Лаборатория слова

Сатир, качающий девушку на качелях. Роспись  скифоса. Около 495 в. до Р.Х.

Продолжая тему качелей, вероятно, учитывая стихотворение А. Фета «На качелях», на что указывают лексические совпадения, Федор Сологуб сразу определяет суть своего текста –

«Чёртовы качели»:

В тени косматой ели,
Над шумною рекой
Качает черт качели
Мохнатою рукой.

Качает и смеется,
Вперед, назад,
Вперед, назад,
Доска скрипит и гнется,
О сук тяжелый трется
Натянутый канат.

Снует с протяжным скрипом
Шатучая доска,
И черт хохочет с хрипом,
Хватаясь за бока.

Держусь, томлюсь, качаюсь,
Вперед, назад,
Вперед, назад,
Хватаюсь и мотаюсь,
И отвести стараюсь
От черта томный взгляд.

Над верхом темной ели
Хохочет голубой:
— Попался на качели,
Качайся, черт с тобой! -

В тени косматой ели
Визжат, кружась гурьбой:
— Попался на качели,
Качайся, черт с тобой! -

Я знаю, черт не бросит
Стремительной доски,
Пока меня не скосит
Грозящий взмах руки,

Пока не перетрется,
Крутяся, конопля,
Пока не подвернется
Ко мне моя земля.

Взлечу я выше ели,
И лбом о землю трах!
Качай же, черт, качели,
Все выше, выше… ах!*⁹

 Поэт написал это стихотворение летом 1907г. У Фета качели − игра роковая, жизнь человеческая. У Сологуба сомнений не остаётся: качели – пространство, находящееся в ведомстве чёрта. «Раскачивание – одно из любимых занятий целого ряда мифологических  персонажей. У восточных славян это русалки, чёрт, леший… Иногда раскачивание воспринималось как угроза смерти. В памятниках ХVII в. качание на качелях обычно запрещается, как противоречащее духу христианского праздника… Те, кто разбились, упав с качелей, считались «нечистыми», становились жертвами чёрта».*³ Ф. К. Сологуб в своём стихотворении явно ориентируется на славянскую мифологию.

Но вернёмся к лексическим «перекличкам» между поэтами. Оба героя стихотворений находятся в схожих пространствах. У Фета это «полусвет  ночной». У Сологуба – «тень». Теневое, негативное, отражённое пространство, именно в нём «качает чёрт качели» человеческой жизни. Это подчёркивается уточнением  «над шумною рекой». Река − символ жизни, эпитет «шумная» отражает её дисгармонию. Эпитет «косматая ель» соотносится с «мохнатой рукой» чёрта, вводя в текст мотив стихийности, дикой природы, чего-то буйно растущего, неухоженного, обладающего жизненной силой земли. Связь ели с мелкой нечистью отражена в пословице «Венчали вокруг ели, а черти пели».  

Ель традиционно у русских считалась деревом смерти, что использует Сологуб в стихотворении. Качели раскачивает чёрт, связанный с низшими природными стихийными силами. У Фета ими управляют роковые силы и лишь отчасти люди. У Фета ритм движения задают двое – мотив любовного взаимодействия. У Сологуба − чёрт: «качает и смеётся вперёд, назад». «Вперёд» −движение из настоящего в будущее, «назад»− обратно. У Фета ритм качелей иной: «вверх-вниз», хотя акцент делается на высоком пространстве: «к вершине лесной», «над землёй», «к небесам».

Три следующих строфы стихотворения Ф. Сологуба описывают, как чёрт управляет качелями и что они из себя представляют. О том, кто находится на них, не сказано пока ни слова. Процесс раскачивания вызывает у чёрта смех. Что же представляют из себя качели(жизнь), по Сологубу? «Доска скрипит и гнётся, о сук тяжёлый трётся натянутый канат». Как и у Фета, подчёркивается заданная изначально ограниченность жизни – доска. Жизнь протекает вне гармонии: «доска скрипит и гнётся». Возможно, гнётся под тяжестью жизненных обстоятельств. «О сук тяжёлый трётся натянутый канат». Канат, как и  верёвки в стихотворении «На качелях», по принципу подобия связаны с прядением, мойрами и мотивом судьбы. Так же, как и у Фета, подчёркивается взаимодействие качелей с какими-то высшими силами: «натянутый канат», а не только с чёртом. (У Фета – «средь верёвок, натянутых туго»). Трущийся натянутый канат – отражение того, как утекает время человеческой жизни, как истончается связь, соединяющая тело с душой. Мы понимаем, что от прочности каната зависит, как долго будут «вперёд-назад» раскачиваться качели жизни. Вновь возникает мотив предопределённости человеческой судьбы. Перетёртый канат – намёк на мойру Атропос, «неотвратимую», неуклонно приближающую будущее, здесь смерть героя, разрезающую нить человеческой жизни.

Третья строфа раскрывает, как связаны качели и чёрт. Если у Фета «шаткая доска», то у Сологуба – «шатучая». Она «снуёт с протяжным скрипом», мелькает перед глазами. Эпитет «протяжный» подчёркивает отсутствие радости от катания на качелях. Зато реакция чёрта  прямо противоположная: «хохочет с хрипом, хватаясь за бока». В таком веселье ощущается некий нездоровый перебор. Чем сильнее скрипят и гнутся качели, тем больше беснуется чёрт. Тяготы человеческой жизни вызывают хохот беса.

Только в середине стихотворения появляется тот, кто катается, его реакция на это развлечение. Строфа выделяется ещё и тем, что в шести строках поэт использует семь глаголов, хотя герой, находящийся на качелях, статичен. При внешнем бездействии он переживает сложную гамму ощущений: «Держусь, томлюсь, качаюсь,…хватаюсь и мотаюсь, и отвести стараюсь…» Первый глагол совпадает с «держаться» ( Фет). Держаться необходимо и в прямом, и в переносном смысле. За этим глаголом следует «томлюсь». Томиться – мучиться, изнывать, испытывать томление, физическое или душевное. *⁵ Глагол «качаюсь» также использован в нескольких значениях: 1– приводить в колебательное движение; 2 – нетвёрдо стоять; 3 – шататься вследствие непрочного прикрепления. *⁵ «Качаюсь», то есть не могу определиться, выбрать что-то (неустойчивость позиции подтверждается и эпитетом «шатучая» (доска)). Неопределённость положения заставляет  героя не просто держаться, а уже хвататься. Интересно, что действия героя и чёрта совпадают. Чёрт хохотал, «хватаясь за бока». Хвататься − захватывать что-то рукой; начинать что-нибудь делать.*⁵ Вероятно, второе значение подчёркивает неустойчивость жизненных принципов героя. Он хватается за всё подряд, не может определиться. Это подкрепляется и следующим разговорным глаголом «мотаюсь» − качаюсь, двигаюсь из стороны в сторону. Возникает ощущение, что герой не воспринимается как деятель, самостоятельно принимающий решения. Ещё одно значение глагола «мотаться» − проводить время в хлопотливых, утомительных занятиях. Качание на качелях не несёт никакой радости герою Ф. Сологуба, оно утомительно. В этом его отличие от героя стихотворения Фета. Но и это безрадостное занятие сопровождается усилием катающегося («отвести стараюсь от чёрта томный взгляд»). Герой не только бессознательно повторяет движения чёрта (хватается), но и подпадает под его почти гипнотическое воздействие. «Отвести стараюсь» − воля лирического героя сломлена нечистым, хотя и не до конца.

Новая строфа описывает новое, более высокое пространство: «над верхом тёмной ели». Вновь возникает перекличка с текстом Фета: «ближе к вершине лесной». «Над верхом тёмной ели смеётся голубой». Цветопись, используемая Сологубом, позволяет говорить о том, что перед нами некая светлая сила. Голубой − цвет небес, высокого божественного пространства. Но реакция «голубого» на героя та же, что и у чёрта – смех. И светлые, и тёмные силы единодушны в отношении лирического героя. Голубой смеётся: «Попался на качели, качайся, чёрт с тобой!» Ловушка чёрта сработала. Попасться – оказаться против воли в каких-либо обстоятельствах;  встретиться кому-нибудь. Междометие «чёрт с тобой!» употреблено в прямом и переносном значении. Прямое – чёрт рядом с тобой, переносное – возглас, выражающий безразличие  или уступку, признание бессилия. Голубой вместо того, чтобы помочь герою, попавшемуся в ловушку беса, смеётся, отстранённо наблюдая за происходящим, понимая своё бессилие. Почему же голубой не прерывает качание человека на чёртовых качелях? Ответ на этот вопрос попытаемся найти чуть позже…

Реакция лирического героя на катание с чёртом− осознание гибельности своего положения. Он видит полную власть беса над собственной жизнью: «Я знаю, чёрт не бросит стремительной доски…» Глагол «бросить» есть и в тексте Фета («мы бросаем друг друга»). Если у Фета взаимодействуют он и она, влюбленные, то у Сологуба представлено партнёрство другого рода: человек и бес («чёрт не бросит стремительной доски»). Эпитет «стремительный» (быстрый, резкий) отражает воздействие чёрта на движение качелей. Бес определяет устремлённость жизненного пути героя. Куда это стремление? Власть беса над жизнью героя ограничена определёнными временными рамками, что отражено тремя придаточными предложениями: «Пока меня не скосит грозящий взмах руки, Пока не перетрётся, крутяся, конопля, Пока не подвернётся ко мне моя земля…». Мы можем заглянуть в будущее, просмотреть перспективу. Метафора «Пока меня не скосит грозящий взмах руки» подключает в нашем сознании мотив смерти – старухи с косой. «Скосит» −намёк  и на мойру будущего Атропос. Она перерезает ножницами нить человеческой жизни, обрывая её. На присутствие божественной силы указывает «грозящий взмах руки». «Длань, рука – символ Божественной активности, единственная часть Бога, доступная низшим чувствам». *¹⁰ «Грозящий взмах руки» −напоминание  и о «длани незримо – роковой», преломляющей «луч» фонтана в стихотворении Ф.И.Тютчева «Фонтан». *¹¹ У Тютчева «длань» Бога ограничивает прорыв луча в небо, чуждое для него пространство, и «наказывает», уничтожает «водомёт неистощимый», «свергая в брызгах с высоты». У Ф. К. Сологуба повторяется мотив наказания – «грозящий взмах руки». «Взмах руки» − выражение высшей силы, грозящей герою смертью. Только смерть прервёт власть чёрта над человеческой жизнью. Перед этой «грозящей рукой» и бес бессилен.

 Ещё одно придаточное предложение «Пока не перетрётся, крутяся, конопля» вновь подключает мотив человеческой судьбы. «Крутяся» − намёк на Клото с веретеном в руке, «прядущую» нить человеческой жизни. «Не перетрётся конопля» − пенька, грубое волокно, получаемое из стеблей конопли. Пеньковая нить очень крепка, считается одним из лучших материалов для канатного и верёвочного производства. То, что произойдёт на земле, − смерть человека− определяется на небесах мойрами, богинями судьбы.

 «Пока не подвернётся ко мне моя земля»− подвернуться − попасть подо что-нибудь двигающееся или в сферу чего-нибудь.*⁵ Земля, подвернувшаяся герою, качели жизни которого спустились вниз, −напоминание о мотиве падения. Кроме того, у катающегося на качелях возникает ощущение, что земля попала в сферу его движения. Планета оказывается сопоставимой с нашим героем, что объясняется, вероятно, изменённым состоянием сознания человека, его приближением к гибели…

Ощущение полёта также объединяет героев стихотворений: у Фета «тем отрадней взлететь над землёй», у Сологуба «взлечу я выше ели». У Фета − попытка хотя бы временно нарушить ход обычной жизни. Герой же Сологуба от подвернувшейся земли снова взлетает «выше ели» с тем, чтобы вновь упасть вниз: «И лбом о землю трах!» Падение предопределено. Раньше  верующие прикасались к земле лбом во время молитвы. Но в данной ситуации перед нами расплата без молитвы. Это подчёркивается и разговорным словом «трах»− резкий и сильный треск, грохот как действие. Либо это указание на внезапность, неожиданность ситуации. Герой вовлечён в катание на качелях, отдался процессу целиком, подчинившись  чёрту. «Качай же, чёрт, качели, всё выше, выше… ах!» − герой, находясь в исступлении, теперь уже сам начинает руководить бесом. Вероятно, поэтому не вмешивается голубой, оставляя за человеком право выбора, пусть даже ошибочного. Любопытно, что тема человеческого выбора представлена у обоих поэтов. Герой Фета гармоничен:  возлюбленная, посланная ему свыше, − его счастье. Выбор человека и высших сил совпал. Герой же Сологуба, попавшись в ловушку чёрта, также совершает свой выбор, полностью отдаваясь во власть беса: «Качай же, чёрт, качели».

Амплитуда движения качелей нарастает: «всё выше, выше… ах!» Многоточие и междометие «ах!» позволяют трактовать финал стихотворения двояко: выше, выше – и падение «ах!». Чем выше поднимаешься, тем больнее падать – «трах!» − удар лбом о землю – «ах!». Другой вариант трактовки финала текста Ф.Сологуба  – восторг «ах!» от достигнутой  героем высоты: «всё выше, выше…» Пусть даже поднялся он на неё с помощью чёрта. Но оба варианта конца стихотворения ведут к трагическому финалу героя. Его гибель − падение с качелей− предопределена. Да, герой взлетел, поднялся в небеса «выше ели», нарушил предписанные человеку границы и будет наказан за это. Чёрт же «помогает» полёту  лирического героя  и в то же время  приближает своим раскачиванием момент его падения. Взлёт в стихотворении Сологуба возможен не благодаря усилиям катающегося на качелях (как у Фета), а благодаря вмешательству нечистого.  

Подведём некоторые итоги нашего исследования. В двух стихотворениях  качели представлены как метафора человеческой жизни. Как развивается эта метафора у поэтов? Что меняется со временем в судьбах людей? В чём различия в восприятии образа качелей в текстах двух поэтов? Общее в стихотворениях − центральный образ качелей, позволяющий рассмотреть механизм воздействия божеств (мойр) на судьбу человека. У Фета главные герои − влюбленные (он и она)  и высшие силы (вероятно, мойры), определяющие их жизнь. Герои Сологуба: человек, оказавшийся на качелях, чёрт ими управляющий, голубой, смеющийся над жертвой беса, и высшие силы (мойры). Качели −ограниченное не человеком пространство, у Фета − несущее ощущение игры, у Сологуба – томление. У обоих поэтов катание − это «движение по вертикали связывает Землю с Небом, мир людей с миром богов. Люди возносят к богам свои мольбы, просьбы, голос… (Катание на качели можно символически воспринять как контакт с богами) в ответ этим возношениям снизу боги сверху отвечают людям помощью, защитой, милостью…» *³. Но и у Фета, и у Сологуба защита высших сил кратковременна, как и моменты радости и счастья, которые испытывают  герои. Время катания определяется также не героями, а высшими силами. Человек вовлечён в процесс катания. Оно позволяет героям попасть в пространство, пограничное между светлым (Небо) и тёмным (Земля), высоким и низким. Даже партнёр по катанию не выбор героев. У Фета катающиеся – влюбленные. Герою  стихотворения «На качелях» повезло. Герой осознаёт, что только со своей возлюбленной он способен взмыть в небеса, потому что они предназначены друг другу самими богами. От человека ничего, по сути, не зависит, кроме партнёрского взаимодействия. Герой принимает свою судьбу, не задумываясь над тем, как долго продлится его счастье. Качели, по Фету, − сеанс одновременной  игры двоих, мужчины и женщины, и высших сил с людьми и через людей. Человек на качелях осознаёт своё бессилие перед богами, но принимает предначертанную ему судьбу. Он  понимает кратковременность счастья и радуется тому, что есть сейчас. И у Фета, и у Сологуба  катание на качелях сопряжено не только с радостью и восторгом, но и со страхом. Этот страх связан с нарушением человеком границы, предпосланной ему свыше. Взлетая в небеса, герои испытывают противоречивые чувства: восторг и страх. Но у Фета ощущение счастья сменяется трагическим предчувствием  вмешательства в игру двух влюблённых роковых сил. У Сологуба изначально катание на качелях во власти чёрта. Он управляет качелями человеческой жизни. Светлые силы никак не вмешиваются в этот процесс. Человек  у Сологуба трагически одинок, о любви, о счастье речь не идёт. Партнёром героя оказывается чёрт, он и задаёт ритм жизни катающегося. Человек, находясь в полной его власти, подпадает под гипнотическое воздействие нечистого. Герои обоих стихотворений принимают свою судьбу. Но у Сологуба катающийся на качелях отдаётся во власть чёрта, стараясь получить радость даже от такого взаимодействия. Восторг – страх героя связан с катанием на качелях, ритм которым задаёт чёрт. Благодаря нему, герой способен взмыть в небеса, но и падение с качелей, которого уже не избежать, также связано с властью беса. Интересно, что за партнёрством человек-чёрт наблюдают голубой и высшие силы. Голубой смеётся над попавшим в ловушку героем. Но смерть героя и срок его жизни в руках иных высших сил (мойр). Эти же силы определяют и время власти чёрта над человеком. У Сологуба  ситуация оказывается более трагичной, чем у Фета. Сологуб с самого начала осознаёт, что человеческая жизнь – чёртовы качели. Одиночество героя, отсутствие любви, связь только с чёртом, насмешки светлых сил, приятие своей судьбы, падения и способность даже в этой ситуации стать партнёром беса, взлетев в небеса, нарушив предписанные границы, предощущение гибели – всё это отражение черт нового века, нового декадентского сознания.

____________________________________________________________

*1 – А.А.Фет «Стихотворения. Проза. Письма», М., «Советская Россия», 1988. С.96,128,157.

*2 –  booksite.ru. Джек Тресиддер «Словарь символов».

* 3 – Т.А.Агапкина «Концепт движения в обрядовой мифологии славян (на материале весеннего календарного цикла)» » в сборнике  «Концепт движения в языке и культуре». Библиотека Института славяноведения и балканистики. Отв. редактор Т.А.Агапкина, – М., изд-во « Индрик», 1996.− С.235, 237, 238.

*4−В.Н.Топоров «Об одном из парадоксов движения. Несколько замечаний о сверх-эмпирическом смысле глагола «стоять», преимущественно в специализированных текстах» в сборнике  «Концепт движения в языке и культуре». Библиотека Института славяноведения и балканистики. Отв. редактор Т.А.Агапкина, – М., изд-во « Индрик», 1996.− С.18-19; 27-30, 35,37

*5 – Толковый словарь Ушакова. Д.Н.Ушаков. 1935-1940

*6 – по «Словарю символов» Надя Жульен, «Урал LTD».− С.152-155

*7 − Фет А. А. Вечерние огни. М., 1979.− С.732-733.

*8 – подробнее об этом смотри – https://www.topos.ru/article/laboratoriya-slova/otrazhenie-dvoystvennost...

*9− Русские поэты «серебряного века». Том первый. Символисты. Ленинград, Издательство Ленинградского университета, 1991.− С.148.

*10−Флудд «Земной монохорд» в «Энциклопедическом изложении масонской, герметической, каббалистической и розенкрейцеровской символической философии». Холл М.П. Новосибирск: ВО «Наука»,1993, гл. Пифагорейская теория музыки и цвета.− С.293

*11− Ганькина Н.Л. «Ключевые образы в стихотворении Ф.И.Тютчева «Фонтан»» в журнале «Молодой учёный».−2016.−№13(117).−С.680-685.