Жизнь как есть

ВИП-палата для петербуржцев.
Несколько слов о здравоохранении в постперестроечной России

В советское время с её бесплатной медициной вряд ли можно было встретить человека, который не ругал бы эту «бесплатную» медицину. Да и было за что: при высоком, как правило, профессионализме врачей – всё остальное не выдерживало критики, особенно в годы застоя: ни санитарок, ни лекарств, ни даже постельного белья в нужном количестве – больным предлагали приносить простыни с собой. Конечно, здесь речь не идёт о привилегированной больнице типа Свердловки в Ленинграде, куда доступ обыкновенным смертным был весьма проблематичен. Да и бесплатная медицина отнюдь не всегда была бесплатной. Но время жёстких тарифов на каждый вид услуги было ещё далеко за горизонтом.

Перестроечные лозунги и обещания рвущихся к власти так называемых демократов обещали не только златые горы (их-то мы воочию узрели, правда, только в бездонных карманах бандитско-олигархическихкапиталистов), но и райские кущи. Реформа медицины шла активно и сверхбыстрыми темпами: возникла масса мелких фирм, предлагавших за весьма неумеренную плату любые услуги, самые западные методики лечения, самые современные последние биодобавки и лекарства, в том числе в большинстве своём непроверенные или заведомые подделки. Бизнес есть бизнес! А мудрое решение наших законодателей передать медицинское страхование частному бизнесу? Какое поле деятельности! Сколько новых возможностей. Целая армия менеджеров села на телефоны, обзванивая предпринимателей: заключайте договор только с нами, это так выгодно: вы нам – обязательную медицинскую страховку, а мы вам – откаты наличными. Сколько появилось офисов, оборудованных под евростандарт, сколько появилось дополнительных рабочих мест. В поликлиники, которые раньше имели дело только с одним территориальным центром медицинского страхования, теперь приходят больные с полисами от десятков фирм, с каждой нужно заключить деньги, перед каждой отчитаться….. А фонд-то один. До простыней ли тут, когда новая армия ничего не создающих работников стоит в очереди у кассы за весьма весомой зарплатой? Впрочем, и территориальные фонды медицинского страхования старались и стараются не отставать от частных фирм.

Как-то по радио услышала выступление начальника фонда Московского района. Время было аховое, в больницах – пустота, ни лекарств, ни простыней, ни ложек с вилками и тарелок. Правда, кровати с собой приносить ещё не требовали. А я лечила зубы в поликлинике на Московском проспекте 122, перед которым долго ремонтировался четырёх- или пятиэтажный особняк – само собой разумеется евроремонт. Проходя мимо, думала, для кого же строятся эти хоромы. Наконец, появляется вывеска: Территориальный фонд медицинского страхования Московского района. А по радио обливается горькими слезами его начальник, рассказывая о своей тяжёлой доле. Звоню (прямой эфир – главное достижение перестройки!) и в ответ на вопрос, а на какие деньги происходила эта ремонтно-строительная вакханалия, не за счёт ли недофинансирования больниц, слышу: к сожалению, этот особняк нам не принадлежит, мы его только арендуем. А дальше этот начальник жалуется на тяжёлые условия работы для его аппарата: видите ли, здание находится на Московском проспекте, в экологически неблагополучном районе(!); и им в таких ужасающих условиях приходится работать по 8 часов! Ну, как тут было не посочувствовать несчастным чиновникам от здравоохранения?! Посоветовала ему обратиться с ходатайством о том, чтобы фонду выделили Екатерининский дворец в Пушкине или дворец Павла I в Павловском парке. Не знаю, воспользовался ли он этим советом. Пока фонд процветает там же.

Но даже в это смутное время в Ленинграде оставались оазисы настоящей медицины, и один из них – это НИИ скорой помощи имени Джанелидзе. . . В трагический момент именно там прооперировали мою 83-летнюю мать со страшным диагнозом саркома, и она безболезненно прожила ещё несколько лет. И согласился на операцию молодой тогда ещё врач Цветков Эдуард Геннадьевич, о котором уже тогда говорили: «хирург от бога». А все остальные врачи только руками разводили – операцию в таком возрасте? Она же не выйдет из наркоза! А он сказал тогда фразу, запомнившуюся мне на всю жизнь: «Сейчас такие лекарства, что мёртвого могут поднять на ноги». И с тех пор, чтобы ни случилось, наша семья обращалась именно туда.

Каждый раз, входя в приёмный покой, видишь подъезжающие скорые помощи, снующий туда-сюда персонал, этому тут же делают кардиограмму, того везут на рентген или УЗИ, быстрые входные анализы и на специализированное отделение. Так было, так было привычно. Мне там не приходилось бывать. Но вот недели две тому назад я по звонку сотрудника, привезённого ночью с диагнозом тромбоэмболия и пневмония, рано утром вхожу в приёмный покой. Боже! Куда я попала? Весь холл приёмного покоя забит каталками, на которых лежат человек сорок больных, лежат в одежде, кто-то с капельницей, кто-то завтракает – сестра разносит им еду, между каталками с трудом протискивается медперсонал, делая уколы, измеряя давление и т.п. Сотрудник лежит в таких условиях уже больше восьми часов. Обращаюсь к дежурному врачу по отделению с возмущением, естественно. Человека везли на кислородных подушках, пневмония, здесь сквозняки…. В ответ: нет мест! Прошу коммерческую палату: «Нет ни единого места!» Оказывается, что в таких условиях больные получают лечение по двое-трое суток, пока на отделении ( или в коридоре на отделении) не освободится кровать. Возмущение перехлёстывает: «Так зачем же вы принимаете их, звоните в другие больницы, переводите…». Врач посмотрел на меня с сожалением: «Так нигде нет мест! Мы ещё никому не отказываем. Вы разве не знаете, что по распоряжению губернатора в Петербурге закрыли три больницы?». Я действительно не знала и бормочу: «Как закрыли? Почему?». И слышу в ответ: «Нет денег на содержание больниц». Кризис, надо полагать. Но верилось с трудом. Ведь в СПб и Ленинградской области один миллион семьсот тысяч пенсионеров, в том числе в Петербурге только пенсионеров один миллион с четвертью! А ведь люди и других возрастных категорий порой нуждаются в стационарном лечении.

Неужели закрытие больниц – это реалии сегодняшней жизни Петербурга?

Возвращаюсь домой, начинаю изучать прессу.

Фонтанка ру: « 07-Июн-2006 В Петербурге закрыли больницу сестринского ухода N5 имени Софьи Первозванной для пожилых и одиноких людей. Как передает «Интерфакс», первый заместитель председателя комитета по здравоохранению Владимир Жолобов сообщил сегодня журналистам, что содержать такие учреждения городу невыгодно. Наряду с закрытием больниц появляются новые койки в сестринских отделениях больших городских больниц, куда переводятся пожилые люди. По словам Жолобова, здание больницы N5 продано, в дальнейшем в нем разместится лечебно-оздоровительный центр.

В то же время, как рассказал журналистам руководитель благотворительного фонда «Старый город» Стас Демин, при посещении им городской больницы N28, куда были переведены пожилые люди из больницы сестринского ухода N5, пациенты там не получают никакого лечения и ухода. Пожилые люди лежали в коридорах, им выдавали 4 комплекта постельного белья на две недели на одну палату. Старики, которые там находились, просили еды и лекарств».

Ещё раз смотрю на дату, не ошиблась ли я. Нет, не ошиблась: 2006 год, можно сказать время расцвета и космических цен на нефть в нашем сырьевом придатке западной экономике. Так что ссылка на отсутствие денег как-то неубедительна. А вот , что здание больнички в центре города кому-то понадобилось, – это совсем другое дело. Но… поезд ушёл, да и одинокие пациенты, наверное, отмучились. Палата сестринского ухода – это вам тоже не номер люкс в санатории «Белые ночи». Читаю дальше. А вот новость посвежее, уже кризисного времени июнь 2009 года.

Группа: Айпристав. «Сегодня по ТВ жители Санкт-Петербурга узнали очередную новость. Губернатор, лучась здоровьем, сообщила, что в ближайшее время будет закрыта одна из двух онкологических больниц.

Как пояснила губернатор, закрытие больницы вызвано «бесперспективностью ее дальнейшего развития».

Больница, о которой идет речь, находится в уникальном месте Санкт-Петербурга – на Каменном острове. Место, поразительное по своей красоте. Кругом – дачи чиновников (в дореволюционных особняках). Полагаю, что кому-то просто приглянулось место и само здание, как уже было на Крестовском острове.

И все это происходит на фоне того, что онкологические больные месяцами не могут попасть в стационар и получить лечение, которое, может быть, продлит кому-то жизнь.

В качестве замены губернатором предложено недостроенное и уже полуразрушенное здание на окраине города».

Опять те же нотки: онкологическая больница на Каменном острове? И о чём же думали архитекторы в царское и советское время? Престижное место, его же можно продать! А онкологические больные… Так чем быстрее, тем лучше, зачем же продлевать их страдания, да ещё не где-нибудь, а на КАМЕННОМ ОСТРОВЕ! Покупайте – продаётся! И вот уж знакомая врач из скорой помощи, подтверждает, что ей в качестве пациентки приходится ездить уже в рабочий Кировский район, куда перевели часть больницы… Что поделаешь? Рынок требует кровавых жертвоприношений. Деньги – всё, здоровье больных …. о чём речь? Вот уже демографические прогнозы появляются о судьбе многострадальной России, население которой по данным Должно уменьшиться к 2030 году по самым либеральным прогнозам на 11 миллионов человек!. Ну. вымрут за двадцать лет два Петербурга и две Ленинградские области! Главное, чтобы осталось ещё кое-что с советского времени, что можно продать., сырьё, землю…

Ещё не утихли охи и ахи онкологических больных, лишившихся больницы на Каменном острове, как новая волна волнений охватила город. Заволновались блокадники. Их больница, 46-ая тоже находится в центре города, в пятнадцати минутах ходьбы от Смольного. Как бы и её не постигла участь, например, расформированной больницы на Моховой улице, также в историческом центре Петербурга. И превращаются чиновники здравоохранения СПб В неких распорядителей бальных танцев. «Кадриль! Changez de place! ( Меняйтесь местами!)». И вот уже планируется одно из отделений больницы на Моховой перевести в Пушкин, в связи с чем постоянная комиссия ЗакСа по здравоохранению 20 марта 2008 г. рассматривает вопрос о расформировании «Городской гериатрической больницы ( ортопедической)» в Пушкине на Павловском шоссе 56. Как оказалось, территорию больницы на Моховой отдают под коммерческий инвестиционный центр(!). И это самое главное. А то, что исчезнет в Пушкине гериатрический центр, то, что останется без работы сформировавшийся коллектив квалифицированных хирургов –ортопедов, – это мало кого интересует. В наше рыночное время всё определяется деньгами. Тем паче, что это не стихийные мероприятия, а все изменения с больницами происходят в соответствии с постановлением правительства№1663 «О плане мероприятий по реструктуризации и развитию (!!!!) учреждений здравоохранения в Санкт-Петербурге». Была больница, даже две, теперь одну закрывают, а другую расформировывают, разбрасывая отделения по разным местам, вот такое развитие! Впрочем развитие-то налицо: коммерческий инвестиционный центр появится в центре СПб, на Моховой улице, а хромающим на обе ноги калекам из гериатрической больницы в Пушкине зачем же развиваться? Пусть похромают километров пятьдесят до института Вредена, или на такси туда поездят тысячи за три. Так что опасения блокадников за судьбу 46 больницы небезосновательны. Впрочем, пора заглянуть в эту больницу. Итак, Фонтанка РУ сентябрь 2009 года… Александра Медведева занялась расследованием волнующего 150 000 тысяч блокадников вопроса: закроют ли единственную в СПб больницу для жителей блокадного города. Чтобы открыть такую больницу в 2000 году потребовалось ни много – ни мало, а десять лет и личное вмешательство экс-губернатора Владимира Яковлева. Да вот беда – оказалась эта больница костью в горле комитета по здравоохранению, который « предпринимает попытки ликвидировать учреждение: то не дают направления на лечение именно в эту больницу, то пытаются построить во дворе здания жилой дом, то затягивается выдача лицензии, то здание «продается» югославам, то комитет проводит по 25 проверок в год – и все время кто-нибудь из вышестоящих руководителей заступается. А теперь комитет сократил нормативы по койкам – и это в то время, когда в городе медицинской помощи ждут 250 тысяч блокадников, а в очереди на оказание услуг в этом конкретном учреждении стоят 400 человек».– Так написала в статье А.Медведева. Действительно, основания – то для волнений были весьма и весьма серьёзными: официальный представитель, заместитель председателя комитета Фарит Кадыров, выступая по телевидению, заявил, что больницу закроют, а пациентов за 2-3 дня распределят в другие учреждения. Что творится в «других учреждениях», наглядно видно: мест нет, подождите, полежите без медицинской помощи. Коммунистическая фракция ЗакСа так же не осталась в стороне и направила запрос Валентине Матвиенко, обеспокоенная тем, что в 2009 году городской комитет по здравоохранению уже трижды сокращал план больницы по приему пациентов, уменьшив его на 2122 человека (с 7 тысяч в год), в связи с чем и финансирование центра урезали на 50 миллионов рублей. А вот ещё один заместитель председателя комитета Олег Гриненко заявил, что больницу не закрывают, а количество коек сокращено на 57 штук по двум причинам: именно на такое количество по сравнению с 2008 годом превышается план по приему больных, а перезаполнение учреждения наблюдающимися может привести к ухудшению их положения. Вот так-то! Оказывается, сокращают количество мест из самых лучших побуждений: как бы не стало хуже обслуживание больных! А я-то по наивности подумала о том, как пригодились бы эти 57 коек! Может быть, в НИИ Скорой помощи не пришлось бы пожилым и тяжело больным лежать и принимать лечение в «вип-палате», то есть прямо в приёмном покое, ожидая по двое – трое суток, когда освободится место на специализированном отделении. Сам же председатель комитета Юрий Щербук , кстати сын участника обороны Ленинграда, высказался в том духе, что кто-то цинично пытается экономическую ситуацию в городе перевести в политическую, более того, он лично побеседовал с блокадниками, намеревавшимися устроить пикет в знак протеста против закрытия больницы. И заключительную точку поставила в этом деле губернатор Валентина Матвиенко, пообещав, что эту больницу закрывать не будут. Да и оснований нет особых – больница финансируется не из госбюджета, а за счёт средств фонда медицинского страхования. Так что вроде бы и проблемы нет. На этот раз отстояли больницу. Надолго ли? Или только до юбилейной даты… Ведь собственностью распоряжается КУГИ. Время покажет. Но вернёмся в вип-палату для петербуржцев. Конечно, представить себе ситуацию, чтобы в этой палате оказалась губернатор города, или руководство комитета по здравоохранению или …. даже какой-нибудь депутат ЗакСа, и все они лежали бы на каталках в приёмном покое под капельницами, ожидая свой шанс двое-трое суток, чтобы подняться в специализированное отделение, я не могу. Не хватает фантазии. А вот рядовых петербуржцев я лицезрела лично, охваченная просто ужасом. Конечно, можно преклоняться перед коллективом НИИ, которые не отказывают никому в медицинской помощи, не поменяв клятву Гиппократа на клятву его величеству рублю.

Но вот понять позицию администрации города и комитета, закрывающих больницы для пожилых людей, тасующих больных как колоды карт, разбивающих сложившиеся коллективы квалифицированных врачей и т.п., я не могу. Кризис! Но финансовый ли это кризис, или кризис совести и морали? Ответ на него кажется однозначным. Не так давно после взрывов в метро таксисты Москвы дали на него весьма показательный ответ, взвинтив в несколько раз цены на поездки от злополучных станций. Но ведь это таксисты! А решения о закрытии больниц принимают высокопоставленные чиновники, которым доверено блюсти здравоохранение в городе на должном, если не сказать высоком, уровне.

А что до кризиса, то кризис, действительно, есть. Но это кризис власти!

Постскриптум: Когда эта статья была уже готова, на остановке автобуса Больница Цимбалина со мной заговорила ожидавшая его женщина. За многие годы работы по соседству (наш институт находится рядом) вроде бы примелькались одни и те же лица. Оказалась она врачом из единственной в городе(!!!) детской больницы для детей-сирот и детей из неблагополучных семей. Эту больницу закрывают под благовидным предлогом капитального ремонта, врачей увольняют. «А куда же детей?», – поинтересовалась я. «Кого куда. Разбросают по разным больницам», – вздохнула она. Вот и ещё один яркий пример заботы нашего местного правительства и о детях-сиротах, и о сохранении сплочённого коллектива опытных врачей. Кстати, на одном из блогов в Интернете появилась информация о том, что по числу бездомных детей современная Россия превзошла Россию периода гражданской войны. Докатились!