Библиотечка Эгоиста (под редакцией Дмитрия Бавильского)

2006 год

Начало

Продолжение

14 лягушек

14 лягушек летели в феврале:
Лягушка – на подушке,
Лягушка – на ватрушке,
Лягушка – на метле,

Лягушка – на подружке,
Подружка – на лягушке,
Лягушка – на лягушке,
Подружка – на подружке,
Лягушка – на котле,

Лягушка – на капкане,
Лягушка – на баяне,
Лягушка – на стакане,
Лягушка – на пиле,
Лягушка – на диване
Лягушка – на столе.
14 лягушек летели в феврале.

Летели, песни пели.
За ними лягушонок,
Запрыгнув на бочонок,
По воздуху скакал
И весело кричал:

– Постойте, на подушке!
Постойте, на ватрушке!
Лягушка – на подружке,
Подружка – на лягушке,
Лягушка – на лягушке,
Подружка – на подружке,
Постойте, я сказал!

14 лягушек летели в феврале…
Ну, как же вы поверили в такое крем-брюле?!
2006







Сказка, рассказанная перед сном

Полечка, Полинка,
Тонкий голосок,
Выйдем на тропинку
И – через лесок.

Где-то на проталинке
Дед-лесовичок.
Чинит свои валенки
Вещий старичок.

«Здравствуйте, хозяюшка!
Вот вам мёд и чай…»
Баю-баю-баюшки,
Поля, засыпай!

Сядут на опушке птички и зверушки…
Выйдут к ним из леса спящие принцессы…

Короли со всей земли
В этот чудный лес пришли…
Трын-трава и сон-трава…
Только глазки закрывай!

На горе Хрустальной,
 В ледяной пещере,
Ужинают тайно
Человеко-звери.

Только ты не бойся –
Добрые они.
С головой укройся
И скорей усни!

Ель или осинка,
С юга на восток…
Полечка, Полинка,
Звонкий голосок…
Полечка, Полинка,
Сладкий голосок…
Полечка, Полинка,
Тихий голосок.
2006







Коротышка

В пещере великаны 
Галдят,
Галдят
Всю ночь:
Влюбилась в коротышку гигантская их дочь.

Родители ругают,
Она им объясняет:

«Ну, что же тут такого?
Хороший мужичок:
Общительный, толковый,
Еще не старичок».

В семействе великанов –
Бедлам,
Бедлам,
Бедлам!
Попрятались детишки от страха по углам.

Родители ругают,
Она им объясняет:

«Пускай он, как букашка,
Размером, как жучок,
Но все-таки милашка,
Но все же мужичок…»

Тогда отец семейства решения нашел:
«Откормим коротышку!
За стол,
За стол,
За стол!»
2006







12 месяцев

В апреле – капели и птичие трели.
Ручьи и подснежники в теплом апреле.

До шорт и до майки одежду снимаем
В зелёном и солнечном месяце мае.

В июне висят тополиные нюни,
И пух тополиный летает в июне.

В июле прогретом – макушечка лета.
В июле баллады слагают поэты.

Весь август – раздолье, сады богатейшие.
И груши, и яблоки в них августейшие.

Сентябрь, и детишки портфели собрали.
Начнутся занятия не с сентября ли?

В октябрьском  лесу мёрзнут даже пенёчки,
Пожухла трава… Но бывают денёчки!

У нас в ноябре каждый год детворе
Готовят каток и трамплин на горе.

Декабрьские вьюги летают по кругу,
И тянутся люди в декабрь друг к другу.

Январские ветры, снегов километры…
Одели в морозы мы шубы и гетры.

Лютует февраль, ледовая даль,
И мы закаляемся дружно, как сталь.

А в марте на партах разложены карты –
В весенний поход отправляемся в марте.
2006







Аня и Яна
 

Я в детстве мечтала
Уйти в зеркала
И жить там в свое наслажденье.
Там девочка милая в детстве жила,
Ведь это ж МОЕ отраженье.

Мы с ней бы гуляли по саду
В жару, под дождем и в прохладу,
И спать не ложились бы рано
Две девочки: Аня и Яна.

Мне в детстве смеялись всегда зеркала,
Наверное, я в них смеялась.
Меня там подруга-двойняшка ждала,
Как жаль, что я с ней не осталась.

Мы с нею бы в куклы играли,
Им шили и их одевали,
И спать не ложились бы рано
Две девочки: Аня и Яна.
1988







Зоопарк

Начало
По тропинке – шарк-шарк –
Мы пришли в зоопарк.
В зоопарке жарко
Между клеток шаркать.
Мы отправимся на пруд,
Где рептилии живут…

Крокодилы
Крокодилы поделили
Свои слезы крокодильи:
И малькам, и мышке в ванночку,
И с собой детишкам баночку.
А в субботу проходили
Ливни – тоже крокодильи.

Лев
Не будите, детки, льва –
Пусть он выспится сперва.
Эти мордочка и грива
Только выспавшись игривы.
А спросонья в пасти
Можно и пропасти…

Павлин
Как-то раз моя Полина увидала хвост павлина.
И подумала Полина: вот бы мне такой на спину!

Верблюды
Не поймут хмельные люди,
Почему молчат верблюды.
Может быть, в горбов качании
Берегут они молчание?
А уж если бы не горбы,
Поддержали разговор бы.

Кое-кто
Кто там ходит с шеей длинной
И с осанкой страусиной?
Что же это там за граф?
Стройный, форменный жираф?
Нет таблички на вольере…
Кто там: птицы или звери?

Удав
Лёг удав во весь свой рост –
То ль удав, то ль чей-то хвост…
Но не трогайте удава –
У него подруга справа,
И приёмчик очень прост:
Ей он показал свой рост.

Попугай
– Я весь свет ругаю:
Мне нужна другая!
Как же в старой клетке
Тесно попугаю!

– Вот
У моей соседки
Клетка, как конфетка.
Я же всех пугаю
Со своею клеткой.

Скунс
Скунс свой дом обороняет.
Если лезут – навоняет.
Может (шкода!) без промашки
Запустить своей какашкой.
Разбегайтесь, детки –
Этот парень меткий!

Орёл
Зоркий, как «фотапарат»,
В перьях, как индеец,
Распушил орёл наряд,
А в глазах идея:
Улететь бы с ветки
Прямо  со всей клеткой!

Рекламный щит
В сумке между двух сберкнижек
Носит кенгуру детишек.
На щите у зоосада
Надпись: «Дети – тоже вклады…»

Хамелеон
Языком хамелеона
Можно вычистить газоны.
Только сам хамелеон
Не желает лезть в газон:
«Там жуки и мошки…
Покусают в ножки».

Обезьяны
Убежали обезьяны
Из вольера, от охраны.
Тут такое началось,
Что я забыл, о чем писал…
2006







ТУРГОЯК

Легенда осени

День пожух,
Отлетел в октябре, словно лист.
Тонут в старой избе мегагерцы.
На погоны к вершинам
Леса забрались…
Край, где я потерял свое сердце.

И камнями, корнями
Приперто оно.
Но тебе я, пожалуй, открою
Бесконечное русло,
Степей домино
И осины с бумажной корою.

Мы уйдем в подземелья.
Колодезный лаз
Утолит, напоит нетерпение.
От укоров, от сумрачных глаз
Пролилась,
Словно песня, дорога осенняя.

Вещий Ворон
Свои растопырит крыла
И зависнет над степью, как лютик.
Черный лютик висит,
И душа замерла.
Он – хозяин, а мы просто люди…

«Забирайся! Помочь?
Оглянись с высоты!..»
Тонут в старой избе марша туши.
Я сегодня пришел
На лесные хребты,
Чтобы здесь потерять свою душу…
2006

Шурале

На озере Зюраткуле
Все сыты беспорядками:
То в октябре, то в феврале
Там бродит ночью шурале
С опасными, звериными повадками.

А за хребтом Нургушом
Можно бегать нагишом!

Живет за полустанками
И щавель ест с поганками,
А всей мускулатурою,
Своей зюрат-культурою
Ухаживает Шура за селянками.

А что ему? Все нипочем –
Ходит мать родила в чем…

На озере Зюраткуле
Растет капуста грядками.
Еды навалом на столе,
И ходит в гости шурале,
Сверкая при хотьбе не только пятками…

Ведь за хребтом Нургушом
Можно бегать нагишом…
2004







Песенка про йети

А у йети,
Между прочим, тоже дети,
И тоже есть хотят, и тоже на диете.
А жена его давно уже в разводе,
А он все бродит, а он все бродит.
И медведи его за человека не считают,
Не уважают
И обижают.
Он бы плюнул, и ушел бы он тут,
Так опять ведь по следу найдут.

Ищут, ищут, ищут…
Рыщут, рыщут, рыщут…
А чего, не знает никто.
Может, йети ходит в пальто.

По былинам и летописям
Он прошелся, грозу пронесся.
То он –  зверь,
То он женщин ворует,
То он где-то в избушке кукует,

То –  в берлоге,
То лезет в пески,
То охотника хватит с тоски.
Он бы плюнул, и ушел бы он тут,
Так опять ведь по следу найдут.

Ищут, ищут, ищут…
Рыщут, рыщут, рыщут
След в четыре коробка.
Даже точная рука,
Даже верная рука
Подведет наверняка.

Ищут, ищут, ищут…
1993







Южноуральская

Когда над Троцком звонят колокола
И вырастают над домами золотые купола,
Когда на улице мороз
И стаи белые берез
Нам оставляют почерневшие поля,

Мы возвращаемся домой.
И по хрен все, товарищ мой!
От нашей песни костровой
Гремит земля.

Когда звенит струной гитарной Таганай,
Когда луна как «ай», а в Ай не заплывай;
И сень Серпиевских пещер,
И монастырь Единовер
Когда шагают друг за другом каждый май.

Мы возвращаемся домой.
И по хрен все, товарищ мой!
От нашей песни строевой
Не отставай!

Когда бросается на камни Тургояк,
Когда июльский ветер гонит туч косяк;
И наш серебряный Миасс,
И Киалим, и Сикияз
Когда бегут с вершины под ноги бродяг,

Мы возвращаемся домой.
И по хрен все, товарищ мой!
От нашей песни костровой
Дрожит сосняк.

Когда лежат по грудь тяжелые снега
И с Нургуша видны Москаль и Уреньга;
И Долгобродский наш маршрут,
Когда на карты нанесут –
Мы были тут, прошли мы тут на берега, -

Мы возвращаемся домой.
И по хрен все, товарищ мой!
От нашей песни строевой
Гудит тайга…
2004







Дорогая моя

Либо сгинуть в тайге, либо стропы порвать,
Либо камнем на дно, либо-либо…
Это лучше, чем водку с чужими лакать
Или сдохнуть в постели от гриппа.

Дорогая моя, отпустите меня!
Где-то в синих туманах –  природа…
Я вернусь, обещаю Вам, через три дня,
Хотя щас собираюсь на годы.

Заблудившись в тайге, очень сложно пропасть,
Да и стропы порвать нету мочи.
И речная волна, раззявив свою пасть,
Только –  пугало –  с верхом намочит.

Нет высоких глубин, нет глубоких высот,
Только –  синяя кровь на бумаге.
И ничем не великий, не славный народ
Изучает расценки в продмаге.

Дорогая моя, не томите меня!
Я не сгину, ни-ни… Обещаю!
И всегда на исходе рабочего дня:
Либо водки купить, либо чаю…

Чай –  хорошая вещь. Например, чай «МК»
От простуды полезен и даже,
Если пустит меня на три ночи тайга,
С чаем будет уютней и краше…

Голова у народа вопросов полна:
Либо – либо, стакан или «сотку»?
Я решил все давно…

Я решил все давно, но в продмаге одна
Почему-то осталась лишь водка.
2004







Небеса небесовые

Уходили одними, возвращались неновые.
Проплывали над ними небеса небесовые,

Небеса небесовые с облаками летучими.
Там, где кречеты, совы и… собираются тучами.

Забывали в походах свое настоящее,
Продолжали охоту на миф, на сто ящеров…

Растворялися дали
В палитре Божественной.
Прикрывалися жертв виной,
Грязь смывали с седалищ.

Прирастали коростами, исходили мозолями…
Жизнь измерена верстами да запита рассолами.

Небеса небесовые! Не отмыть вас, не вылечить.
Отпирай-ка засовы те, выливай синевы лучи!

Разлетались молекулы
По палитре Божественной.
В окончанье торжеств иной
Гимн сыграли, а не хулы.

Уползли валуны с дождевыми червями,
И пути-гальюны не закрыты дождями.

Оставались «шиза», навоз
В палитре Божественной.
А людей всего шесть и Ной
Зародили все заново.
2006







Тургоярк

Никуда мои горы не уйдут от меня,
И дождутся в туманах озера.
Как мне хочется просто упасть и обнять
Твои камни и аквапросторы!

Я по скалам твоим поднимусь. Доберусь,
Словно к Богу, к сосновому бору.
И закаплет с иголок апрельская грусть,
И засну я под сенью соборов…

И во сне я руками начну разгребать
Твою старую желтую хвою.
И откроются тайн вековых погреба,
И созвездия в голос завоют.

Мне открыты, тобою открыты пути
К пониманию нашей печали.
Жаль, ко мне не захочет никто подойти
Или, скажем, на лодке причалить.

Тургояк! (И на зеркало неча пенять:
Коли рожа крива – рак не свистнет!)
Даже если все горы уйдут от меня
И озера в туманах раскиснут,
Ты останешься. Ныне и присно.
2006







АЗИЯ

Песок Иссык-Куля

Века и империи стерты в песок
На самом краю акватории.
Вода в Иссык-Куле –  хрустальный клинок,
Вспоровший живот у истории.

На пляжах рассыпан надежный наждак,
Шлифующий мысли на мысе.
И я рассуждаю уже, будто сак, – 
О юрте, седле и кымызе.

Здесь где-нибудь клад обязательно скрыт
Со всею казной Чингизхановой.
Ты –  время, летящее из-под копыт,
Молчание гор и охраны вой.

Тщета и величие трех островов
С костями Тимуровых камер – 
Со дна поднимается их вечный зов,
Присыпанный сверху веками.

Пески Иссык-Куля… То рысью, то вскачь,
То группой плетешься походной.
Я чую –  во мне шевельнулся басмач,
Грязный, босой и голодный.

Брезгливые чайки –  как тысячи лет, – 
Срисованы с диких картинок.
Нырнешь, и уже ничего больше нет,
В развалинах –  стаи маринок.

Здесь солнце –  паяльник, волна –  маринад…
То спину подставишь, то пузо…
«Пиво холодный! –  на пляже кричат. – 
Горячий большой кукуруза!»

Песок Иссык-Куля подошвы прогрыз,
И ходят босыми кыргызы.
И я рассуждаю, как старый кыргыз, – 
О юрте, седле и кымызе.
2003







Айша-биби

Насколько все легенды Казахстана – 
О доблести, о чести и любви, – 
Бессмысленны, туманны и пространны…
Вот вам один пример –  Айша-биби.

«У хана Карахана – 
Надежная охрана,
Дворец, два достархана,
Гарем и анаша.
Но хану Карахану
Претит марихуана,
Не спится хану ночью,
И слуги знают точно – 
Ему нужны Айша.

Здесь, на Востоке, распорядок строгий – 
С капризами начальства не шути!
И вот, собравшись в ограниченные сроки,
Кортеж Айша-биби уже в пути.

Прекрасная Айша,
Душиста, хороша,
Шагает не спеша
По берегу в степи.
Ей надобно умыться,
Но надо же случиться,
Что водятся тут змеи…
И я молчать не смею, – 
Укус, и нет биби…

Что ж сделал хан наш, овдовев до брака?
Забил «косяк»? Пошел в гарем? Но нет!
Резню устроил эта старая собака
И тысяч пять отправил на тот свет.

И ныне к мавзолею
Приходят ротозеи,
Глядят: а где же змеи?
А змей уже нема.
Биби отлили в бронзе,
По тем, почившим в бозе,
Никто уже не плачет…
Кто слушал, тем калачик
И толстый шаурма!»

…Об этом нам за тысячу тэнге
Поведал образованный узбек.
Айша-Биби… Змеюка на ноге…
Пять тысяч трупов… Быстротечен век.

Я шел и думал: где мораль? В чем смысл?
Вопрос никак не шел из головы…
«Айша-биби? Да к черту провались!» –
Узбек сказал и предложил «травы».
2003







Возвращение домой

Мы врастаем в сто тридцать,
В перелетный наряд.
И безумные птицы
Под колеса летят.

Выживает сильнейший,
Даже –  в мире стрижей.
И дороги, как гейши,
Все нежней и нежней.

И разметки ложатся
Под коленчатый вал.
Здесь легко облажаться, остаться.
Но нам нужно с тобой на Урал.

Подкопченные жабры
Обнажает Балхаш.
Кто в ночной степи храбрый?
Только псих и алкаш.

И ручные верблюды
Вслед уставились нам.
Что, Руслан?! Что, ублюдок?1
По газам! По газам!

Мы уже научились
Отлетать от земли,
Но с маршрута не сбились, не спились,
Хотя, в общем, могли.

Штык натянутой трассы,
Острие миража…
До границ от Тараза
Каждый «мусор» –  раджа.

Оббирает и тырит
Казахстанский транзит.
Но один «семь-четыре»
Здесь не стал тормозить.

Это  юг. Словно турки,
Здесь не любят чужих!
Вот вам наши окурки, придурки!
Разбирайте на жмых!

Мы врастаем в сто тридцать,
Счет ведем городам.
Открывайте границы!
Открывайся, сезам!

Мы потом за таможней – 
На колени, скользя…
Там все чисто и можно,
Здесь пока что нельзя.

И с ГАИшником нашим
Мы не будем бузить.
Мы ему все расскажем, покажем,
Кого надо грузить.
2003

(Продолжение следует)