос О., он бежит слева в нескольких метрах от нас параллельным курсом. 

Я в первой линии. Рядом М. Сзади К. Ну и еще 15 парней. Мы бежим. Они тоже. Сближаемся. Я смотрю в глаза одного из них. Вот – вероятный оппонент, прямо напротив. Он тоже глядит на меня. На бегу ощущаю, что в левом кармане шорт что-то теснит. Последние метры тают. Я вижу глаза оппонента. Они улыбаются. Недоброе предчувствие просыпается в мозгу, и я понимаю, что за фигня болтается у меня в кармане. Моя боксерская капа.

М. разбегается и прыгает, выставив ногу, на их фёстлайн.. Я же стремлюсь воткнуть свой кулак в подбородок чела напротив. Но он, вжавшись в плечо головой и выставив локоть, отклоняет мой удар вверх, и тот по касательной приходится ему в ухо. И тут же в ответ прилетает мне в лоб… Воодушевляющие подбадривания слышны отовсюду: 

- Ебашь!.. давай.. ебашь!.. вставай!.. давай, бля, ебашь.. вали нахуй!.. давайте, парни, блядь.. держать стеной!.. до конца!.. давай.. выноси, нахуй.. выноси, блядь!.. ну, дальше давай…

Мы вроде как слегка отделились и встали в пару. Яслегка пригибаю голову и наношу два подряд боковых левой. Оба попадают в защиту. Он тоже выбрасывает левую – я начеку, отклоняюсь. А зрители яростно болеют за нас:  

-  помогайте.. туда, туда.. туда, бля!.. давай, убей нахуй суку.. всех нахуй убить их!.. встать!.. встать, блядь!.. Слон, дерись.. Не лежать, мрази…

А у нас с челом как бы затишье: танцуем в стойках, ловим момент для атаки. Какой-то насмешливый взгляд у него, мне это не нравится. Он что – так уверен в победе? думает, что сильнее?.. И тут меня накрывает. Слева, где-то над ухом… Почему-то сразу подумалось о сковородке (странно, вроде не били меня никогда сковородкой...), о старой черной чугунной сковороде – как будто возник не то гул, не то звон, и резко стало темно…

В голове сперва что-то панически ухнуло: «Ох, нихуя! Вот он, Пиздец, встречайте!», но затем каким-то веселым ручейком, праздничной, можно сказать, вереницей, озорно пронеслось: «во, бля, вот это – да!.. это ж надо!.. прикольно.. вот они – искры из глаз!.. хе-хе.. охуеть!». Через доли секунды темнота в глазах покраснела, а затем я увидел свои руки, обхватившую голову. Как ни странно – я все так же стоял на ногах! И снова слышал истерично хрипящую многоголосицу:

- макс, бейся.. макс, дерись!.. ну давай, добивай ты суку, блядь.. давай, давай, убей, убей!.. убей, нах..

Чел дубасил меня по корпусу и в голову, прикрытую руками, а я все еще был на ногах. А затем до меня вдруг дошло: а ведь самое страшное-то походу прошло, удары-то эти вроде как не смертельные, терпимы вполне, хотя неприятно, сука, конечно.. И тут же провел резкую двойку – правой снизу и левой сбоку. Ничо получилось. Чел явно не ждал, он отпрянул и посмотрел на меня удивленно. Глаза его не смеялись, скорее как бы наоборот.. Как бы совсем теперь не смеялись. Он как-то судорожно бросил вперед левую руку, пятясь назад. И мне все стало понятно. Нам обоим в то миг все стало понятно… Я просто попер на него. Он по-прежнему выбрасывал то левую, то правую, но как-то уже обреченно. А мне уже было похуй. Я теперь даже почти и не уворачивался, шел на него и, когда выходил на удобную дистанцию, вкладывал в удар все, чем богат. Хор осипших глоток вокруг продолжает вопить:

- пизди!.. стоящих, блядь.. вон – стоящий!.. убей! убей! убей его нахуй!.. вот здесь, здесь помогай… убивай давай, убивай!.. убивай!!.. Впер-е-ед! погна-а-а-ли!

Он отступал, отскакивал, но не падал. Пятился, вдавив подбородок в грудь и выставив вперед локти. А я опять настигал его шатающуюся обмякшую тушку, надежно выцеливал и втыкал, втыкал, втыкал свои кулаки в его разбитую тыкву…

 

 

 

Утро Васисуалия Будкина по традиции не было добрым. Относительно добрыми у популярного спортивного журналиста и телекомментатора порой выдавались вечера, отмеченные дружескими застольями. Утром же все это вечернее добро неминуемо трансформировалось в до боли близкий абстинентный синдром. Однако сегодня привычное похмелье неожиданно дополнилось неприятным сновидческим послевкусием. Это был тот случай, когда даже окончательное пробуждение не смывает весь яд пережитого во сне дискомфорта. Вероятно, причиной тому служило то, что сюжет и атмосфера сна воспроизводились памятью с точностью до деталей. Кроме того, Васисуалий знал, что тема сна была навеяна полученным накануне заданием редакции: написать заметку в связи с беспрецедентным трансфером российского футбола – переходом двух ведущих игроков (капитана и лучшего форварда) одного клуба (действующего чемпиона «Рубина») в стан главных конкурентов (нынешних лидеров чемпионата, команду «Зенит»). И это посреди сезона, накануне ответственных стартов в Лиге Чемпионов…

 

Васисуалий сидел за столом перед ноутбуком и некоторое время переводил взгляд с экрана на стоящий левее бокал и обратно. На дне бокала желтело несколько миллилитров белого вина, а на экране чернели слова: Бухаров и Семак в «Зените»... Нет, вдохновение было просто необходимо! - и Будкин вновь наполнил бокал из початой бутылки (точно такая же, но уже абсолютно пустая, несколько минут назад нашла свой приют на полу у ножки стола). В городе стояла гнетущая жара, но в затхлую атмосферу комнаты с открытого балкона порой прорывались освежающие потоки. «На балкон!» - решил Васисуалий и, прихватив бокал, двинулся навстречу уличному шуму и более активной воздушной циркуляции. Внезапно со стороны балкона его кто-то позвал:

- Васисуалий, Вася!..

Васисуалий вздрогнул, выплеснув часть содержимого бокала на ковер, и замер. «Какого хуя?! – пронеслось в голове, - кто там? Кто здесь?!».

- Нет, ты только посмотри.. Ну что ты скажешь! - то ли восхищались, то ли сокрушались с балкона.

Интонации, однако, были доброжелательные, и голос показался знакомым. Будкин продолжил движение. 

На балконе стоял Гнидий Оралов, коллега Будкина, маститый питерский футбольный обозреватель, и как ни в чем не бывало обращался к подошедшему Васисуалию:

- Вот ты говоришь – «Зенит» да «Зенит», сколько он на новичков денег потратил...

- Ничего я такого не говорил, - искренне удивился Будкин, но Оралов как будто не слышал:

- А «Реал» твой любимый, он – что?.. Сколько миллионов выбрасывает на трансферы каждый год? Ты посмотри, - Гнидий сделал пригласительный жест рукой в направлении поля.

В этот миг Васисуалий осознал, что он находится не на балконе своей квартиры, а в пресс-ложе стадиона «Сантьяго Бернабеу» в Мадриде! Шумела не улица – шумел стадион. На поле шел матч испанской Примеры «Реал» - «Осасуна». Счет не был открыт. «Сливочные» безрезультатно осаждали гостевые ворота.

- Да-а.. Многие называют «Реал» сборной мира. Ведь посмотрите: сколько классных игроков из разных стран сейчас на поле. А ведь ничего не могут поделать с «Осасуной»! Между тем, первый тайм подходит к концу. Как думаете, Васисуалий, удастся ли футболистам «Реала», фаворитам матча, одержать сегодня победу, и что им нужно для этого предпринять?

«Прямой эфир» - понял Будкин. Но почему здесь, почему я веду репортаж не из московской студии, как обычно, а из Мадрида? да еще в паре с Ораловым? Матч же в принципе рядовой!

- Знаете, Гнидий, - несмотря на внутреннюю сумятицу, Будкин тем не менее быстро вошел в рабочую колею, -  Пока у меня складывается впечатление, что команда «Реал» - сырая. Особенно, что касается нападения. Как-то слишком академично действует пока четверка атакующих игроков. Единственный, кто пытается совершить что-то креативное – Криштиану Роналду. Да и он отметился скорее дальними ударами, хотя и опасными. Слишком осторожным выглядит сегодня «Реал». И если в дальнейшем команде удастся стряхнуть с себя эту осторожность, а я надеюсь – так оно будет, так вот, тогда вероятность победы будет весьма высока. Пока, повторюсь, главное впечатление – это излишняя осторожность…

- Ну что ж, Васисуалий, сложно с вами не согласиться... А вот, возвращаясь к «звездному» статусу «Реала». У нас в России ведь тоже, вы знаете, строится топ-клуб, чтобы конкурировать с лучшими командами Европы, выступать в Лиге чемпионов... Я говорю, конечно, о нашем питерском «Зените». Но ведь здесь еще один важный момент. Вот смотрите: вернули Быстрова, снова пришел Саша Кержаков, в команде играют Малафеев, Анюков, Широков, Денисов, Зырянов, еще недавно играл Семшов, теперь вот купили Бухарова и Семака... А не сделать ли «Зенит» - базовым клубом сборной?! Как в советские времена было с киевским «Динамо» или в хоккее – с ЦСКА. А что? Я думаю, главной команде страны это пошло бы только на пользу. А вы как считаете, Васисуалий?

- Э-э, - принялся собирать мысли опешивший от такого поворота беседы Будкин, но Оралов неожиданно продолжил:

- Вот я знаю, вы сейчас работаете над статьей, где рассматриваете схожие проблемы в испанском футболе. Поделитесь, пожалуйста, что же вы там написали…

Будкин снова сидел за столом в своей комнате. Только рядом теперь стоял Гнидий Оралов. Гнидий вылил остатки вина из бутылки в бокал, отпил из него, а затем, облокотившись о стол, навис над Васисуалием и кивнул в сторону экрана ноутбука:

- Ну, прочтите…

Будкин заметил, что вместо слов «Бухаров и Семак в «Зените»» на экране мерцало уже что-то другое.

- Странно, - в слух промычал он, - но я ничего еще не написал.. я хотел было начать, но.. о другом!

- Читайте же! - с несвойственной ему резкостью рявкнул Гнидий.

- Ну ладно, - ответил Будкин и дрогнувшим голосом приступил, - Вот кто-то скажет: «А чем мы хуже? Вот тот же «Реал» в Испании…». Нет, постойте. То есть вы хотя бы на миг допускаете возможность того, что, скажем, премьер Испании, придя к власти, тут же обяжет самую богатую компанию страны стать главным спонсором команды «Осасуна» из своей родной Памплоны...

- Что это? – испуганно посмотрел на Оралова Будкин, - Бред какой-то…

- Это вы занятно копнули. Что же там дальше? – как будто, совсем не удивившись, промяукал Оралов.

- Я копнул?! – возмутился Будкин, но продолжил, - Вскоре президент клуба «Осасуна» становится президентом испанской футбольной федерации, а затем и министром спорта, после чего пост президента испанской федерации автоматически занимает следующий президент «Осасуны».

- Хе-хе, экий вы правдоруб, Васисуалий, - засмеялся Оралов и похлопал Будкина по плечу, - А какие аллегории! «Осасуна»…

Ничего не понимающий Будкин вновь растерянно обернулся к Оралову. Губы Будкина пересохли, и на лбу его выступил пот.

- Ну а дальше, просим-просим! – подбодрил Оралов.

- Послушайте, я действительно не понимаю – при чем тут я, но если вам интересно: Тем временем разоряется пара клубов Примеры. Но один из них представляет социально-значимый регион Андалузию и поэтому получает правительственную поддержку - как материальную, так и моральную - даже регламент чемпионата на ходу слегка подкрутили (ну для последних лет - дело привычное). Подобным образом годом ранее также не хотел вылетать, и был оставлен в Примере другой клуб, расположенный в другом, не менее социально-значимом регионе.

Будкин замолчал.

- Что же остановились? – осведомился Оралов.

- Так больше ничего и нет, - пожал плечами Будкин.

- Как это нет, а вот это? – указал рукой на экран Оралов.

На экране действительно появились строки, которых еще секунду назад не было – Будкин готов был поклясться.

- Что же это? Кто-то влез.. через интернет?.. удаленный доступ?

- Читайте! – несколько раздраженно потребовал Оралов.

Будкин покорился:

- В то же время, крайне важно сохранять в Примере команду из Страны Басков, чтобы замаслить местное сепаратистки настроенное и склонное к бандитизму население. Для этого дается соответствующая установка по всей иерархии власти.

- Но ведь у басков всегда выступали команды в высшем дивизионе, и не одна, и чемпионами были, - заметил Будкин.

- У басков – да. Выступали, - согласился Оралов, - Но вы читайте. Что там еще?

- Здесь – все. То есть ничего.. больше.

- Но вы же не все читаете...

- Да все я...

- Нет, не все! Как же «все»? А это?

На экране опять выросли новые строки.

- Я не хочу больше это читать. Отстаньте вы все от меня!- лицо Будкина задрожало, к горлу подкатил огромный ком, на глазах выступили слезы, и вот уже вскоре все его туловище конвульсивно задергалось.

-Читайте же, вы, желе бесхребетное! – грозно приказал Оралов.

Будкин шумно втянул в себя сопли, сглотнул и блеющим голосом прочитал:

- Тем временем, ранее абсолютно непримечательная «Осасуна», вдруг наделенная всеми мыслимыми и немыслимыми ресурсами, становится внутрииспанским грандом, практически не испытывает конкуренции в местном чемпионате, но, готовясь к еврокубкам, по ходу сезона забирает из идущей второй «Барселоны» капитана клуба Пуйоля и лучшего нападающего Месси. Причем делает это без драки и пыли, как бы между делом. Находя при этом безмолвное понимание не только у армии болельщиков-осасунцев, но и у неангажированной спортивной прессы страны, а также - у руководства самой «Барселоны», да и вообще - практически у всех, кто может выражать свое мнение публично.

 

- Только причем здесь «Реал», - повторил вслух выплывший на поверхность яви Будкин. Щеки его были в слезах.

«Что-то в последнее время как-то темно стало внутри…как-то темно и тесно… Или это не тесно, а так?.. Да, не то, чтобы тесно, а только…». Он сел на кровати и, сидя неподвижно несколько минут, прокрутил в голове уже известные нам перипетии своего сна. Затем встал и направился в душ. Оттуда он вышел несколько приободренным. Но еще более бодрым он вышел из кухни: сжимая бутылку вина, он решительно направился к рабочему столу, включил ноутбук и принялся за работу.