Библиотечка Эгоиста (под редакцией Дмитрия Бавильского)

ГЛАВА 25

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. АПРЕЛЬ

ГЛАВЫ 26-27. КТОР ИЗ ПЛЕМЕНИ ЧЕРНОГО ВОРОНА

1.

Его звали Ктор.

Он придумал хитроумный способ, как убить пещерного медведя, который
бесчинствовал в лесах и нападал на людей. Ктор выследил
хищника в скалах, спрятанных в сосновом бору, нашел его логово в
пещере с двумя входами, и обратился к каменотесу. Лучнику
понадобились две вещи, благодаря которым охота на крупное,
опасное животное превратилась бы в развлечение: гранитная
«стела» длиной два локтя и два наконечника для стрел особой
формы.

Ктор сразу же отказался от металлических наконечников: хоть
пробивная способность у них гораздо выше, чем у каменных, но при
охоте на медведя-людоеда они бесполезны. Ктору понадобились
кремниевые наконечники с подпилами, сделанными в определенных
местах; благодаря им, при столкновении с твердой поверхностью
(например, с костью, после того как стрела пронзит глаз)
наконечники разлетаются на мелкие осколки и наносят больше
вреда, чем десятки бронзовых.

Ночью, когда медведь-людоед охотился вблизи беззащитных лесных
племен, Ктор поднялся к одному из входов в его пещеру –
маленькому, узкому лазу – и начал бронзовым ножом рыть ямку. Когда
глубина ее превысила один локоть, охотник установил в ямку
«стелу» и укрепил ее каменными «клиньями». Теперь малый выход
из пещеры был перегорожен. Ктор двумя руками попробовал
расшатать «стелу» и, когда у него ничего не получилось, остался
доволен этим.

На следующее утро Ктор поднялся раньше всех в племени и в
одиночестве направился в сторону соснового бора. Зверь уже мирно спал
в своем логове после ночной охоты. Его запах охотник учуял
издалека и, не торопясь, приблизился к пещере. Теперь ему
оставался сущий пустяк. Возле второго входа Ктор сложил кучу
хвороста, заготовленного накануне, и развел костер. Клубы дыма
сразу потянули в сквозной подземный проход, заполнили всю
пещеру и разбудили ужасного зверя. Он заревел и спросонья
начал шарахаться в каменном мешке своего логова – дым разъедал
ему глаза и ноздри.

Хищник попытался выбраться наружу и направился к большому входу, но
дым валил как раз от него. В ужасе медведь ринулся ко
второму выходу и только сейчас заметил, что его перегородил
каменный столб. Зверь с ревом смог просунуть в оставшуюся щель
только голову, свою огромную косматую голову, и в этот момент
за сосной взвизгнула тетива и стрела с острым наконечником
вонзилась ему в глаз.

Смерть медведя-людоеда наступила мгновенно.

С хитрым прищуром Ктор подошел к его туше, застрявшей в расщелине, и
выдернул из окровавленной раны стрелу. Наконечника на ней
уже не оказалось – он разлетелся внутри головы, и можно
только предположить, что сотворили его осколки с мозгом косматого
убийцы. Ктор выбросил рядом с мордой поверженного великана
вторую стрелу с кремниевым наконечником, которую все это
время держал про запас, и вернулся к себе в племя.

Землянка охотника располагалась в стороне от шалашей, которые
установили на речной косе дикари Медведей. Так было удобно и для
Ктора, и для всех остальных. Во-первых, охотник подчеркивал:
я хотя и с вами, Медведи, но не стоит забывать, что я пришел
совсем из другого племени. Во-вторых, все боязливо избегали
Ктора – он считался безжалостным убийцей, выполняющим
секретные поручения вождя Ве. Вряд ли кто-нибудь хотел бы
встретиться с ним на узкой тропе.

Ктор родился и вырос на севере, там, где зима длится большую часть
года, и снег сходит только в середине лета. И племя его
повелось от Ворона, Черного Ворона, который живет на верхушке
высокой Ели.

На ветвях деревьев, в окружении которых стояла землянка охотника,
Ктор развесил мертвых птиц. Были там и вполне съедобные, вроде
глухарей и куропаток, и «пустые», такие, как дятел и
сорока, которых охотник подстрелил просто так, ради забавы. Смрад,
исходящий от гниющих птиц, и их ужасный вид отпугивал от
жилища Ктора всех посторонних. Охотник жил своей жизнью и не
приветствовал гостей. Если толстому Ве что-нибудь
требовалось, он направлял к Ктору гонца и вызывал к себе.

Вернувшись, охотник молча выпроводил из землянки свою женщину,
которая раньше жила с лесным разведчиком Шу, но тот бесследно
исчез еще до начала зимы. Ктор приютил ее из жалости, просто
ради того, чтобы кто-нибудь прибирал у него в логове. Но в
остальные моменты женщина только мешала. Выполнив свое
очередное поручение, охотник любил отдохнуть в одиночестве и
погрузиться в великий сон.

Оставшись один, охотник достал серый дурманящий порошок, размочил
его в молоке и выпил приготовленное месиво большими глотками.
Моментально по всему телу разлилась истома. Ктор даже не
успел полностью насладиться этим, как повалился на пол и
откинул голову.

В зависимости от количества порошка великий сон мог продолжаться от
нескольких минут до двух-трех дней. В этом состоянии
охотника бессмысленно было тормошить и пытаться привести в чувства.
Ктор возвращался сам, когда действие порошка прекращалось.

Обычно Ктор любил улетать к себе на родину, к заснеженным горным
вершинам и лесным болотам, промерзшим до самого дна. Во время
этих путешествий охотник встречался со своим племенем,
разговаривал с вождем и колдуном, хотя их уже и не было в живых.
Ктор поднимался к Семи великанам, которых старый Ворон
превратил в гигантские скалы. Делать это под страхом смерти
запрещалось всем, кроме вождя или колдуна. А Ктор мог бы стать
либо тем, либо другим, если бы не одно убийство.

Вождь племени Ворона дожил до преклонных лет, и единственным его
наследником был старший сын Ктор. Но ненасытный колдун-саман
хотел захватить власть над племенем, и его пришлось убить.
Братья колдуна угрожали Ктору расправой, и ему пришлось бежать
к солнцу, то есть на юг, оставив свою родину. Через много
лет на чужой земле охотника приютил вождь племени Медведей Ку,
предшественник Ве. «Медведь Ворона не обидит, – сказал он.
– Оставайся у нас». С тех пор Ктор выполнял различные
опасные задания вождя благодаря своей сноровке и умению обращаться
с луком.

Там, в северной стране, саманы применяли дурманящий порошок,
изготовленный из маленьких сморщенных грибов, которые собирали в
разгар лета, и это был небольшой секрет охотника из племени
Ворона. Казалось, что Ктор не столько существует в этой жизни,
сколько в той, открывающейся с помощью ядовитых грибов. В
своей жизни Ктор только один раз видел издалека Семь
великанов, наполовину скрытых в густой утренней дымке. Сейчас, в
великом сне, он мог стоять рядом с ними и даже прикасаться к
гранитным скалам, бесконечно поднимающимся к небу.

Иногда великий сон протекал мирно и напоминал воздушные детские
сновидения, в которых маленький Ктор отправлялся на охоту вместе
с отцом или ласкался с матерью. Иногда наркотические
путешествия на родину напоминали вендетту, и Ктору приходилось
сражаться со своими врагами, которые у него остались в племени
Ворона. И тогда, истекая кровью, охотник рубил их направо и
налево каменным топором или стрелял в них из лука. И не
всегда победа оказывалась на стороне Ктора, нередко он
проигрывал сражение и умирал в своем бреду. И чем чаще это
происходило, тем скорее охотник замешивал новый дурман.

Когда грибной порошок еще не начал действовать, Ктор услышал, как по
его крыше забарабанили снежки. Сначала один, потом второй и
третий… Охотник с недовольством выглянул и увидел мальчика,
которого обычно посылал к нему Ве. Гонец стоял на пригорке,
на безопасном расстоянии от землянки Ктора. Тот незаметно
улыбнулся и крикнул:

– Мач о, за?! (Что ты тут ищешь, нехороший ребенок?!)

Мальчик едва-едва не бросился наутек, потому что взрослые
предупреждали: в гневе этот убийца ужасен! Некоторые утверждали, что
охотник из племени Ворона каннибал и по ночам варит для себя
человечину. А поэтому лучше держаться подальше от него.

– Мач а… (Я хотел бы…) – робко начал маленький посланник Совета
Старейшин. – Эйгр… (Совет Старейшин…) Ве… Об о ры-ры? (Ты убил
злобуна?)

Ктор расхохотался, и мальчик еще больше задрожал. Он уже начал с
опаской озираться, куда бы дать деру.

– Ры-ры об. (Злобун мертв.)

У мальчика словно камень с души спал. Это был самый лучший ответ,
потому что, если медведь-шатун еще жив… Вдруг Ктору ещ (не дай
Эр и Рэ!) не удалось убить «ры-ры»… В общем, охотник мог бы
и разозлиться на посланца, и поколотить его. А тут дело
успешно закончено. Значит, и толстый Ве останется довольным, и
Ктор отпустит с миром. Радостный мальчик побежал назад к
Эйгр. А охотник устало повался на пол и почувствовал, что
больше не сможет подняться: настолько сильным оказалось
воздействие грибов.

Снова перед глазами наемного убийцы возникли картины таинственной
северной родины. Снова поднялись к небесам гранитные исполины.
Ктор был дома.

Однако, конечно, не только это желание оказаться на своей утерянной
родине сподвигало охотника каждый день напичкивать себя
саманским порошком. С тех пор, как Ктор научился отыскивать
грибы и здесь, на юге (они росли высоко в горах, где климат мало
чем отличается от северного), он уходил в свои сновидения,
потому что, по большому счету, более ничем не интересовался
в жизни. И каждый раз, освобождаясь от дурмана, он мечтал
только об одном – снова принять дозу, и лучше огромную дозу,
чтобы уже никогда не возвращаться назад. Впрочем, охотник и
сам не знал, хочет ли он своей об (смерти) или нет. Ктор
хотел небытия, а не известно, что наступает после смерти:
небытие или, наоборот, новая, еще более трудная жизнь? Поэтому-то
охотник и не торопился умирать, во всяком случае, не хотел
приближать смерть.

Прошел день, а может быть, два или три, когда Ктор очнулся и
принялся жадно пить талую воду, которую заблаговременно поставила в
горшке его женщина. Жажда никак не проходила, и охотник
выбрался наружу, чтобы пожевать снег, которого ранней весной
оставалось еще много.

За этим занятием Ктора и застал мальчик, которого снова прислал
вождь Ве. Заметив юного посланца за пригорком, охотник с
недовольством повернулся к нему. Тот аж вздрогнул, но не убежал.

– За о, мач о? (Что ты ищешь, негодник?) – сердито спросил Ктор.

Мальчик насколько мог связно объяснил, что он снова от Совета
Старейшин. Вождь Ве и другие довольны работой Ктора, в
благодарность он может попросить все, что угодно. Но, кроме того, Эйгр
хочет поручить ему новое задание.

– Ии? (Что такое?) – спросил Ктор.

Голос его был таким грубым и страшным, что мальчик невольно
попятился. Он объяснил, что задание очень важное. Сам он ничего о
нем не знает, и только толстый Ве с глазу на глаз все
расскажет Ктору.

– Ейер! (Убирайся отсюда!) – крикнул в гневе охотник.

Наевшись снега, который таял сейчас у него на губах и подбородке (у
Ктора, как и у всех мужчин в племени Ворона, росла
жиденькая, еле заметная бороденка), охотник поднялся на ноги и всем
своим исполинским видом вселил в мальчика ужас. От этого
убийцы действительно можно ожидать всего, что угодно!

Маленький посланец быстро ретировался, а Ктор вернулся к себе и
начал разминать пальцами новую порцию порошка. Однако снова
погрузиться в великий сон ему помешал визит самого вождя Ве.

Толстяк буквально ввалился в жилище охотника и вальяжно разлегся на
соломе, разбросанной по полу. Вождь шутя пожурил Ктора за
то, что тот заставил Ве проделать такой путь до его «берлоги».
Ктор хотел возразить, что он не Медведь, чтобы жить в
берлоге, а Ворон, но от наркотиков язык его разбух и едва-едва
шевелился во рту. Не хотелось ни то, что говорить – думать, и
охотник только в полубреду помотал головой.

Оказалось, что вожди лесных племен все-таки решили снова штурмовать
Агу-Кыр-Аг (город Березовый дол) этой весной решительно и
бесповоротно. А для этого требуется устранить самого опасного
в Агу-Кыр-Аг человека – старого ко, к которому еще прошлой
осенью перебежал разведчик Шу. Смысл речи вождя Ве сводился к
тому, что необходимо убить сразу старого ко и Шу. А
охотнику, который так блестяще расправился с пещерным медведем, это
раз плюнуть...

Ктор хотел сказать в ответ, что собирается уйти от Медведей и
вернуться в свое племя, но язык по-прежнему не слушался его, и
охотник решил пока молчать. В свою очередь, вождь Ве счел это
за согласие и благодушно похлопал убийцу по плечу.

Ктор с досадой подумал, что ему хватило бы пары секунд, чтобы
прихлопнуть толстяка, а затем расправиться с тремя
«телохранителями», которые стояли за дверью, но он не будет этого делать…
Потому что на руках наемного убийцы и без того слишком много
крови, чтобы мараться еще и этими ничтожествами. В конце
концов, убить Шу и старого ко не составит большого труда, они
даже пикнуть не успеют, а потом уж Ктор вернется к себе и
погрузится в великий сон.

Охотник устало кивнул, и Ве поднялся, чтобы уходить.

– Тыр а, уа о (Возьми любое оружие и продолжи свое дело), – сказал
он на прощание.

«Телохранители», переминавшиеся с ноги на ногу на улице, окружили
вождя и отправились с ним восвояси.

2.

Спустя несколько дней разведчик Шу и старик-ко пробирались через
хвойный лес и, наконец, вышли к невысоким скалам, под которыми
уже вовсю журчали весенние ручьи.

Шу внутренне перживал: местность была ему незнакомой, а значит, в
любой момент можно ждать неприятностей. Какое племя считает
этот лес своим? Какой хищник может в любой момент напасть на
путников?

Шу отлично понимал, что главная защита старика вовсе не отряд
вооруженных воинов, который шел за ними следом, а нечто более
сильное и могущественное. Змей, дракон, которого приручил колдун
ко и который, оставаясь невидимым, оберегал своего
господина. Шу вздрагивал, когда это неведомое существо ненароком
задевало стволы деревьев, и с них сыпалась старая хвоя.

– Что мы ищем? – спросил Шу и выпучил глаза, когда старый ко ответил:

– Хрустальное копье.

– Хрустальное копье? Еще не легче! Что это такое? И для чего нам
хрустальное копье?

– Как же ты собирался ограбить Агу-Кыр-Аг, если ничего не знаешь про
хрустальное копье? Я уже говорил, что твои предки были
могущественными колдунами, я ищу то, что они оставили после
себя...

– Хрустальное копье?

– Копье, вырубленное из горного хрусталя – то немногое, что я хотел
бы найти на этой земле… Осторожно, не ходи туда!

Шу остановился перед белоснежной поляной и почувствовал, что под ней
находится небольшое озерко, у которого наверняка уже очень
слабый лед. Поляна оказалась настоящей ловушкой и могла
погубить дикаря. В который уж раз старый ко спасает жизнь Шу!

– Так что же это за хрустальное копье?

– Я не знаю, – честно признался колдун. – Я слышал о нем от
стариков. А они говорили, что копье спрятано глубоко под землей в
тайной пещере…

– Хе! Как же мы найдем то, что скрыто под землей, если сами находимся на земле?

– Вход, где-то должен быть вход…

– И ты знаешь, где он? – спросил Шу. – Я не пойду под землю!

И в этот момент на вершине одной из лесных скал показался охотник
Ктор. Шу сразу узнал его и понял, чем может грозить эта
встреча: тот явился убить их. Как пить дать, убить!

«Что же делать? – в панике думал бывший разведчик. – Дать деру? Но
от стрел этого убийцы невозможно скрыться! Просить о пощаде?
Но вряд ли вождь Ве послал его для того, чтобы найти и…
простить предптеля Шу».

Выход был только один, и лесной разведчик поднял свой боевой топор.

Старый ко тоже заметил мужчину на вершине скалы, но эта встреча его
нисколько не встревожила. Напротив, колдун как ни в чем ни
бывало продолжал пробираться по глубокому снегу. От убийцы
старика отделяло всего шагов двадцать – незначительное
расстояние для полета стрелы. Шу на некоторое время просто
остолбенел, а потом снова пришел в себя и опередил старого ко.

– Постой! – крикнул разведчик и увидел, как Ктор натянул тетеву на
луке. – Если умирать, то я не хотел бы, чтобы ты был первым.
Мы еще подеремся! Где же эти воины?! Где змей?!

Шу рассчитал, что у него не хватит сил, чтобы добросить тяжелый
топор и сбить с ног убийцу. А поэтому лучше и не пытаться
предпринять это. Необходимо закрыть собой старика и ждать:
подоспеют ли воины? Почему же не торопится этот змей?! Может быть,
зря колдун так надеялся на него? Сколько времени нужно для
того, чтобы взобраться на вершину к наемному убийце и
укокошить его? Все равно не успеть…

Ктор с любопытством наблюдал за человечками внизу, которых он бы уже
давно мог пристрелить со скалы. Они казались ему чересчур
беззащитными и смехотворными. Ктор едва-едва не расхохотался.
Он вложил в тетеву стрелу с легким наконечником и
прицелился в старика. Затем передумал и перевел стрелу на Шу.
Позорный предатель! Он бросил в племени свою женщину, свою хижину и
теперь шляется по лесам с этим старым колдуном…

Хотя личной неприязни к Шу Ктор не испытывал. Да и к старому ко со
всем его Агу-Кыр-Агом был равнодушен. Лично ему бронзовые
люди не мешали. Ктор вспомнил о своем «грибном» дурмане и
опустил лук.

Как в бреду, охотник из племени Ворона преследовал старика и Шу. Он
проделал долгий путь на север, в сторону своей родины, пока
наконец-то напал на их след.

В сосновом лесу он шел следом за путниками и просчитал, как
беспрепятственно прошмыгнуть под носом у вооруженного отряда и выйти
сразу перед стариком и Шу. Ктор видел, как бывший разведчик
чуть не провалился под лед небольшого озерка, укрытого в
скалах, слышал музыкальный разговор старика и Шу, но не смог
разобрать ни слова, потому что говорили они на чужом языке.
Он рассчитал расстояние, даже преодолев которое воины не
успеют прийти к ним на помощь.

Да, Ктор не учел магические способности колдуна, но не выдумки ли
все это? Кто бы мог поручиться, что все эти способности –
правда? Старики рассказывали, как этот колдун однажды сотворил
целое войско из пыли, и оно затем атаковало дикарей из лесных
племен. Но где теперь эти старики? Вождь Ве боялся старого
ко пуще огня. Но этот толстяк мог дрожать и от собственной
тени… Где эта хваленая магия? Ктор не верил в нее.

Со скалы он увидел, как воины уже бежали к ним со всех ног. Их
отделяло всего сто или сто пятьдесят шагов. Кто-то из защитников
уже начал пускать стрелы, но они пока били не точно, и Ктор
даже не стал пригибаться.

Шу хотел воспользоваться заминкой и броситься наверх, к убийце, но
боялся оставить старика одного. В нерешительности разведчик
стоял внизу и тряс своим топором.

3.

Профессор Шубейко проснулся в кресле в рабочем кабинете, там, где он
и прикорнул с вечера. В руках он держал каменные шары,
которые раньше составляли болас этого дикаря из Средней Азии.

Галлюцинации…

На лицо снова был эффект навязчивых галлюцинаций, которыми профессор
уже страдал полгода назад. Необходимо что-то с этим делать…
Обратиться к специалистам? Не смешно ли? Уважаемый
профессор, который запросто разговаривал с президентом, и вдруг
обратился к психиатрам. Нет, информация об этом живо просочится…
Куда? Куда надо. И все будут знать, что у профессора
Шубейко проблемы с… головой. И все. О карьере ученого можно будет
забыть. Привет, дурдом!

– Хрустальное копье.. Как он сказал, копье из горного хрусталя? –
пробормотал Вениамин Петрович, вставая из кресла.

Он прошелся по кабинету и остановился возле окна: бескрайняя
зауральская степь, возвышенность, с которой бегут ручьи, питающие
одновременно и старый Яик, и Тобол. А значит, именно в этом
месте проходит водораздел бассейнов Каспия и Северного
Ледовитого океана. Памятники бы ставить в таких местах! А вместо
этого «турки» оставляют после себя мусор, повязывают на камни
ленточки. Варвары! Они же вместе с этими «фенечками»
оставляют тут свои болезни и горести. А люди ходят и спотыкаются.

…Что же делать с этими галлюцинациями? Наваждение какое-то!
Профессор понял, что до сих пор сжимает в руках каменные шары.

Безусловно, всему виной артефакты из этого кургана. Без них у
Вениамина Петровича не было бы ни галлюцинаций, ни прочих проблем.
Такова судьба любого археолога: забираться в тайники
истории, ворошить прошлое, не всегда безопасное для него самого, а
затем становиться жертвой древнейших магических заклинаний
и проклятий. Профессор Шубейко не первый и не последний в
ряду археологов, оказавшихся в плену у своих открытий, и нужно
самому найти выход из сложившейся ситуации.

Ведь если человек может контролировать и направлять в нужное русло
свои сны, то галлюцинаций и подавно. И если нельзя их
избежать, необходимо заставить работать на себя. Для чего?
Информация. Информация, которую профессор Шубейко может черпать из
собственных галлюцинаций, она бесценна. Она может оказаться
гораздо более бесценной и полезной, чем сами артефакты.

Вениамин Петрович остановился перед зеркалом. Пятидесятипятилетний
профессор, наконец-то дед, человек, чье имя напрямую связано
со Страной городов… Сколько перипетий и несуразностей было в
жизни Шубейко. Протогород он открыл как раз в тот момент,
когда уже практически была окончена работа над докторской
диссертацией, в которой Вениамин Петрович доказывал, что
никаких древних сооружений на Урале нет и быть не может! Уф,
только вспомнить!

Уже через год после открытия Протогорода диссертацию пришлось
переписывать… А этот спор с Николаем Николаевичем Матушкиным,
который помог отстоять Протогород от затопления. Извечный спор!
И неизвестно, кто прав в этом споре: Вениамин Петрович,
человек с мировым именем, или Матушкин?

Теперь еще эта маята с артефактами. Сначала нужно проработать
концепцию борьбы со своими галлюцинациями. Концепцию овладения
контролем над ними.

Конечно, Вениамин Петрович уже не юноша и ему нет больше дела до
молоденьких студенток, которые раньше сами забирались к нему в
спальный мешок. Но на свежем воздухе, в трудах и заботах
праведных, организм очень хорошо сохранился. А главное –
голова! Голова варила, как у молодого, а значит, из сложившейся
ситуации профессор Шубейко сам может найти выход. Дневниковые
записи? Исключено. А если они попадут в чужие руки и станут
достоянием общественности?! Представить страшно: полоумный
профессор описывает свои видения…

Тогда, может быть, контроль со стороны? Скажем, тот же Егор должен
быть посвящен в тайну профессора и вести стороннее наблюдение
за его поведением, а также при необходимости вмешиваться в
нестандартное поведение Вениамина Петровича, пресекать
резкие выпады, вроде той тяги к скитаниям, которую профессор
испытал в октябре прошлого года, накануне приезда президента.

Кстати, президент… Разве нельзя считать галлюцинациями то
происшествие, произошедшее с Вениамином Петровичем и президентом на
полураскопанном Больше-Караиндульском кургане? Что же это,
если не очередные галлюцинации? Да еще какие, с ума можно
сойти!

Так, переходя от окна к зеркалу и снова от зеркала к окну, профессор
Шубейко просчитывал все возможные ходы-выходы. Мысли его
постоянно путались, перескакивали с места на место.
«Необходимо найти рациональное, научное зерно в иррациональном.
Насколько это возможно?»

Вениамин Петрович остановился перед своим кабинетным баром, налил
рюмочку коньяка и с удовольствием выпил ее.

– С утра, конечно, вредно, – пробурчал он себе под нос, – но полезно.

За первой рюмочкой наступила очередь второй и третьей. Почувствовав
легкое опьянение, профессор Шубейко снова плюхнулся в кресло
и прикрыл глаза.

4.

– Я должен открыть тебе главную тайну, – неожиданно произнес старый
ко. – Тот человек, тело которого ты видел в гробнице,
женщина…

– Женщина?

– Да, женщина. Это была моя женщина. Я встретил ее много-много лет
назад. Она пришла к нам отсюда, из этих земель. Здесь ее
родина.

– Но он… она была в мужской одежде, мне показалось, – Шу еле понимал
суть разговора, взгляд его был прикован к охотнику Ктору,
который продолжал стоять на вершине скалы.

«Когда он начнет стрелять? Удастся ли увернуться? Где же
змей-дракон? Почему так медленно подбегают воины?» – думал Шу.

Старый ко усмехнулся:

– Да, она носила мужское платье. И отличалась большим ростом, не
уступала в этом мужчинам. Но самое главное она была великим
магом, моим учителем. И так же, как я тебе, передала мне все
знания северных земель. Она слышала старинное предание о копье
из горного хрусталя, о пещере… А потом ее не стало.

– Она была очень старой?

– Нет, гораздо младше меня.

Шу продолжал следить за убийцей на скале, а тот не двигался с места
и, казалось, выжидал что-то. Когда воины приблизились
достаточно близко, он выстрелил в первого из них и сразу убил его.
Второму стрела попала в плечо, и тот тоже повалился на
землю. Сколько же у Ктора стрел? Еще несколько воинов также
рухнули ранеными. Кто-то попытался попасть в убийцу копьем, но
куда там! Копье вонзилось в расщелину в скале. А Ктор все
стрелял и стрелял.

– Я не бессмертен, – сказал старик, – и, в конце концов, должен буду
переселяться в кого-нибудь другого. Моя душа будет
воплощаться до бесконечности, из поколения в поколение. Я –
шестипалый жрец.

– Значит, ты сейчас не умрешь?

– Я? Нет, я сейчас не умру.

– А я?

Шестипалый жрец по-старчески усмехнулся:

– И ты нет.

А тем временем Ктор перебил уже весь охранный отряд. Ради шутки
последним воинам он уже стрелял по ногам, и те падали, пытались
ползти и выли от боли и бессилия. Когда расправа
закончилась, тын (колчан) у Ктора все еще оставался полным.