Библиотечка Эгоиста (под редакцией Дмитрия Бавильского)

Глава 21

На день рождения мои безумные риэлторши подарили мне антикварный
автомобиль. Я никогда в жизни не думал о такой покупке, тем неожиданнее
и милее показался мне мой подарок. Барышни считали, что это умное
вложение денег, к тому же я буду отлично смотреться за рулем в
защитных очках и кожаных крагах. Я был согласен: если пижонить,
то пижонить до конца. Я уже представлял себя участником красочных
парадов старых машин, которые время от времени проводились на
Лонг-Айленде, представлял, как будет балдеть в такой тачке наш
будущий ребенок. В моей жизни в единочасье появлялась новая любовь,
новый предмет для заботы. На «Крайслере Ройал седан» 1930 года
был установлен современный двигатель с семнадцатью тысячами миль
пробега, что не предвещало никаких поломок в ближайшее время.
Наташа понимала, что механик из меня никакой, а донимать своими
проблемами Джона или постоянно платить за ремонт ей не хотелось.

Женщины (или Уолли?) пригнали машину ранним утром, когда я еще
спал. Обвязали ее красной ленточкой, укрепили гигантскую открытку
из листа ватмана – все по законам Голливуда. С открытым кузовом,
сверкающими никелированными крыльями, эта механическая карета
была отреставрирована, выкрашена в изумрудный цвет, обладала гудком
с резиновой грушей и чехлами из серой бараньей шерсти на сидениях.

Мы сразу окрестили ее «Крокодилом» из-за зеленой окраски и длины
кузова. Мои подростковые мечты сбывались, пускай поздно, но все-таки
сбывались. Неважно, что в действительности я все детство мечтал
о собственном воздушном шаре. Я не стал спрашивать о цене приобретения
(потом оказалось, что не так уж и дорого). Бюджет того времени
вполне позволял нашей семье такие вот выходки.

Я надеялся на спокойный день рождения: чилийский морской окунь,
копченный на углях, бутылка вина на веранде, пара порций коньяка
с мороженым на десерт. Я расцеловал Наташу, в знак признательности
взял ее на руки и отнес со второго этажа в наш новый автомобиль.
Она развалилась в лохматом кресле, выбросив ноги наружу, и сказала,
что мы должны его обмыть: разбить бутылку шампанского об его кузов
или хотя бы плеснуть водкой или вином.

Завтрак с шампанским под вишнями, которые еще не успели ободрать
многочисленные птицы, облюбовавшие наш сад, был пределом мечтаний.
Я наслаждался семейным покоем, уединением, отсутствием печальных
дум в связи с неминуемым старением. Вскоре я сообразил, что наша
обновка привлечет внимание соседей; объяснять им что и почему
мне не хотелось. Поэтому я загнал нового друга в гараж подальше
от посторонних взглядов. Мог прийти Джон (и просидеть до вечера),
мог Дэйв (другой дружелюбный сосед), увлекающийся автомоделированием.
Одно время он делал радиоуправляемые модели гоночных и грузовых
машин: треск и жужжание их моторов не затихали обычно ни в субботу,
ни в воскресенье. Однажды его грузовичок случайно въехал в мой
сапог и развалился на части. Я был тут ни при чем, я не собирался
останавливать и ломать его, однако гости, которых я провожал у
ворот, считали, что я нарочно отомстил соседу за шум. Мы не поссорились,
кажется, Дэйв мне поверил, но с тех пор машинками больше не баловался.

Ближе к вечеру, проведя весь день в блаженной праздности, я наконец
собрался позвонить Сингатикам, чтобы поблагодарить их за участие
в подарке. Трубку взяла Монèк, я поздоровался и попросил
позвать маму или папу. Она как-то странно поперхнулась и замолчала,
словно задумалась, делать ли ей это. Я повторил просьбу, на что
она торопливо, неожиданно вежливо ответила:

– Да-да. Одну секундочку. Извините, пожалуйста.

Я слышал, как она бежит по дому, теряя шлепанцы и протяжно выкрикивая:

– Ма-а-а-а-м! Тебя какой-то мужчина...