Литературная критика

Вполне допускаю, что мое желание соединить в одно образы Эллочки
Людоедки и Гадюки Алексея Толстого, да еще сделать их чуть ли
не образцом для подражания для современной писательницы могло
показаться кому-то чересчур нарочитым и надуманным. Однако
я говорю все это вовсе не из желания кого-либо эпатировать –
меня вообще редко посещает подобное желание. Потому что,
если повнимательней оглядеться по сторонам, то сама по себе
окружающая реальность такова, что и напрягаться особенно не
надо. Самой этой реальности вполне достаточно, чтобы человек,
если он как-нибудь случайно ненароком на нее натолкнется,
навсегда остался заикой. Проблема заключается в том, что люди,
как правило, наталкиваются на эту коварную реальность в
самые неподходящие для себя моменты, так как большую часть
своей жизни предпочитают проводить в иллюзиях, а иначе говоря,
их умами владеют утопические представления о жизни. Причем
эти утопические представления порой имеют далеко не столь
очевидную форму, как например, было в случае со строительством
идеального справедливого общества, возделыванием обдуваемой
всеми ветрами целины или же стремлением урвать баснословные
вклады в каком-нибудь Русском Доме “Селенга”, неизменно
“желающим всем счастья” с экранов ТВ...

Очевидность всех перечисленных выше утопий, на самом деле, в
значительной степени ослабляют их опасные последствия. Так человек,
сидящий за рулем мчащейся на всем ходу машины, подвергает
себя по-настоящему серьезной опасности только в те мгновения,
когда по-настоящему, всерьез погружается в глубокий сон.
Если же он просто так, как бы только в шутку, прикрывает
глаза, а на самом деле наблюдает за дорогой, то ничего особенно
опасного, в сущности, и не происходит. Так в общем-то все и
было в нашем недавнем прошлом: все как бы в шутку прикрывали
глаза, а потом эта игра в жмурки всем надоела, и все просто
поснимали свои игрушечные повязки, и все! Поэтому и все эти
увесистые разоблачительные тома русской эмигрантской
философии, все эти объемистые антиутопии - о сочинениях так
называемых диссидентов я вообще молчу - сразу же, мгновенно
утратили свою актуальность и стали абсолютно никому не интересны.
Все ведь и так всем понятно, без этих многомудрых книг!

Однако , есть утопии куда менее игрушечные и потому гораздо более
опасные, подпадая под влияние которых человек и вправду
погружается в какой-то сон и почти полностью утрачивает ощущение
реальности. Однако, если кто-нибудь вдруг решил, что я вижу
свое предназначение писательницы в том, чтобы просвещать
своих читателей на этот счет, делиться с ними своим жизненным
опытом и пр., то он глубоко заблуждается. Моя главная и
единственная задача в жизни - кое-как сориентироваться во внешнем
мире самой, чтобы, не дай бог, не заснуть и не втемяшиться в
какую-нибудь стену на всем ходу - скажем так, раз уж я
взялась проводить эту аналогию между человеческой жизнью и
мчащейся на всей скорости машиной… И мое равнодушие к окружающим
вовсе не продиктовано какими-то особыми садистскими
наклонностями моей натуры - у меня просто-напросто нет времени
оглядываться по сторонам и обращать внимание на других. Поэтому
мне и нет до них , в сущности, никакого дела. Главное -
выжить самой!

Поэтому не для всех, а просто себе на заметку, могу сказать, что
одной из самых коварных и опасных утопий на сегодняшний день
кажется мне глубоко неверные и иллюзорные представления о
женщине, взращенные русской литературой девятнадцатого века.
Достаточно вспомнить все эти непомерно возвышенные и
идиллические образы женщин у Некрасова, Тургенева, Толстого и,
особенно, Достоевского… В самом деле, может ли убийца всерьез
рассчитывать на понимание и сочувствие проститутки, как это
описано у Достоевского? Однако далеко не только одного мужчину,
оказавшегося в столь непростой ситуации ждет теперь
разочарование. Современная русская женщина будет в равной мере
уязвлена и тем, что от нее такого понимания ждут, и тем, что от
нее такого понимания не ждут… В общем, получается какой-то
замкнутый круг, из которого лично мне очень хотелось бы раз и
навсегда вырваться… И кажется, не мне одной!

Возьмите, к примеру, слово “гендер”, поднятое сегодня на щит
феминистками всего мира! Признаюсь, первое время мне это слово не
просто резало слух, а даже внушало некоторый ужас! Гендер! И
означает-то всего какой-то род или же пол, причем, чаще
всего, именно женский, а звучит, и вправду, как-то устрашающе…
Во всяком случае, депутатам Госдумы, выступающим сегодня за
чистоту русского языка, такое слово явно не должно было бы
понравиться. Лично я бы не удивилась, если бы они даже
выступили с отдельной инициативой: изъять это слово из употребления
и заменить его на какую-нибудь ласкающую слух
“женственность”: слово родное и приятное во всех отношениях! Особенно,
мне кажется, это касается депутатов, представляющих фракцию
“Регионы России”, а значит, и волжские селенья, где, согласно
известной песне застойных времен, “бесконечно и нежно любя,
женщина скажет: жалею тебя…”

А “гендер”?.. Не слово, а прямо какая-то чугунная булава, которой
современные женщины как будто специально решили бить по башке
наиболее тупоголовых и простоватых мужчин, пребывающих в
мире архаических иллюзий… И все-таки, трудно сейчас сказать,
приживется ли слово “гендер” в русском языке окончательно. Но
еще труднее предсказать судьбу того, что скрывается за этим
словом: судьбу образа современной женщины, слегка пугающего
и агрессивного… Не могу сказать, чтобы меня вполне устраивал
этот образ. Пожалуй, мне бы хотелось чего-нибудь менее
явного, но зато более таинственного и жутковатого, такого, чего
депутатское ухо сразу бы даже и не уловило. Чтобы можно было
так незаметно подкрадываться сзади и…

В общем, чего-нибудь такого, в духе Габриель Виткоп, например,
которая совсем недавно, в декабре прошлого года, во Франкфурте в
возрасте 82-х лет покончила с собой… Вообще-то, она родилась
во Франции и фамилия у нее была Менардо, но впоследствии
вышла замуж за нацистского офицера-гомосексуалиста, которого
укрывала у себя во время войны, после того как он
дезертировал из армии… Забавно, но позапрошлым летом в Париже я
встречалась с издателем Бернаром Валле, который вытащил из небытия
эту полузабытую публикой старушку, тридцать лет назад громко
заявившую о себе романом “Некрофил”. А последней ее книгой
стал роман “Тишайшее убийство”. В целом, меня бы, пожалуй,
устроило что-нибудь в этом роде… Вот такое тишайшее из
убийств! Даже не знаю, чего конкретно, но вообще…

К тому же, ничего не поделаешь, но в последнее время мне все меньше
нравится смотреть на себя в зеркало. Конечно, иногда мне все
еще отпускают комплименты и в такие минуты в глубине души
мне приятно осознавать, что в жизни я все еще не так страшна,
как часто думаю про себя теперь сама - во всяком случае, не
вижу особого смысла настаивать на противоположном...

Однако в глобальном масштабе, в том, что касается женщин вообще, я
бы, пожалуй, особенно не обольщалась! Все эти идиллические
представления о красоте, мне кажется, сегодня выглядят уже
абсолютным атавизмом, то есть пережитком прошлого, о котором
подавляющее большинство людей (и мужчин, и женщин) рассуждает
чисто по инерции. Современная женщина, на мой взгляд, должна
прежде всего устрашать - и в этом заключается ее главное
предназначение, по крайней мере, в искусстве! Не обязательно,
конечно, своей внешностью, то есть быть пугалом, но, вообще,
в глобальном смысле, как я уже сказала...Не знаю даже,
понятно ли я изъясняюсь, может быть, чуточку сбивчиво…

Попробую пояснить на примере. Не так давно меня пригласили принять
участие в одном "круглом столе", и стоило мне только там
появиться, как ведущий ни с того ни с сего представил меня
присутствующим как отъявленную "фашистку". Не знаю, чем он
руководствовался, но поначалу я даже немного оторопела, так как не
знала, как мне на это реагировать: обижаться или же
наоборот, сделать вид, что все так и есть, а может, обратить все в
шутку... В общем, я это "проглотила", а потом, оглядевшись
по сторонам, поняла, что ведущему, в соответствии с темой
обсуждения: "Искусство и политика", - просто очень важно было,
чтобы среди участников были представлены все спектры
политических направлений, от крайне правых до крайне левых. Вот он
и решил заполнить мной пустовавшую к моему приходу нишу, раз
уж я так случайно подвернулась ему под руку, а точнее, под
язык... Позднее он мне пояснил, что меня так часто ему
характеризовали в личных беседах с ним какие-то наши общие
знакомые...

Однако, несмотря на перенесенные мной в тот момент несколько
неприятных секунд, обратившись к самой глубине своей души, я
сегодня вынуждена признать, что такое определение, если и могло
меня когда-нибудь по-настоящему задеть, то разве что лет
пятнадцать тому назад, а сегодня оно меня совсем, совсем не
трогает, потому что само это слово "фашизм" кажется мне теперь в
высшей степени затрепанным и банальным, ну, как бы
позаимствованным из детских игр про войну… Короче говоря, меня больше
не устраивает это определение, и вовсе не потому, что оно
кого-то где-то еще якобы способно испугать, а совсем наоборот
- потому, что это слово по-настоящему уже давно никого не
пугает, не волнует и не задевает…

Вот так и с внешностью женщины, да и красотой, вообще! Красота
сейчас годится разве что для детских игр в дочки-матери. А в
реальности женщина сегодня должна именно устрашать! И это не
игрушки!

И тем не менее, я по-своему даже признательна ведущему того
"круглого стола", хотя бы за то, что он причислил меня к
противоположному политическому крылу, точнее, усадил меня напротив
членов НБП и всяких там левых и ультралевых (вот в них почему-то
в зале недостатка не было!), потому что те несли, по-моему,
и вовсе какой-то уж совсем запредельный бред, который я не
берусь здесь даже пересказать. Один достаточно известный
теоретик современного искусства, например, с совершенно
серьезным видом подверг критике либеральную трактовку известного
высказывания Ленина о том, что "коммунизм наступит тогда,
когда каждая кухарка научится управлять государством". По его
мнению, либералы совершенно напрасно хихикают по этому поводу,
так как Ленин имел в виду совсем не то, что они думают и
над чем смеются, а то, что “коммунизм должен наступить тогда,
когда каждая кухарка достигнет такого совершенства, что...”

Не знаю даже, стоит ли продолжать эту глубокую мысль -
по-моему, и так все понятно! Cherchez la femme, как говорится! С
чего я собственно и начала….