Библиотечка Эгоиста (под редакцией Дмитрия Бавильского)

2006 год

Не бойцовский пес

«Ой, это стафф!» –
Кричат, узнав,
Испуганно прохожие.
А я из той породы стафф,
Что портят всяческий устав,
На стаффов не похожие.

Мой дед загрыз в бою двоих овчарок,
И королевский дог под ним затих…
Дог был не прав, и смерть ему в подарок. 
Овчарок жаль – собачий черт попутал их.

Мой папа вышел статным экстерьером:
Приземист, подбородок до груди.
И каждый знал, что этому терьеру
В рот палец не клади, в пасть палец не клади!

Но я другой, подтянут я и тонок,
Не в папу мастью и не в дедушку размером…
Как трудно стаффордширскому терьеру
Среди зубастых такс и злых болонок!

«Ой, это стафф!» –
Кричит, узнав,
Испуганный прохожий.
А я же просто добрый стафф,
С детьми играю – гав, не гав, -
На стаффа не похожий.

Другие времена к нам заглянули,
Другой расклад теперь на «да» и «нет».
Мельчают стаффордширы и питбули,
Дворняги нас облаивают в след.

Все странно в нашем Царствии собачьем,
В почете мопсы у людей, а не бойцы.
И клич у спаниелей стал иначе:
Рубить хвосты, но не рубить концы!

И с детства, как болезненный ребенок,
Не вырос ни в Милорда я, ни в Сэра.
Как трудно стаффордширскому терьеру
Среди завистливых и злых болонок!

«Ой, это стафф!» –
Кричит, узнав,
На улице прохожий.
А я не просто добрый стафф,
Я – добродушный книжный шкаф,
На тумбочку похожий.

Я год от года измененья замечаю:
Глупеют граждане – святая простота!
Китайская порода чао-чао
Так выбилась на первые места.

Ротвейлеры не в моде – очень злые.
Кавказцы – запрещенная статья.
И пекинесы косятся борзые,
И пинчеры к нам просятся в зятья…

А мы теряем навыки породы,
Линяем сразу с морды и с хвоста.
Я измененья замечаю год от года:
Глупеют граждане – святая простота...

Не капает слюна у нас на лапы,
Нет предвкушенья будущих побед.
Мне стыдно перед дедушкой и папой:
Что я смогу родне сказать в ответ?

…Но в паспорте записано: «терьеры», -
Так нам ли с горя хавать чернозем?
Мы! Мы – четвероногие химеры!
Мы глотку хоть кому перегрызем!

Суровый нрав, пробитые мы танки,
Хотя скрываемся под шкурою овцы.
Запомните же, милые Каштанки,
Рубить хвосты вам – не рубить концы!

Посторонись-ка, пудель светло-серый,
Тебе из Тузика не сделаться тузом!  
Мы! Мы – четвероногие химеры,
Мы, если надо, глотки всем перегрызем!
2003 








Революции

Все,
Все,
Все революции проплачены заранее.
Кровь, баррикады, выстрелы Авроры… -
За все с размахом заплатили кредиторы.
А мы-то думали в своей Тмутаракани,

Что это мы, мы, мы легли под пули
На лед Кронштадта или под Каховкой…
И не поверим ни за что, что нас надули.
Мы скажем: это происки, уловка!

Вот вам пример уральского восстания
(Пример во всем  удачный, хоть не новый).
Мы все поднялись под знамена Пугачева.
Жаль, все окончилось его четвертованьем.

Ведь это мы, мы, мы точили вилы,
Таскали ядра, били Михельсона…
И вот теперь нам истину открыли,
Что это все придумали масоны.

Текут рубли по банковским активам,
А нам суют то (автомат) АКМ, то транспаранты…
Все революции проплачены по грантам,
И всё без смысла,  без пощады и спесиво…

В глазах смятенье, в душах помутненье,
Толпа волнуется, всем ноги, вожжь под хвост попала:
«А как же наше, блин, народное волненье?!!»
Читайте Маркса, томик «Капитала»!
2006






Сказка о политиках и нечисти

Все говорило нам о предстоящем пире:
Буш положил три буквы на ООН,
Ширак дрожал в своей большой квартире,
И Блэр не заикался уж о мире,
Резьбу срывала гайка-Пентагон.

Со всех материков слетались бесы
И подходили ночью (строем) вурдалаки.
Все ждали сокрушительной атаки,
Но третий день на свете без эксцессов…

Приползшие драконы волновались,
И перепончатокрылатые вампиры
Ходили взад-вперед по кромке мира
И подозрительно о чем-то там шептались.

От скуки оборотни в «дурака» лупили
И лапали горланящих горгон;
Болотный тролль уснул в подсохшем (болотном) иле;
Кровососущие на травке тихо пили –
Пока не кровь, а крепкий самогон.

И вот четвертая заря взошла…
Кикиморы уж потянулись к влаге,
Оголодавшие жуки и копрофаги
Перебирали в старых кучах шлак.

Вся нечисть собиралась расходиться:
Буш передумал, просто пошутил…
Один маньяк нашел двух воротил
И предложил им об заклад побиться,

Что Джорджик сам уж навалил в белье,
Никто еще не расчехлил ракет.
«Нас на понт взяли! Подлое жулье!
Мы зря в лесу покинули свое жилье!
Пора назад! Иначе всем – привет…»

И мы ушли несолоно хлебавши,
Забились в щели и залезли в норы:
Все эти политические споры
Не по зубам для нежити уставшей.

…Шел разговор меж домовыми в бане:
«Такую нечисть, что сейчас у власти,
Не напугают и упырьи страсти…»
И мы остались у себя в Рязани…
2006






25.01.2003

Ни Гамлета, Ни Галилея, ни Хлопуши…
Ни Брусенцова, ни арапа, ни Жеглова…
Залег на дно. Спасите наши души!
Ни хрипа, ни аккорда, ни полслова…
А нам бы, нам – 
Его
Еще живого!

Наждак поэзии. До крови стерты пальцы.
Тоска, как пес цепной, на все готова.
Но вымывает из костей холодных кальций…
Фундамент рухнул, прогнила основа…
А нам бы, нам –  
Его
Еще живого!

Продлили б срок ему, открыли б все границы!
И –  «чуть помедленнее», дайте хлеб и волю!
И чтоб закрыли по России все больницы,
А для влюбленных постелили бы по полю!
И чтоб без морфия,
И чтоб без алкоголю…

«Но нет, не дотянул бы он, не до…
Незамедлительна, –  кричат, –  за то расплата.
Непросто там, когда и под, и надо льдом!..
И если б он дожил до этой даты,
То не было б у нас
Высоцкого,
Ребята…

Отмерен путь певцам –  до сорока,
А сорок два – уже по горло хватит!
Никто еще не превращался в старика
На фотографиях из школьных хрестоматий.

Ни Пушкин, ни Есенин, ни Рембо…»
Но все вранье! В кулак сожмите стоны!
Он дотянул бы, – пусть заверит Бог! -
И собирал бы, как и прежде, стадионы,
И пел бы:
«По рублю меняют миллионы!»

А что теперь: гвоздики, словно гвозди
Прибили памятник к ногам. Скрипят оковы.
Да у рябины в январе такие гроздья,
Да ропот, как молитва за святого:
«Ах, нам бы, нам -
Его
Еще живого!»
2003




«Между «Кометом» и прокладками…»

Между «Кометом» и прокладками,
В телеверсиях с сериалами,
Припугнул ОРТ нас камчатками,
Пригрозил тюрьмой да опалами.

Говорят, у нас будет новый Культ,
Привыкайте пока помаленечку.
И по камерам понесут чайку,
Но без сахара и варенечка…

Будет горьким он, этот самый чай,
Горько-черным, как жестянка-жизнь.
Приведут на плац Митьку-палача,
В руки сунут топор, только сам держи!

Между «Кометом» и прокладками
С грозовым душком, эх, озоновым
Телеэпосы лепят с оглядками!
Рыбаков идет за Аксеновым.

«Выбираетесь из-под хлама вы!» -
Вяжут, только мелькают спицы, но…
Вон, смотрите, сколь надо, Шаламова
Или ужинайте под Солженицина.

Слишком горькая жизнь княжина,
Слишком горько-смертельная соль…
А посадите на трон хоть варяжина,
Не закрутится вспять колесо!

Между «Кометом» и прокладками,
С голубыми глазами-вселенными
Чудный див следит за порядками
И считает порядки нетленными.

Просто ужас какой – голубой экран:
Смерть и Север, без крова и понта!
Эмигрировать, что ли, мне за океан?
И сестра у меня есть в Торонто…

Но пусть пугает ГУЛАГа громадина,
Не уеду, хоть гоните под дулами.
Да и кому я нужен в Канаде, на…,
Со своими марийскими скулами?

Между «Кометом» и прокладками
Жизнь проходит чужими мгновеньями.
Проживем и останемся сладкими
И без сахара и варенья мы…
2004





Они решили…

Я просил их: «Заберите, други!
(Тех, кого случайно пережил)
Жмут ремни и старые подпруги,
Выбраться из леса нету сил!»

Вы такими были дорогими,
Мы друг другу не желали зла!
Но стена с заплотами глухими,
Видно, между нами пролегла.

Самый близкий, ну-ка, не желай-ка
И скажи другим, не надо мне огня!
Только вы уж там собрались в шайку
И решили все, что надо, про меня…

Не ворона каркнула в аллее
И не заяц все дороги запетлял.
Ну, а ты, который всех взрослее,
Кто тебе так делать подсказал?!

Третий друг приснился мне когда-то:
Я в какой-то кабинет вошел,
Ты играл в картишки, бородатый.
Не один. Но не позвал за стол…

Видно, бабушки мои там достучались,
Постарались и оббили весь порог:
«Ничего, ведь мы не заскучали.
Ждали ведь и подождем, внучок».

…И сестра мне вводит что-то в вену,
Я лежу почти что сам не свой.
Пообщался с вами и мгновенно
Оклемался и пошел… Живой!

Жизнь такая мерзкая зараза, но
Если мертвые собрали там совет
И решили: мне туда заказано…
Что могу я изменить в ответ?

Не пустили. Значит, слишком рано
Или слишком поздно – кто поймет?
И накрытая небесная поляна,
Видимо, пока что подождет…
2006




Сделка

Я сделку совершил
И подписал не глядя,
Когда ко мне в квартиру позвонил
Какой-то рослый, симпатичный дядя.

Он постоял в прихожей
И ботинки снял,
Прошел, и я узнал тогда по роже –
С него Булгаков одного списал…

К ней, значит, Азазело,
А ко мне – фагота.
Он начал с главного: «Такое дело:
А не желаете ль душевного комфорта?

Иль полный дом?
Не сумасшедший, нет.
А может, скажем, издадим мы том,
И Нобелевку Вы получите… в обед!»

Он сел с прискоком,
Словно шут в кино.
Я понял, речь идет всего о сроке…
И прошептал: «Мне, правда, все равно».

Фагот слегка уныл,
Потом захохотал:
«Вот славненько! Я это и просил!
Тогда – добро пожаловать на бал!»

…Я сделку совершил,
Все шито-крыто.
А в спину над фаготом пошутил:
«Уж лучше бы прислали Маргариту…»

Мол, с ней верней
И все такое…
Мне был ответ: «Увидитесь и с ней,
И с Мастером  попьете чай в покоях».
2006




Я тебя ревную…

Я тебя ревную к Северной Америке.
Мне косою по сердцу валютные обменники.
Я скажу открыто вам, с кондачка:
Я отказываюсь есть их окорочка!

Ты подходила к трапу, я выдавил слезу…
Ты обещала: «Лапа, я центы привезу!»
Да на хрен мне подарки! Я нервы сжал в кулак,
И во мне проснулся маленький Ирак.

Я Кубой сатанею, я Боснией реву,
А ты уже к Бродвею спешишь на рандеву!
Во мне, как на вулкане, весь третий мир клокочет,
И дверь совать и ставни и окна выбить хочет.

Ох, как я ненавижу! Ох, как хочу поспорить!
Включаю television, а там: «Hello, i`m sorry...»
Жиреют на хот-догах, биг-маках буржуа,
Но я еще припомню им Никарагуа!

Ты позвонила – ладно, пять центов разговор.
А мне звонить накладно, мне это – приговор.
Молчу на телефонные звонки и телеграммы,
Как пленный бомж, которого Буш выдал за Саддама…

Ну, что за наказание! Панама, талибан…
Я не за обрезание, мне жалко мусульман!
Я доллары зеленые меняю по рублю…

Да ладно, возвращайся, я тебя люблю!
2003






ВОЙНА

Принц

Я –  принц. Пусть не Гамлет, но тоже ведь принц
Ушедшего вдаль королевства.
А ну, предо мной по желанью явись
Богиня коварства, кокетства.

Я буду прилежен, я буду любим,
Я буду –  блюститель порядка.
Ну, что же мы так неуместно молчим?
Убьют, значит, будешь солдаткой.

Ты жди меня только и преданной будь,
А к Вовке займи оборону!
А я продолжаю свой искренний путь,
Напялив стальную корону.

А утром встань ты при новой заре
И вспомни хотя б для порядка,
Что где-то в глухой приармеской дыре
Твой Гамлет идет на зарядку.

Я –  принц. Пусть не Гамлет, но тоже ведь принц!
Со мной королева кокетства.
Как вешние тучки, года пронеслись,
А с ними и взрослое детство.
1988






Солдаты ночи

Деревья стояли как тени,
И синие блики луны
В глазах отражали смятенье
Ведущего нас старшины.

На скулы сосновые лапы
Нам ставили с хрустом печать,
И трупный болотный запах
Душил, и хотелось кричать.

Но голос шептал из ночи:
«Молчи!
Молчи, мы – солдаты ночи!»

Топтали вонючую жижу
Мозоли в промокших «кирзах»,
И ночь опускалась все ниже
На красные наши глаза.

В цепи зарождалось смятенье,
И било в мозгах, как набат:
«Да мы же одни во Вселенной!
Вот падла! А кто виноват?!»

Но голос шептал из ночи:
«Молчи!
Молчи, мы – солдаты ночи...»

Темно. Не видать дальше «мушки»,
И вдруг автоматная трель
Взорвала лесные верхушки,
Как двери сорвала с петель.

«Атака?! Вперед, ребятушки!
Вот шанс получить ордена!!!»
Но только на лысой опушке
Отхаркивал кровь старшина.

...Наш взвод залезал дальше в топи,
Как тайный любовник в окно,
И только в ушах страшный шепот
Твердил одичало одно:

«Молчи!
Молчи, мы – солдаты ночи...»
1997






В темноте

Лодка села в морскую капусту.
Потушив все огни в животе.
И стучали о борт –  будь им пусто! – 
В темноте, в темноте, в темноте, в темноте, в темноте, в темноте…

Повезло только тем,
Кого выхватил взрыв,
Кто ушел насовсем.
Ну а тем, кто был жив,
Ну а нам, ну а им,
Кто еще не погиб, – 
Отгонять от брони
Стаи сумрачных рыб,
Пучеглазых не пуганых рыб.

Был приказ. По негласным причинам
Заглушили –  реактор затих,
И голодная глотка пучины
Сыновей проглотила своих.

Это было страшней,
Чем последний поход.
30 тысяч коней – 
В пустоту черных вод,
Под арктический лед,
В глубину, в глубину!
До свиданья, восход!
Мы уходим ко дну,
К прошлогоднему скользкому дну.

…А душа,
А душа полетела
В растворенное райское жерло,
Как скафандр, бросив тело,
И всплывала, всплывала, всплывала, как будто кипела.

…Нас найдут, как младенцев, в капусте,
Как консервы –  в соленой воде.
Только нервы и стук –  будь им пусто! – 
В темноте, в темноте, в темноте, в темноте, в темноте, в темноте…
2003






КОРОТЫШКА

27. Басня про отрубленную голову и про прочую жизнь Богомолову

Вот вам басня про жизнь богомолову.
Только к самочке он на кровать,
Как она ему сразу же голову
Челюстями давай отрывать…

Богу – Богово.
Богомольего –
Лезти в логово,
Там ведь моль его…

И уж после такого помола вы
Понесли бы его хоронить.
Но, по счастью, мозги богомоловы
Совершенно с другой стороны…

Богу – Богово.
Богомольего –
Лезти в логово,
Там ведь моль его…

Он закончит дело самцовое
Обстоятельно дельно, к утру…
И затем поколение новое
Будет есть его скрюченный труп.

Богу – Богово.
Богомольего –
Лезти в логово,
Там ведь моль его…

Эта басня сокрыта бамбуками
В дальнем царстве клещей и клопов.
Пропишите ж гигантскими буквами:
«Богомолье – вот это любовь!»

Богу – Богово.
Богомольего –
Лезти в логово,
Там же моль его…

Остается одно – хоть голым выть
От любовий своих – кто сражен.
И приносим свои мы головы
К ножкам милых, любимых жен…

Богу – Богово.
Богомольего –
Лезти в логово,
Там же моль его…
2006






Старый Ной

В доме прямо надо мной
Проживает старый Ной:
Он весь день стучит, стучит,
Что-то сверлит и ворчит,

На старуху Ной кричит,
Как больной,
Инструментами бренчит
Старый Ной…

«Хоть бы сделал выходной,
Старый Ной!
Отдохнул бы от тебя целый дом…»
Но, бывает, в час ночной
Старый Ной
Вдруг возьмёт – перевернёт всё вверх дном…

Нет покоя день-деньской…
Ну, какой же тут покой,
Если Ной всю ночь не спит,
Пилит, рубит и сопит,

Половицами скрипит
Надо мной,
Даст по пальцу – завопит
Старый Ной…

Может, выход строит Ной
Запасной,
Или палубу себе на паром?!
Ведь бывает, в час иной
Старый Ной
Вдруг задумает стругать топором…

То сколотит табурет
Или полку в туалет,
То обходит все углы,
То заменит враз полы…

Старый Ной у нас такой
Заводной,
Хоть и ходит он с клюкой,
Старый Ной.

…Но изменится всё ранней весной,
Не услышим ни пилу, ни топор:
Со старухою-женой
Старый Ной
Уезжают к себе в сад с давних пор.

И на дачке день-деньской
То с фанерой, то с доской…
2006

(Продолжение следует)