Библиотечка Эгоиста (под редакцией Дмитрия Бавильского)

Пена была нежная и мягкая. Пушистая и податливая. Совсем не такая,
как сама Джоанна. Хотя, почему мыльная пена должна
соответствовать характеру? Белая и пушистая, мягкая и податливая пена
укрыла ее почти полностью, Джоанна ныряла и
переворачивалась, закрывая глаза и ощущая свою невесомость. Скользящие
движения в просторной ванне – любимая игра. Можно ни о чем не
думать, оставаться беззаботной и радостной. И мокрой. Полные
влаги глаза, скользкий нос и она языком слизывает воду.
Струящаяся вода сбегает с волос и руками Джоанна отбрасывает их,
вдыхая горячий воздух. Она совершенно счастливая женщина.
Свободна и богата, имя известно миллионам людей, о которых она
ничего не знает и честно говоря, ничего и не хочет знать.
Через неделю ей исполняется пятьдесят лет и она прекрасно
выглядит. Лучше, чем двадцать или даже тридцать лет назад, хотя
так не бывает. Но это правда. Это стало правдой, потому, что
ей очень этого хотелось.

Джоанна с неохотой поднялась на ноги, стряхнула часть пены и
переступила через край ванны, завертывая крепкое тело в белый
махровый халат. Немного закружилась голова, но она удержала
равновесие, опершись на мраморную стену, даже прислонившись к
ней. Накрыла темные волосы полотенцем и, медленно ступая
мокрыми ступнями по пушистому ковру, направилась в кухню. Аромат
кофе уже распространялся вокруг, придавая началу дня
терпкость и остроту.

Как хорошо, что она отпустила Зельму еще вчера, можно ни с кем не
говорить, никого не видеть. Нет ничего сложного в том, чтобы
сделать кофе с тостами самостоятельно.

Фантастически свободна и сказочно богата. Нет, фантастически богата
и оттого сказочно свободна. Никому не должна подчиняться.
Разве что, если бы самой захотелось. Но не хочется. Ей
нравится принадлежать самой себе. И никому больше.

Конечно, за эту неделю она должна наладить отношения с Саймоном –
потому, что в ночь юбилейных празднеств она демонстративно
продолжит эту дурацкую игру в любовные отношения. Роман,
который длится уже двадцать лет и вызывает зависть. Не надо давать
повода для слухов, появившись в одиночестве. Голубоглазый
атлет с плотными каштановыми кудрями, аккуратно собранными на
затылке, красавец Саймон Стоун, так любящий дорогие костюмы
с еще более дорогими галстуками, ведущий популярной на
«FMT» радиопрограммы для настоящих мужчин под названием «Пятая
скорость». Признанный эксперт в вопросах истинно мужского
поведения. Дающий советы. Мудро рекомендующий. Он так сражался
с Джоанной, пока она еще верила, что чувство, которое их
связывает, называется любовью. Боролся за мужское право
повелевать. Хотел чувствовать себя мужчиной. Заявлял, что она
слишком много работает и у нее никогда нет для него времени.
Внушал, что не интересуется ее деньгами. « Ты не взяла меня в
аренду! – убеждал он. Ты рядом с мужчиной, который тебя
любит!». Выяснилось – без широкой огласки, конечно, тихо и скрыто
от посторонних глаз – что любит он также продюсера
программы, Сэма Хендрикса. Нежно любит. Каждую пятницу, после выхода
«Пятой скорости» в эфир, они уединялись в кабинете Хендрикса
на «FMT». Тайно. Однажды Джоанна стала невольным свидетелем
их отношений. Около года назад. Сэм – еще один образцовый
мужчина, любящий муж певицы Норы и отец двоих детей.
Договорились о корректности и неразглашении, все устроилось
наилучшим образом. Джоанна молчала, выглядеть смешной и жалкой – не
ее стиль. Сэм не мог жертвовать покоем и репутацией
достойного семьянина, а Саймон – рисковать образом крутого парня,
который создавал столько лет. Джоанна и Саймон продолжали
изображать любящую пару на вечеринках, давали советы, как
сохранять отношения и фотографировались для журналов в глянцевых
обложках.

Хорошо, что она так и не вышла за Саймона замуж, хотя о помолвке они
объявляли столько раз. Но каждый раз появлялись какие-то
причины отложить свадьбу. Много лет. Разные причины – то они
спорили о ребенке, которого сначала хотела Джоанна, но не
хотел Саймон. Потом они поменялись местами. Он настаивал – а
она доказывала, что такую ответственность не в силах на себя
взять. Временами она полнела и Саймон становился к ней
равнодушен. Позже он всерьез требовал, чтобы она бросила работу.
Иначе он не сможет чувствовать себя мужчиной. Состояние
Джоанны раз в сто превышало его сбережения и непонятно, как
именно он собирался утверждать мужское превосходство. Наверное,
ей бы пришлось всю жизнь оплачивать расходы Саймона и при
этом извиняться, что у нее есть деньги. Которые она честно и
трудно заработала. С нуля. Джоанна снова не соглашалась, а уже
приготовленные свадебные наряды так и оставались
ненадеванными.

В конце концов, она поняла – задолго до всех событий в кабинете
Сэма, что вообще не хочет замуж. Никогда. Не хочет себя ни с кем
связывать. Не хочет всю жизнь разбираться, что же для
избранника дороже – она или ее миллионы. И кого он собирается
любить – ее или ее славу. Или себя в лучах ее славы.

К этому времени Джоанне уже не был нужен никто.

Только один день в неделю она могла посвятить себе. Медленно и
неспешно двигаться, обдумывать происходящее, отвлечься от всего,
что тревожит. Что для нее было сложнее всего. И даже один
такой день выпадал далеко не каждую неделю. Сегодня – просто
удача.

После вечеринки нужно устроить каникулы. Пора. Она уедет в горы – в
собственный и так редко посещаемый дом. Расположенный вдали
от шума, от людей. Где не будет никого, кто сможет ее
узнать. Кроме Зельмы, конечно. Диету она твердо решила соблюдать,
а без Зельмы это невозможно. Джоанна нашла ее в Швейцарии,
где они вместе с Саймоном катались на горных лыжах. Зельма
работала шеф-поваром в гостиничном ресторане и неожиданно
выяснилось – блюда, утонченно вкусны, изысканны и не позволяют
поправиться. Она знала особый секрет соотношения калорий.
Джоанна два гогда боролась за то, чтобы Зельма оставила страну,
в которой жила всю жизнь и переехала в Америку. Потому, что
Джоанна жить теперь без нее не могла. Вернее, есть. Зельма
любила сына, посвящала ему много времени, переезжать не
хотела. Джоанна постоянно удваивала предлагаемую сумму, в конце
концов, когда стало понятно, что если Зельма любит сына, то
просто обязана переехать. Зельма согласилась, предварительно
оговорив массу условий, которые Джоанна соблюдала
неукоснительно. Зельма обходилась баснословно дорого. Но только она
умеет готовить так, что неудержимая страсть Джоанны к еде не
проявляется в полной мере. Без нее начнутся непременные
обеды в ресторанах, разыграется аппетит – и снова двадцать а то
и сорок фунтов, как это не раз бывало, окажутся лишними.
Нет. Никогда больше она не будет себя распускать.

Джоанна оглядела кухню с удовлетворением. Уникальный дизайн виллы в
Хэмптоне, придуманный и воплощенный самим Стефано Моллини,
не переставал удивлять цельностью и простотой стиля. Она
прошла в огромную гостиную, где на стенах висели картины модного
итальянца Доменико Паретти – выбор Стефано. Сама Джоанна в
живописи мало что понимала, да и не претендовала на
понимание. Она доверяла профессионалам. Авторская мебель повторяла
цвет стен и подобрана так, что пространство дома казалось
единым – и в то же время, возможность уединения предусмотрена в
любой точке. Люстры, торшеры, лампы, стенные бра
конструировались и производились для виллы «Маргарита» специально,
создавая ровный и мягкий свет. Это очень важно. Джоанны знала,
что плавные переходы света делают ее почти красавицей. В
помещениях, где нужного освещения не было, она предпочитала не
появляться.

Свет в студии «ДД-видео» признан лучшим в мире. Общеизвестный факт.
Просто она вовремя задумалась о главном. Что приносит славу,
деньги, обеспечивает сумасшедшие рейтинги. И ответ найден
давно: энергия, дарованная ей Богом и правильно выставленный
свет. Конечно, Джоанна не говорит об этом вслух. Но
некоторые понимают. Что неопасно, потому, что внутренняя энергетика
либо есть, либо нет – это не скопируешь, а законы освещения
дано понять далеко не каждому. Законов нет. Есть озарение –
как именно это сделать. Иногда вопреки всем правилам.
Правила существуют для посредственностей, которые им следуют. На
самом деле, правил нет. Как и случайностей. Джоанна никогда
не пыталась разбираться – почему это так. Она предпочитала
понимать. Если ты хочешь добиться успеха – вникать
необязательно. Важно действовать, полагаясь на помощь Божью, но
помнить, что, в конечном итоге, все зависит только от тебя. От тех
усилий, на которые ты готов, чтобы помочь Богу.
Противоречиво, но работает. Противоречия Джоанну никогда не смущали. Ее
смущало их отсутствие.

Нажатие вмонтированных в стены кнопок приводило в движение двери,
они бесшумно появлялись и также бесшумно исчезали – по
необходимости.

Сквозные холлы становились комнатами для гостей, которые, кстати, не
уставали восхищаться работой Моллини. Только кабинет и
спальня Джоанны, которые при желании соединялись – оставались
местом, закрытым для постороннего взора. Круглая вращающаяся
кровать, огромные экраны телевизоров, зрительно убирающие
углы розовых стен, делали форму спальни фантастической. Она
могла освещаться сверху или снизу, мягко лилась музыка из
невидимых источников звука. Темные бархатные полотнища на
панорамных окнах сдвигались и убирали лучи солнца полностью. Если
нужно. Но чаще, в течение дня и ночи, окна закрывали
полупрозрачные шторы из белой, слегка искрящейся красным, ткани.
Джоанне обычно не доставало времени раглядеть изыски дизайнера.
Уютно – и этого достаточно. Отсутствовали раздражители.

Лаконичность кабинета, смежного со спальней – ее гордость. Массивные
шкафы, где хранились фотографии, дневники, важные бумаги,
которые не хотелось держать в студии. Книги, собранные за
много лет или подаренные Джоанне – большей частью с авторскими
подписями. Тяжелый, крытый деревом сейф слева от стола,
позади – витрина с замысловатыми фестивальными трофеями.
Несколько бутылок хорошего шотландского виски, которые она хранила
как реликвию. Сверкающая коллекция хрустальных стаканов –
современные и старинные, известнейшие марки стран мира. Редкие
экземпляры, между прочим. Крепкий дубовый стол – в тон
шкафам и сейфу. Основательный стол. Время работать в кабинете
появлялось нечасто. Но иногда, посреди студийной суматохи, в
моменты усталости, она мечтала, как однажды все бросит и
сядет писать мемуары. Или сценарии. Или даже романы. Потом,
когда-нибудь. И на столе будет стоять уникальный стакан из
тонкого стекла с золотистой полоской виски на дне.

Правда, из попыток писать пока ничего не выходило. Автобиография,
разрекламированная и уже проданная «Крэнгтон и К», получившему
право на публикацию в тяжелой схватке с конкурентами, – так
и не написана. Вернее, даже написана, правда, в черновом
варианте, но друзья, которых она просила составить мнение о
книге, – пришли в замешательство. Промолчали. Только Саймон
решительно настаивал на отмене публикации. «Ты ничего не
сказала такого, что работает на репутацию умной женщины.
Возникает ощущение, что тебе нечего сказать.» Джоанна обиделась, но,
поразмыслив, книгу в печать не сдала, объяснив, что не
может закончить из-за нехватки времени. Предложила замену,
которая обеспечит «Крэнгтону и К» равноценную прибыль. И
опубликовала сборник «Рецепты от Зельмы. Диета Джоанны Джойс». Книга
разошлась баснословными тиражами. Крэнгтон остался доволен,
историю с автобиографией постепенно забыли. Хотя недруги не
упускали возможности съязвить, что блистательная и
остроумная, великолепная и мудрая Джоанна Джойс ничего, кроме
кулинарной книги, написать неспособна.

Джоанна блуждала по дому, обдумывая, какой будет юбилейная
вечеринка. Все уже решено и организовано, приглашения разосланы. В
Нью-Йорке сейчас невыносимая жара, влажный неподвижный воздух
затрудняет дыхание, делает движения тяжелыми. Да, это
правильно – сделать вечер здесь, в Ист-Хэмптоне, на берегу океана.
Температура воздуха внутри помещения регулируется
превосходно, можно создать ощущение утренней свежести. Вилла
огромная, но не лишенная изящества. Причудливой формы бассейн,
чудесный парк. Народу будет видимо-невидимо.Чопорные и
прославленные. Знаменитости Нью– Йорка. Аристократы от политики и
бизнеса. Звезды Голливуда. Кумиры во всем их разнообразном
блеске. Улыбающиеся и ждущие внимания. Самое ужасное, что все
действительно придут. Приедут и прибудут. Джоанну Джойс
игнорировать не принято. Заказаны апартаменты в «Waldorf Astoria».
Огромная команда телохранителей разработала план размещения.
Всем этим занимается Пит Кончевски, единственный человек, в
котором она уверена. Ее адвокат и бизнес-партнер. Питом она
гордилась. Он заменял армию сотрудников, которые в
большинстве известных случаев стоили массу денег, но на деле
оставались совершенно бесполезны для работодателей. Просто даром
ели свой хлеб. И создавали суету. Джоанна всего добивалась
сама и уж что-что, но в людях разбираться научилась.

Зельма организует обед и десерты, она легко справится с тремя
поварами и двадцатью пятью официантами, нанятыми в помощь в том же
«Waldorf Astoria». Дом в Хэмптоне обычно стоял без
употребления. Пустой и необитаемый. Властная и шумная экономка,
испанка Мария, оставшаяся в нью-йоркской квартире, где Джоанна
проводила гораздо больше времени, должна легко справиться с
пятнадцатью горничными, которые до утра будут поддерживать
должный порядок. Марию она нашла много лет назад в небольшом
мексиканском городке, во время коротких съемок к фильму.
Что-то, связанное с нелегалами, неважно. А человек, работающий в
доме – это очень важно. Люди ей нравились редко – но если
она чувствовала расположение, то отношения продолжались. За
любую цену.

(Продолжение следует)