Потемнело, сад зашатался, посыпались вороны. Метнулась змейка, ударил железный гром. Бледные руки проворно закрывали рамы. Я боялся взглянуть в сад: опять сидит на сочной траве, полуодетая, с младенцем у голой груди. Перешёптывались верхушки, в шкафу стукались вешалки. Колесо велосипеда крутилось под горку – литой диск. Голоса, Чапаев, пулемётные ленты, в стёклах брызнул слепящий Щорс. Подступило лицо в судорогах, всматривалось, лоб забинтован, в пятнах раздавленных красных вишен...
(...) Гости съезжались на дачу. Буква с чёрными крапинками на жёлтой спинке ползла через страницу. Реактивный гул спугнул курчавые бакенбарды, разлил чай, выскочили с боков два упругих чёрных крыла. Взвилась, возвращаясь в умное небо.

Такого не было, чтоб Родины не стало \ и двести лет тому назад и два дня лёту. \ Она протяжна с Кандалакши до Ямала.\ Неси сей крест ея. Не требуй за работу/копейки, и не смей, не смей, не смей \ по соцсетям и фондам побираться! \ И квазипацифических людей \ и супергармонических идей\ не ведай. \ (...) Поэтому терпи. Крест ввысь неси, \ хребтом упёршись в небеса и земли \ дубовый, \ грубый, \ смертный, \ стойкий, \ велий, \ мой Русский крест моей всея Руси!

Знамения, стихи и времена, \ Коряво прожитые начерно и чисто, \ Веселия, гремящие лучисто, \ Весь улей рифм суровых и игристых — \ Я всё назвал, всему дал имена. \\ (...) Я всё назвал, всему дал имена, \ Всему, что я познать был удостоен, \ Ложась листвой не призрачного кроя, \ Слова прозрачность рассекают роем: \ Знамения, стихи и времена.

Не знаю, входит ли «Детство» Вадима Андреева в список обязательной литературы для изучения в педагогических училищах и вузах, но, если нет, его следует включить туда обязательно.