Пятнадцать мгновений зимы –
Дмитрий Бавильский –
(05/01/2003)
Шостакович, несомненно, зимний композитор, простуженные альты, разгорячаующая саму себя медь; в морях его симфоний невозможно купаться. Можно только ходить задумчиво вдоль берега, любоваться приливами и отливами. Увидеть вдруг во всеобщем движении единичный объект и замереть на мгновение, удивиться. Ты выпал, приехал к морю в несезон, у тебя есть несколько тактов-дней, чтобы потратить их на мысленные мысли.
Знаки препинания №36. Здесь, внутри –
Дмитрий Бавильский –
(31/12/2002)
...для начала, смотрим фильм Бернардо Бертолуччи (недавно вышедший на ДВД и видео), чтобы более-менее разобраться в иероглифе фабулы, а потом лакируем послевкусие от марсианских красок великого фильма, чтением книги, параллельно слушая музыку Руиши Сакамото.
Знаки препинания №35. Проявленное –
Дмитрий Бавильский –
(26/12/2002)
Теперь мы проходим моменты для западной теории и практики очевиднейшие. Там-то фотография уже давно введена в пантеон, разработана мощная философская база, Ролан Барт и Сюзан Зонтаг со товарищи премного постарались. Вот Петровская и хочет стать нашей Сюзан Зонтаг, поэтому я не удивлюсь, если следующей её книгой станет беллетризованная биография или какой-нибудь толстенный роман.
Знаки препинания №34. Длинный список премии имени Аполлона Григорьева и короткий список премии имени Юрия Казакова –
Дмитрий Бавильский –
(24/12/2002)
Именно жанр рассказа, короткого, динамичного высказывания, оказывается наиболее подходящим для экспериментальных разработок. Новые писатели, новые стили, способы письма, расширение тематического диапозона, синтаксическая изощрённость - вот что здесь может быть важным и интересным.
Знаки препинания №33. Третий лишний или ещё раз о Кристиане Крахте –
Дмитрий Бавильский –
(16/12/2002)
...можно сказать, что литературный диалог между западными и российскими литературными радикалами (в отличие от диалога философского) действительно состоялся. И если место главного писателя с <русской> стороны по-прежнему остаётся вакантным (Владимир Сорокин, солнце русской прозы и <наше всё> не в счёт, у него масштаб несколько иной, не так ли?), то главным автором с западной стороны, наши расчетливые издатели назначили именно Кристиана Крахта.
Знаки препинания №32. Парижский литературный журнал "Стетоскоп". –
Дмитрий Бавильский –
(27/11/2002)
Для русского литературного журнала это непривычно: у нас контекст задают объёмные тексты, насыщенные смыслом. Визуальные тексты Митрича, представляют из себя нечто среднее, между уличными граффити и восточными иероглифами. Они выполняют функцию контрапункта, нервного ритма, словно бы это танго, которое танцуют кортасаровские персонажи, блуждающие по Парижу.
Знаки препинания №31. Осенние номера журнала "Октябрь". –
Дмитрий Бавильский –
(19/11/2002)
Журнал с направлением - вот что сегодня может быть восстребовано. Не просто ежемесячник (каким, к примеру, позиционирует себя нынешнее <Знамя>), но группа единомышленников, объединённых схожими эстетическими задачами. Совсем как когда-то, давным давно, не в этой жизни.
Знаки препинания №30. Вкрутую. –
Дмитрий Бавильский –
(14/11/2002)
Нулевому номеру предпослан редакционный врез. Анонимный автор (Прусаков? главный редактор Андрей Щетников?) медитирует над отсутствующим порядковым номером: <и я вдруг понимаю, что ноль, оторванный от двухмерности бехгалтерских сводок и философских концепций - это простое яйцо...>
Знаки препинания №29. Накануне. –
Дмитрий Бавильский –
(23/10/2002)
<После запятой>, значит <после смерти> и повествует о странствиях души, разлучённой с телом. После запятой, значит после всего, после <снова и снова>. Знак препинания в заглавии несёт главную нагрузку авторской концепции - не знак вопроса, не многоточие и даже не точка, но запятая, зпт, как символ перелома, после которого всё продолжает длиться и даже изменяться. В том смысле, что нет, весь я не умру.
Знаки препинания №28. Открытый урок. –
Дмитрий Бавильский –
(20/10/2002)
Широта подхода и ясность мысли - вот чего не хватает практически всем сегодняшним колумнистам и газетно-журнальным обозревателям. Я-то из своего, литературного, огорода об этом сужу. Нынешняя литературная критика - тема вообще болезненная и неприятная. Подгнило что-то в этом королевстве. На глазах всё рушится, истекает клюквенным соком, превращаясь в тупую и непродуктивную тусовку (и ничего сверх этого). Тексты уже давно никто не разбирает. Даже и не пытается разбирать, главное же - больше шуму поднять, мути нагнать.
