Жизнь как есть

В 84-ом, кажется, году советская власть разрешила несовершеннолетним работать на каникулах по 6 часов в день. Но, точно, летом 85-го я пришел в ЖЭК соседнего района, и меня взяли. Я жил на б. Райниса, а жилконтора располагалась на ул. Дзирнаву.

Мне поручили стеклить окна в подъездах, их часто били в те времена. Главный секрет резки стекла прост: надо не бояться его разбить, тогда не разобьешь.

Один из рабочих смотрел-смотрел, как я кокаю один лист стекла за другим, и сказал: "Представь, что это не стекло, а г***о!" Я представил: получилось, ну, а дальше уже нормально пошло.

Утром собирались на планерку в прокуренном помещении, получали бланки с заявками жильцов и расходились по ближайшим "стекляшкам", завтракать до 11-ти. Сахар к кофе был бесплатным, и бригадир сантехников Михуил наваливал себе столько в чашку, что сахар не растворялся, и Михуил ел его ложкой. В одном из подвалов, специально оборудованном, Михуил выращивал декоративных рыбок на продажу. Ключей от этого подвала не было даже у главного инженера, Саломеи Ираклиевны, корпулентной дамы, у которой на груди висел янтарный кулон размером с кулак, а губы она накрашивала только по краям, потому что в центре помада все равно стиралась из-за постоянного курения папирос. У домоуправа нашего, бывшего прапорщика СА, власть была номинальной, он только ходил целый день по району и орал на малолетних хулиганов.

Помню, Михуил говорил гл. инженеру: "Что вы меня всё поучаете, Саломея Ираклиевна?! Меня не надо учить работать – у меня уже вся жопа седая!.."

Саломея Ираклиевна перемещала очки на кончик носа и смотрела на сантехника поверх оправы: "Эта информация, Михал Михалыч, совершенно лишняя для меня!.."

Затем Саломея Ираклиевна обратилась к жестянщику Холкину: "Холкин! Я давала тебе адрес, где крыша протекает… еще в прошлом месяце. Жильцы жалуются: течет еще сильнее".

Холкин вздрогнул: "Я лазал на ту крышу!.."

Саломея Ираклиевна повысила голос: «Слазать на крышу, Холкин, этого мало... Надо еще дыру в крыше найти! И заделать ее!..»

"А я когда лазал, дыры там не нашел..." - стал оправдываться Холкин.

Саломея Ираклиевна начала стучать тупым концом карандаша о столешницу: "Значит, надо слазать туда вторично!!!"

Холкин взвился в истерике: "Что вы на меня все время кричите, Саломея Ираклиевна?! На меня нельзя кричать! Я человек нервный... пьющий..."

"Это мы заметили..." - сказала Саломея Ираклиевна ехидно.

В рабочее время жестянщик Холкин обычно мастерил электрогитары на продажу – они были в дефиците.

А плотник делал мотоциклетные каски. Лепил их по шаблону из стекловолокна и какой-то вонючей химической смолы. Говорил мне: "Мои каски лучше импортных! Смотри..." Брал кувалду и лупил ею по некрашеной заготовке. Заготовка пружинила, но не трескалась.

Этот плотник до работы в ЖЭК спекулировал дефицитными товарами. Его поймали, и адвокат посоветовал ему до суда устроиться куда-нибудь простым рабочим. Мол, для судей и прокурора это будет смягчающим обстоятельством. Вот он и устроился. Но и тут частный бизнес организовал! Предприниматель, это характер и судьба...

Еще в том ЖЭКе работали два завязавших уголовника и Миша-мент, он в свободное от патрулирования время подхалтуривал электриком. Они в конце рабочего дня соображали на троих, Миша учил бывших уголовников: "Вот так пили водку офицеры царской армии! Локоть выше подними!.."

Я сдружился с дворниками, Ланой и Андреем, они были мужем и женой, им было лет по 25-ть. И они увлекались оккультными науками. Что-то они во мне разглядели, и ввели в свою среду.

Вот, так, в возрасте 15-ти лет, я проник в эзотерический андерграунд. Более шизовой компании у меня никогда потом не было. Но я не скучал!

Появлялся там такой дядька в черной шляпе, называл себя "розенкрейцером" и "гроссмейстером Остзейской ложи", говорил, что занимается поисками сокровищ тамплиеров. Мол, орден тамплиеров и ливонский рыцарские ордена были "дружественными" друг другу. И после уничтожения первого часть сокровищ была спрятана где-то на территории Латвийской ССР. У "гроссмейстера" была якобы карта, но зашифрованная, и он бился над ее расшифровкой.

Он все время ходил с антикварной тростью. Уверял, что в трости спрятана рапира. Но Андрей говорил, что, если открутить набалдашник, то внутри можно обнаружить емкость для спиртного.

Эзотерическая компания занималась, в основном чтением и обсуждением самиздатской литературы "по теме". Какой-то жуткой мешанины из средневекового европейского оккультизма, восточной философии, трудов Гурджиева, Блаватской, Алистера Кроули и сибирско-индейского шаманизма.

Вот на меня, простого советского школьника, вся эта информация обрушилась лавиной. Но моя психика как-то её выдержала.

Считается, что первый русский перевод Кастанеды появился в 89-ом. В журнале "Наука и религия" публиковали отрывки. (В переводе, кстати, Виктора Пелевина).

Ничего подобного! Я читал этого Кастанеду в "самиздате" намного раньше, в анонимном переводе.

После демобилизации из СА в 90-ом, мне, конечно, захотелось проведать всех прежних знакомых. Саломея Ираклиевна, плотник и Миша-мент занимались кооперативной деятельностью. Холкин изготавливал из цветной жести витые подсвечники и сам продавал их на толкучке, его электрогитары уже не были никому нужны. Розенкрейцер лечился от шизофрении. Андрей ходил под статьей: на Центральном вокзале он отбивался от каких-то отморозков СС-овским кинжалом. Никого не зарезал, поэтому дали условно. Друзья-эзотерики собрали денег и отправили его в Тибет, в такую глухомань, из которой до ближайшей алкогольной точки было четыре дня пути пешком. Лана вышла замуж за инструктора боевых искусств и занялась туристическим бизнесом.

А потом они все умерли.