Библиотечка Эгоиста (под редакцией Дмитрия Бавильского)

Начало

Продолжение

Глава 14

Обратно доехали без приключений. Так же тихо продолжилась и дальнейшая
жизнь. Я получил несколько серьезных дизайнерских заказов, которые
не только хорошо оплачивались, но и пришлись мне по вкусу. Работу
над проектированием модерновой посуды я любил, поэтому на следующий
день сел за компьютер с раннего утра. Я редко встаю рано, а тут
вдруг ввел распорядок дня, стал завтракать вместе с женой. Работать
на Карим Рашида мне давно надоело, теперь, кажется, наступал период
самостоятельности. Я радовался, что получил имя в своем бизнесе.
Последнее время заказов становилось все больше как от влиятельных
людей, так и от фирм.

Поездка еще больше сблизила Наташу и Айрис. Я даже не был в курсе
того, что они там опять затеяли. Жена уезжала из дому на целый
день, виделись мы вновь только вечером, когда она привозила с
собой какой-нибудь ресторанный ужин. Раньше ее офис располагался
минутах в пяти от дома, теперь она была вынуждена ездить в дальнее
агенство в Массапикве. С местом ее работы во Флойд Харборе произошел
несчастный случай: в этот небольшой дощатый домик на перекрестке
Мастик роад и Нейборхуд врезался какой-то старичок на тяжелом
«Шевроле Са-бурбан». Мы не узнавали, что там конкретно с ним случилось
(инфаркт, инсульт, пьяное вождение или внезапный летаргический
сон), но он снес половину строения. Наша страховка покрывала принесенный
ущерб, но для восстановления офиса требовалось время. И все это
время Наташа должна была кататься в графство Насау: сорок минут
туда и сорок обратно. Она могла работать и дома, для этого было
достаточно Интернета и телефона (Елка любила хвастаться, что зарабатывает
деньги, принимая солнечные ванны у бассейна), но сейчас они с
Айрис замыслили нечто масштабное. Как я теперь понимаю, держали
свою затею в секрете, чтобы сделать сюрприз к моему предстоящему
юбилею.

Я о своем дне рождения совсем не раздумывал – сорок лет не такая
дата, которую хочется отмечать. Это никак не связано с надвигающейся
старостью. Мне как раз кажется, что это самый спокойный для каждого
мужчины возраст: меньше делаешь глупостей. Со странной для меня
скромностью я хотел встретить день рождения вдвоем с женой, я
таился, старался не оценивать достигнутого и ускользнувшего. Я
ждал круглой даты с искренним равнодушием, утратив чувство времени.

В ежедневных поездках Наташи меня смущало то, что ее беременность
проходила не так гладко, как бы этого хотелось. Нам уже два раза
приходилось вызывать «скорую помощь» из-за кровотечений, и, хотя
врачи объясняли их инерционностью организма, имитирующего менструации,
ей было велено себя беречь, проводить больше времени в лежачем
положении. Напряженный график работы мог привести к самым плачевным
результатам, что в нашей ситуации казалось фатальным. Мы ждали
ребенка семь лет совместной жизни, причин бесплодия не мог объяснить
ни один из медиков: и у нее, и у меня все вроде бы было нормально.
Наташа была уже на пятнадцатой неделе, и нужно было быть крайне
невнимательным, чтобы не заметить характерную выпуклость ее живота.
Я знал, что Айрис, будучи женщиной многодетной, всячески призывала
мою жену к браваде и неоправданному женскому героизму. Сама она
беременела как крольчиха. Наташа говорила мне, что она отправляется
на аборт, словно на встречу с дантистом. Я был уверен, что наш
случай более сложный, и все собирался поговорить с женой, чтобы
она на время оставила работу или хотя бы взяла ее на дом.

Другим объяснением нашего трудового энтузиазма являлся запрет
врачей на сексуальную близость. Мы пытались отвлечь себя от ненужных
мыслей и, возможно, втянулись в эту изнурительную колею чисто
инстинктивно. Сколько бы я ни старался не думать о сексе, получалось
это у меня плохо. Я вздрагивал и переключал канал телевизора даже
при рекламе пива с девушками на пляже. Когда ездил на пляж сам,
то всегда брал свой вездеход и ехал по песку почти до Моричес
Инлет, оконечности острова Пожаров, местности безлюдной. Недавний
поход в спортивный зал закончился онанизмом в общественной душевой:
никогда не думал, что эта простецкая, на мой взгляд, тема может
возрасти в моей душе до идеи фикс. Елочка переживала нашу физическую
разлученность легче, иногда жаловалась на внутренний дискомфорт,
но все-таки находила удовлетворение, наблюдая за изменениями,
происходящими с ее телом и организмом. Ее грудь заметно увеличилась,
потяжелела, разбухнув сеткой бледно-голубых кровеносных сосудов,
соски стали шире и ярче. Кто-то посоветовал ей прикладывать к
ним кусочки грубой материи наподобие мешковины, чтобы они огрубели
перед будущим кормлением ребенка. Она часто ощупывала живот, прислушивалась
к движениям и толчкам, которые, по ее мнению, должны были вот-вот
начаться. Вообще, она стала на удивление мягкой, сговорчивой,
счастливой. Я в шутку говорил ей, что, судя по ее умилительной
улыбке, можно подумать, что она всегда пьяна или обкурена. Она
смеялась в ответ и говорила, что дорожной полиции нет дела до
ее живота: водить машину (у нее был отечественный «Шевроле Кавалер»)
стала с необыкновенной аккуратностью, для ее взбалмошного характера
просто небывалой. В глубине души я радовался, что мы живем в деревне
(ожидание ребенка еще больше оправдывало наш выбор), вдалеке от
бензиновой копоти и смрада пакистанских ресторанов, забыв о пугающих
полицейских сиренах и улюлюканье противоугонной сигнализации,
о раскаленном, плавящемся асфальте и необходимости каждый день
носить галстук или туфли на высоком каблуке, вдалеке от маниакальных
привычек и женщин, столь самозабвенно им потакающих.

Мы чувствовали себя спокойнее еще и потому, что нашли применение
своим силам и стали прилично зарабатывать в довольно «безработной»
местности. Нью-Йорк ассоциировался у меня с развратом, пьянством
и даже наркоманией, но не в общем смысле, а именно на примере
собственной молодости. Последнее время я редко вспоминал о своих
похождениях, хотя свою бурную молодость провел по всем правилам
прожигания жизни. Я был рад, что у меня не было в последнее время
необходимости появляться в Манхэттене. Учитывая болезненную сексуальную
озабоченность, любая лишняя рюмка могла привести меня в постель
какой-нибудь старой подружки или просто незнакомки из бара. Несмотря
на бурное прошлое, Наташе за время нашей совместной жизни я не
изменил ни разу. Совместные действия не в счет. Не знаю, чем можно
это объяснить: особых усилий для этого я не прикладывал, только
вот почему-то однажды превратился в верного супруга. Мне казалось,
навечно. Может, в этот прекрасный день я, наконец, стал спокойным,
зрелым человеком, а может, умудрился полюбить ту, кого должен
был полюбить.