Проза

 

 

Шапка, похожая на дохлую ворону. Нос – сырая тефтеля. Белки глаз нельзя назвать белками – желтки, а в желтках – кровяные червячки. «Печень, наверное, уже как кирпич!..» Но лицо выбрито чисто, пористая кожа лоснится.

Брюхо; длинные, толстые ноги. Крупное и, видимо, когда-то сильное тело заплыло дряблым жирком. «Большой кусок рыхлого сала!..» Дышит тяжело, взгляд мутный. Синий пиджачок в обтяжку, рукава едва доходят до запястий; битловка ярко-желтая, как кенарь;  брюки цвета хаки со множеством карманов и ремешков; на ногах – сапожки «казаки» с металлической пряжкой. «Кто ж твой дизайнер, папаша?..

Папаша подошел сбоку (Илья прикрыл дверь своей серебристой ласточки и включил сигнализацию) и занудел извиняющимся тоном витиевато-интеллигентское:

- Добрый день!.. Извините, что беспокою вас… но не могли бы вы мне...

Зная, чем бедолага закончит свое обращение, и, не желая выслушивать монолог полностью, Илья потянулся за бумажником во внутренний карман пиджака. «Одевается лишенец точно на помойке, но на помойках можно подобрать и не старые вещи…» Илья надоевшую одежду никогда не кидал в мусорный контейнер, но аккуратно вешал на край, как мама учила: чтобы бомжы не рылись в гнилых отбросах, выуживая тряпки.

Илья, разменявший четвертый десяток, уже редко чему-то удивлялся, но, всмотревшись в лицо пожилого пьяницы, так и застыл с бумажником в руке.

- Извините… мне только на хлеб!.. – просящий склонил голову набок; образ потомственного интеллигента, не вписавшегося в рыночные отношения, давался ему на четыре с плюсом.

- С каких это пор мы на вы? – сказал Илья. – И где ж твои усы?!

- Простите?..

- А вот это вряд ли!..

Взгляд бомжа выразил недоумение и настороженность.

- С каких пор мы с тобой на вы, Крис?! – Переспросил Илья.

Бомж посмотрел испуганно, поправил лацкан пиджака, стряхнул с рукава воображаемую пушинку.

- Или тебя иначе зовут? Мы с ребятами никогда и не верили, что тебя зовут Крис.

Бомж пробормотал:

- Извините… - повернулся, сделал пару шагов в сторону.

- Стоять!!! – Илья произнес это грубо, но весело. – Назад…

Бомж послушно остановился и вернулся на прежнее место; взгляд его устремился на верхний этаж здания, сверкавшего стеклом и металлом, как будто там можно было найти ответы на все трудные вопросы.

- Крис Лэнгли, надо же! Но это не имеет значения… Крис ты Лэнгли или Федор ты Тараканов… И тогда было неважно, а сейчас тем более… Есть, значит, хочешь?.. Ну, тогда садись в машину!..

- Я… не…

- Ты. Да. Садись! – Илья выключил сигнализацию, открыл левую дверь и ладонью показал бомжу, что тот должен обойти машину и сесть справа.

Вздохнув,  бомж подчинился. Ехали по широкой улице мимо белых многоэтажек, Илья мочал, а бомж стрелял косыми взглядами, как бы пытаясь отгадать: «Кто такой? Откуда меня знает?» И главное: «Что на уме?»

- А я тебя узнал сразу, Крис! Почти сразу. – Илья шлепнул правой ладонью по рулю. – Усы бы тебе только приклеить и… Годы не властны над тобой!

- Властны, властны! Увы… - ответил человек, названный Крисом.

- А меня ты узнал?

- Нет.

- Илья. Знакомимся повторно!

- Очень приятно…

- В самом деле приятно? Да, ну, ладно тебе…

Илья свернул с широкой улицы на узкую, попетлял между домов и гаражей, и через несколько минут они выехали на старинный бульвар, усаженный липами. Мощный автомобиль брал дорогу, как кабан лесную тропу.

- Мы-то с ребятами никогда не верили, что тебя зовут Крис Лэнгли! – Илья хохотнул. – Но нам было совершенно пофиг. Подумаешь, чудит дядька! Позирует, выпендривается… Ты же был еще тем выпендрежником, а?.. Все эти твои… э-э-э… скажем так, сотрудники… в малиновых версачах, а ты – в клетчатом кардигане. У всех голды на шеях, а у тебя – шелковый платочек. И все эти твои… шляпы… тросточки… мундштуки для сигарет… антикварные перстенечки… - Илья сдела движение пальцами, как будто перебирая струны. – Некоторые из ребят даже думали, что ты педик… - Илья подмигнул Крису… - Но я, честное слово, никогда тебя педиком не считал! Ты мне веришь?

- Верю… - Крис вздохнул, ему пришло в голову, что сегодняшний день для него, может быть, самый худший за последние десять лет, которые отнюдь не были для Криса ни легкими, ни радостными.

- С чего бы это такая дурацкая мысль могла у кого-то возникнуть? Ты ведь никогда не пытался ни к кому из нас подкатить… со спины… Просто ты – эдакой… оригинальнай… - Илья быстро взглянул на Криса, - был… в те веселые и опасные времена. Все – как все, а ты – оригинал! Да?

- Да… - ответил Крис, который, казалось, готов был согласиться с любым предположением или утверждением Ильи. Крис думал, что неплохо было бы удрать. И подальше. И спрятаться получше и надолго. И что улыбочки и смешки этого как бы дружелюбного знакомца-незнакомца страшат его куда больше, чем страшили бы прямые угрозы суровых и жестких людей. «Выпрыгнуть из машины? Драпануть, когда остановится?.. А зачем вообще в машину садился? Надо было сразу бежать…»

- И все эти твои байки, - продолжал Илья, - о твоей якобы службе в войсках Великобритании… никто же в них не верил… Ты еще говорил, что служил в британском спецназе… в «морских котиках»… Ха! Морской котик! Андрюха смеялся у тебя за спиной: «морские котики» - это ведь спецназ США, а не Великобритании!.. Меня ты не помнишь, а Андрюху-то помнишь?

- Какого?.. Нет, не помню.

- И он бы тебя сейчас не вспомнил… Он сейчас вообще никого не может вспомнить!.. Ни меня… Ни папу с мамой… Он даже не помнит, как его зовут. Двадцать лет, как забыл… Напрочь!!! – взгляд Ильи стал серьезным. – Зовешь его «Андрей! Андрей…» - а он не отзывается, смотрит тупо в белую стену, мычит и пускает слюни на распашонку. - Крис отвернулся, почесал ухо, покрутил пуговицу на пиджаке, пуговица оторвалась, и Крис выбросил ее в окно.

Илья заехал на автостоянку у ресторана «Яблоко», расположенному на первом этаже темно-серого особняка в псевдоклассическом стиле.

- Приехали. Прошу, сэр Морской Котик!

И бережно поддерживая Криса под локоть, повел его ко входу. Илья хромал на левую ногу, Крис покосился, Илья это заметил и небрежно бросил:

- А-а… ерунда! Старая спортивная травма… Кстати… - Илья принюхался, - странно!

- Что?!

- Странно, что от тебя совсем не воняет!.. Обычно от таких, как ты, воняет. Должно вонять!

- Я моюсь… - несколько смутившись, ответил Крис.

- Ну, да. Конечно. Морской котик, все-таки. И сэр.

У входа в ресторан Крис уперся:

- Сюда? Меня не пустят! В таком виде…

- Пустят, пустят… Со мной пустят.

Дверь открылась. Илья сказал охраннику, высокому молодому человеку с прилизанными волосами:

- Привет! Этот сэр со мной.

Охранник сохранил невозмутимость. Лениво посмотрел вслед Илье и Крису, пожал плечами, хмыкнул, поднял руки вверх и с урчащим звуком вытянул тело, достав до светильника на потолке.

Илья указал Крису на столик у окна:

- Заказывал для себя одного, но, видишь, как удачно ты мне встретился.

Сели за стол. С важным видом подошел метрдотель и слегка склонил голову.

- День добрый! – улыбнулся ему Илья. – Встретил вот случайно старого… делового партнера. Он большой оригинал! Английский денди и морской котик.

Метрдотель наклонил голову еще раз, сделал, подзывая официанта, едва заметное движение пальцами, и отошел с капризной гримасой на породистом лице.

Илья сделал заказ, официант принес водку, холодную белую рыбу в красном желе, соленые огурцы, порезанные тонкими ломтиками.

Илья пальцем нарисовал на запотевшем боку графина улыбающуюся рожицу и налил Крису водки:

- Ну, дергай! Не могу поддержать, я за рулем… Помню, ты рассказывал, что привык к русской водке, борщу, черному хлебу… во время подготовки в разведшколе… И русский язык у тебя, мол, оттуда же… Вам язык преподавали якобы князья да графья. Мы, конечно, не верили твоему бла-бла-бла, ржали над тобой. Откуда, интересно, престарелым эмигрантам-дворянам знать блатную феню и пацанский базар, которыми ты тоже отлично владел?.. Но ты, давай! Уже борщ несут! На хлеб денег просил – так вот тебе хлеб.

Крис выпивал, прихлебывая между рюмками горячий борщ, с опаской иногда поглядывал на Илью, как будто ожидая подвоха. Но Илья лишь приветливо улыбался, и сам наворачивал жаркое хлёбово с аппетитом.

- Отличная здесь кухня! Без выпендронов. Простая русская еда, здоровая и сытная… А ты вообще кого-нибудь из ребят помнишь?

- Смутно.

- Ну, да… у регулярно пьющих клетки мозга отмирают… континентами. Ты уже тогда… - Илья прикоснулся указательным пальцем к шее, - не отказывал себе в этом удовольствии. Жизнелюб ты был! Весельчак, гуляка. Это я помню… Правильно – умел ты хорошо работать, умел и хорошо отдохнуть. Кстати, девочку не хочешь? – Илья показал глазами на двух юных длинноволосых особ в скромных джинсовых костюмчиках, которые сидели у противоположной стены и с интересом посматривали на Илью и с недоумением на Криса.

- Можно обеих сразу. Я сегодня угощаю!

- Эти? Они не очень-то похожи на шлюх.

- Ты отстал от жизни в своем… андерграунде. Сейчас самый шик, когда проститутка не похожа на проститутку. А те, которые похожи на проституток – дешевки. Или просто дуры.

- Ясно. Нет, не хочу.

- Странно. Ты ведь не такой уж и древний… каким выглядишь. Ты же всего-то лет на десять меня старше. Хотя, говорят… у тех, кто много и часто поддает, у них гормональная система… сбой дает. Им уже не хочется! – Илья хохотнул.

- А ты что, доктор? – Крис кончиком языка нащупал дырку зубе, в дырке застряло мясное волоконце.

- Нет. Я историк. По образованию историк. Занимаюсь-то я, конечно, другим делом. Делами! Но мыслю – исторически. Хорошо, то есть, помню всякие истории… исторических персонажей, да… Из начала 90-х, например. Какая была эпоха! Переломная. Многих переломала. Некоторых – в буквальном смысле.

Крис  наполнил рюмку, залпом выпил и принялся за крохотные упругие пельмени, которые только что принес официант. Лицо Криса выражало блаженство. Крис макнул пельмень в сметану, отправил в рот. Не прожевав до конца, сказал:

- Аппетит ты мне, Илюша, все равно не отобьешь. Наемся. Хоть напоследок…

Илья посмотрел на Криса внимательно и серьезно.

- Чего так… Помирать собрался?

Крис не ответил, недовольно поморщился, окинул взглядом помещение ресторана, как будто где-то здесь следует искать причину его недовольства; взял графинчик с водкой, хотел налить Илье, но Илья прикрыл рюмку ладонью:

- Я же сказал! За рулем. – Илья побрызгал на пельмени виноградным уксусом. - Думаешь… ну, да, конечно!.. Думаешь, я тебя сейчас накормлю до отвала, напою. А потом свезу куда-нибудь… в лес… Кокну там… следы замету. И никто твоего трупа не найдет. А найдут, убийцу слишком рьяно искать не станут, и искать будут совсем не там, где надо… потому что ты - никто… Спишут на разборки между бомжами. Пустые бутылки не поделили!.. Других-то мотивов вроде бы не нет… а, исходя из мотивов, детективы обычно и строят логические цепочки рассуждений. Да, именно так я и сделаю. Двадцать лет об этом мечтал. Это серьезно.

- Верю… что серьезно.

- А я вот, серьезно, угадал, как тебя зовут на самом деле! Ты не Крис, ты – Крыса… Кстати, где ж твои усы-усищи?..

Крис хмыкнул, взял зубочистку, пожевал ее. Посмотрел в окно на качающиеся густые ветви старой липы:

- Где, где… Отвалились и убежали!

 

91-ый год, Илья – студент второго курса исторического факультета, член университетской команды самбистов. Подрабатывает охранником в магазине. Мама – воспитательница в детском саду, папа – таксист, младшая сестра – старшекласница, бабушка – пенсионерка. Илья водит свою девушку в кино или в кафе раз в неделю, дарит ей цветы и шоколадки. Он совершенно не представляет, чем займется после защиты диплома. Хотелось бы того-сего… Всего!

У входа в спортивный зал – две девушки. Улыбчивы, длинноволосы, блондинка и шатенка. Одежды – минимум. Попы и бюсты туго обтянуты искрящейся тканью вишневого и золотистого цветов. Сильные белые ноги, туфли на шпильках.

Ребята – после тренировки и горячего душа – расслабленные, дружелюбные, расположенные к общению. Девушки обращаются к ребятам: не желаете ли заработать?! Кто ж не желает, а давайте-ка познакомимся! Лера и Лара, Лара и Лера, шатенка и блондинка. «Рыжая предложила – блондинка согласилась!» - это анекдот, его рассказывает Андрей, девушки хохочут: Да, мы именно такие!.. Наши телефончики? Да, вот вам наши телефончики!..

Раздали ребятам визитные карточки с названием фирмы – «Шоу-Импульс-Колизеум». Требуются молодые парни-атлеты, владеющие приемами единоборств. Вам, Ларе-Лере, нужны такие парни?! Да, нам, Лере-Ларе, таки парни, конечно, тоже нужны!!! Но еще они нужны «Колизеуму», для шоу-программы. И «Колизеум» платит, а Лера-Лара только тратят, ха-ха!

Стрельнули глазками, рассыпали улыбки, показали четыре ряда жемчужин в обрамленье сочно-алом. Качнули бедрами, колыхнули бюстами, процокали на шпильках к выходу, сели в черное авто. Мотор буркнул, колеса шелестнули, авто свернуло за новостройку.

Ребята посмеялись, театрально повздыхали, поделились соображениями о том, что хорошо бы сделать с Лерой-Ларой и каким манером.

- С ними, наверное, интересно кувыркаться?! – предположил Андрей.

- Не факт… - отозвался Илья, - у меня знакомый… он фотограф… пробовал с моделями. Говорит – как бревна.

- Но не все же, наверное?

- Ну… со всеми он не пробовал! Говорит… с двумя…

- С двумя? Для эксперимента недостаточно!.. Чтобы сделать серьезные научные выводы…

- Ну, ладно, химик!.. Звонить-то будешь? – Илья рассмотрел визитку внимательнее. – В «Колизеум-Импульс-Шоу».

- Да, конечно! А ты?

Они отправились в офис «Колизеума» вместе.

 

Белые стены, ряды черных стульев, за распахнутыми настежь окнами – городской парк, полный сочной листвы; залитый солнцем бульвар, лето в расцвете.

Молодые парни, человек сорок, сидят на стульях, посматривают изучающе друг на друга. Некоторые прохаживаются по конференц-залу, наливают в пластиковые стаканчики воду из прозрачного бачка, отхлебывают.

Илья определяет борцов по цепкой походке вразвалочку, боксеров по легкой сутулости. Андрей ворчит: «Еще десять минут, и я сваливаю!..»

Они здесь уже полтора часа. Секретарша извиняется: «Директор задерживается на приеме у мэра…» Парни ждут, скучая, некоторые переговариваются. Высокий блондин в синей рубашке – единственный, кто прихватил с собой книжку, читает ее со спокойным и довольным видом, как будто никуда не торопится.

Распахиваются двери, и в зал быстро входит мужчина лет тридцати пяти. Брюки синие в белую полоску, черная бархатная рубашка, вокруг шеи повязан платок, на голове - шляпа. Длинные усы с острыми кончиками, закрученными вверх. На пальцах – перстни с разноцветными камнями, в руках трость, на ногах – длинноносые туфли. Шляпу бросает на вешалку, шляпа летит, вращаясь, и точно – на крюк. Тросточку вертит пальцами, кладет на стол. Осматривает собравшихся с хитро-ласковой улыбкой, подмигивает дружелюбно: «Приветствую вас, джентльмены! – Выдерживает паузу, словно оценивая, как парни воспримут подобное обращение. – Прошу покорно извинить меня за опоздание! Бизнес всегда связан с политикой! Даже… шоу-бизнес».

«Шут какой-то…» - тихо буркнул некто в заднем ряду. «Шоу-бизнес, что ты!..» - отозвался с иронией его сосед.

«Лэнгли. Крис Лэнгли», - представился усатый, повернулся к белой пластиковой доске и вывел маркером свое имя печатными буквами – кириллицей, а затем по-английски.

Андрей толкнул Илью в бок локтем и покрутил пальцем у виска, Илья лишь пожал плечами.

«Преподношу вкратце, а подробности - при следующих встречах… если, конечно, они состоятся… Люди хотят, как всегда… известно чего – хлеба и зрелищ. У моей клиентуры… нет, у моей уважаемой публики!.. хлеба… очень много… - Крис хохотнул и подкрутил усы. – И они хотят зрелищ!.. Они уже многое видели, им уже надоела «Ла Скала»! Я предлагаю им супер-шоу… Видики смотрели?.. – И не дожидаясь ответа. – Бои без правил! Как в кино… Но грандиозней, куда грандиозней! У меня – театр, мега-шоу, рыцарские турниры, гладиаторские бои!.. Искры летят!!! У зрителей из глаз… И мне, понятно, нужны бойцы. Нет – артисты! Короче… Короче, желающие заработать приличные деньги… и прославиться, конечно… своим умением сражаться… пройдут тест. Отобранные для шоу – избранные!!! – отправятся на три месяца в нашу… школу. Ударников научат бороться, а борцов - бить, боксеров – драться ногами, а каратистов – боксировать. Во время обучения – кормежка за счет фирмы и стипендия… скромная – на кино и мороженое, ха! Вопросы?»

«Сколько за бой?»

«Суммы гонораров узнают прошедшие тестирование».

«Что за тесты?!»

«Ничего особенного. Просто немножко подеретесь друг с другом на ринге. Влегкую… Мне нужны видеть, как вы двигаетесь. И насколько вы артистичны».

«Давно вы этим занимаетесь?»

«Здесь? В вашей стране? Пару лет… А на международной арене – лет десять. Я промоутер мирового класса».

«Почему мы о вас раньше ничего не слышали?»

«О-о! В газетах не писали, да… Ну, да… Хм-м… Смешной вопрос, извините! У меня – элитарная публика. Количество зрителей ограничено. Нам ни к чему афишы на каждом столбе. Для простых людей существует цирк!»

«Эти бои… без правил… они законны?» - Спрашивает блондин в синей рубашке, он прижимает книжку к колену, заложив страницу пальцем.

Парни смеются. Крис Лэнгли снисходительно улыбается:

«Отличный вопрос, юноша!.. Юноша, выйдете на улицу. Осмотритесь. Подумайте, все ли вокруг законно? Спросите у продавцов на рынке: все ли у них законно? Зайдите в банк – все ли законно там? Задайте этот вопрос чиновникам, военным и ментам… Нет, последним такие вопросы лучше не задавать!..»

Парни смеются – еще громче. Крис Лэнгли начинает им нравится. Он достает из заднего кармана брюк золотистую фляжку, отвинчивает колпачок, отхлебывает, зажмуривается. Достает из бокового кармана изогнутую курительную трубку, неторопливо заряжает ее табаком, раскуривает. Подходит к окну и, зажав трубку в зубах, пускает клубы дыма, смотрит в небо. Каменный павильон посредине парка окружен строительными лесами, рабочие, перебраниваясь, красят колонны; к окну прилетает самолетик, свернутый из листа бумаги, делает петлю, падает на край подоконника, покачивается, Крис Лэнгли подталкивает самолетик мундштуком курительный трубки, самолетик исчезает, подхваченный ветром, но через миг планирует на подоконник соседнего окна.

Парни молча наблюдают за этими маневрами, поскрипывают стулья. Крис Лэнгли поворачивается к аудитории:

«Я все, что хотел сказать, сказал, джентльмены! Дополнительная информация – у моего референта».

 

Илья сидит в раздевалке, на нем спортивные трусы и майка, он только что размялся. На вешалке – черный костюм Бэтмена

«Что это за уйня?!» - хмуро спрашивает Илья у человека, который назвался его секундантом.

«Надевай!» - отвечает секундант, сухощавый мужчина с лысым черепом, покрытом россыпью желтых родимых пятен.

В раздевалку заходит Крис Лэнгли, на голове у него шляпа-цилиндр, а в руках трость: «Как ты, парень?! Что-то мало вижу энтузиазма у тебя в глазах…»

«Я-то в порядке», - отвечает Илья, раскручивая в себе маховик боевой злости. – «Но никто мне не сказал, что мне придется работать клоуном в шапито».

Крис Лэнгли пропускает саркастическую реплику Ильи мимо ушей: «Переодевайся быстрей! И через пятнадцать минут – на выход».

 

Под бравурную музыку Илья идет по ковровой дорожке к центру огромного ангара. Вместо ринга – широкий круг, окруженный металлической сеткой. Лучи прожекторов освещают место поединка, вдоль сетки дефилируют девушки в бикини, Илье кажется, что это Лара и Лера. Он не видит публики, зрительный зал погружен в темноту; секундант хлопает Илью по плечу, кричит на ухо: «Начнется бой – можешь скинуть плащ… но маску оставь».

Музыка прерывается, девушки в бикини уходят с площадки, Крис Лэнгли, размахивая тростью, орет в микрофон, но Илья не разбирает слов, секундант задерживает его у конца дорожки.

С противоположной стороны появляется противник: здоровенный амбал в костюме Микки Мауса.

«Это еще что за Годзилла?!» - обращается Илья к секунданту.

«Это не Гордзилла, это Микки Маус, - отвечает секундант, и лицо его при этом сохраняет серьезное выражение.

«Он же в два раза меня тяжелее! Я отказываюсь…»

«Никуда ты уже не денешься, сынок! Будешь драться…»

«А судьи где?»

«Какие еще судьи? Зачем? Если ты победишь, сынок, это всем сразу будет видно без всякого судейства».

Илья хочет, но не успевает развернуться, два дюжих парня хватают его за руки и плечи, держат его, делая вид, что подбадривают и массируют. Из темноты возникает Крис Лэнгли, набалдашник его трости сверкает, украшенный каменьями: «Ты будешь драться», - говорит он.

«Мы так не договаривались».

«А как мы договаривались?»

Илья не нашел, что сказать в ответ.

«Разве мы договаривались, - шепчет с улыбкой Крис Лэнгли, - что я выставлю против тебя хлюпика? Пять кусков зелени надо заработать».

«Но он же меня просто раздавит!»

«А ты не дай себя раздавить… Смотри, какие люди пришли посмотреть мое представление! – но зрителей не видно, Крис Лэнгли взмахивает рукой, шлет в темноту воздушный поцелуй. И, держа на лице улыбку, цедит в лицо Илье: «Они заплатили огромные деньги, огромные. Неужели ты полагаешь, что я позволю тебе сорвать представление, гладиатор? Ты Мститель

 

Шапка, похожая на дохлую ворону. Нос – сырая тефтеля. Белки глаз нельзя назвать белками – желтки, а в желтках – кровяные червячки. «Печень, наверное, уже как кирпич!..» Но лицо выбрито чисто, пористая кожа лоснится.

Брюхо; длинные, толстые ноги. Крупное и, видимо, когда-то сильное тело заплыло дряблым жирком. «Большой кусок рыхлого сала!..» Дышит тяжело, взгляд мутный. Синий пиджачок в обтяжку, рукава едва доходят до запястий; битловка ярко-желтая, как кенарь;  брюки цвета хаки со множеством карманов и ремешков; на ногах – сапожки «казаки» с металлической пряжкой. «Кто ж твой дизайнер, папаша?..»

Папаша подошел сбоку (Илья прикрыл дверь своей серебристой ласточки и включил сигнализацию) и занудел извиняющимся тоном витиевато-интеллигентское:

- Добрый день!.. Извините, что беспокою вас… но не могли бы вы мне...

Зная, чем бедолага закончит свое обращение, и, не желая выслушивать монолог полностью, Илья потянулся за бумажником во внутренний карман пиджака. «Одевается лишенец точно на помойке, но на помойках можно подобрать и не старые вещи…» Илья надоевшую одежду никогда не кидал в мусорный контейнер, но аккуратно вешал на край, как мама учила: чтобы бомжы не рылись в гнилых отбросах, выуживая тряпки.

Илья, разменявший четвертый десяток, уже редко чему-то удивлялся, но, всмотревшись в лицо пожилого пьяницы, так и застыл с бумажником в руке.

- Извините… мне только на хлеб!.. – просящий склонил голову набок; образ потомственного интеллигента, не вписавшегося в рыночные отношения, давался ему на четыре с плюсом.

- С каких это пор мы на вы? – сказал Илья. – И где ж твои усы?!

- Простите?..

- А вот это вряд ли!..

Взгляд бомжа выразил недоумение и настороженность.

- С каких пор мы с тобой на вы, Крис?! – Переспросил Илья.

Бомж посмотрел испуганно, поправил лацкан пиджака, стряхнул с рукава воображаемую пушинку.

- Или тебя иначе зовут? Мы с ребятами никогда и не верили, что тебя зовут Крис.

Бомж пробормотал:

- Извините… - повернулся, сделал пару шагов в сторону.

- Стоять!!! – Илья произнес это грубо, но весело. – Назад…

Бомж послушно остановился и вернулся на прежнее место; взгляд его устремился на верхний этаж здания, сверкавшего стеклом и металлом, как будто там можно было найти ответы на все трудные вопросы.

- Крис Лэнгли, надо же! Но это не имеет значения… Крис ты Лэнгли или Федор ты Тараканов… И тогда было неважно, а сейчас тем более… Есть, значит, хочешь?.. Ну, тогда садись в машину!..

- Я… не…

- Ты. Да. Садись! – Илья выключил сигнализацию, открыл левую дверь и ладонью показал бомжу, что тот должен обойти машину и сесть справа.

Вздохнув,  бомж подчинился. Ехали по широкой улице мимо белых многоэтажек, Илья мочал, а бомж стрелял косыми взглядами, как бы пытаясь отгадать: «Кто такой? Откуда меня знает?» И главное: «Что на уме?»

- А я тебя узнал сразу, Крис! Почти сразу. – Илья шлепнул правой ладонью по рулю. – Усы бы тебе только приклеить и… Годы не властны над тобой!

- Властны, властны! Увы… - ответил человек, названный Крисом.

- А меня ты узнал?

- Нет.

- Илья. Знакомимся повторно!

- Очень приятно…

- В самом деле приятно? Да, ну, ладно тебе…

Илья свернул с широкой улицы на узкую, попетлял между домов и гаражей, и через несколько минут они выехали на старинный бульвар, усаженный липами. Мощный автомобиль брал дорогу, как кабан лесную тропу.

- Мы-то с ребятами никогда не верили, что тебя зовут Крис Лэнгли! – Илья хохотнул. – Но нам было совершенно пофиг. Подумаешь, чудит дядька! Позирует, выпендривается… Ты же был еще тем выпендрежником, а?.. Все эти твои… э-э-э… скажем так, сотрудники… в малиновых версачах, а ты – в клетчатом кардигане. У всех голды на шеях, а у тебя – шелковый платочек. И все эти твои… шляпы… тросточки… мундштуки для сигарет… антикварные перстенечки… - Илья сдела движение пальцами, как будто перебирая струны. – Некоторые из ребят даже думали, что ты педик… - Илья подмигнул Крису… - Но я, честное слово, никогда тебя педиком не считал! Ты мне веришь?

- Верю… - Крис вздохнул, ему пришло в голову, что сегодняшний день для него, может быть, самый худший за последние десять лет, которые отнюдь не были для Криса ни легкими, ни радостными.

- С чего бы это такая дурацкая мысль могла у кого-то возникнуть? Ты ведь никогда не пытался ни к кому из нас подкатить… со спины… Просто ты – эдакой… оригинальнай… - Илья быстро взглянул на Криса, - был… в те веселые и опасные времена. Все – как все, а ты – оригинал! Да?

- Да… - ответил Крис, который, казалось, готов был согласиться с любым предположением или утверждением Ильи. Крис думал, что неплохо было бы удрать. И подальше. И спрятаться получше и надолго. И что улыбочки и смешки этого как бы дружелюбного знакомца-незнакомца страшат его куда больше, чем страшили бы прямые угрозы суровых и жестких людей. «Выпрыгнуть из машины? Драпануть, когда остановится?.. А зачем вообще в машину садился? Надо было сразу бежать…»

- И все эти твои байки, - продолжал Илья, - о твоей якобы службе в войсках Великобритании… никто же в них не верил… Ты еще говорил, что служил в британском спецназе… в «морских котиках»… Ха! Морской котик! Андрюха смеялся у тебя за спиной: «морские котики» - это ведь спецназ США, а не Великобритании!.. Меня ты не помнишь, а Андрюху-то помнишь?

- Какого?.. Нет, не помню.

- И он бы тебя сейчас не вспомнил… Он сейчас вообще никого не может вспомнить!.. Ни меня… Ни папу с мамой… Он даже не помнит, как его зовут. Двадцать лет, как забыл… Напрочь!!! – взгляд Ильи стал серьезным. – Зовешь его «Андрей! Андрей…» - а он не отзывается, смотрит тупо в белую стену, мычит и пускает слюни на распашонку. - Крис отвернулся, почесал ухо, покрутил пуговицу на пиджаке, пуговица оторвалась, и Крис выбросил ее в окно.

Илья заехал на автостоянку у ресторана «Яблоко», расположенному на первом этаже темно-серого особняка в псевдоклассическом стиле.

- Приехали. Прошу, сэр Морской Котик!

И бережно поддерживая Криса под локоть, повел его ко входу. Илья хромал на левую ногу, Крис покосился, Илья это заметил и небрежно бросил:

- А-а… ерунда! Старая спортивная травма… Кстати… - Илья принюхался, - странно!

- Что?!

- Странно, что от тебя совсем не воняет!.. Обычно от таких, как ты, воняет. Должно вонять!

- Я моюсь… - несколько смутившись, ответил Крис.

- Ну, да. Конечно. Морской котик, все-таки. И сэр.

У входа в ресторан Крис уперся:

- Сюда? Меня не пустят! В таком виде…

- Пустят, пустят… Со мной пустят.

Дверь открылась. Илья сказал охраннику, высокому молодому человеку с прилизанными волосами:

- Привет! Этот сэр со мной.

Охранник сохранил невозмутимость. Лениво посмотрел вслед Илье и Крису, пожал плечами, хмыкнул, поднял руки вверх и с урчащим звуком вытянул тело, достав до светильника на потолке.

Илья указал Крису на столик у окна:

- Заказывал для себя одного, но, видишь, как удачно ты мне встретился.

Сели за стол. С важным видом подошел метрдотель и слегка склонил голову.

- День добрый! – улыбнулся ему Илья. – Встретил вот случайно старого… делового партнера. Он большой оригинал! Английский денди и морской котик.

Метрдотель наклонил голову еще раз, сделал, подзывая официанта, едва заметное движение пальцами, и отошел с капризной гримасой на породистом лице.

Илья сделал заказ, официант принес водку, холодную белую рыбу в красном желе, соленые огурцы, порезанные тонкими ломтиками.

Илья пальцем нарисовал на запотевшем боку графина улыбающуюся рожицу и налил Крису водки:

- Ну, дергай! Не могу поддержать, я за рулем… Помню, ты рассказывал, что привык к русской водке, борщу, черному хлебу… во время подготовки в разведшколе… И русский язык у тебя, мол, оттуда же… Вам язык преподавали якобы князья да графья. Мы, конечно, не верили твоему бла-бла-бла, ржали над тобой. Откуда, интересно, престарелым эмигрантам-дворянам знать блатную феню и пацанский базар, которыми ты тоже отлично владел?.. Но ты, давай! Уже борщ несут! На хлеб денег просил – так вот тебе хлеб.

Крис выпивал, прихлебывая между рюмками горячий борщ, с опаской иногда поглядывал на Илью, как будто ожидая подвоха. Но Илья лишь приветливо улыбался, и сам наворачивал жаркое хлёбово с аппетитом.

- Отличная здесь кухня! Без выпендронов. Простая русская еда, здоровая и сытная… А ты вообще кого-нибудь из ребят помнишь?

- Смутно.

- Ну, да… у регулярно пьющих клетки мозга отмирают… континентами. Ты уже тогда… - Илья прикоснулся указательным пальцем к шее, - не отказывал себе в этом удовольствии. Жизнелюб ты был! Весельчак, гуляка. Это я помню… Правильно – умел ты хорошо работать, умел и хорошо отдохнуть. Кстати, девочку не хочешь? – Илья показал глазами на двух юных длинноволосых особ в скромных джинсовых костюмчиках, которые сидели у противоположной стены и с интересом посматривали на Илью и с недоумением на Криса.

- Можно обеих сразу. Я сегодня угощаю!

- Эти? Они не очень-то похожи на шлюх.

- Ты отстал от жизни в своем… андерграунде. Сейчас самый шик, когда проститутка не похожа на проститутку. А те, которые похожи на проституток – дешевки. Или просто дуры.

- Ясно. Нет, не хочу.

- Странно. Ты ведь не такой уж и древний… каким выглядишь. Ты же всего-то лет на десять меня старше. Хотя, говорят… у тех, кто много и часто поддает, у них гормональная система… сбой дает. Им уже не хочется! – Илья хохотнул.

- А ты что, доктор? – Крис кончиком языка нащупал дырку зубе, в дырке застряло мясное волоконце.

- Нет. Я историк. По образованию историк. Занимаюсь-то я, конечно, другим делом. Делами! Но мыслю – исторически. Хорошо, то есть, помню всякие истории… исторических персонажей, да… Из начала 90-х, например. Какая была эпоха! Переломная. Многих переломала. Некоторых – в буквальном смысле.

Крис  наполнил рюмку, залпом выпил и принялся за крохотные упругие пельмени, которые только что принес официант. Лицо Криса выражало блаженство. Крис макнул пельмень в сметану, отправил в рот. Не прожевав до конца, сказал:

- Аппетит ты мне, Илюша, все равно не отобьешь. Наемся. Хоть напоследок…

Илья посмотрел на Криса внимательно и серьезно.

- Чего так… Помирать собрался?

Крис не ответил, недовольно поморщился, окинул взглядом помещение ресторана, как будто где-то здесь следует искать причину его недовольства; взял графинчик с водкой, хотел налить Илье, но Илья прикрыл рюмку ладонью:

- Я же сказал! За рулем. – Илья побрызгал на пельмени виноградным уксусом. - Думаешь… ну, да, конечно!.. Думаешь, я тебя сейчас накормлю до отвала, напою. А потом свезу куда-нибудь… в лес… Кокну там… следы замету. И никто твоего трупа не найдет. А найдут, убийцу слишком рьяно искать не станут, и искать будут совсем не там, где надо… потому что ты - никто… Спишут на разборки между бомжами. Пустые бутылки не поделили!.. Других-то мотивов вроде бы не нет… а, исходя из мотивов, детективы обычно и строят логические цепочки рассуждений. Да, именно так я и сделаю. Двадцать лет об этом мечтал. Это серьезно.

- Верю… что серьезно.

- А я вот, серьезно, угадал, как тебя зовут на самом деле! Ты не Крис, ты – Крыса… Кстати, где ж твои усы-усищи?..

Крис хмыкнул, взял зубочистку, пожевал ее. Посмотрел в окно на качающиеся густые ветви старой липы:

- Где, где… Отвалились и убежали!