Литературная критика

Особо не вникая в суть и практически не читая специальных сочинений
на эту тему, только постоянно наталкиваясь на слово, а также
на то или на тех, кого оно обычно подразумевает, у меня
волей-неволей сложилось устойчивое представление о том, что
все-таки за этим словом скрывается, какое явление... И это
понятно! В детстве, например, когда я еще не умела говорить и
ползала по полу, перебирая разные валявшиеся на нем кубики,
шарики, тряпочки и колечки, родители тоже объясняли мне
предназначение и название далеко не каждого попавшегося мне в руки
предмета — у них на это просто не хватило бы сил и времени
— о некоторых я, наверняка, догадалась сама, просто
постоянно натыкаясь на них и наблюдая за поведением окружающих.
Нечто подобное, мне кажется, произошло и с этим явлением — я
имею в виду Постмодернизм!

Конечно, моих познаний в филологии мне хватает, чтобы догадаться,
что в данном случае речь идет о чем-то таком, что последовало
сразу же за модернизмом, то есть, о некоем художественном
стиле, пришедшем на смену Art Nouveau: сменил же в свое время
в живописи постимпрессионизм импрессионизм, а
постиндустриальное общество в современном мире потеснило индустриальное. В
последнем, впрочем, я не слишком уверена, но точно слышала,
что такая смена, вроде бы, кое-где уже практически
полностью свершилась... Короче говоря, как бы я ни косила порой под
дуру, дабы скрыть истинные масштабы своей непросвещенности,
я вынуждена признать, что значение приставки «пост» во всех
этих сложносоставных словах мне известно и в переводе на
русский с иностранного означает «после». Выпускница
филологического факультета университета просто не может этого не знать
— прикидываться бесполезно. Все равно никто не поверит!
Другое дело, что подавляющее большинство граждан России,
наверняка, и не подозревают о масштабах кретинизма выпускников
филфака, точно так же, впрочем, как и те, скорее всего, не
догадываются о беспросветной тупости населения своей страны. Ну и
бог с ними! Мне-то что?! Пусть разбираются между собой
сами! Познание меры человеческого идиотизма — печальный удел
гения. Увы!

Стоит ли говорить, что в душе я всегда ужасно завидовала Жану Жене.
Его беспризорному детству, вечному бродяжничеству,
отсутствию родителей, которые все время тебя достают, семьи, детей,
над которыми, опять-таки, нужно трястись, что-то им
обязательно готовить, нянчиться, и которые тоже тебя постоянно
достают, и, наконец, даже отсутствию определенного места
жительства: за вычетом времени, проведенного в тюрьме, Жене ведь жил
исключительно в гостиницах... Но самое главное, ему было
вовсе не обязательно разбираться во всех тонкостях окружавших
его течений в литературе и искусстве, потому что у него не
было никакого диплома, а это значит, что налогоплательщики не
вкладывали в его обучение бабок, и поэтому окружающие
относились к многочисленным пробелам в его образовании с
пониманием и даже сочувствием. Подобной свободе от всего, даже от
знаний, остается только завидовать!

А я вот до сих пор так и не сумела до конца преодолеть в себе даже
чувство, будто обязана как-то отработать вложенные в меня
государством деньги: я имею в виду мое обучение, пребывание в
садике и т. п. Не говоря уже о том, что у меня никогда не
было и, видимо, никогда уже не будет такого влиятельного
«няньки» и покровителя, как Жан-Поль Сартр, который бы все за меня
всем объяснил, растолковал окружающим каждый мой жест,
каждое слово, каждый мой сдвиг по фазе, каждое заблуждение и
отклонение...

Поэтому мне и приходится как-то выкарабкиваться самой, ломать голову
над сущностью постмодернизма, и не из праздного
любопытства, а всерьез, так как у меня есть сильное подозрение, что
рано или поздно меня все-таки причислят именно к этому течению
в искусстве, а точнее, стилю, более того, уже не раз
причисляли... Ничего не поделаешь, если уж такого профана, как
Жене, сегодня все называют «экзистенциалистом», то меня,
писательницу с высшим образованием, наверняка будут называть
«постмодернисткой», и это еще в лучшем случае... Самое обидное,
что вот сейчас, в этот самый момент, когда я уже, вроде бы,
приблизилась к пониманию самой сущности этого явления, по
телевизору началась трансляция моего любимого фильма «Молчание
ягнят», а я не имею никакой возможности его посмотреть,
потому что знаю, что потом, во второй раз, мне уже, наверняка, ни
за что не удастся собраться с мыслями и решить эту
задачу...

Так вот, постмодернизм, как я уже, кажется, говорила, возник как бы
из ничего, из пустоты, из какой-то ерунды: из примитивного
черного квадрата, например, с геометрической точностью и
простотой запечатленного на холсте,— и так, постепенно и
незаметно, обволок весь мир, подобно самому последнему и
всепоглощающему сну, от которого и я сама тоже, вроде бы, только
совсем недавно очнулась. Причем пробуждение принесло мне чувство
легкой досады, потому что меня не покидает ощущение, будто,
кроме этого смутного и малопонятного сна, меня еще совсем
недавно посещали и какие-то другие, приятные и загадочные
видения. Например, белый лебедь, скользящий по зеркальной
поверхности ночного пруда в свете отражающихся в воде звезд и
изогнутого, как шея этого лебедя, юного месяца. Правда, если
верить сонникам, то приснившийся лебедь, несмотря на свои
изящные очертания, ничего хорошего не сулит, так как предвещает
чуть ли не смерть. Зато считается, что, если протянуть к
юному месяцу ладонь с монеткой, то у тебя потом будет прирост в
деньгах — они прирастут вместе с этим полнеющим и
округляющимся месяцем — главное не перепутать растущий месяц с тем,
что идет на убыль, а для этого нужно просто мысленно
приставить к изогнутому в дугу месяцу сбоку палочку, и если получится
буква «р», то значит, этот месяц будет расти: все очень
просто... Однако все это вдруг смешалось в кучу и скрылось в
тумане бесконечной невнятицы, в которой мне теперь и
приходится разбираться.

Прежде всего, бросается в глаза, что постмодернизм, подобно
некоторым элементарным частицам, которые, как мне приходилось
слышать от знающих людей, совсем не имеют «массы покоя» или же,
иными словами, способны существовать исключительно в движении,
так вот, и постмодернизм возникает только в тот момент,
когда над ним начинают размышлять и думать, а так, стоит только
чуточку отвлечься и оглядеться по сторонам, как тут же
возникает ощущение, будто бы никакого постмодернизма нет и
никогда не было. Можно, к примеру, выйти в сад и полюбоваться на
пруд и плавающих там уточек, причем вовсе не обязательно
ночью, можно и днем — посмотреть на солнце, подышать свежим
воздухом, не отвлекаясь ни на какие посторонние мысли, а просто
почувствовать себя наедине с природой и, если так можно
выразиться, хотя бы на мгновение слиться с ней... Не
сомневаюсь, что на земном шаре живут миллиарды людей, которые никогда
даже и не подозревали, что в головах отдельных личностей
время от времени возникают какие-то смутные видения, причем
исключительно в момент сильного умственного напряжения. Вот
это, пожалуй, самая характерная и определяющая особенность
постмодернизма — он существует только в момент, когда о нем
думают, пытаются понять его сущность, причем исключительно в
головах тех, кто это делает. Именно этим, скорее всего, можно
объяснить и то, что, вероятно, еще ни один художественный
стиль ранее не порождал такого количества рефлексий,
исследований и книг в момент своего актуального существования. Обычно
подобные исследования появлялись уже задним числом, когда
тот или иной стиль в искусстве себя полностью исчерпывал,
становился достоянием истории, и исследователь мог все более или
менее спокойно охватить обобщающим взглядом, объективно
зафиксировав его наиболее характерные черты.

А вот с постмодернизмом все не так! Складывается впечатление, что
все, кто так или иначе чувствуют себя причастными к этому
стилю, сознательно или же без ощущают эту его не совсем обычную
природу и стараются как можно чаще задумываться над его
сущностью, чтобы хоть как-то обозначить его присутствие в этом
мире. А стоит им только немного отвлечься от таких мыслей на
пруд с уточками или же на какой-нибудь триллер, как все —
никакого постмодернизма как будто и не было никогда!

Естественно, я пришла к такому пониманию сущности постмодернизма
далеко не сразу, а, как я уже сказала, постоянно наталкиваясь
на всевозможные явления и факты, которые неизменно
привязывались окружающими меня людьми к этому явлению.

Характерным постмодернистским писателем (далеко не единственным,
естественно) является, например, Жорж Батай, смысл произведений
которого я очень долго не могла понять, хотя и перевела
одну из его ключевых повестей на русский: «Историю глаза». Все
в этой повести мне долгое время казалось совершенно простым
и примитивным, написанным грубо, второпях, лишенным
каких-либо тонкостей и нюансов, свойственных традиционным
литературным произведениям. Простейшие описания некоторого количества
сексуальных извращений, которые, вероятно, можно было бы
назвать даже не описаниями, а перечислением — настолько общими
и приблизительными штрихами они изложены, и их исполнителей,
точнее, персонажей этой повести тоже можно отличить друг от
друга разве что по именам...

В общем, ни дать, ни взять — тот же грубо, с геометрической
простотой, очерченный «Черный квадрат», только в литературе!

Однако оба эти произведения как раз и объединяет то, что, если
просто попытаться на него смотреть (в случае с «Квадратом») или
же читать (в случае с «Историей глаза»), то практически
невозможно себе представить такого человека, который был бы
способен пережить в результате этого привычного акта
какое-нибудь, хоть самое минимальное эстетическое удовольствие, ну разве
что самый последний кретин или же доверчивый лох. А все
потому, что сами по себе эти произведения, на самом деле, вовсе
и не существуют, и все, что открывается человеческому взору
— это, конечно же, чистой воды туфта. Ибо эти и другие
постмодернистские картины и книги просто невозможно представить
себе без бесчисленных исследований, научных трудов и
рефлексий по их поводу, только эти многочисленные рефлексии и
придают им в глазах окружающих подлинный вес и значимость — пусть
даже почти никто из окружающих этих рефлексий и не читал, а
только слышал о них, или же читал, но почти ничего не
понял...

Вот в этом и заключается главный практический вывод, который должен
сегодня сделать для себя каждый писатель и художник,
которому довелось жить в современную эпоху — нет никакого смысла
хоть как-то напрягаться и стараться, прилагать хоть какие-то
усилия в момент творчества — писать или там рисовать можно
все, что заблагорассудится, любую фигню!