Онтологические прогулки

   6.1. Искусство. Биологическая основа искусства – стремление человека к познанию и к передаче знания, как неотъемлемая часть человеческой природы. Чтобы знание можно было сохранять и передавать, оно должно фиксироваться. Мы знаем, что результаты рационального познания могут быть формализованы и сохранены в виде текста, рисунков, схем, чертежей и готовых изделий. Что происходит с результатами эстетического познания? Могут ли они фиксироваться и передаваться подобно научному познанию? А если могут, то что, собственно, фиксируется и передается?

     Чтобы понять специфику фиксации и передачи эстетического познания по сравнению с научным, рассмотрим конкретный пример. (Мы исходим из того, что эстетическое познание содержит объективную составляющую, даже в тех случаях, когда оно крайне субъективно). Предположим, врач, являющийся к тому же художником, решил изобразить болезнь – алкоголизм – в виде соответствующего образа – портрета алкоголика. Будучи опытным врачом, он перевидал великое множество этих отвратительных типов: каждый из них – живой человек с полным набором индивидуальных особенностей, характером, темпераментом, волей... Первое, что делает художник – абстрагируется от всего, что не имеет прямого отношение к задаче. Точно то же самое делает и наука. То индивидуальное, что художник оставляет в изображении, исполняет роль носителя главного содержания.

     Второе, что делает художник – идеализирует содержание, то есть представляет его не в форме присущей натуре, а в форме, максимально соответствующей данному содержанию. Точно так же, наука, переходя к понятиям, сводит их к идеальным моделям. Научная модель алкоголика представляет собой набор чисел или графиков, описывающих процессы изменения различных функций и параметров организма в ходе заболевания, усредненных по большой статистике, с указанием тенденций, осложнений и т. д. Другими словами, форма фиксации научных знаний напрямую не связана с формами изучаемых объектов.

     Результаты эстетического познания жизни фиксируются в соответствующих формах самой жизни. Это значит, что познание человека фиксируется в формах человека (на худой конец – в аллегорических изображениях человека), но не в формах цветочков и геометрических фигур (это следует из свойств чувственной информации, п. 3.6). Другое существенное различие состоит в том, что научное знание может фиксироваться в форме текста, а эстетическое – в специфической, так называемой художественной форме. Научный текст и художественная форма взаимно дополняют друг друга, поскольку имеют дело с разными сторонами объекта познания.

     Еще одно существенное отличие состоит в том, что научное познание фиксируется в рамках понятий и моделей, в то время как эстетическое – связано с непосредственным отражением реальности. Поэтому, содержание художественной формы шире, чем осмысленный художником результат эстетического познания.

     Можно представить себе, как через много лет два медика будут рассматривать нашего «Алкоголика» и один из них скажет: «Видишь те маленькие бугорки, которые изобразил наблюдательный художник Н. Так вот, недавно установлено, что эти бугорки образуются вследствие синтеза такого-то белка таким-то геном». Эстетическое содержание, проявляющее себя в форме, не зависит от того, осознал его художник или нет. «Перо гения может быть выше, чем он сам» (Г.Гейне). Есть различие между тем, что художник выражает и тем, что он отображает, как вдумчивый наблюдатель или повинуясь инстинкту красоты, возможно, наиболее выраженному у творческих личностей. Содержание произведения добросовестного художника может стать значительно шире того, на какое он рассчитывал. Оно найдет отклик в более широком круге зрителей и создаст более широкий спектр индивидуальных восприятий.

     Создание художественной формы является не только средством фиксации эстетического познания, но также средством самого познания и его передачи. Поэтому искусство можно определить как средство эстетического познания, а также средство фиксации (накопления) и передачи (выражения) результатов эстетического познания реальности (включая внутреннюю реальность) в специфической художественной форме или в любой материальной форме. В последнем случае говорят о прикладном искусстве, в отличие от просто – искусства, не имеющего никакого дополнительного значения. Поскольку искусство существует во вновь созданной материальной форме, то ее создание есть самостоятельный творческий процесс.

     А так как эстетическое познание также представляет собой творческий процесс (п. 4.4, 5.1), то в искусстве мы имеем дело с «двойным творческим преобразованием» реальности или души художника. Если сравнить искусство с наукой, то воплощение законов термодинамики в двигатель внутреннего сгорания примерно соответствует воплощению эстетического опыта в художественную форму. Говорят о самовыражении художника, имея в виду ту специфическую составляющую художественной формы, которая привносится его индивидуальным внутренним миром и содержит индивидуальный смысл.

     Характер выражения эстетического опыта, в отличие от рационального, всегда индивидуален, что связано с индивидуальностью и неповторимостью внутреннего мира художника. Выражение эстетического опыта – в то же самое время есть выражение индивидуального смысла – самовыражение.

     Абстрагирование, идеализация и преобразование в форму (формализация) присущи всем уровням познания, начиная с восприятия (п. 2.3) и кончая абстрактным творческим мышлением.

     Если портрет алкоголика у нашего врача-художника, как говорят, «получился», то он будет вызывать положительно окрашенное восприятие у зрителей. Его могут даже назвать красивым, не смотря на то, что сам объект изображения довольно мерзкий. В чем здесь дело? Почему несколько немытых картофелин, изображенных мастером, могут стать объектом восхищения, а изображение прекрасной статуи или Парфенона оставит равнодушным?

     Потому что художник передает не реальность, а определенное отношение реальности – результат абстрагирования.     Скульптура женщины с отбитой головой и руками остается прекрасной, но попробуйте представить себе реальную женщину с отрезанной головой и руками. Скульптура передает не реальность, а лишь одно отношение реальности – отношение пространственной формы. Любой кусок скульптуры сохраняет  основное качество скульптуры – форму. Разрушение тела реального человека есть уничтожение его основного качества – жизни. Художник сам определяет для себя главные отношения, которые являются объектом познания и изображения. И если ему удается глубоко их познать и хорошо выразить, результат может стать прекрасным, несмотря на низменность или отвратительность соответствующего аспекта реальности. Красота художественной формы определяется по глубине и совершенству  выражения в ней эстетического и рационального познания и по соответствию формы изображения и ее содержательности. Другими словами, если художник изображает низменное или безобразное, то красота будет заключена не в самом низменном или безобразном, а в глубине его познания и совершенстве выражения этого познания в художественной форме.

     Человек относится к искусству как к информации, а не как к реальности, даже при максимальной реалистичности произведения. Он никогда не будет тыкать вилкой в натюрморт с ветчиной или стрелять в артиста, изображающего изменника родины.

     Но что может вызвать положительные чувства при восприятии, скажем, портрета алкоголика? Во-первых, совершенство выражения совокупного (эстетического и рационального) познания, которые сконцентрированы в этом портрете – информационный аспект восприятия. Во-вторых, поскольку изображен человек, включается этический аспект восприятия – отношение к объекту изображения, как к реальной личности. Глубокое и всестороннее познание объекта и совершенное его выражение вызовут чувство сопереживания, ощущение чужой трагедии, как своей или близкого человека.

     Идеализация определенных отношений реальности приводит к тому, что в произведениях искусства происходит сгущение, концентрация эстетического содержания. Если наш врач действительно художник, то он в максимально выраженном, выпуклом и концентрированном виде представит именно те особенности формы, которые, на его взгляд, соответствуют сути образа. Концентрация эстетического содержания означает повышение содержательности формы.

     Творческая составляющая искусства проявляется в выделении определенных отношений реальности, их идеализации, приводящей к концентрации эстетического содержания, объединении отдельных элементов в целое, обладающее смысловым единством и воплощении в материале, обладающем ограниченными возможностями художественного выражения.

     В качестве примера рассмотрим, каким образом эстетическое содержание реальности концентрируется в музыке. Большинство природных процессов сопровождается звуком, характер которого имеет прямое отношение к тем или иным особенностям протекания этих процессов. Звук имеет три измерения: частоту интенсивность и время. В частотном измерении звук характеризуется спектральным составом. Фундаментальное свойство периодического во времени звукового сигнала состоит в том, что он представим в виде суммы чистых (синусоидальных) гармонических сигналов, так называемых, гармоник, (либо может быть разложен на сумму гармоник). Напомним, что сигналы называются гармоническими, если их частоты кратны некоторой одной частоте. Периодический сигнал может быть охарактеризован частотой основной гармоники (самой низкой по частоте) и тембром, который зависит от относительного вклада высших гармоник. Гармоническое созвучие образуется, если звуки имеют гармоники, совпадающие по частоте. Например, интервал октава соответствует совпадению первой (основной) и второй гармоники двух звуков, квинта – второй и третьей, кварта – третьей и четвертой, большая терция – четвертой и пятой, малая терция – пятой и шестой, увеличенная кварта – пятой и седьмой гармоники двух звуков и т. д. Поскольку вся последовательность звуков состоит из стандартных интервалов, то вся музыкальная мелодия сохраняет связь с одним основным тоном. Звук основного тона содержит в своем гармоническом составе основные звуки мажорного лада (в разных октавах): вторая гармоника – октава, третья – квинта и пятая – большая терция. Звучание мажорного лада – это, фактически, выделение, акцентирование звуков, уже содержащихся в звуке основного тона. Таким образом, имеет место единство мелодических и гармонических интервалов: мелодия вытекает из гармоничности созвучий – основного качества природных звуковых форм. Поскольку гармонический состав звука представляет собой его эстетическое содержание, проявляющее себя в форме звука (его тембре), то музыкальные созвучия, в которых это содержание усиливается, концентрируется, являются объектом познания музыкального искусства (его раздела – музыкальной гармонии) и его выразительным средством. Идеализация реальности проявляет себя в том, что на самом деле в реальности гармонических звуков не существует. Во-первых, имеет место так называемая, негармоничность обертонов, хорошо знакомая настройщикам роялей. (Звук ля субконтроктавы, настроенный по гармонике, звучащей в унисон через четыре октавы со звуком ля первой октавы, имеет расхождение с настройкой по основной гармонике примерно четверть тона). Таким образом, струна звучит несколько «грязно». Во-вторых, реальные звуки не периодические, а меняющиеся во времени и, следовательно, не представимы в виде суммы гармонических составляющих. В зависимости от скорости затухания звука, его спектр наполняется шумовыми компонентами. Кроме того, целостная музыкальная гармония может быть получена только в том случае, когда все интервалы (кроме октавы) будут слегка «грязноватые» (так называемый, равномерно темперированный строй, при котором сохраняется постоянство отношений соседних тонов).

     Большинство реальных звуков довольно далеки от тех, которые изучает классическая гармония, в основном, по двум причинам: вследствие быстрого затухания, а также – негармоничности обертонов, присущей телам более сложной формы, чем струна, труба или прямоугольник (п. 5.4). Среди музыкальных звуков таковыми являются звуки колоколов, тарелок, треугольника, пока не имеющие самостоятельного музыкального значения, поскольку их не используют в классических гармониях. Человечеству еще предстоит эстетически освоить звуки, имеющие более сложную структуру, чем простейшие гармонические звуки. Еще один, интенсивно осваиваемый в настоящее время класс звуков – шумы и тональные звуки, близкие к шумам.

     Теория музыкального строя, созданная Пифагором и представляющая собой один из первых образцов зрелого теоретического мышления, своей красотой и простотой оказывала завораживающее, почти магическое воздействие. Она затронула самые отдаленные и потаенные области знаний, вошла в миропонимание многих поколений, дошла до космических обобщений в «музыке небесных сфер». Даже Ньютон «не рискнул» отмежеваться от предположения о возможной связи между спектром света и спектром звука).

     Другими источниками эстетического в звуке является ритм – организация интенсивности (громкости) звука во времени, а также интонация человеческой речи и характер звука. Организованной интонации соответствует музыкальная фраза и мелодия в музыке. Интонация также построена по гармоническим звуковым интервалам, вследствие единства природы звукоизвлечения. Поэтому, хорошо артикулированная интонация – это практически музыкальная фраза. Идеализация интонации, выделение тонального компонента в «чистом» виде, приводит к музыкальной мелодии. Мелодия представляет собой устойчивую форму отношений тонов и ритма. Мелодия – главный компонент эстетического содержания музыки, сохраняющий свои основные черты независимо от изменения любых других ее составляющих. Мелодия обладает вполне определенным смысловым единством, в котором содержится основной творческий вклад композитора – новая реальность которой не существовало и не могло существовать в природе.

     Все проявления эстетического, в природе столь редкие и разобщенные, в музыке сконцентрированы в художественной музыкальной форме: ритм, метр, темп, динамика, тембр, лад, мелодия, гармония и инструментовка – суть «строительные кирпичи» – малые формы организации звукового материала, составляющие большую форму.

     В музыке нашло свое выражение одно фундаментальное свойство реальности – необратимость времени. Характер музыкальных звуков соответствует природным переходным процессам (в самых различных системах), имеющим направленность во времени, обусловленную цепочкой причинно-следственных связей: атака звука, формирование звукового спектра – выделение тональных компонентов из шума, преобладающее затухание высших обертонов, выделение основной гармоники на фоне общего экспоненциального затухания. Различные музыкальные инструменты имеют заметно различающиеся характеристики переходных процессов, определяющих индивидуальный характер звука и отражающих различные формы протекания процессов в различных реальных системах. (Попробуйте воспроизвести музыкальную запись сзади наперед. Эстетическая неприемлемость такого звучания имеет более глубокую природу, чем отсутствие привычки. Здесь имеет место попытка поменять местами причины и следствия).

     Есть еще один элемент музыки, практически не изучаемый в музыкальной теории – звук, как таковой. Мы отлично чувствуем разницу в звуках скрипки, гитары, гобоя и органа. Но это – нерационализированное эстетическое  восприятие. Разные по характеру (по изменению звукового спектра и интенсивности во времени) звуки чувственно воспринимаются по разному, потому что представляют собой разные звуковые формы. Природа этих различий была рассмотрена выше (п. 3.6) и связана с существованием механизма прямой передачи чувств посредством звука.

     По сути, характер звука есть характер чувства, звук – аналог чувственного выражения. Коммуникация с помощью звука реализует чисто чувственное общение, недостижимое никакими другими средствами.

     Восприятие звука, так же как и зрительные восприятия форм, есть область чувственного, эстетического, нерационализируемого. Характерно, что истоки этого эстетического – в физических и физиологических механизмах звукоизвлечения, то есть в материальной природе звука. Именно эта материальная основа делает звук таким универсальным средством: чувственный смысл звука един для всего человечества и даже для всего животного мира. Звуком человек общается не с богом, а со своей материальной природой, со своими эволюционными корнями.

     И этот аспект эстетического содержания реальности нашел свое концентрированное выражение в музыке, в многоголосии оркестра и богатстве инструментовки. Гармония звуков – это гармония чувств. Музыка есть средство познания этой гармонии.

     В основе различных видов искусств лежат биологические свойства человеческого организма, особенности процессов чувственного познания, хранения и передачи информации, модальности восприятий (звук, зрительный образ, слово) и выделение тех или иных отношений реальности.

      Искусство музыки базируется на возможности непосредственной передачи чувств в звуке (п. 3.6), на единстве формы и содержания. Форма выражает чувственное содержание сама по себе, так как не нуждается в дополнительном носителе информации. Она сама есть информация, и человек способен ее воспринять благодаря биологической природе человеческого организма.

     Если музыка отчасти отражает физическую природу звука и в этом смысле имеет объективные основания, то танец – это искусство чисто человеческого измерения, своего рода, музыка движений и поз тела, выражающая глубинную биологическую природу человека. Хотя танец связан с восприятием визуального образа, то есть –  носителя информации, танец передает чувства непосредственно, подобно музыке. Не случайно танец исполняется под музыку, а некоторые музыкальные формы прямо называются – танец. Слияние музыки и танца происходит естественно и органично (ноги сами рвутся в пляс).

     Содержательные составляющие жанров песни, оперы, балета, взаимодействуя с чувственной составляющей музыки и танца, эстетизируются, наполняются чувством. Происходит взаимное усиление обеих сторон, возрастает качество целого (при условии, что выдержана форма отношений в целом).

     В так называемых, изобразительных искусствах (скульптура, графика, живопись) и театре (визуальных искусствах), а также в литературе, в отличие от музыки, передача эстетического содержания не может быть целиком сведена к выразительным, чувственным средствам, в силу невозможности отделить выразительное от его носителя. (Улыбка Чеширского кота, к сожалению, может существовать только вместе с Чеширским же котом, или хотя бы с его частью). Зато возникает новое, по сравнению с музыкой и танцем, качество – изобразительность. Искусство начинает отображать реальную жизнь, а вместе с ней – реальные чувства и отношения людей (между собой и к природе). Другими словами, в искусстве появляется этическая составляющая, а восприятие произведений приобретает этическую окраску. Художественные образы становятся носителями чувственного опыта, который может быть воспринят через механизм сопереживания. Происходит взаимное обогащение этической и эстетической составляющих искусства.

     Искусство – это результат эстетического познания, зафиксированный в формах, воспринимаемых чувственно и вызывающих переживание или сопереживание. При восприятии произведений изобразительных искусств, литературы и театра явление сопереживания возникает только в том случае, если художественная форма обладает качеством реалистичности. Реалистичность можно определить, как свойство художественной формы восприниматься как органичный продукт реальности, (то есть наделенный чертами реальности).

     Критерий реалистичности, придуманный К. Станиславским, очень прост, хотя и субъективен: «Верю!» Если портрет нашего «алкоголика» действительно является произведением искусства, то он должен вызывать доверие и сопереживание. Опыт, зафиксированный в произведении, через переживание познается, как личный. В противном случае мы будем иметь иллюстрацию для учебника по медицине чисто познавательного характера, демонстрацию внешних проявлений алкоголизма, подобно муляжам, не вызывающим ни малейших переживаний. (Впрочем, цель художника могла касаться совершенно иных сфер, не связанных с сопереживанием, а скажем – с юмором, иронией, игрой и т. п. Искусство многогранно).

     Реалистичность отнюдь не означает подобие объективной реальности. Реалистичность характеризуется устойчивой, внутренне согласованной формой отношений, единством организации произведения искусства, как целого. Фраза: «Над вымыслом слезами обольюсь», свидетельствует о высоком качестве вымысла. Отсутствие целостности сводят на нет усилия художника или литератора, мы начинаем воспринимать произведение как вымысел в подлинном смысле, даже если оно написано в жанре реализма. Реалистичность инкорпорирует в произведения визуальных искусств и литературы этическую составляющую чувственного познания, которая проявляется в чувственном отношении к реальности, изображенной в произведении. Без реалистичности, душа отказывается жить жизнью героев, образы отторгаются вместе с их внутренним миром и опытом. Реалистичность является той основой, на которой возможен синтез  эстетических этических и рациональных составляющих в визуальных искусствах и литературе. Аналогичный синтез возможен на чувственной основе, с использованием музыки или танца.

      Эти особенности связаны с общими закономерностями чувственного познания и спецификой восприятия зрительных образов и звуковых форм (п. 3.6), в частности, с тем, что звуковые формы способны возбуждать чувства сами по себе, вне зрительного образа, а зрительный образ и  образы воссоздающих представлений (если речь идет о литературе) воспринимаются целостно, во всей полноте отношений. Нарушение целостности означает нарушение внутренней согласованности форм отношений, действующих в произведении, образ  «рассыпается».

     Большинство литературных произведений, по сути – сказки, но если это хорошие сказки, читатель полностью погружается в вымышленную реальность и начинает сопереживать героям, изначально зная, что имеет дело с чистым вымыслом. Наблюдая плохую игру артиста, мы перестаем «верить» происходящему на сцене, игра превращается для нас в кривляние, а вместо художественного образа мы видим плохого артиста. Нарушение одной составляющей формы отношений разрушает целое.

     Целостность или внутреннее единство – важнейшее из качеств, присущих произведению искусства, свидетельствует о наличии в нем структуры более высокого уровня, в которой реализован синтез отдельных частей в единое целое. Эта структураобогащает произведение присущим ей смыслом, возможно, самым главным в произведении. Отсутствие такой структуры, неопределенность и противоречивость внутренних форм отношений приводит к тому, что произведение рассыпается, перестает существовать как целое и утрачивает эстетическую ценность. Синтез произведения, как целого реализуется на основе единого организующего начала или принципа, задающего характер внутренних форм отношений. Таким организующим началом может являться реалистичность произведения или (и) его внутренняя гармония (принципы симметрии, пропорциональности, близости, связности, подобия, порядка, ритма, контраста и т. п.)

     Если произведение изобразительного искусства представляет собой форму чистых отношений, то его эстетическое содержание определяется только этой  формой. В этом случае форма – самодостаточна, мы имеем дело с продуктом «чистой красоты», не связанным напрямую с предметным миром. Формами «чистой красоты» занимается декоративное искусство.

     Отсутствие связи с предметным миром лишает декоративное искусство качества изобразительности, в смысле изображения реальных объектов. Оно становится чисто выразительным средством: выражение реализуется через изображение. Достигается единство формы и содержания, как это происходит в музыке. Однако, в отличие от музыки, абстрактное изображение не может непосредственно передавать чувства. Они возникают только при чувственном восприятии объектов «чистой красоты» и являются результатом определенного творческого усилия.

     Существенное различие изобразительного и декоративного искусства состоит в том, что декоративному искусству не присуще качество реалистичности, следовательно, оно лишено этической составляющей и не способно вызывать сопереживание. С другой стороны, формы чистых отношений, предоставляемые этим искусством, обладают наибольшей универсальностью (всеобщностью).

     Чистые отношения не затрагивают отношений между людьми и людей с природой, поэтому они этически нейтральны. Они подобны математическим отношениям, которые предметно нейтральны, но могут быть наполнены предметным содержанием.

     Наличие в произведении этической составляющей приводит к двойственности эстетического переживания, как результата столкновения этической и эстетической форм отношений. Субъект восприятия может переживать внутренний конфликт, разрешение которого (рационализация) приводит к возникновению нового знания и сопровождается положительно окрашенными переживаниями (п. 4.6). Такой внутренний конфликт может возникать при восприятии трагедии, а рационализация конфликта называется катарсис. К примеру, зритель осознал трагедию как неизбежный результат действия всеобщих законов, необходимость трагедии, положительные результаты трагедии и т. д. Если  произведение заставляет зрителя пережить катарсис, это свидетельствует о его высокой эстетической содержательности. Катарсис (очищение в переводе с греческого) обогащает и просветляет душу, оставляет в ней след, дает новое знание, укрепляет волю и решимость. В отличие от «счастливого конца», приносящего зрителю чувство «глубокого удовлетворения» и не очень глубокого переживания, катарсис дает нам познание истин, связанных с жизнью и смертью, с временностью нашего бытия, с неизбежностью, с этическими понятиями ответственности, долга, служения, веры и величия духа.

     Бездумное, ничем не оправданное проливание рек крови на экране, противоположно катарсису. Оно разрушительно по своей сути, потому что уничижает ценность человеческого бытия и смысл смерти, являющейся итогом единственной и неповторимой жизни.

     Развитие искусства идет по пути рационализации его достижений и превращения их в рациональные основания искусства.Путь развития искусства соответствует пути познания, как индивидуального, так и общественного (гл. 4). Искусство не может существовать без рациональной составляющей так же, как невозможно выделить чисто чувственную составляющую в познании.