Коктебеля безмятежность \ истекает оттого, \ что стоит, как море, нежность \ и не стоит ничего. \\ Оттого проистекает, \ что пока не истечёт, \ тут и чайка не летает — \ чайки все наперечёт. \\ Ходит маятник-кораблик, \ словно с марки чёрный бриг; \ цвет воды не слишком маркий, \ светлый, в целом без интриг. \\ Есть одна интрига всё же — \ приезжайте в Коктебель. \ И пройдите, как прохожий, \ сквозь вуаль словечка belle.

...законы, в соответствии с которыми мироздание функционирует, не просто удерживают его от застоя, крушения или разложения, а способствуют его развитию, смысл которого не может быть заложен в мертвой материи, но находится в живом, поскольку только оно способно к развитию, раз только живое может воспринимать, обрабатывать и передавать информацию.

Достать свирель и свитер. Свирель – для крыс этого города. Все крысы уйдут, сгинут в мутной реке, где водится форель о трёх головах. Все крысы, летучие мыши, собаки, арабы, русские, вьетнамцы, турки, кнехты, бюргеры, - все, заворожённые трелью моей свирели, найдут себе вечный покой на дне этого Мозеля или Ганга.

Мир, где нельзя провести границу между означающим и означаемым, лицом, маской и отражением. Где ни живая, ни мертвая вода не справляются со своей классической задачей, где кромешный ужас, предметы, не отбрасывающие тени, части тела, существующие сами по себе, благо приобретает продолговатую форму и светится, зеркала крадут души и неупокоенные призраки странствуют по не-человеческой земле, которая поглощает людей и скот, а кости сплёвывает в залив, детишки подбирают их на берегу, делают из них украшения, а от слов и смыслов избавляются, чтобы постичь мир вещей. Мир, где сделали выбор в пользу хаоса.