Онтологические прогулки

Начало

2. Человек и технология.

Стремительное развитие технологии в новое и особенно в новейшее
время кардинально изменило её взаимоотношение с человеком. Изменилось
само отношение человека к техносу: сегодня человек использует
то, что «не понимает», то есть не может проследить, проконтролировать
используемый технологический процесс с начала и до конца, в основном
в силу невероятного разрастания и усложнения этого процесса.

Современный человек по преимуществу пользователь, тот, кто умеет
использовать технологическое достижение, вне зависимости от того,
соответствует ли уровень его развития уровню развития технологии.
То есть технологическое достижение возможно использовать без понимания
всего процесса его разработки и изготовления. Такая ситуация невозможна
в более ранних обществах, например, луком или копьем нельзя просто
«пользоваться».

Несмотря на то, что технологический процесс требует определенного
количества специалистов, в своем установившемся функционировании
он является простым воспроизводством, для поддержания которого
требуется минимальное количество осознанного усилия. Вообще, осознание
и намерение довольно быстро покидают установившийся процесс и
возвращаются туда только в момент сбоев или корректировки. Поддерживается
же процесс за счет «обычной» активности людей, не включающих в
себя намерение развития и расширения сознания.

«Индивидуум не важен» – так кратко можно сформулировать отношение
техноса и человека, то есть: великолепное разностороннее развитие
современной технологии, ведущие позиции, которые она занимает
в цивилизации сегодня, практическая независимость от отдельного
человека и зависимость от людей как от «живой биомассы».

Прямо противоположным образом обстоит дело для индивида: технология
крайне важна для него, занимает существенное место в его жизни
и в перспективе еще больше укрепит доминирующее положение по отношению
к отдельному человеку. Связано это с тем, что на протяжении последних
как минимум десяти веков постоянно повышается уровень «культурного»
существования человека, то есть степень насыщенности его жизни
культурными предметами (артефактами), посредством которых он действует,
передвигается, питается, отдыхает и т.д.

Совершенно очевидно, что технология (в самом широком смысле слова)
многосторонне определяет жизнь человека, она заполняет его существование
настолько основательно, что у него практически не остается «свободного»
от неё времени: он просыпается под звон будильника, убирает постель,
одевается, завтракает, едет на работу, обедает, снова работает,
ужинает в ресторане или дома, смотрит телевизор, принимает ванну,
ложится спать и т.д. Одновременно эти действия дополняются множеством
других: звонками, покупками, подсчетами; и каждое из этих действий
представляет собой целый комплекс разнообразных, требующих определенных
умений и навыков, действий. То есть жизнь новейшего человека практически
полностью заполнена действиями, которые сами по себе вполне осмыслены
и необходимы (например, дорога на работу, которая может занимать
несколько часов в день – 5-тую, 6-тую часть активного времени),
но по преимуществу являются средствами для достижения других,
более важных целей: учёба – для работы, работа – для денег, деньги
– для выживания.

Действий, которые совершаются ради них самих, которые сами в себе
несут свой собственный, самодостаточный и целостный смысл, действий,
которые в силу этого развивают человека, наполняют его ощущением
жизни, ощущением себя живым, наполненным не предметами, а полнотой
переживания, действий, которые выделяют человека как самостоятельного,
свободного, целостного индивидуума, так вот, таких действий у
современного человека ничтожно мало по сравнению с действиями,
совершаемыми по необходимости существования «культурным» человеком.

Таким образом, современная технология «пожирает» время и внимание
человека, «загружая» его множеством промежуточных, второстепенных,
побочных, частичных действий; при этом большинство из них максимально
«понятны», вплетены в само собой разумеющийся общественный распорядок,
который, в свою очередь, детерминирован более широкой системой
взаимосвязей, например, необходимость раз в месяц ходить в сберкассу
для оплаты счетов при существующей банковской денежной системе.
При всей понятности такого рода действий для человека в самих
них нет возможности для развития его личного живого опыта.

Функционирующий общественный порядок представляется человеку совершенно
понятным как в непосредственном, так и в более широком контексте,
но одновременно то же самое совершенно бессмысленно для него,
поскольку не включает в себя его личный опыт. Человек поддерживает
этот процесс своей активностью, своей жизнью, то есть для того,
чтобы жить в данном обществе, значительную (большую) часть своих
жизненных сил человек вынужден тратить на поддержание этого общественного
порядка, а в такой устоявшейся системе взаимоотношений нет никакой
возможности свободного личного опыта.

Функционирование в качестве простой живой силы, легко заменимой
другим, во многом формирует состояние, менталитет и ожидания современного
человека. Прежде всего, он чувствует себя просто существующим,
в смысле существования чего-то просто живого, эфемерного, не имеющего
отличительных признаков (выделяющих его как имеющего свое лицо)
и поэтому легко заменимого: вагон метро все равно заполнен, независимо
от того, в нём он или нет. Современный человек постоянно чувствует
себя не существующим как личность, как нечто особенное, своеобразное,
как тот, кого нельзя заменить без того, чтобы не изменилось всё,
как не имеющий доказательств личного существования. Людей так
много и они так взаимозаменяемы, что общество легко проживёт без
данного конкретного индивидуума, оно даже не заметит его отсутствия.

«Кто я? Я полностью заменим, существую ли я вообще? Как мне почувствовать,
что существую именно я, в чем моя особенность?» – таково внутреннее,
неосознанное переживание современного человека в его взаимодействии
с установившимися общественными структурами и технологией.

3. Современный человек как индивидуум.

Итак, современный (новейший) человек – это человек, корректирующий
все элементы своего поведения и взаимодействия за счёт схватывания
(осознания) себя в восприятии, действии, переживании и соотнесения
схваченного(осознанного) с предметностями осознания (идеальными
предметами). Непременным условием полноты, целостности жизни человека
является «присутствие», «задейственность» в ней идеальных предметов,
матриц осознанной жизни: идей (например, красоты, прямой линии,
пространства, числа пять), феноменов (например, любви, совести,
чести).

Однако каждый отдельный человек лишь постепенно, по мере взросления
приобретает опыт осознания, отслеживания себя. Опыт становления
человека: рождение (опыт перинатальных матриц по Грофу), овладение
телесно-деятельными (питания, движения, говорения и слушания),
эмоционально-психическими (переживание и выражение эмоций) навыками,
общение и самоидентификация – является основой накопления осознания.

Каждый из этих опытов, или модусов становления человека имеет
свое начало, определенное развитие и (обычно) дальнейшую стабилизацию;
накапливающим осознание (и поэтому трансцендентальным) является
становление и развитие определенного опыта, например, говорения,
соответственно, человек формируется в основном в детстве, юности
и ранней взрослости, в гораздо меньшей степени – в зрелости.

Существенным этапом формирования современного человека является
(точнее, должна быть) интеграция осуществленных опытов – рефлексивная
процедура, объединяющая накопленный опыт осознания в один рефлексивный
опыт, опыт собственно осознания, осознания как такового, практически
весь предыдущий опыт осознания реализуется в одном действии, но
каком!

Весь опыт осознания накапливался в опредмеченной форме: человек
всегда имел дело с каким-то определённым содержанием: он что-то
конкретное ел, слышал, куда-то шёл, что-то видел, нечто переживал,
то есть он накапливал личную, именно свою, вполне конкретную историю
Иванова Ивана Ивановича, такого года и места рождения и т.д. И
по мере увеличения его опыта «уплотнялась» его личная история.

Практически каждый современный человек накапливает жизненный опыт
до такой величины, что у него появляется возможность осуществления
рефлексивной процедуры, которая, в свою очередь, этот жизненный
опыт «снимает», как говорят философы. Если человеку удается осознать
себя осознающим, ухватить и пережить опыт существования себя чистым
осознанием, отследить и тем самым конституировать себя осознающим,
то это становится для него отправной точкой новой личной истории
уже как свободного существа, свободного от ограничений, которые
накладывает личная история становления на осознание.

Интеграция личности в освобожденного от конкретного содержания
процесса становления, но забравшего оттуда весь потенциал опыта
осознания, самостоятельного и ответственного человека – таков
результат осуществленной рефлексивной процедуры.

Формулируется рефлексивная процедура просто: «я мыслю» в классическом
варианте, «осознаю» – в современном. Почему философы выделили
в формуле «я мыслю, следовательно, я существую» и в «я осознаю,
следовательно, я существую» именно констатацию мысли и осознания,
а не существования? Потому, что осознание, а не существование
есть то новое и определяющее, что выделяет современного человека,
и человека вообще.

В чем сложность осуществления феномена осознания? Во-первых, в
современном обществе процессу индивидуации как таковому, как имеющему
определенную точку инициации (которая есть во всех древних культурах),
или завершения взросления, созревания, и, в свою очередь, точку
начала нового этапа жизни конкретного человека, так вот, в современном
обществе этому феномену специального внимания не уделяется. Человек
предоставлен сам себе в том, удастся ли ему консолидировать свой
жизненный опыт в определенную форму зрелости. Сейчас даже нет
общественного понимания необходимости такой специальной современной
формы инициации, и, следовательно, не формируется такое намерение.

Становление современного человека происходит стихийно, неосознанно
и в общественном, и в индивидуальном масштабе.

Во-вторых, человек накапливает опыт осознания в опредмеченной
форме и из самого этого опыта он не может сформировать намерение,
задачу осуществления феномена осознания. К тому же опыт общественной
жизни, как структурный, так и технологичный скорее способствует
ещё большему опредмечиванию человека.

В-третьих, само осуществление феномена осознания является очень
сложным действием, требующим не только накопления определенной
«массы» осознанного опыта, не только знания о необходимости этого
действия как завершения становления и созревания, и желания это
сделать, но и личной силы, мужества, способности поставить свою
жизнь на кон без гарантии на успех.

В осуществлении феномена осознания нет никакой возможности переложить
на другого или обстоятельства, подменить чем-то другим, каким-то
другим действием, совершить формально, сымитировать.

Ты и только ты – здесь и сейчас – наедине с самим собой – в полном
одиночестве – должен: прежде всего отбросить всю свою личную историю,
то есть мир, в котором ты родился и живешь, всё, что ты знаешь,
чувствуешь, помнишь, то есть всё, чем ты был и что ты есть. Должно
исчезнуть всё, весь мир с тобой вместе. Декарт называл это действие
универсальным сомнением, Гуссерль – феноменологической редукцией.
Если удалось и всё исчезло, то остается только то, что действительно
есть, что несомненно, достоверно – осознание и существование (бытие),
сращенные друг с другом – «осознаю».

Тот, кто «осознал», тот умер и воскрес другим, по ту сторону каких-либо
ограничений; в акте рефлексии исчезает весь конкретный мир и появляется
одно осознание («партикулярное естество» у Канта). После рождения
«чистого осознания» конкретный мир появляется снова, но факт рождения
нового осознания настолько значителен, что и мир, и человек уже
другие, теперь (любимое слово философов, так как оно говорит о
случившемся факте осознания) другие. Здесь не будет рассматриваться,
что происходит дальше с человеком, родившимся второй раз.

4. «Обычный» современный человек.

Особенностью рефлексивной процедуры является невозможность совершить
её неосознанно, поэтому абсолютное большинство современных людей
давление накопленного опыта осознания и неявный, скрытый культурный
запрос на свободного, автономного субъекта реализуют не в свободе
осознания, а, наоборот, в «уплотнении» себя, в ещё большем опредмечивании
наличного «я». Энергию накопленного осознания человек использует
для выделения именно предметного, конкретного содержания своего
опыта, закрепляя тем самым свою личную историю. То есть современный
человек вынужден самим ходом своего становления решать задачу
самоопределения, и он решает её в форме опредмечивания себя собой
же, ограничивая свою жизнь своей личной историей (то есть историей,
не подвергнутой проверкой на прочность).

Форма осуществления рефлексивной процедуры, несмотря на то, что
человек о ней ничего не знает, заключена в каждом акте осознания,
так, чтобы проснуться собой, нужно узнать себя как себя. То есть
независимо от знания о осознании самим опытом жизни человек подталкивается
к феноменологической редукции, но в большинстве случаев при отсутствии
соответствующего намерения эта редукция принимает форму «негативного»
выделения себя из мира, форму «меня никто не любит», в которой
прямая задача отказа от предметности себя и мира косвенным образом
стравливается через выделение себя (этого себя) из мира (этого
мира). Понятно из вышеизложенного, что здесь проявляется страх
одиночества, вызванный наросшим опытом осознания, как бы говорящим:
ты действительно один, ты самость, монада, атом осознания во вселенной;
страх, так как накопление осознания сначала ведёт к выделению
единичного осознания в самостоятельное существование, и только
после этого к общению с другими осознаниями. Эмоциональная насыщенность
такого выделения, как «меня никто не любит», объясняется тем,
что в феномене осознания человек действительно должен осознать
себя одним в беспредельности, это крайне абстрактное и одновременно
очень живое переживание себя в пустоте осознания наводит ужас
(или восхищение) на каждого, кто будет достаточно близок к этому.

Одновременный этому страх потерять себя, исчезнуть как вот эта
личность заставляет человека ещё более «идентифицироваться» (так
называемый комплекс самоутверждения).

Постоянное давление накапливающегося осознания человек направляет
(компенсирует, сублимирует) на усиление предметности себя и мира.
По мере опредмечивания осознания для человека опредмечивается
и мир, он становится всё более определенным, предсказуемым, узнаваемым
до оскомины, тяжёлым, менее живым, в нём как бы не происходит
ничего нового; меняется восприятие человека, поскольку он усиливает
свое внимание на содержательную определенность, узнаваемость,
привычность воспринимаемого.

Далее, происходит изменение «временной» ориентации: человек меняет
позицию обращённости, раскрытости к происходящему, характерную
для детства, на позицию выделения, отслеживания предметной «правильности»,
то есть в живом восприятии он вторым вниманием, которое у него
появляется благодаря опыту осознания, выделяет то, что соответствует
его намерению, то есть он интерпретирует воспринятое. Соответственно,
человек вырабатывает внимание, направленное на прошлое, точнее,
он внимателен к «прошлому» настоящего, к тому в настоящем (происходящем),
что соответствует знакомому ему прошлому (происходившему),

Интенциональное состояние «опредмеченного» человека заключается,
таким образом, в ожидании повторения привычного и страхе незнакомого,
нового. Ему всё время мнится, грезится знакомый, уютный (пусть
даже только тем, что знаком) мир. Реально происходящий контакт
с миром подвергается переработке во (втором) внимании человека,
что вносит несоответствие между происходящим и воспринимаемым.
Это несоответствие становится причиной эмоционального напряжения
и неудовлетворения, которое, будучи постоянным, структурируется
в стресс.

Таким образом, современный индивидуум – это «опредмеченный» человек
в состоянии постоянного стресса. Накапливающееся осознание он
стравливает в становящуюся маниакальной идентификацию знакомого
себя и мира.

В результате этих сложных процессов формируется одна из основных
составляющих современного человека как осознающего существа –
внимание, согласованная направленность высших процессов в определенном
направлении. Направление задается в зависимости от реализации
феномена осознания. Формируется находящийся в постоянном психическом
напряжении человек, внимание которого сосредоточено на предметной
идентификации. Человек неосознанно, но намеренно»уплотняет» себя,
он, как скульптор, лепит себя в выделенном его вниманием предметном
мире как некую живую скульптуру.

Эту невероятную по сложности и затрачиваемым усилиям работу человек
выполняет за счет ресурсов живого опыта, действительного контакта
с миром, однако такая переориентация с живого, непосредственного
на вторичное и интерпретированное приводит к понижению энергетического
потенциала.

Предметный человек, насколько это у него получается и насколько
это вообще возможно, сужает сферу живого опыта как сферу, которая
в каждый данный момент новая и требует нового человека, которая
непредсказуемая и не предупреждает, которая безжалостно накатывает,
не считаясь с тем, что было мгновение назад, которая нисколько
не соответствует каким бы то ни было ожиданиям и предпочтениям
кого-либо. Для предметного человека такая сфера свободного становления,
постоянного изменения совершенно неприемлема, так как требует,
чтобы он в каждый данный момент находился в осознании и одновременно
был совершенно беспредметен, пребывал в полном контакте с происходящим,
не выделяя в нём нечто как более предпочтительное («пустота восприятия»
на востоке).

Эмоциональное напряжение, возникающее по причине страха отказаться
от привычного мира и себя, страха встречать наступающий момент
как действительно новый, «свежий», такой, который не будет содержать
в себе ни привычного мира, ни привычного себя, более того, который
потребует самостоятельного, ответственного поступка, это эмоциональное
напряжение направляется на подтверждение действительного существования
«вот такого я и такого мира» – таково состояние человека, не совершившего
рефлексивную процедуру.

(Продолжение следует)