Библиотечка Эгоиста (под редакцией Дмитрия Бавильского)

ГЛАВА 22

ГЛАВА 23. МАТУШКИН РАСКРЫВАЕТ ВСЕ КАРТЫ. УРАЛЬСКИЙ ДРАКОН

35.

– Кто здесь? – человек говорил на ломаном русском.

В голой уральской степи не было видать ни зги. Верещагин перестал
скрываться и вышел на свет. Перед ним стоял Вилле Хаккинен.
Загипсованная рука, которую ему сломал Булла, висела у него на
перевязи. Лицо было в копоти костра, которым он пытался
развести, чтобы согреться. В глазах застыл нечеловеческий ужас.

– Что вы здесь делаете? – Егору показался странным собственный
голос: в нем не было уже ни начальственной твердости, ни напора.
Археолог задал вопрос как-то по-дружески, словно ожидал
встретить здесь этого придурковатого финна, словно Страна
городов не заповедная земля, «закрытая» даже для своих, уральских,
не говоря уж про иностранцев.

– Дело в том… Дело в том… – пролепетал Хаккинен. Он искал подходящие
слова, а на ум приходили только междометия.

– Все ясно, – отрезал Верещагин, – вы тоже пытались копать на
могильнике… И чего вам всем тут надо? Мало одного Н.Н.К.? Мало
Шульца?! Мало профессора Шубейко и всех перестрелянных
академиков?!! Собирайте ваши инструменты и проваливайте отсюда!

– У меня нет…

– Чего нет?

– Инструментов. Я не пришел копать. Это ОН загнал меня сюда… Вы не
встретили ЕГО?

– Кого «его»? – не понял Верещагин.

– Вы не встретили ЕГО, – в ответ констатировал финн. – Вам повезло.
Но ОН здесь! ОН совсем недавно шевельнулся…

– С ума сошла вся эта «паства»! – про себя выругался Егор. – Что же
на этот раз?

Он сделал несколько шагов по кругу, образованному светом фонаря,
убедился, что никаких инструментов у Хаккинена действительно
нет: ни лопаты, ни лома. Осмотрел место вокруг затухающего
костра. И снова повернулся к финну:

– Так что вы здесь делали?

– Вот, – Вилле указал на свежий закоп. – Я вернул гробнице то, что у
нее незаконно украли. Статуэтку бога и череп. Водитель… как
его? Н.Н.К. уже вернул нож и горшок. Все должно покоиться с
миром. Остался болас и «бусы». Шесть магических артефактов,
которые должны вернуться в землю. И тогда все встанет на
свои места. Вернется мир. А ОН снова заснет. Пока нет боласа и
бус, мы в беде!

– Что за ерунду вы несете? – Егор снова не узнал своего голоса. Он
не кричал, а как-то устало и без интереса взывал к разуму.

– Это не ерунда. Вы не видели ЕГО… ОН страшен. Когда ОН поднимается,
все вокруг умирает.

– Что за ахинея! Про кого вы говорите?

– Тише, – лицо Хаккинена исказилось неподдельным ужасом.

Верещагин прислушался и действительно различил изменения в ночной
степи. Словно что-то ползло по жухлой траве, только не обычный
ветерок – будто бы он был шершавым и каменным, а травинки –
металлическими, и от этого по степи разносился неприятный
слесарный скрежет. Егор схватил шест и выставил вперед
фонарь. В бледном свете электрического «панасоника», конечно,
ничего нельзя было рассмотреть дальше десяти шагов. Дальше пяти
шагов. Но ужас нельзя рассмотреть, его можно только
почувствовать… Мгновение, и подозрительный шелест начал стихать,
словно неведомое существо сворачивалось в кольца.
Подготавливалось к прыжку.

– Это просто бред, – пробормотал в момент побледневший Верещагин и
инстинктивно поднял в другой руке свой походный «винчестер».
Перепуганный Хаккинен боязливо выглядывал у него из-за
спины.

– Где вы оставили Ольгу? – спросил у него Егор.

– Она в безопасности… Смотрите! Смотрите!

Из темноты вырвалось нечто. Словно пружинистое силовое поле, словно
вакуумное тело, неожиданно получившее свободу и теперь с
необузданной энергией преодолевающее расстояние, разделявшее
его с людьми, двумя несчастными, беззащитными людьми, которым
и скрыться-то в степи было негде. Верещагин почувствовал,
как его с головой накрыла невидимая волна, которая, в свою
очередь, могла только быть прелюдией, взрывной волной, идущей
впереди ядерного заряда. Лицо обожгло яркой вспышкой, и вслед
за этим на археолога навалилась всей массой тяжелая,
бесконечно огромная туша. Егор не устоял на ногах, повалился назад
на Хаккинена, и оба они оказались прижаты к земле.
Неприятно что-то хрустнуло внутри.

– Наверное, будут переломы, – с досадой подумал Егор.

А туша все продолжала и продолжала ползти.

Верещагин задыхался и лихорадочно соображал: «Либо лежать не
шелохнувшись, либо попробовать сдвинуться в сторону, туда, где, как
он помнил, было небольшое углубление». Но Егор не смог
пошевелить ни рукой, ни ногой – все его тело оказалось прочно
распято на земле.

Сколько же это будет продолжаться? Минуту? Две? Пять?.. Или час? Еще
несколько секунд, и мозг перестанет сопротивляться боли. Он
отключится ав-то-ма-ти-чес-ки.

Так и произошло. Егор повался в бездонную черноту и потерял сознание.

…Егерь со своим помощником обнаружили их только под утро. Верещагин
долго не приходил в себя. Оказалось, что финн Хаккинен
отделался легкими повреждениями, потому что лежал на животе и
земля под ним оказалась рыхлой. Это во многом уберегло его.

Егор открыл глаза и первое время не мог вдохнуть – всю грудь у него
жгло невероятно. Он вспомнил свои детские впечатления, когда
на занятиях юных альпинистов сорвался со скалы и сломал
несколько ребер справа. Теперь ощущения были похожими, только
еще хуже.

– Товарищ Верещагин, как вы себя чувствуете? – вокруг пострадавшего
археолога крутились егерь с помощником.

– Я не товарищ, я – господин, – пошутил Егор и попробовал
улыбнуться, но губы словно спеклись от невероятной боли, которую он
пережил под тушей. – Что это было?

– Это был ОН, – Вилле сидел в стороне и держался обеими руками за
свою голову. – Вы считали ЕГО ерундой… Вы не верили мне… ОН
освободился, и теперь только болас и «бусы», возвращенные в
могилу, способны остановить его…

– Я спрашиваю, что это такое? – Егор медленно поднялся на колени, а
потом при помощи егеря и его помощника встал на ноги. –
Перестаньте говорить загадками.

В это время на площадке перед наполовину раскопанным могильником
появился Николай Николаевич Матушкин. Он пришел пешком через
степь, без сумки и головного убора. Большие залысины «великого
магу» блестели в лучах утреннего солнца.

– Я заметил вас еще с холма, на рассвете далеко видать, но лесничие
оказались быстрее меня, – объяснил он. – Можете ничего не
объяснять. Я предчувствовал, что этим все и кончится. Вы
способны идти? Или лучше подогнать машину?

– Черт-те что! У меня, кажется, переломаны все ребра…

– Не исключено. Дракон – животное сильное. («Проклятый маг!» –
подумал Егор.) Вам необходимо в районную больницу. В любом
случае, даже если переломов нет, вам лучше сходить к врачу. А
перед обедом я все-таки дочитаю свою лекцию. Если вы, конечно,
не будете возражать… Кстати, я все ждал выздоровления
Вениамина Петровича, но раз уж у него так затянулось, мы, Егор,
обсудим кое-какие вопросы с вами.

– Да, да, – согласился Верещагин. – Надеюсь, вы и объясните, что за
чертовщина тут происходит. Надеюсь, вы сможете это сделать?

Николай Николаевич отделался глубокомысленной и ни к чему не обязывающей фразой:

– Я знаю настолько много, что когда меня спрашивают, знаю ли
я о том, чего я не знаю, я честно говорю «нет»…

36.

Матушкин сам пришел в кабинет к Верещагину после обеда, как и
договаривались. На «великом магу» был дорожный костюм, который
выгодно скрывал его расплывшуюся фигуру, в руках – неизменный
тубус, который служил Николаю Николаевичу уже лет тридцать…
Егор лежал на кровати, специально внесенной в кабинет после
его возвращения из больницы. Ребра у него действительно
оказались сломаны (два справа и три слева), и врач рекомендовал
ему постельный режим и по возможности меньше движений.

– С вашего позволения я буду сидеть.

– Конечно-конечно, – ухмыльнулся Матушкин, понимая, что во время его
лекции «студент» все равно не сможет усидеть на месте. –
Итак, я уже рассказал вам о своей теории избранности и
сакральном смысле Страны городов. Да, я действительно считаю, что
перед нами прототип Шамбалы, память о которой древние арии
перенесли в Тибет и Индию, где и появилась эта легенда. Страна
городов – это Шамбала, Протогород со своими кругами –
Мандала, то есть «круг», «общество», «Вселенная»…

Николай Николаевич выдержал паузу, налил себе из графина кипяченой
воды, сделал несколько глотков и продолжил:

– Память о Шамбале сохранилась у разных народов Евразии. И в разные
времена, с разными целями и стремлениями, ее пытались
отыскать… Хорошо-хорошо, это уже пройденный материал. Теперь то,
что касается конкретно вас. Основная суть моего учения… Я
построил свою теорию на… Получив «ключ» Протогорода и всей
Страны городов, возведенной со знанием законов геометрии,
геодезии и звездного неба, (невероятно, но факт!) я пришел к
выводу, что весь Урал был размечен подобным образом. То есть
жреческая экспедиция, обосновавшая здесь Страну городов,
перенесла звездное небо, все знания о нем, а знания эти были очень
глубокими, на землю… Вернемся к мегалитическому комплексу в
Баклушах, который вы называете древнейшей пригоризонтной
обсерваторией Евразии. У вас теперь все – пригоризонтные
обсерватории. Сначала, когда я обнаружил обсерваторию в
Протогороде, вы не хотели этого признавать. А теперь, когда все так
изменилось и вам пришлось признать свои ошибки, я говорю:
«Нет, это не просто пригоризонтная обсерватория!» Пригоризонтные
обсерватрии были детскими забавами для древних жрецов. Вон
я у себя в саду построил обсерваторию, и ничего – действует.
Жрецам же требовалось другое.

Матушкин снова сделал несколько глотков из стакана – из-за болезни у
него быстро пересыхало во рту.

– Так вот, комплекс «Баклуши», ваш объект № 17… Он стал для меня
неким экзаменом, проверкой всей моей теории. И я этот экзамен
успешно сдал, а вы, ученые с именем, ошиблись… Итак, что мы
имеем? Два центральных менгира, вокруг одного из которых,
северного, расположены еще восемь малых. В стороне находятся
три менгира, два спаренных на юго-востоке и один на
северо-западе. Линия, образованная тремя последними менгирами
указывает азимут на восход в период летнего солнцестояния. Вот это
действительно пригоризонтная обсерватория! И построена она
другим народом и в другое время, задолго до появления Страны
городов. А именно финно-уграми в эпоху неолита. Назовем этот
угорский комплекс «ружьем», потому что три мегалита
напоминают «мушку» и прицел. Затем, в конце третьего тысячелетия до
нашей эры, арийские жрецы воспользовались площадкой, о
принадлежности которой угры уже и забыли, и начали строительство
нового объекта. Что ж, свято место пусто не бывает. Но цель
у ариев была совсем иная. Что, по-твоему, обозначают восемь
малых менгиров, расположенных по кругу? Невероятно, но факт!

Николай Николаевич открыл тубус, расправил на столе план «Баклушей»
и наложил на него кальку с картой звездного неба. Все восемь
менгиров, некоторые из которых были расставлены не ровно по
кругу, а отклонялись, подчиняясь своей загадочной
закономерности, точно совпали со звездами ряда созвездий, в центре
которых находился Дракон.

– Что это? – победоносно спросил Матушкин. – Современная Полярная
звезда, гамма-звезда созвездия Дракона, «нога» Лошади. Про
прецессию помните? Так вот перед нами изображение движения
Полюса Мира за 26 тысяч лет. Невероятно, но факт! То есть каждый
из этих менгиров установлен на месте Полярной звезды в
определенный исторический период.

Превозмогая боль в груди, Егор приподнялся к столу, чтобы
рассмотреть чертежи, и, к своему удивлению, понял, что Матушкин прав.
План менгиров до мельчайших деталей совпадал с картой
звездного неба.

«Вот тебе и невероятно, но факт!» – подумал Верещагин.

– Не будем вдаваться в подробности, – продолжил Николай Николаевич,
– они тебе сейчас ни к чему. Свои лекции я читаю каждому
курсу не по одному году. Так вот менгир, под которым вы нашли
единственный артефакт (разбитый глиняный горшок), стоит на
месте Полярной звезды нашего времени и обозначает начало Пути.
В магии замкнутая окружность, проведенная против часовой
стрелки, приводит к смерти, и, возможно, строители «Баклушей»
таким образом хотели КОГО-ТО усмирить. И я тебе сейчас скажу
КОГО…

На смену чертежа объекта № 17 и карты звездного неба на стол лег
общий план все тех же «Баклушей».

– Что это? – снова спросил Матушкин.

На плане были изображены два центральных менгира, восемь круговых и
остатки столбовых ямок, которые располагались вокруг
«северного» менгира. Ямки или «лунки», как прозвали их в отряде во
время раскопок, находились внутри большого круга, словно
желток в белке.

– Яйцо, – протянул Верещагин.

– Правильно, яйцо. Но не только это… Кстати, этих ямок больше не
существует, их вытоптал деревенский скот. Вы оставили объект
«открытым»! Вы снесли тонны земли из-под менгиров, и теперь
часть памятника погибла! Мегалиты скособочились, местные
жители часть из них варварски выкорчевали из земли и унесли к
себе на участки. Как это называется?

Егор вернулся к кровати.

– Работы были срочно свернуты. Финансирование закончилось… – Он
внезапно осознал, как от наплыва информации у него разболелась
голова. Мозг усиленно боролся с учением, которое преподносил
«великий магу». Не сопротивлялся, но просто физически не мог
столь быстро усвоить всю информацию. И поэтому глаза
предательски слипались.

– Эх, «финансирование»… А теперь я расскажу тебе, что вы наделали!
Этот круг из ямок внутри эллипса, образованного менгирами,
действительно напоминает зародыш в яйце. Если обратиться к
легендам, баклушевский Круг представляет собой блокировку
Дракона, укравшего Мировое Яйцо, в котором заключены души Солнца
и Луны… Сам объект – защелка или, если хотите, печать на
узде Дракона. Взгляни-ка сюда!

На столе появилась новая карта – карта Уральского региона, на юге
которого была Страна городов, а сверху на нее легла калька со
схемой созвездия Дракона, выполненной в соответствующем
масштабе.

– Почему Дракон? – Николай Николаевич поднял вверх указательный
палец, словно переспросил, хотя Егор не задавал ему никаких
вопросов. – Не забывайте, что во времена Протогорода «сердце»
Дракона – гамма-звезда – была Полюсом Мира. Только невежды
считают, что Дракон – это Восток, Китай и тому подобное… Вот
вам уральский Дракон. Обратите внимание: голова его лежит у
подножия двувершинной горы, в которой располагается пещера
Изгнанница. Шея или, если хотите, спина проходит через Баклуши,
мегалитический комплекс. Позднее я объясню, с чем это
связано. Сердце – в каргалинских рудниках под современным
Оренбургом… Древние арии добывали из «сердца» кровь Дракона –
медную руду – плавили ее, отливали наконечники стрел и копий и
поставляли в Европу, за реку Ра-Волгу… Как я уже говорил, и мы
пришли к общему мнению, в то время там шла война. От
вторжения варваров погибли народы целой культуры – трипольской…

Матушкин снова взял передышку, отхлебнул воды, прокашлялся.

– Итак, что мы имеем? Внезапно на заповедном Урале, где до этого
обитали только разрозненные угорские племена… Заметьте:
разрозненные, но не такие уж и дикие, потому что пригоризонтная
обсерватория в Баклушах, мегалитические гробницы на островах
северных озер – дело их рук. Угры и арии никогда не
враждовали. Нет следов их боевых действий! Они мирно сосуществовали на
сопредельных территориях. А почему? А потому что жрецы этих
энтоносов нашли общий язык. А теперь про жрецов…

Николай Николаевич сделал несколько небольших глотков из стакана.

– Я не знаю, какое отношение было у арийских жрецов с Драконом:
враждебное или, наоборот, дружеское. Ясно лишь одно – жрецы
предпочли иметь над ним власть и не выпускать его на свободу.

Егор потрогал под рубашкой переломанные ребра и сморщился от боли,
которая тут же пронзила все тело.

– Но вернемся к нашему яйцу, – продолжал Матушкин. – Я сказал, что
центральные менгиры ориентированы по линии север-юг.
Отклонение составляет всего несколько градусов, и оно неслучайно.
Посмотрите, что получается: если продолжить линию,
образованную этими менгирами, то на севере она проходит через вершину
главенствующей в этом районе Асур-тау, то есть Асур-горы. В
древнеиндийском эпосе боги одержали победу над злобными
великанами асурами и загнали их под землю. Но историю пишут
победители, и асуры на самом деле могли быть не такими уж и
злобными, а скорее наоборот. Скажем, в древнем Иране ахурами
называли добрых божеств, которые противостояли злым дэвам. Но я
отвлекся. Итак, линия центральных менгиров. На юге она
указывает на холм, который (вот теперь Вы будете окончательно
поражены!) находится на одном меридиане с нашим Протогородом.
Совпадения исключены! Точность географических долгот – до
одной сотой градуса. Ну что скажете теперь?!

Николай Николаевич победно посмотрел на своего собеседника. Тот
молчал. У Верещагина сильно болели сломанные ребра, но он
продолжал внимательно слушать «великого магу», хотя и не смог
разделить с ним всех эмоций повествования.

– Вижу, я утомил вас, – констатировал Матушкин, собирая свои карты.

Егор молча думал о том, что все учение «великого магу» могло ведь
оказаться и бредом...

Этика археолога позволяла раскапывать древние курганы, ворошить
старые кости. Но между тем в разных частях Земного шара, в том
числе и на Урале, (а может быть, даже в большей степени на
Урале, потому что Каменный Пояс во все времена считался местом
обитания богов) были возведены магические объекты, которые,
если их потревожить, могут оказать влияние на
современность. Помнится, европейские археологи тоже были напуганы
«чудесами», происходившие после раскопок в египетских пирамидах.

Может быть, нечто подобное происходит и сейчас?

– Но я хотел сказать еще вот о чем, – неожиданно продолжил Николай
Николаевич. – Для чего древние жрецы опустили небо на землю?
Для чего подчинили Дракона и создали целый ряд нетленных
святынь? Для чего хоронили своих великих полководцев и магов в
курганах и гробницах, имеющих «космические» формы? Они и
отправляли их в Космос. Для того чтобы затем те переродилсь на
земле. Вам никогда не приходилось испытывать ощущения из
своих прошлых жизней? А мне приходилось. Но об этом потом.
Сейчас я хочу сказать… Провести мысль только о том, что мы
неслучайно собрались в заповеднике, в этом составе и в это время.

Матушкин налил себе еще воды и сделал несколько глотков.

– Древняя магия – очень серьезная штука, и к ней нельзя подходить
так безответственно, как современные археологи. Все движется
по кругу так же, как и на звездном небе, так же, как и в
мегалитическом комплексе в Баклушах… Вы, наверное, хотите
сказать, что все движется по спирали? Хорошо, тогда эта же самая
спираль заключена и в нашем мегалитическом комплексе. Нам
указано на начало большого Пути. Древние знали о том, когда все
это произойдет. Они также знали о том, что на старт выйдут
именно они, только в других воплощениях. И не важно, верите
ли вы в реинкарнацию или нет… Это уже произошло. Вы – это
тот, кто когда-то очень давно вложил душу и все свои знания в
Страну городов и в комплекс «Баклуши». И теперь вы вернулись
получить назад свои знания. Неизвестно, удастся ли вам это…

В этот момент дверь распахнулась, и в кабинет буквально влетел Виктор.

– Собирайтесь, – как будто даже скомандовал он. – Будете понятыми.
Необходимо идти на Протогород.

– Что случилось? – в один голос воскликнули ученые.

– Небольшое спецмероприятие. По дороге все объясню. Надеюсь, у вас
найдутся лопаты?

– Я никуда не пойду, – запротестовал Матушкин. – Да и Егор… У Егора
сломаны ребра.

– Это крайне необходимо. Я знаю, что искали на Протогороде Булла и Н.Н.К.

– Яд калакута?

– Яд калакута? Может быть, и так, – Виктор снова вернулся по службе
к своим обязанностям и торопился наверстать упущенное.

Троица уже выходила из здания, когда на крыльце прямо к ним бросился
Жан-Жак Сикр. Он снова был в подавленном состоянии и весь
дрожал.

– Мои бусы пропали, – жалобно произнес француз. – Этот Микола
Граченко отобрал их у меня…

– Очень хорошо, – сказал Верещагин. – Бусы должны вернуться в могилу
великого Пророка.

– Какого Пророка? Это семейная реликвия! Без них я пропал.

– Жан-Жак, вы не пропадете и без бус, – резонно ответил Егор. – Все,
что пришло из земли, в землю и должно вернуться. Существует
же древнее предание…

– Я погиб, – канючил Сикр. – Бусы приносили нам счастье.

– Все-таки удивительный народ эти арии, – сказал Матушкину
Верещагин. – Словно смертоносный ураган прошлись они по всей Евразии.
Захватили власть в Европе, разрушили древние города
Хараппы, пересекли Малую Азию, даже в Египте покачали свои права. И
теперь весь Старый свет, включая цивилизованную Францию,
сходит с ума от их «звездной» магии. Эти бусы, фаллические
статуэтки, бронзовые ножи…

Егор уже как будто и не чувствовал боли в ребрах. Неожиданное
появление Виктора и его скоропалительные заявления словно окрылили
археолога. Впереди их ждала дорога на Протогород, раскрытие
многих тайн и загадок, которые будоражили весь научный
городок (и не только его), а значит, нет времени на болезни.

Верещагин не знал, что ждет его впереди, какие открытия еще
предстоит сделать, и перевернут ли они его научную жизнь?
Действительно, все неслучайно собрались именно в этом месте и в это
время… И сейчас Егор даже не мог предположить, что через
несколько месяцев учение, которое изложил Николай Николаевич
Матушкин, спасет ему, молодому да раннему, жизнь. Только
произойдет это уже в южноуральской тайге и при других
обстоятельствах…

Между тем уже стемнело. Оставив француза одного со своим горем,
троица двинулась по проторенной тропе в сторону Протогорода,
когда в небе над степью заревели лопасти двухместного
вертолета, принадлежавшего Генке Семенову, и в бледном свете луны
можно было рассмотреть саму винтокрылую машину.

Прожектор, укрепленный на носу вертолета, что-то тщательно выискивал
на земле. Наконец ему удалось выхватить из темноты
убегающую фигурку человека. Пенсионер Микола Граченко удирал по
пожухлой траве сломя голову. Но силы его быстро истощались. Он
отбросил в сторону тяжелую лопату с налипшими комьями грязи
и, задыхаясь, повалился на землю.

– Что там происходит? – спросил настороженно Виктор.

– Может, сходим и проверим? Или сначала на Протогород?

Контрразведчик на секунду остановился в нерешительности. А затем заявил:

– Сначала на Протогород.