Жизнь как есть

            Город Сумы представляет из себя нищий украинский областной центр с развешанной над грязными забегаловками рекламой Черниговского пива “Живи на полную!”. Один из нагловатых лидеров “Живого журнала”, путешествуя мимо Сум по Украине, метко назвал город “зеленой жопой”. Город действительно очень зелен, а “жопу” нечистоплотный, напуганный и хамоватый провинциал получил за то, что он не умеет обмануть любопытный взгляд топ-дизайнера стильной картинкой. Вряд ли это существенный недостаток.

 

            В 2004-2005 годах в этом городе проходили не совсем обычные события.

 

            В апреле 2004 года житель города Геннадий Михайлович Минаев опубликовал в газете “Панорама” статью о планируемом объединении Сумских вузов. В ней автор вскрывал движущие мотивы губернатора Сумской области Щербаня Владимира Петровича. Г.М.Минаев предполагал во Владимире Петровиче стремление поставить под личный контроль финансовые потоки будущего учебного заведения и непосредственно влиять на его кадровую политику. В явном виде он не бросал в адрес губернатора обвинений в стремлении оказывать влияние на результаты ближайших выборов Президента Украины или осуществлять административное давление на студентов через зависимого от него ректора, но эти обвинения читались между строк - таково было общественное настроение.

            За несколько месяцев до появления в газете “Панорама” статьи Г.М.Минаева, в феврале 2004, был открыт интернет-ресурс “Сумы-Беспредел” (Sumy-Bespredel.info), который изначально представлял из себя попросту доску анонимных объявлений с критикой в адрес местных и украинских властей, но затем - к осени - приобрел минимально необходимую для сайта структуру, обзавелся форумом, главной страницей с новостями. Первоначально сайт размещался в домене narod.ru, на протяжении 2004 года менял свое размещение, и - насколько мне известно - в самый горячий период осени-зимы 2004 года уже располагался на зарубежных серверах. Имя администратора этого сайта неизвестно, известен его интернет-псевдоним - Andre. Можно думать, что с ним не был лично знаком и сам Минаев. Геннадий Михайлович постоянно выступал на этом сайте, как под своим собственным именем, так и под различными псевдонимами (конспирация) на протяжении всего 2004 года - “Юрист”, “Житель Сум”.

            Однажды, в конце 2004 года, в одной из веток форума “Сумы-Беспредел” Г.М. Минаев сгоряча проговорился, назвав себя “владельцем сайта”. Так ли это было на самом деле — неизвестно, но даже если дело обстояло так, то вряд ли содержание сайта требовало хоть сколько-нибудь значительных средств: сайт наполнялся самими пользователями, количество которых на протяжении апреля-ноября 2004 года нарастало лавинообразно. Именно это - вообщем-то довольно случайное - обстоятельство самогенерации сделало сайт “Сумы-Беспредел” более предпочтительным, нежели существующие в Сумах на тот момент интернет-площадки. Форум газеты “Данкор” существовал и до 2004 года, существует он и до сих пор, и на нем также проходили политические дискуссии, однако в 2004 году он не приобрел значения ленинской газеты “Искра”. Зато “Сумы-Беспредела” уже давно нет, а “Данкор” - есть. Всякому овощу - свое время. Если “Сумы-Беспредел” создавался под “преходящесть” сумского беспредела, то его создатели поступали верно, не желая зависеть от стороннего модератора. Сначала «Сумы-Беспредел» был премодерируемым своими людьми, затем при очередной смене площадки, уже осенью - если мне не изменяет память — премодерация была отменена, а администраторы “Сумы-Беспредела” модерировали дискуссии на форуме, не страдая ни избытком толерантности, ни интеллигентским объективизмом. Порнографические объявления вычищались более-менее немедленно, антисемитские выходки - никогда. На сайте работали и боты спецслужб: один из них, с псевдонимом “Нолик”, был разоблачен мною. В ходе дискуссии он, сорвавшись, упомянул о ряде фактов моей биографии, которые могли быть известны только советскому комитету государственной безопасности, членам моей семьи и нескольким десяткам людей из Санкт-Петербурга, которые понятия не имеют ни о городе Сумы, ни о сайте “Сумы-Беспредел”. После разоблачения “Нолик” исчез, зато появились другие. Персонаж с ником “Без ника” вполне достоин публики, который его читала.

            Стилистика работы сотрудников спецслужб сводилась к провоцированию сторонних дискуссий, язык ботов всегда бывал нарочито неправилен, косил под несуществующую “простоту”, изобиловал ненормативной лексикой, зачастую пестрил весьма сочными определениями, орфографическими ошибками и покалеченным синтаксисом. “Без Ника” стал легендарной фигурой местного интернет-масштаба.

            Он в 2005 году до того разозлил Г.М.Минаева, что тот вычислил его: фамилию, имя, отчество и адрес. Реальный адрес. Я согласен с обиженным “Без Ника”: не понимаю, как можно это сделать “просто по Ай-Пи-адресу”, не привлекая помощников из среды провайдеров или из тех же спецслужб. Но мне “Без Ника” не жалко: “нолики” и анонимы недостойны “прайвэси”. Впрочем, этот персонаж возник уже после окончания выборов 2004 года.

 

            Геннадий Михайлович Минаев - до начала своей политической карьеры - сумский бизнесмен средней руки, один из учредителей и директор компании, занимающейся поставкой в г.Сумы компьютеров, орг.техники, созданием и внедрением программного обеспечения, человек не бедный, но и небогатый.

            Опубликовав в апреле свою статью против объединения вузов, в мае он вышел вместе со студентами объединяемых вузов, среди которых был и его сын, на газон одного из центральных скверов г.Сумы - к памятнику Т.Г. Шевченко, уставившемуся на собственные башмаки.

            Украинский протест ординарен: если недовольные новым налогом итальянские крестьяне, как рассказывают, прогоняют по улицам города стадо коров и быков, оставляя на улицах кучи дерьма, то украинские протестанты садятся в брезентовые палатки где-то в центре города и сидят там, обвешавшись листовками и разговаривая друг с другом через мегафоны. Непонятно, почему вид страдающих в палатках от безделья людей и вид внезапно получивших повод для изъявления добросердечности граждан, приносящих в палатки еду, выводит из себя украинские власти, однако - выводит.

 

            Профессор кафедры экономики Сумского политехнического университета Леонид Григорьевич Мельник был единственным из преподавателей сумских вузов, пытавшихся вести публичную дискуссию с властями о методах и целях объединения вузов на профессиональном языке, и единственным из преподавателей, который открыто и активно выступал против объединения. Весь преподавательский состав объединяемых учебных заведений всю весну и начало лета 2004 года делал вид, что ничего не происходит, и не пошелевил даже пальцем ради сохранения своих рабочих мест в надежде, что за эту лояльность им предоставят места в новом вузе.

            Итак, Геннадий Михайлович Минаев одним из первых “взрослых” вышел в июне 2004 года на полянку перед Тарасом Шевченко вместе со студентами и со своим сыном. Он взял на себя функции глашатая, идеолога и финансиста палаточного городка.

           

            Повернись все иначе, чем оно свершилось, он рисковал бы не только бизнесом.

           

            Я предполагаю, что еще задолго до начала студенческих событий проходили неоднократные встречи их будущих участников и лидеров: студенческих и нестуденческих, так что к моменту начала “акции” (современное словечко) ядро, штаб организаторов, были сформированы. Полагаю, что в штаб входили сам Минаев, владелец газеты “Панорама” Евгений Положий, директор общественной организации “Правозахист” Александр Такул, возможно - Леонид Мельник, и, естественно, сами студенты. Скорее всего, ключевые цели ставили сами студенты, старшее же поколение помогало оформить тактику поведения и модерировало дискуссии. Такими, по крайней мере на тот момент, мне представляются установки старших по возрасту участников протеста.

            Развитие акции планировалось заранее. Заблаговременно открытый сайт “Сумы-Беспредел” получил точку кристаллизации, единый сюжет. “Народ” устремился к настоящим новостям. Газета “Панорама” стала еженедельным вестником студенческого протеста.

            Протест проходил под лицемерный и несоответствующий реальности рефрен: “Мы - вне политики!”. Конечно, имелось в виду всего лишь то, что “мы” не преследуем цели стать властью (но в итоге большая часть активистов стали местными политиками), “мы” не являемся официальной политической силой (но в итоге большая часть активистов оформились в политическую силу), мы “всего лишь” против объединения вузов практикуемыми властями методами. Почему, вступая в открытое, коллективное и публичное противостояние с властями, следовало настаивать на своей аполитичности, мне непонятно до сих пор - возможно, такой тезис был бережно обращен к обывателю, способному оторваться от заработков и дивана, чтобы помочь “нашим детям”, но не желающим ввязываться в истории с возможным тюремным исходом.

            Тезис этот, однако никого не обманывал, он только путал и мешал: хитрых трусов он не мог ввести в заблуждение, а глупцы не нуждались в обоснованиях. К середине июля 2004 года в палаточном городке уже перебывали с дружескими визитами многие депутаты Верховного Совета Украины, а в июле комендантом палаточного городка стал Олег Медуница, в прошлом - говорят - украинский националист.

 

            В целом, в этом конфликте местного масштаба речь не шла о каких-то концепциях развития науки и образования. Точнее, эту публичную речь власти слишком поздно попытались начать уже летом и в газетах, и по телевизору, но оказалось, что невозможно объяснять какие-либо концепции всеобщего блага взбунтовавшимся людям, которых ты вот еще полчаса назад гнал окриками и с собаками в загон, как стадо баранов. Поезд вспять повернуть было нельзя, официальные власти должны были обороняться, сами не понимая своего оборонительного положения. Они не умели смириться с этим положением, и ввиду полной неприспособленности действовать в таких условиях их идиотизм свободно изливался на будущих избирателей нового президента Украины. О лучшей агитационной компании, бесплатно организованной на ровном месте самой “старой” властью, будущий Президент Украины не мог и мечтать. Власти впадали в маразм, и маразм приобретал государственный, неместный масштаб.

            Мамаш, ночующих в палаточном городке рядом со своими дитятями, на сессии Сумского областного совета депутатов по телевизору назвали проститутками (а Сумы — это город, в котором все знают всех). На площади перед горсоветом соорудили сцену и катали на ней каждый вечер КВНы в исполнении студентов-штрейкбрехеров - чтобы заглушить мегафоны идущих на той же площади митингов (такой КВН шел и в день памяти убитого журналиста Г.Гонгадзе). Вопреки очевидности говорили о том, что в студенческом палаточном городке нет студентов, говорили о том, что “детьми” манипулируют “определенные силы” (и лучшего для разжигания юношеского протеста придумать было невозможно). Обвиняли активистов протеста в оплаченной работе на заказ. Мэр города Сумы Омельченко Владимир Павлович (“я не ссал под пулями!”, условно осужден за вымогательство в 2006 г., вернулся из СИЗО верующим), высовываясь из-за угла, на виду у сотен жителей, командовал действиями милиции, разрушающей палаточный городок. Свозили мебель между вузовскими корпусами, оформляли бумаги на новый вуз, и ни разу не озвучили сметную стоимость объединения вузов (к августу их никто бы уже и не слушал), не публиковали ожидаемый экономический эффект такого объединения, не объяснили причин, по которым на должность ректора будущего объединенного вуза был назначен человек с репутацией алкоголика.

            Трехлитровая банка, выставленная на деревянный стол у палаточного городка, каждый день наполнялась довольно приличными суммами, моральный азарт кружил городу голову, количество сумчан, участвующих в систематических митингах, начало исчисляться в тысячах.

            Апофеозом бреда, перешедшим грань клинической психиатрии, взвились - студенческий поход с мегафоном на Киев, и решение судьи города Ромны, запретившего студентам ходить по Украине пешком. Студенты и несколько их мам были схвачены у села Андрияшевка на границе с Полтавской областью в ходе полноценной военной операции с участием сотни милиционеров, машин и автобусов (юмористическую карту-схему этой античной битвы публиковала газета “Данкор” - лучшая публикация того времени), рассованы по автобусам, арестованы и посажены в Роменскую КПЗ за хождение своими ногами. Эта женщина из г.Ромны - судья - судила преступников еще в 2006 году. А, возможно, судит их и до сих пор.

            Один из отрядов студентов под предводительством Олега Медуницы совершил тактический маневр в ржаных полях, прорвался и продолжил свой противозаконный пеший поход на Киев (ну, и что бы он там делал, когда добрался бы?). Однако дойти до Киева по кустам и лесопосадкам, сопровождаемый уже телекамерами центральных украинских ТВ-каналов, он не успел.

            В начале августа Президент Украины Кучма Л.Д. опубликовал Указ об отмене объединения вузов в г.Сум.

            К этому моменту Геннадий Михайлович Минаев уже не бывал в палаточном городке - опасался за будущее семьи и бизнеса, и, кажется, месяцем ранее, в июле, объявил, что снимает с себя функции лидера. Проверка налоговой инспекцией деятельности фирмы, директором которой был Г.М.Минаев, выявила нарушения на сотни тысяч гривен. Нарушения были липовыми, и Минаев отбил свою правоту в суде первой инстанции, однако это был не последний бой. Наезд ГНАУ Минаев считал политическими преследованиями, однако дело обстояло иначе. Государственная налоговая администрация как раз проводила свою предвыборную кампанию, сшибая бабло у боязливых коммерсантов. Мне известны примеры фирм в Сумах, которые в то же время, что и Минаев, отстаивали свои деньги в судах от нелепых притязаний налоговиков и отстояли их. Никто из ГНАУ ответственности, конечно, за рекет не нес. Но большинство “бизнесменов” платило откупные вертухаям кабмина, и так это большинство поступает и до сих пор.

 

            Леонид Григорьевич Мельник издал впоследствии книгу о событиях так называемой студенческой революции, где достаточно подробно описывается вся хронология событий.

            Инфантильная карта “детей” была разыграна, власти проиграли неизбежной сентиментализации проблемы.

 

            Вряд ли Сумские власти вообще не сознавали ситуации, но недооценивать ее по-прежнему могли. Им катастрофически не хватало времени на отыгрыш. Губернатор Сумской области Щербань В.П. в августе 2004 года бросил фразу: “я не знаю, кто такой Минаев”, и я полагаю, что в этот момент он лгал.

 

            Через полтора-два месяца пришли президентские выборы 2004 года, студенческий тезис “мы - вне политики!” был автоматически снят. Колеблющимся в политическом выборе в сентябре было предъявлено лицо отравленного Ющенко: демонизация режима получила свое графическое изображение. Там, где есть демоны, - нет ничего. Государство отсутствовало, наличествовали демоны. Лица, способствовавшие этому развитию событий, поплатились всего лишь утратой иллюзий, будто они чем-то управляют. Невелика цена - невелики иллюзии.

 

            Бои за бизнес Геннадий Михайлович вел в судах где-то до первого тура выборов Президента Украины: так совпало. В это время он уже выступал на форумах под псевдонимами. Таких, как он, к октябрю 2004 года было уже много, - безапелляционность суждений в неравных дискуссиях не могли отличить его на фоне прочих анонимных интернет-деятелей. Отличало постоянство: деятели уходили и приходили, а несколько псевдонимов продолжали свое жаркое электронное существование, по забывчивости ссылаясь друг на друга. Думаю, что все эти дискуссии было бы сейчас неприятно читать, хотя - вероятно - в архивах “Сумы-Беспредела” они хранятся.

            Эпоха Твиттера в Египте еще не наступила, но технические возможности имеющихся Сумских интернет-ресурсов были вполне достаточны и выполняли роль коллективного организатора.

            Складывались независимые друг от друга группы контролеров выборов. Число таких групп только в Сумах исчислялось, как минимум, десятками, и каждая из них могла состоять то ли из одной семейной пары, то ли из 5-10 до времени законспирировавшихся под “никами” товарищей. Проблема контроля за результатами голосования была поставлена слишком поздно и на первом туре выборов не могла быть успешно разрешена. Избирательные комиссии и список официальных наблюдателей были сформированы политическими манекенами, вероятно, еще в августе. Гражданский контроль предполагалось свести к дежурству под окнами избирательных участков и ожиданию вывешиваемых протоколов с результатами голосования. Порядок такого будущего “контроля” обсуждался в интернете. Считалось, что визуальная фиксация результатов голосования горожанами на каждом из участков не даст возможности властям существенно фальсифицировать результаты.

            Планировали ли на самом деле сумские власти фальсификации? - сказать трудно. Вполне возможно, что, не будь массовой истерии по этому поводу, властям не пришлось бы даже планировать фальсификации - они бы их просто совершили.

            За фальсификации, административное давление на избирателей и другие нарушения избирательного законодательства впоследствии села в тюрьму, если я не ошибаюсь, только одна бизнесвумен из окружения губернатора Сумской области (ее незамысловатый “бизнес”, традиционно украинский, заключался в организации централизованных закупок у сельхозпроизводителей по заниженным ценам одного барахла и централизованных же продаж другого барахла им же — но по завышенным ценам. Организационные возможности централизации обеспечивал губернатор области - такова была “стратегия развития”, “стратегия подъема” сельского хозяйства. Нынче эта же мыльная опера вновь обрела статус государственной политики в Сумском регионе, и у нее есть какое-то броское советское имя).

            Идея совместить переписанные с окон избирательных участков результаты голосования и провести параллельный подсчет голосов возникла в интернете только за неделю-другую до первого тура выборов. Место сбора было назначено под стенами городского совета ночью 1 ноября: по мере обнародования результатов на каждом участке “контролеры” должны были подходить на площадь и согласовывать юридически ничего не значащие листочки бумаги друг с другом.

            За несколько дней до выборов “Житель Сум” спрашивал у меня на форуме, выйду ли я на площадь, “если что” (вряд ли Г.М.Минаев слушал когда-то Галича, он просто случайно и дословно воспроизвел цитату). Я ответил “Жителю Сум”, что это слишком интимный вопрос. Времена были еще не “массовые”, на площадь выходили еще не ради этнографических экскурсий и не в колоннах по пять в ряд. Массовые неповиновения никогда не начинаются с масс.

 

            Вечером 31 октября 2004 года можно было наблюдать постановку “Чиполлино” Джанни Родари в декорациях г.Сумы. Из кустов, из-за углов, из темноты к закрытым после окончания голосования дверям участков, под лампочки над входом, выходили люди с бутербродами, термосами, радиоприемниками. По городу таких людей были сотни, однако возле каждого из участков их было немного: полдесятка-десяток. Люди подходили и расходились, кое-кто оставался, и вновь подходили, что-то спрашивали друг у друга и расходились. По FM-радио вел передачу о ходе подсчета голосов Евгений Положий (это была не первая его передача о ходе местных выборов). Тональность диктора была преувеличенно нервной, подчас истерической. В дверь радиостудии кто-то бросил то ли хлопушку, то ли дымовую гранату.

 

            Синьор Помидор мог уже начинать хлопотать об американской визе. Ему ее вскоре и дали, инвестиционную, - благо деньги на такие инвестиции в экономику США у украинского государственного служащего Щербаня В.П. были. Что скажешь? - возраст мудрости.

 

            Под утро 01 ноября на площадь у горсовета, к территориально-избирательной комиссии сложить свои “протоколы” пришли всего четыре человека. Как оказалось, трое из них друг друг знали и вне интернета. Был Геннадий Михайлович Минаев, “речниця” студенческого сопротивления Александра Веснич, какой-то молодой человек, которого я никогда больше не видел, и я. Геннадий Михайлович (трезвый) зачем-то объяснял равнодушному милиционеру на входе в ТВК, почему он здесь (а здесь он потому, что его сын вышел летом протестовать против объединения вузов, у него самого чуть не отобрали бизнес, честный бизнес, он платит налоги и т.п.), все были продрогшие. Обменялись данными голосования на трех участках и сразу разошлись.

            Геннадий Михайлович Минаев пошел с площади на встречу с Евгением Положием и Александром Такулом. Думаю, что в эту ночь, этим утром ими был принят ряд организационных решений, позволивших провести полноценный контроль за выборами на втором и третьем турах выборов-2004.

 

            Политический истеблишмент и партийный аппарат будущих победителей этих выборов вообще никак не был подготовлен к работе, и, как оказалось впоследствии, истеблишмент вообще не имел ни малейшего понятия о том, что он будет делать после того, как “наши победят” (частично этой неуверенностью и объясняется истерика в ходе проведения голосований). Никаких планов, никаких функций, кроме формально-бюрократических, никакого действительного понимания того, рядом с чем они стояли, полное отсутствие представления о действительных задачах и проблемах, с которыми им предстоит столкнуться очень скоро: пустые клерки на небольшой зарплате с рекламными проспектами грошовых моральных сентенций. Сумской штаб “Нашей Украины” отказывался от помощи граждан, обращавшихся к ним с предложениями. Помощь им была не нужна, а организовать этот внезапно возникший колоссальный ресурс никому не приходило в голову. Не было такой команды сверху, не приходила такая “вказивка” из Киева. Политические партии в Украине - полная фикция.

 

            В витрине магазина компьютерной фирмы Г.М.Минаева уже продавались оранжевые искусственные елки. Выйти на улицу без оранжевой повязки или шарфа становилось гражданским мужеством.

 

            Идея назвать гражданское движение “Ночным дозором” принадлежала Евгению Положию. Предполагалась, очевидно, отсылка к одноименному российскому (плохому) фильму, повествующему о борьбе инфернальных демонических светлых сил с инфернальными демоническими темными силами. Считалось, что это хорошая отсылка: средний класс выходит в город и следит за порядком. Сам российский фильм, очевидно, хотел бы ссылаться на картину Рембрандта. Видимо, никто не слыхал одноименной песни Александра Галича, в противном случае название гражданскому движению дали бы иное.

 

            Буквально через неделю после первого тура выборов Геннадий Минаев, Евгений Положий, Александр Такул, активисты летнего студенческого сопротивления сумели собрать и организовать сотню политически активных жителей города для участия в качестве наблюдателей во втором, а потом и в третьем, туре выборов. Были подобраны профессиональные тренеры, подготовлены раздаточные материалы, проведены тренинги, организован сбор информации об эксцессах в ходе голосования в течении дня голосования, расписан будущий порядок сдачи копий “живых” протоколов с участка в “штаб”, найдены и организованы владельцы личного транспорта для сопровождения избирательных комиссий в ТВК и т.д. Избирательные участки были “накрыты” “Ночным дозором” в большей своей части. Наблюдатели же от политических партий сплошь и рядом не имели вообще никакого понятия ни о законодательно установленном порядке голосования, ни о порядке подведения их итогов, ни о своих функциях.

 

            Уже через год, осенью и зимой 2005 года, Геннадий Минаев просил Евгения Положия сдать ему в аренду имя “Ночного дозора” - такова сила кинематографа. Пузатое тщеславие - не самый смертный из смертных грехов.

            Литература и свидетельства о так называемой “оранжевой революции” в интернете обширны, их нет смысла повторять. В свое время Минаеву вменялись 3000 долларов, полученные от фонда Сороса на проведение “Ночного дозора”. Минаев отвечал, что деньги были адресованы не ему (и это правда), и обсуждение этой темы его бесило. Я полагаю, что сам Минаев потратил в течении второго полугодия 2004 года на порядок большую личную сумму на общественную деятельность.

 

После второго тура выборов Геннадий Минаев уехал в Киев - “стоять на Майдане”, но после решения Верховного суда Украины о назначении т.н. “третьего” тура, временно вернулся в Сумы.

            На одном из митингов в Сумах Минаев прочел перед многотысячной толпой “черный список” сумчан, запятнавших свое имя в ходе летних студенческих событий и принимавших участие в предполагаемых фальсификациях. Евгений Положий настоял на том, чтобы Минаев прочел этот список. Минаев еще крикнул в микрофон что-то вроде следующего: “Владимир Петрович Щербань! Теперь Вы знаете, кто такой Минаев?!” - митинг проходил на площади Независимости, под окнами городского и областного советов.

            Однако губернатор не слышал его, он уже собирал чемоданы.

 

            Спустя меньше, чем год, осенью 2005 года, в преддверии выборов мэра г.Сумы, Минаев сказал мне: ”Какой-то рок несет меня”.

 

            Весь 2005 год Геннадий Михайлович принимал решение баллотироваться в мэры города, а затем готовился к местным выборам. Постоянно ходил на сессии городского совета. Уговаривал его баллотироваться в мэры Евгений Положий, и, я думаю, что без такой поддержки он не сумел бы принять решения. Был период, когда Минаев безо всяких шуток раздумывал о работе в “сетевой”, безлидерной общественной структуре. С Минаевым уже встречались руководители местных партийных организаций, обсуждали с ним свои решения, ставили в известность о планах.

 

            Период после инаугурации В.А.Ющенко до конца 2005 года был в городе периодом обнаружившегося безвластия. Щербань сбежал в США, мэр Омельченко был отставлен внезапно прозревшим городским советом (за его отставку собрали десятки тысяч подписей сумчан, и, если бы горсовет не прозрел, пришлось бы проводить референдум) и попал под следствие, сбежали и были объявлены в розыск какие-то чиновники из городской мэрии (начальник кладбища - лично продавал места на том свете мертвецам), в мгновение ока рухнул большой “бизнес” нескольких подконтрольных Щербаню структур (а некоторым - помогли рухнуть). В шутках нет смысла, если реальность разворачивается, как анекдот.

            Выяснялось, что, если раньше воровать можно было только тем, кто получал на воровство разрешение сверху, то теперь стало проще и демократичнее: на самом верху не особенно чухались в туманном и пугающем осознании того, что победа на выборах - не конец, а только начало, раздражались друг на друга в попытках понять, что же им теперь со своей победой делать, а “внизу вверху” возобладало мнение о том, что вся эта катавасия была организована для того, чтобы воровали понемногу все. А что? - “за то ль мы мерзли на Майдане”? Именно этот сорт людей спустя два года - Не влезать! Высокий слог! - испытал “глубокое разочарование”.

            Лопнула не власть, лопнуло лицемерное представление о том, что власть - государственная.

            Городской совет депутатов, возглавленный секретарем-социалистом Сергеем Клочко, никак своего состава не поменял, выборы-то прошли не местные, а президентские; чиновничьи кабинеты заполнились ранее никому неизвестными просителями, требователями, давателями и получателями.

 

            Весь 2005 год “Ночной дозор” функционировал. Житейский здравый смысл, а не только инерция, подсказывали, что невозможно бросить деятельность, увенчавшуюся всего лишь победой на выборах. Александра Веснич как-то сказала: “Какую бы акцию придумать!”. Это словечко - “акция” - из современного репертуара. Саша впоследствии сама сложила с себя полномочия депутата городского совета, куда она в 2006 году попала вместе с “Ночным дозором” и Минаевым. Работа в горсовете оказались слишком непохожей на череду “акций”, слишком низким для нее оказался порог допустимых в этой среде компромиссов с совестью, слишком велико было желание мыть руки. Сашин выход из состава депутатов был (в 2007 году?) достойным шагом.

            В 2005 году “Ночной дозор” представлял собой разношерстное собрание людей разных возрастов, профессиональной принадлежности и социального статуса, все политическое образование которых сводилось к одержанной победе. И, вообщем-то, это неплохое образование.

            Именно тогда Минаев решал для себя теоретический вопрос возможности существования “горизонтальной сети граждан”. Была группа влияния на Минаева, состоящая из таких же, как он бизнесменов, которая - вполне резонно - ставила задачу вхождения во власть на ближайших местных выборах 2006 года. Бизнесмены эти были весьма различного калибра денежных оборотов, многих из них я вообще впервые увидал в 2005 году, некоторые появились и вовсе перед самыми выборами (и впоследствии заняли руководящие посты в мэрии), но некоторые - были старые знакомые по студенческим сходкам лета 2004 года. В кулуарах обсуждался вопрос финансирования деятельности “Ночного дозора”, и, насколько мне известно, одним из финансистов “Ночного дозора” выступил будущий глава Сумской партийной ячейки “Нашей Украины” Игорь Збукарев. Условие Минаева было следующим: “Никаких преференций никому из спонсоров в будущем”. Существовали и другие спонсоры, мне неизвестные или забытые мною.

            Как только - спустя полгода - стала возможной легальная уплата взносов на расчетный счет или в кассу зарегистрированной общественной организации, я стал платить понемногу и сам. Суммы были скромными, но я был не одинок. К этому времени “Ночной дозор” уже обзавелся офисом, компьютером, интернетом, секретарем и т.п.

            Деньги - деньгами, однако вопрос “что нужно делать?” поднимался после окончания каждой “акции”. “Акций” было много. Почти все они были связаны или связывались с именем Минаева. Шел предвыборный артобстрел.

            Рядом с Геннадием Михайловичем появился КГБист Евгений Сиденко, впоследствии ставший заместителем мэра-Минаева. Сын Евгения Сиденко, Дмитрий, в то время удачно осваивал Юлию Владимировну Тимошенко, а на выборах 2010 года - неудачно - попытался освоить Сергея Тигипко. Збукарев стал руководителем городской парторганизации “Нашей Украины” и вынужден был дистанцироваться от парвеню Минаева. Удавалось ему это плохо.

            Убирали мусор (акция “Життя без смiття”), спасали озеро Чеха (акция “Спасем Чешку!”), выясняли состав коммунального имущества (акция “Знай, чем владеешь!”). Все делалось “по правилам”, у каждой акции было свое “лицо”, свой план действий и планируемые результаты. К последней “акции” я имел непосредственное отношение, и по сей день полагаю, что вопросы собственности вообще и коммунальной в частности являлись и по сей день являются и принципиальными и неразрешимыми одновременно. То, что они неразрешимы, мне пришлось узнать.

 

            Городской бюджет в Украине процентов на 80, а то и 90 в своей расходной части состоит из зарплат государственных служащих. Городские государственные служащие - это не только чиновники мэрии (их на порядок-два больше, чем в сопоставимых по населению западных городах), это не только сотни сотрудников бессмысленных с точки зрения западного обывателя “управлений” (жилищно-коммунального хозяйства, образования, медицины, архитектуры, экономики, етс.), но и сами врачи, учителя всех государственных городских школ и лечебных учреждений.

            Проблема заключается не в том, что таких государственных служащих много и затраты на них велики (а они велики), а в том, что доходная часть городского бюджета почти целиком состоит из субвенций государственного бюджета. Означает это следующее: почти все, что город заработал (львиную долю), он отдает в государственную казну. И только лишь из казны, из Киева, городу “выдают обратно” что-то, что может быть похоже на покрытие затрат, но не на доходы. Эта схема выгодна всем, кто через нее прошел, не сломана ни одним реформатором, и вряд ли будет сломана в ближайшие годы, поскольку любой “реформатор” прорывается наверх только через ее сито. Шанс был упущен Виктором Андреевичем Ющенко и Юлией Владимировной Тимошенко в 2005 году, и именно в этом, а не в трогательной и по-человечески понятной, драматической дискредитации мистических “идеалов Майдана”, - их совместная политическая ответственность.

            Примитивные, простейшие вопросы: из чего, собственно, состоят активы городской общины, и насколько эффективно она может (она? может?) ими распоряжаться - не имели ответа. Дикие даже с точки зрения начинающего украинского бизнесмена сообщения городского совета повергали в шок новичков в политике. В частности, выяснялось, что “крепкие хозяйственники” (так называли «старую власть») нимало не были озабочены отсутствием единого реестра коммунальной собственности, коммунальных предприятий, зданий, сооружений, земель. Они и без этого реестра неплохо управлялись. Выяснялось, что единственный компьютер с единственной базой данных был то ли сломан, то ли украден “при старом режиме”. Полагаю, что эта “база данных” представляла из себя десяток-другой страниц пиратского екселя. Чем занималось все 15 лет управление экономики, и в чем, собственно, заключался секрет “экономической стабильности”, нарушенный оранжевой сволочью, - тайна сия есть тайной Полишинеля.

            Выяснялось и то, что новая власть старого состава городского совета не видит в этом никакой проблемы, более того, - считает разглашение информации об арендуемых у городской общины площадях и о стоимости аренды - цитата из официального ответа мэрии - нарушением коммерческой тайны. Речь шла об объектах, локализованных на землях городской общины и «как бы» принадлежащих ей, совокупной стоимостью вместе с землей на сотни миллионов долларов. Эта бумажная работа “Ночного дозора” немало помогла Минаеву понять, мэром чего он собирается стать.

 

            И, тем не менее, он им стал.

 

            Еще в начале своего первого срока на посту городского председателя, Геннадий Михайлович жаловался на то, что он сам и чиновники мэрии узнают, как о свершившемся факте, как муж об измене жены - последний, об очередном банкротстве какого-то коммунального предприятия. Которым он, Геннадий Минаев, должен был управлять. Не думаю, что в масштабах страны ситуация была радикально светлее. И не думаю, что ситуация прояснилась сейчас.

           

            Тогда, в 2005 году, в начале 2006 года, стать государственным человеком мог любой. Я не знаю ни одного человека, который стремился бы попасть в городской совет депутатом или стать каким-нибудь начальником в мэрии, и не стал. Таких неудачников просто не было. На самый худой конец существовали и возникали различные общественные советы, объединения, сообщества, и через них можно было пробиться, как через окна, туда, куда не пускали в двери.

            Голосование по закрытым партийным спискам не помешало Г.М.Минаеву провести в 2006 году вместе с собой в горсовет десяток студентов и десяток бизнесменов, хотя никакой партии Минаев не основывал. Он просто взял в аренду одну из липовых партий, своевременно зарегистрированных кем-то в Киеве (он почему-то открыто назвал это франчайзингом), и включил в партийный список “Ночного дозора” всех желающих из числа товарищей по лету-зиме 2004 года, какую-то местную певицу, написавшую ему (в отместку за что?) нелепый гимн, а также нескольких неизвестно откуда слетевших в “Ночной дозор” бизнесменов, охотников до бесплатной земли.

            Украина, наверное, единственная страна в мире, где государство санкционировало такой экстраординарный вид коммерческой деятельности, как продажа политических партий “под ключ”. Украинские чемберлены кипят от возмущения этой профанацией политического устройства, вот они уже год как возмущены, два они кипят, пять возмущены, десять лет они кипят, но пока — не доварилось. Ничто не мешает народонаселению продолжать выбирать тот или иной комплект «Барби» только потому, что эти чучела одеты в традиционные для данной местности вышиванки.

           

            Я не знаю, кто финансировал аренду липовой партии для его участия в выборах, но не думаю, чтобы Минаев позволил бы себе связать руки надолго.

            Предвыборные программы партий в Украине пишутся идиотами и для идиотов. Идиоты, пишущие программу, говорят: «Если кто-то это будет читать, то только идиоты, поэтому мы и писать должны только то, что будет понятно идиотам. Нам лучше знать вкусы идиотов». Замкнут круг этих идиотов.

            Предвыборная программа Г.М.Минаева 2006 года писалась с потолка. С поданных членами «Ночного дозора» «идей». Часть этих идей подавалась людьми, желавшими (резонно) стать впоследствии оплачиваемыми руководителями их воплощения. Часть этих идей носили характер несбыточных мечтаний. Главным было донести до идиотов тот мессидж, что Минаев — свой парень, свой идиот.

            Собственно, не было простой вещи — не было отраслевых профессионалов. Извиняло авторов программы одно обстоятельство: отраслевых профессионалов не было ни у кого, а, если и были, то невозможно было отличить их голос среди голосов мечтателей и авантюристов. По этому пункту все политические конкуренты шли нога в ногу.

 

            Победа Минаева на выборах 2006 года, и 19 (из 75) депутатов городского совета были бесспорным политическим успехом. Среди депутатов “Ночного дозора” были весьма достойные люди. Юрист Дмитрий Лукьянец сложил с себя депутатские полномочия после того, как многажды безуспешно пытался провести (под патронатом Минаева) через сессию порядок землеотводов (в Украине землю отдают бесплатно, но только депутатам и членам их семей). О Саше Веснич, журналистке “Панорамы”, уже сказано. Александр Такул доработал до конца созыва, и я не помню, чтобы он когда-то лицемерил.

            Кажется, никто из первого состава депутатов “Ночного дозора” не баллотировался в 2010 году, когда Минаев стал мэром вторично. Зато в этих новых, 2010 года издания списках, много вновь обретенных коллег-чиновников Геннадия Михайловича.

 

            После победы Минаева на выборах в 2006 году “Ночной дозор” стал бессмысленен. Возникла борьба за лидерство. Один из претендентов, как говорили,  науськиваемый Збукаревым, обвинил Евгения Положия в том, что тот хочет приватизировать офисное помещение “Ночного дозора”. Претендент не прошел в лидеры «Ночного дозора». Но он оказался прав: Положий действительно приватизировал помещение этажом выше спустя два года. Думаю, что Минаев-мэр смолчал потому, что считал необходимым расплатиться за бескорыстную дружбу. Ничего противоправного в этой приватизации нет, но это как раз тот случай, когда “он имел право, но он не должен был этого делать”.

            Одна из неизвестно чьих мам, засунутых милицией вместе со студентами в автобус под Андрияшевкой в 2004 году, до 2007 года тщетно судилась с милицейским генералом, отдавшим незаконный приказ о задержании. Генерала не осуждали потому, что - кажется - в 2005 он сразу попал под какую-то амнистию и срочно ушел в отставку. Об этих судах в газетах уже не писали - отработанный материал, нет нужного шума, неактуально. В Украине генералов, сбивающих ракетой гражданский «Боинг», не судят, не то, что там … какие-то незаконные массовые задержания.

            Кадровый голод на профессионалов в мэрии Минаев удовлетворял всеми подручными средствами: нужно было как-то управляться с работой. Насколько могу судить, некоторым, вновь пришедшим на работу в мэрию людям, доплачивали бизнесмены, рекомендовавшие этих людей Минаеву: на зарплату чиновника прожить профессионалу невозможно, а брать на работу человека, чтобы он брал взятки - негоже. В этих ситуациях Минаев должен был делать вид, что его не интересуют детали.

            На упрек старых товарищей в том, что он берет на работу людей из лагеря политического противника, Геннадий Михайлович раздраженно бросил: “Кто-то из вас пойдет завтра на эту работу? Мы это оформим быстро”. Но ему никто ничего не ответил.

            Минаев даже взял на работу человека из “черного списка”, который он зачитывал в 2004 году. Потому что тот оказался не таким уж черным, и вполне профессиональным.

            Все попытки Геннадия Михайловича ограничить или упорядочить землеотвод под строительство, предоставление бесплатной земли (слоган Минаевской фирмы – “Невозможного – нет!”) закончились крахом. В то время как в Киеве клоуны-лидеры цирковых партий сражаются с коррупцией, их избирательные списки в местных советах дружно раздают землю другу другу по всей Украине. Минаев смирился или засел в окопах. Городскую общину вопрос ее же собственности не интересует.

            Неоднократные и систематически-бездарные попытки бывших “соратников по Майдану” отправить Геннадия Михайловича в отставку потерпели провал. Азия-с.

            В “Панораме” однажды опубликовали бессильное послание избирателя нездешних земель: “Я отзываю свой голос”.          Иных уж нет, а те — далече.

            Неоднократно Геннадий Михайлович бросал в сессионный зал непарламентское “Дебилы!”.

            В мэрии, скорее всего, существует черная касса. Без нее, видимо, невозможно управлять никаким городом в Украине. Переходящий остаток этой кассы мне неизвестен. Источники наполнения этой кассы не афишируют своей деятельности, но эти источники в принципе не могут быть некоррупционными.

            После выборов 2010 года Минаев вошел в партнерские политические отношения с новым губернатором Сумской области: во время выборов несколько раз вызывали в прокуратуру.

            В области провозглашена очередная программа подъема сельского хозяйства - переписанное вранье старинного Минаевского врага — В.П.Щербаня, и заключается эта программа — вот это новость! — в централизации поставок и закупок. Схема украшена задорным хохолком слова «кластер».

            Минаев вынужден солидаризоваться с этой программой.

            Новый губернатор полагает, что он использует Минаева.

            Я так не думаю. Скорее, он просто не знает, кто такой Минаев.

 

            Во время избирательной кампании 2010 года - а Минаев по-прежнему является единственным кандидатом, который ездит по дворам и сорванным агитацией хриплым голосом прорывается в черепа старушек - он говорил приблизительно следующее: “Не верьте кандидатам, обещающим вам удешевить то-то и то-то, не верьте обещающим вам всем устроить счастье. Мэр - это хозяйственная должность, не в его воле приносить пенсию или счастье. Дороги, транспорт и канализация - вот его должность, вот его партия.”

 

            Минаева выбрали мэром второй раз - с лучшим, нежели в 2006 году, результатом.

           

            Ну, хорошо, раз мы не умеем вылечиться от рака, поговорим о протекании насморка.