Проза

Философ: Вы уже в  преклонном возрасте, чего ждёте после смерти?

 

Старец: Ада или рая, что заслужил. 

 

Ф: Но, если попытаться понять, что будет в конце через то, что было в начале? То есть опираться в ожиданиях не на веру о наказании или награде, а на собственный разум. 

 

С: Однако наш разум не может знать, что было до него, кроме как через божественное откровение. Кому, как ни философу, должно быть известно о границах человеческого ума. Временное не способно охватить вечное. 

 

Ф: Но христианская вера утверждает, как многие другие религии, что человеческая душа разумна и вечна. И не надо быть избранным Богом, чтобы понимать, что вечность не бывает до или после, она есть всегда, и даже в этих ускользающих мгновениях. Подумайте без авторитета вашей веры, как могут совмещаться время и вечность, или их отличие только в нашей голове? Может вечность - колесо из мигов, которые мы бесконечно проживаем?

 

С: Этот временный мир - лишь мысль Бога, которая как пришла, так и ушла, предоставив место другой. Вечность мыслит себя временем. И человек может позволить себе какую угодно фантазию, но она не меняет его данности, так и миры, творимые Богом, не касаются Его вечности. 

 

Ф: И, судя по нашему миру, мысли Бога бывают не так уж хороши. К тому же, если мир и все мы - божественные идеи, зачем Богу наказывать или одаривать собственные мысли? Неужели Он садомазохист?

 

С: Его идеи изначально гармоничны, но они свободны в своём развитии, поэтому возможны искажения. Человеческий разум тоже полон идей, но не всё для них удачно складывается, множество исчезает в самом начале, а некоторые изменяются до неузнаваемости. Ад и рай это их самоопределение. 

 

Ф: Что ж получается, Бог своим мыслям не хозяин?

 

С: Бог не собственник, а Любовь. 

 

Ф: Неужто и вечный ад от большой любви? Но разум подсказывает, что вечность не может быть до или после. 

 

С: Ад или рай то, к чему тянет нас самих. Никто не хочет себе худа, но мало кто думает о последствиях своих желаний и действий.  Рано или поздно всё находит соответствующее ему место. 

 

Ф: Но если мы говорим о вечности, мыслящей себя временем, то идея, рано или поздно, возвращается к своему корню, от которого и не отрывалась. Тогда получается, что Бог, как источник всего, это и рай, и ад, раз они вечны? Но две вечности - абсурд. 

 

С: Представь, что они две стороны одного яблока, а Бог его центр? Или, образно говоря, Он - Дух, витающий над бездной, рождающий свет идеального, которое, воплощаясь, находит или сбивается со своего пути, и, в конечном итоге, оказывается на одной из сторон вечности. 

 

Ф: Разве может временное быть преддверием вечности?

 

С: Только, как её мысль. 

 

Ф: Судя по данному заключению, Бог - это разум бездны, которая, сама по себе, безвидна и пуста, но, думая, она разделяется на рай и ад, свет и тьму, время и вечность?

 

С: Да, на мир и Бога, иллюзию и благо.   

 

Ф: Неужели отсутствие иллюзий, абсолютное ничто - это благо? 

 

С: Не думаю, что услада хоть немного имеет нечто общее с благом. Да и само духовное блаженство, каким бы оно ни было, всего лишь намёк, тень истинного блага.  

 

Ф: Однако о блаженстве мы узнаём благодаря страданию, подобно тому, как видим звёзды во тьме. 

 

С: В том-то и дело, что истинное благо не расколото на тьму и свет, оно не двойственно, в нём нет переходов и крайностей. Это настоящее, не иллюзорное состояние вечности.  

 

Ф: Но как мы можем знать и вправе ли рассуждать о таком благе? Ведь, если мы говорим о подлинном состоянии вечности, то оно не должно меняться. 

 

С: Оно и не меняется – просто затмевается временем, а именно нашими двойственными мыслями и переживаниями. Однако у нас бывают, хоть и редко, короткие периоды безмыслия, мы называем их присутствием в настоящем моменте, экзальтацией, блаженным чувством полноты бытия. Но, не смотря на поглощающий в эти мгновения целостный восторг, в нас ещё присутствуют оттенки ощущений, мы не можем полностью избавиться от колеблющегося миража, максимум - чувства сближаются в радужное сияние. Истинное благо - в полном очищении от всего, оно - Царство Небесное без границ и качеств. 

 

Ф: Так что же такое благо, переживание или сухое состояние? Если его вообще можно назвать состоянием или бытием. 

 

С: Разве может абсолютная полнота быть сухим состоянием? Истинное благо переполнено до неразличения, но это ещё не значит, что оно пусто для восприятия. 

 

Ф: Восприятия кем и чего, когда благо -  это очищение от всего?

 

С: Очищение духа от пыли: мельтешащих мыслей и раскалывающих чувств, когда ничто не мешает вечности отражать на себя сразу всё своё величие.  

 

Ф: Но зачем вечность думает, если тем самым она создаёт для себя помехи, лишает себя истинного блага, абсолютного пребывания в себе?

 

С: Бог мыслит не для чего-то, это Его дыхание, а творчество - Его жизнь. Он конечно же иногда может задержать дыхание и самоотразиться в Себе, чтобы вспомнить Себя вечностью и не смущаться иллюзией смерти и неизбежных перемен, но вдох и выдох, как волны, рано или поздно, сменяют полный штиль. 

 

Ф: Тогда напрашивается вывод, что вечность и бесконечность не одно и то же, что первую можно отнести к Богу или бездне, а вторую к аду и раю, у которых есть начало, но нет конца. Однако почему мы должны навсегда остаться в райском саду или гиене огненной, а не возродиться в новой мысли Бога? Если день Страшного Суда не метафора, а буквальные события, то кажется очень странным восстановление смертного человеческого тела и обретение им бессмертия для вечных мук или райского бытия. Плохую мысль в угол, хорошей - конфетку, детский сад какой-то. И что ещё нелепее, конец времён не отменяет вечной длительности пребывания судимых душ в назначенном месте, то есть атрибуты мира: время и пространство, почему-то остаются и даже становятся бесконечными. 

 

С: Думаю, что рай и ад - память Бога, Его хорошие и плохие воспоминания. Бог не судья, а свидетель, Суд - момент самоопределения состоявшихся идей. Для злого человека ад будет раем, ему не привыкать сгорать от ярости. Бог не виноват, если некоторые Его мысли, получив самостоятельность, не развились или исказились, ведь любовь без свободы - насилие. Родитель любит всех своих детей, какими бы ни были, и не осуждает за наличие или отсутствие у них тех или иных способностей и желаний. 

 

Ф: Если отказаться от сложных смысловых конструкций и удвоений, не должно ли так быть, что Бог наблюдает и участвует в формировании мира не со стороны, а непосредственно нашими глазами и руками, что Он не только Разум или Сознание бездны, а ещё и её Дитя, вырастающее в целый мир? И точно так же, как рождаемся и умираем мы, так рождается и умирает Бог в качестве мира и круга сознаний? А так как в основании мира вечная бездна, ибо движение и пространство указывают на всегда покоящийся Центр, то мир, имеющий, как и мы, начало и конец, должен бесконечно перевоплощаться в новые вселенные, и мы вместе с ним. 

 

С: Потому и Бог, что Он совершенство. Слишком далеки идеальное от материального, идеи от их часто  грубого, плохонького и неуклюжего воплощения. Мы не случайно чувствуем эту разницу и стремимся, насколько у нас хватает разума, к лучшему. Бог - идеальная основа миров, возможностей бездны, а уж как и во что она воплощает себя - её свобода. Хаос не способен, даже временно, стать абсолютной гармонией, он может только к ней стремиться, и в этом, как ни странно, причина его бесконечного движения. 

 

Ф: Но ведь как раз универсальность Бытия в его двойственности. Мы, будучи вечностью, можем временно выйти из неё и говорить о ней, смотреть на кружение бездны её же глазами, быть не только её чувством себя, но и мечтой, представлением во всевозможных формах. 

 

С: Бог был и остаётся Высшим Разумом, генератором универсальных идей, а уж как они реализуются не Его забота. Мы тоже мечтаем, но у нас мало, что получается. Бездна слишком инертна и хаотична, глина может быть лишь сосудом для духа, и не более. 

 

Ф: Неужели вы отказываете Богу во всемогуществе?

 

С: Нет. Это бездна не может многого сразу, как наше тело не поспевает за нашим разумом. Именно проект мира был сотворён за семь дней, а уж как он реализуется мы наблюдаем и по сей день. 

 

Ф: Однако сама идея не есть ли уже действие, по крайней мере толчок к нему? Не думаю, что присущая миру борьба, не одна из самых ключевых идей мира. 

 

С: Идеи Бога гармоничны, как музыка, высокое и низкое не конфликтуют в ней, а поддерживают, танцуют друг с другом. Но бездна исполняет симфонию пока без дирижёра, сейчас людская общность более напоминает какофонию.  Партитура роздана, у каждого инструмента хорошие возможности, но без объединяющего сознания они не созвучны, только спорят. Мир то, что бездна могла сотворить вслепую. Бог не раз уже посылал оркестру истинных дирижёров, они есть и сейчас, но из-за некоторых выскочек, желающих стать ведущей скрипкой, им приходится сидеть в зрительном зале. Нет плохих музыкантов, есть плохие организаторы, любого можно подтянуть до необходимого уровня. 

 

Ф: Однако борются не только люди, но и даже стихии. 

 

С: Пока воля бездны слепа, так и будет. Бог не может влиять прямо, только посредством разума и сознания. Бездна пробуждается постепенно, по частям. Возможно, с рождения человека она только начала осознавать себя.  

 

Ф: То есть, как и наш разум, Бог это идеальное в бездне, её Дух? А мир, как дитя, пройдя "девять месяцев" бессознательного формирования, теперь получает первые уроки сознательного опыта, ему ещё предстоит повзрослеть и стать совершенным или же упустить свою возможность? Бог сеятель, а пожинает бездна? Неужели вы отступаете от христианской догмы Божьего всемогущества?

 

С: Почему же, без Божьей мысли не было бы ничего, один лишь кишащий во тьме, бессознательный хаос, а значит - по сути - ничто.  Но мысль это пол дела, остальное за потенциями бездны, а вот она уже не столь могущественна в исполнении божественных идей, инертность и запутанность её субстанции мешает осуществлять их в лучшем виде.

 

Ф: Если исходить из утверждения учёных, что вселенная это сгустки энергии, в которых больше пустоты, чем содержания, то выходит, что мыслительная волна, тем более божественная, не только катализатор событий, но и сама реальность. А бездне, наоборот, не важно какой к ней посыл - всё воплотит во всех деталях, ведь она, словно фантазия, всевозможна. 

 

С: Но почему тогда человек не живёт по воле своей фантазии? Ну, или хотя бы почему сразу не исполняется то, чего он желает?

 

Ф: Возможно, мы одна мысль, поделенная на множество соподчинённых, мы свободны лишь на малом участке своей активности, да и то только в ограниченном выборе. А главный мыслитель - Бог, точнее Разум бездны, который, как и мы, глядя на звёздное небо, удивляется сам себе и хочет собраться с мыслями. Человеческое сознание не случайно ищет общения, наверное оно стремится к соборности мнений, к единству Духа. И ждать изначального совершенства в действиях мира и самоопределении сознания просто глупо. А может и так быть, что человеческая жизнь это малая игра в больших играх Разума, и, как всякая игра, она имеет определённые правила с возможностью незначительных нарушений, пока не сменится на другую. 

 

С: Бытие - великая тайна, человек не способен охватить его своим разумом, только избранным Бог приоткрывает занавес. 

 

Ф: Но откуда уверенность, что Бог должен быть всезнающим, что Он не в такой же ситуации неведения бездны? Ведь и человек, лишь частично зная себя, всё-таки собой управляет. И вообще, знание, как ни странно, полагает границы. Самопознание бездны длится бесконечно, иначе бы она не была безграничной, а Бог - её Разум в нас - столь ненасытным, находящимся в вечном поиске. 

 

С: Посмотрим в конце, за кем была истина. 

 

Ф: А будет ли конец?