Онтологические прогулки

• Раскаиваться не то чтобы вредно, а просто не перед кем. А уж перед самим собой...
• Раскаяние всегда запаздывает. К чему тогда призывы к раскаянию? И что ожидают от этого раскаяния? Чтобы человек перестал быть человеком?
• Будущего нет именно потому, что для меня это будущее ничто. Не в том смысле, что ничтожно, не в том, что более ничего не будет, а в том, что я сам не способен увидеть себя будущим, т.е. абсолютно перестать быть таким, каким я есть.
• Молчание — искреннее знание самого себя. Нужно вслушиваться не в язык, а в само молчание...
• Мне спасения не надо даже перед лицом господствующего зла...
• Откуда грех, откуда связанные с ним земные, житейские кошмары...? Откуда смерть? А я сам откуда? Оттуда, философ...
• В чем разобщенность мира? Не в этом ли: «я вот умираю, а вы будете жить, топтать землю»... Лев Толстой — апостол вражды и убийства?
• Почему боимся умирать? Не боимся, а не можем умереть. Вот что главное. Не можем умереть спокойно. Иногда озлобление умирающего на живущих не потому, что они остаются жить, а потому что своим равнодушием они не дают ему умереть. И ему нечего оставлять кроме равнодушия, отчаяния...
• Дети из любопытства доводят до осуществления робкие домыслы отцов. Тогда отцы завидуют, исходят желчью, и никак не хотят умирать. Они все никак не могут умереть...
• В отцах ценится больше всего внимание к своей памяти...
• Под многословностью часто скрывается стыд времени и страх этого стыда.

***

• Неужели вовремя остановиться в вопросах — воспитанность? Но что делать, если мы невоспитанны; что делать, если только невоспитанность убеждает как нас, так и других...
• Вера взывает из смерти... Смерть взывает к вере. Я, верующий только в самого себя, взываю к самому себе. И что же? Кличу собственную смерть?! Может, лучше накликать веру, хоть тощую, хоть забитую, но хоть в кого-нибудь или во что-нибудь...
• О богах либо хорошо, либо ничего...
• Не все покойники одинаково полезны для мировой культуры.
• Боги не умирают и их не убивают. Мертвый господь — никакой прибыли. Богов можно только распродавать...Оптом весь сонм...
• Никто не вправе безнаказанно хранить бога в сердце своем...
• Когда гибнут (или естественно умирают) боги, на смену спешат богочеловеки. А когда эти погибнут, кто тогда остается? Человек, да еще и смертный человек. Преходящий...

***

• Смерть — естественный конец всего живого, жизнь — естественное начало всего живого. Но почему?!
• О смерти я знаю только то, что когда-то совсем, совсем уйду — выскользну потихоньку и плотно прикрою за собой дверь...
• Но разве это можно пережить? Разве можно пережить то, что я всего лишь человек, земной человек?!
• Возможна ли моя смерть, или — следует ли мне умирать?
• Что значит «смерть творит жизнь». Мою? Чья же смерть? Соседки, которая угорела на прошлой неделе?
• Заманчиво объявить смерть простым убийством, всего лишь нелепой игрой природы в человеке.
• Иногда мне кажется, что я уже жду эту самую смерть с любопытством и удивлением. Может быть, это тайная жажда высказаться без оглядки перед самим собой. Перед ничтожностью собственного мира, перед собственной ничтожностью? Может быть. Не увиливая, не фантазируя, а так, как все было, и все есть и останется навечно моим и во мне...
• Действительность разумна? И смерть разумна? Ах, да, все это в рациональном прошлом. Ну, ладно — пусть действительность и безумна, пусть безумна смерть — что же теперь избавит меня от смерти, пусть и безумной? Потеряет ли смерть хоть гран действительности от безумности своей? Нет.
• Смерть это мое человеческое, а не биологическое угасание. Это не природе угодно, не богам, а мне. Это моя свобода умереть по-земному, совсем.
• И смерть сама находит свой конец?
• Отчего я должен не бояться смерти? Что за смерть, которой ни капли не боишься? Что за смерть без абсурда, без веры, равно как и жизнь? Нет, пусть уж лучше и страх смерти, лучше ясный страх, чем тупая радость. Пусть все по-человечески уходит так же, как и пришло...
• Сколько не говори человеку о смерти, он должен, прежде всего, умереть, умирать и в действительном земном умирании создать собственную смерть.
• Что рассказывать бессмертной жизни о смерти? У нее и без того слишком много забот...
• Кто из живущих одолел собственную смерть? И чего ждут в этом одолении?..
• Что же, спокойно принять смерть? Отчего старость не бежит от смерти? Может быть именно потому, что смерть так отчаянно нужна человеку, и ее тоже надо полюбить в свое время, до всякой логики и забот здравоохранения?
• Чтобы прожить до конца, мне надо абсолютно умереть, только умерев, я, в конце концов, сбудусь. Но не в тлении, не в надгробных слезах и речах. После похорон, уже на самих поминках, смеются, болтают уже бог весть о чем. Может, смирились заранее...
• Но мы все равно еще ничего не сказали о смерти. Но разве мы хоть слово сказали о жизни? Может быть, именно человек и может выстоять смерть... И одолеть жизнь?
• А смерть без страха немыслима... Без изначального, утробного страха. Иначе что же за смерть?
• Зачем мироздание обременено смертью? Почему не просто изначально «Вечная Жизнь»?! Зачем миру смерть? Мы как-то легко иногда решаем, для чего миру смерть, мы решаем то же и по отношению к давно ушедшим эпохам. Но что же мы сами? Зачем мне нужна моя смерть? Что мне моя смерть?
• И все-таки, самые страшные мучения именно от невозможности умереть, так же, как и от невозможности жить. Мучения вечные, пока длится путь, пока впереди еще дорога земная.
• Думает человек о смерти или не думает, это, действительно, «все равно». Все равно творит он ее, пусть молча, но как последовательно...
• Я спорю с миром? Я оспариваю мироздание, оспариваю самого себя?! Да пусть хоть и так...
• Я то уйду совсем, абсолютно. Что бы там не говорили, но меня уже никогда не будет, никогда. Что-то и кто-то будет, но меня уже никак не отыщешь на земле, даже в народной памяти.
• Жизнь развертывается... А смерть?!
• Смерть подтачивает человека, начиная с вопроса о смысле жизни, вопроса, который корчится от хохота, потому что уже неразрешим. Жизнь требует смерти, смертью должна завершится и начаться жизнь, а мы только то и начинаем спрашивать о смысле жизни, когда она вызрела и готова упасть. И никогда не находим смысла смерти... Как же тогда смысл жизни?!
• Зачем же бунтовать против того, что все умирают, зачем бунтовать против собственной смерти? Только не надо избегать ее посредством самоубийства. Вы умереть попробуйте. Тошно? Тоскливо? Да штука вся в том, что заключается это «тошно», «тоскливо» и «жутко». А то из-за чего бы тогда сыр-бор...
• Хорошо, конечно, не бояться смерти, прихватив с собою напоследок какую-нибудь идею о воскрешении. А вот попробуй умереть просто так, когда совершенно, абсолютно ничего больше не будет...
• Что нелепого в бессмертии? Какая смерть без бессмертия? Какая смерть без жажды жить? Но тогда, какая жизнь без жажды умереть, без жажды вычерпать до дна все свое земное, живое, конечное?
• Ну не мирись с тем, что, в конце концов, умрешь. Борись за возможность вечно жить! Но если не хочу я вечно жить, если я уже здесь, на земле себе надоел? Вам не осточертела собственная вечность?
• Смерть человеческая — это когда смерть со всеми. Не потому что смерть в одиночку страшна. Такая смерть невозможна. Сама смерть есть долгий путь земной. Ведь умирает не мое тело. Не тлением высказывается смерть, а земными заботами. Что мне до тления моего под землей?!
• Можно ли умереть, так и не обретя смерть? Можно истлеть, но так и остаться закрытым к смерти... Дайте умирающему умереть...
• Да поймите же вы, певцы жизни, ведь нужно же хоть когда-нибудь умереть! Умирая — умирают, а не цепляются за паутину «непреходящих истин»! Должен же быть, черт возьми, конец, должен же быть хоть когда-нибудь подведен итог своему существованию, должно же хоть когда-нибудь высказаться до конца!
• Страх смерти иногда страх перед тем, что жизнь не даст ей сбыться. Слишком много жизни, потому душно, духота бессмертия.
• Все имеет начало и конец. Жизнь имеет начало и конец. А смерть? И смерть должна иметь начало и конец. Но где начало смерти, и что начинается в этом начале?
• «Мы не нужны!» Но разве это смерть? Это лишь обморок гордости. Смерть не может сказать «мы не нужны», она слишком нужна жизни. Это мы не нужны смерти?
• Я потерял собственную смерть и, значит, никогда не смогу отыскать собственную жизнь...
• Что за проблема — «самоубийство»? Чего человек не может вынести? Своей смерти?
• Человек не может радостно умирать. Его нельзя обвинить в том, что он умирает, а потому не может радоваться и смотреть на мир сквозь розовые очки жизни...
• Что мне делать в вечной жизни? Вечно умирать?
• Лозунг: «Забрать у бога тайну смерти — дело рук человеческих».
• Есть страх смерти, а есть искренность смертного.
• Воскресением все вопросы только ... воскрешаются.
• Если нет смерти, то ничего больше нет, есть только смерть, как пустой звук мироздания...
• Опасно потерять свою жизнь. Опасно потерять и свою смерть. Опасно и страшно вдвойне умирать, не прожив. Человек, умирая, проверь внимательно, умер ли ты...
• Когда слишком долго говоришь о самоубийстве, смерть как-то ускользает...
• Если смерть всего лишь ключи к вечному блаженству, то тогда — да здравствует смерть! Но тогда нелепостью нелепостей оборачивается жизнь...
• Страх не в самой смерти, а в том, что это действительно смерть — некуда деться...
• Да самоубийство и есть вечное утверждение жизни, есть недопущение смерти, есть скачок, прыжок через саму смерть...
• Моя жизнь в моих руках. Это-то я знаю. Но знаю ли я, что и моя смерть в моих руках?
• Смерть нелепа? Нелепо само желание умереть, такое же светлое, ясное, как и желание жить?!