Жизнь как есть

Тишинский рынок. (Снесён) Фото Д. Борко. 1991 г.

Первые послевоенные годы.

Меня каждое утро отводили в детский сад. Вечерами забирали домой. В саду дни проходили монотонно, а иногда скучно-прескучно. Пассивные игры, еда, дневной сон, прогулки…

Были неприятные моменты: обязательное кормление всех детсадовцев рыбьим жиром; ненужная дисциплина; ходьба строем.

Рыбий жир – это мука. Это – наказание. Это – страшный сон. Большая ложка, не чайная, а столовая ложка этого отвратительного питья давалась детям. Рыбий жир – желтоватая жидкость неприятного запаха и вкуса. Воспитатели следили за обязательным поглощением жира, приговаривая:

- Дети, пейте! Пейте, и у вас не будет рахита.

Прогуливались мы в тесном дворике. С одной стороны дворика – улица. Это 1-ая улица Ямского поля. С противоположной стороны – железная дорога. Железнодорожная ветка соединяет Белорусский и Рижский вокзалы. С двух оставшихся сторон дворик зажат такими же детсадами и яслями. Тоска! В основном, помню, прогулка заключалась в стоянии детей, прижавшихся к забору и провожающих взглядами проносящиеся электрички. Электропоезда вырывались из-под моста и на огромной скорости с оглушающим свистом проносились мимо нас, устремляясь в большую взрослую жизнь, в недоступный нам, но такой, до зависти, влекущий мир…

В тот день было солнечно. Тепло. Весна набирала обороты. Липы, растущие во дворе, набухали почками и, казалось, вот-вот оденутся в листву. Птичий гомон звал весну. Птицы щебетали на все лады…Нагло и оглушающе…

И вот я, Игорь и Женька, оказавшись у забора, за которым шла улица, увидели, что калитка была открыта. Чудно! Непривычно! Само собой, нам было интересно побывать на улице. В то время, когда группа детворы разбрелась по двору, так захотелось вырваться из привычного окружения и побыть самостоятельными! Невозможно было сдержаться. Улица влекла нас.

И мы шмыгнули за калитку.

Мы почувствовали себя взрослыми! Мы были предоставлены сами себе! И мы могли пойти, куда захотим!

Конечно, вне детского сада, с родителями, мы гуляли и немного знали наш район.

- Ребята! А пойдёмте на Тишинку! – предложил кто-то из троицы.

Мы знали, что если перейти в районе Белорусского вокзала оживлённое Ленинградское шоссе, сейчас эта магистраль – проспект, и идти по улице Грузинский Вал, то можно дойти до Тишинского рынка. А там… там всегда было интересно. На рынке всегда было многолюдно. Одни продавали какой-либо товар, другие покупали.

Тут пахло селёдкой из огромных бочек, несло солёными огурцами прошлогодней закваски, разносился аромат пирогов, улавливалось благоухание какой-то парфюмерии, ударял в нос запах квашенной капусты, чесночно-укропный аромат маринованных грибов, по пути часто встречались пивные лужи… Висели нитки сушённых грибов.

Возле ларьков и убогих забегаловок пахло жареным мясом, кофе… Стояли очереди за квасом. В воздухе стоял гул многочисленной толпы.

Мы проходили книжные развалы. Тут же продавались марки. Их продавцы ходили, прижав к груди свои драгоценные кляссеры, альбомы и листы. Иногда, встретив достойного, по их мнению, покупателя или обменщика, они отходили в сторонку и там раскрывали свои сокровища.

В воздухе стояли крики, свистки, ругань… Особенно шумно было возле кучек картёжников.

Дойдя до ряда продавцов семечек, мы так жалостливо протягивали свои ладошки, приговаривая «на пробу», что бабульки, в основном сидевшие там, смеясь насыпали нам сполна. Если кому-то из нас удавалось получить белые тыквенные семечки, то это мы считали большой удачей и делились такой добычей друг с другом.

Были ряды, где продавались галоши, боты, резиновые и кирзовые сапоги. Попадались лавки, в которых шла бойкая торговля одеждой, как новой, так и ношенной…

Тут же рядом пеклись блины на самодельной печке…

В паре будок сидели чистильщики обуви, они гортанными выкриками привлекали внимание прохожих.

Но вот где было действительно интересно – это прилавки с рыбой. Особенно с живой рыбой. И с рыбой аквариумной. Тут можно было, прилипнув носами к стеклу аквариумов, видеть медленно плавающих заморских диковин, эти цветастые хвосты, это чудо живой природы… А джунгли аквариумных трав, растений… Было на что посмотреть! И глаза наши разбегались.

А вот тир – четырехметровый сарай. Тут ружья, щелчки курков, звонкие удары пулек по мишени или стенкам тира. Тут призы… Много времени можно было провести здесь, наблюдая за меткими стрелками.

Но… всё кончается…

День пролетел. Пролетел моментально… Темнело… и темнело быстро. Почему всё хорошее так недолговечно?

Мы поняли, что надо покидать рынок и идти домой. Не в сад, а домой. По домам.

На улице уже зажглись осветительные фонари.

Подходя к своему дому, а идти надо было, минуя арку, я увидел, что меня под аркой ждёт дворник. Дворник, который обычно трудился где-нибудь в глубине двора. И он, увидев меня, так неестественно широко раскинул свои руки, так широко, что миновать их уже никто бы не смог.