Проза

 

В путь позвал мобильный телефон – как забуду его отключить, так что-то случается.

Я оделся, взял светодиодный фонарик, сумку с термосом и отправился на место происшествия. Идти надо было за Гнилой лес, к оврагу номер четыре. У меня есть карта советских мелиораторов, там все помечено – овраг такой-то, ложбина такая-то, здесь трактор затоплен, тут ферма была, там пшеницу сеяли, правее, например, ячмень… Сейчас-то ничего не сеют, да и ферм никаких нет, мы же не Китай.

Возле оврага собралась небольшая толпа: специалисты с мясомолокозавода, односельчане. Действительно, работал какой-то голографический куб – внутри объемного изображения бежали текстовые строки. Я подошел к голограмме и посветил в иллюзорное нутро фонариком. Свет пронзил изображение и попал на специалиста с мясомолокозавода.

- Ой!

Я посветил на специалиста основательнее, чтобы понять, почему тот ойкнул.

- Убери свет! - заорал человек, прикрывая лицо ладонями. – Глаза выжжешь!

Я вспомнил, что фонарь очень мощный – тысяча светодиодов и пять аккумуляторов. Японцы такими сакуру от долгоносиков отряхивают. Я выключил фонарик и продолжил изучать голограмму.

- Чего-то куда-то вводят, - пробормотал я.

- Может быть, нас вводят? – спросила баба Наташа.

Я посветил на бабу Наташу. На мгновение показалось, что она – брусочек из игры «Арканоид»: как-то быстро исчезла, отступив в темноту. Тогда я уже специально направил луч на специалиста с мясомолокозавода. Специалист бросился в драку. Не раздумывая, я ударил нападавшего торцом фонаря в лицо. Я специально напаял свинца, чтобы прибор падал вниз рукояткой – целее будет. Специалист свалился на землю и потерял сознание.

Люди зашумели.

- Кто его позвал? Не хватало нам программного обеспечения, а еще упырь с фонарем.

- Да это же Лягушкин.

- Вон оно как! Ну и ну. Пришел, не поленился.

- Творит, что хочет – свинофабрика – раз, Бубуханов – два.

- Бубуханова за воровство расстреляли, он-то причём?

- Ой, какая, причём! Защитница нашлась! В хлеву-то шаром покати, все самогонку доишь, валяешься как свинья, а туда же!

- Рак тебе в желудок, сука бессердечная! – ответила защитница.

Бабы ссорились, специалисты шептались. Я отвлекся на голограмму, а потом заметил, как люди с нехорошими лицами подбираются ко мне. Возможно, чтобы ликвидировать.

- Застыли в тех позах, в каких находитесь! – приказал я.

Люди замерли, будто сфотографированные.

Голограмма по-прежнему работала, выдавая все новые и новые строчки. Люди стояли. Сейчас поймут, что оружия и власти у меня нет – да и растопчут. Но пока боятся, я чего-то стою.

- Согласен с бабою Наташею, что в голограмму вводят нас, - сказал я глубокомысленно.

Очнувшийся специалист посмотрел на меня дикими глазами. Меня этот взгляд рассердил. Не человек, а резина – гнобишь его, унижаешь, а он любым способом показывает презрение. В топку таких! Я подошел к специалисту и еще раз навернул ему по башке свинцовой рукояткой.

Иногда люди задалбывают наличием. Каким-то азиатским дикарством. Не такие, как надо, ясно?

В сложных ситуациях всегда появляется Теплиц. Вот и сейчас вынырнул из темноты.

- Ты их не бей, а в программу вводи.

Всегда все объяснит. Другие на то и другие, чтобы глупо куда-то деваться. Войны, смерчи, Фукусима. Толпились, хотели меня уничтожить, а теперь – в ноздри по кольцу и введут.

Потом оказалось, что мы тоже пойдем.

Я светил фонариком и люди шагали по лучу прямо в голограмму. Последним сгинул специалист с разбитым лицом. Прежде чем нам войти в светящийся куб, Теплиц предупредил:

- Нам ничего не положено. Будут предлагать – не бери.

Когда я очутился на другой стороне, вокруг расстилалась пустыня. Односельчане угрюмо смотрели на нас, построившись в шеренгу.

- Народ! – обратился к людям Теплиц. – Слышали поговорку, что ворованное впрок не идет? Мы на базе, куда помещаются вещи, туда не пошедшие.

- Куда? – спросил специалист.

- Впрок, бля! – крикнул я.

Нет, я этого демагога когда-нибудь испепелю!

- Не толкайтесь, сами найдут и сами всё дадут, - добавил волшебник.

- Вещи отнимаются у воров? - спросил я у Теплица.

- Воры, когда воруют, всю жизнь живут с мороком. Им зрение правят, чтобы на продукцию Apple было похоже, а вещички – на базу.

- Сложно у вас как-то устроено.

- Ты вот тоже нелегко устроен, но никто же не упрекает.

Я видел, как специалисту с разбитым лицом выдали торшер с золотой бахромой. Бабе Наташе привели корову. Бессердечной суке дали кровать современную, с полированными спинками и больничную утку, что косвенным образом намекало на нелегкую судьбу.

- А я кто? Почему мне не дают?

- Заработай сначала, - огрызнулся Теплиц.

Я хотел сказать, что это говно мне и даром не нужно, но промолчал. Тебе говно, другим – товары.

Когда люди нагрузились ворованными вещами, мы повели их обратно в овраг через голограмму.

- Утром проснутся – ничего не вспомнят, но вещи останутся. Представляешь, вещи из сна не исчезли? Мой мозг!

Теплиц смеялся, а я недоумевал. Возможно, какая-то особенная расплата. Стадо повели, выдали БУ, а потом еще и недоумение присобачили.

- Не волнуйся, народ бухает, в смысле, найдет объяснение. Сват занес, сноха. У вас, у людей, ведь снохи есть, деверя, всякой, прости меня, пакости навыдумали. Вместо того чтобы жить.

Потом мы долго сидели на краю оврага, пили чай из термоса, добавляя водку из фляги волшебника, обсуждали людей – повадки, привычки, быт. Мне было немного стыдно, так как я тоже человек, всякая гадость мне не чужда. Но я хотя бы на миг желал почувствовать себя свободным, уйти от опостылевшей оболочки с материальными потребностями.

Я даже размечтался, что каким-то образом уже частично Теплиц, что меня ждет иное будущее... Но когда проснулся, обнаружил на прикроватной тумбочке потрепанный, но дорогой мобильный телефон – именно он позвал меня ночью в путь и, тем не менее, я видел его впервые.