Онтологические прогулки

      - Суд приглашает Анаура Вижну продолжить свидетельские показания, касающиеся обвиняемого Заратустры.

      - Когда я, той ночью, о которой говорил, вернулся в пещеру, все уже спали. Мои мысли ещё долго не давали мне заснуть. Лишь под утро я увидел странный беспокойный сон. В сновидении было непонятно, был день или ночь, я бежал сквозь густой, едва пронизанный светом дым. Рядом слышались крики бегущих в панике людей, я сталкивался с ними, падал и вновь бежал от звуков, как мне казалось, падающих строений. Свои руки я держал вытянутыми впереди себя, дабы не удариться о какое-нибудь препятствие. И вдруг своими ладонями я обхватил плечи столкнувшегося со мной давнего друга. Сначала я его не узнал, ибо едкий дым застилал мне глаза, но потом я встретился с ним взглядом и, как в зеркале, увидел в его глазах всеобщий ужас. Он пытался мне что-то сказать, но, задыхаясь от дыма, выкашливал несвязную речь. Наши глаза слезились и мы, вытирая слёзы, размазывали сажу по лицу, потом мы судорожно обнялись и побежали в разные стороны.              

            В дыму я не видел своих ног, но чувствовал, что бегу по телам мёртвых и полуживых людей. Когда мои ноги обрели под собой твёрдую почву, я почувствовал, что бегу вверх по склону какой-то возвышенности. Падая и вновь карабкаясь из последних сил, я обратил внимание, что дым начал немного рассеиваться. После ещё нескольких шагов восхождения меня удивило, что стою я по пояс в дыму, а надо мной открылось красное небо. Обернувшись, я увидел раскинутые, как острова, вершины гор и подступающий к ним серо-багровый дым. Одна за другой вершины постепенно исчезали в густом чаду. С них доносились отдалённые крики людей, я с отчаянием понимал, что скоро и моя вершина, на которой стою, погрузится во мрак. Отступая от едкого дыма, я искал последнюю опору для своих ног и жалел, что я не птица. Но в тот момент, конечно же, понимал, что будь я даже птицей, не смог бы бесконечно кружить в безбрежном пространстве, которое на моих глазах становилось именно таковым. Красное небо и серо-багровый всюду клубящийся дым – это был последний земной пейзаж…  

         Я проснулся от собственного кашля,  казалось, что даже на устах моих осталась горечь от подступавшего во сне дыма. В пещеру, где я обнаружил только себя, пробивался яркий солнечный свет, похоже, близился полдень. Я с радостью выбежал из неё навстречу солнцу, оно золотилось в центре нежно-голубого неба, и никогда ещё обычный земной вид не приносил мне столько восторженных чувств, как в тот раз. Даже камни мне казались живыми, наполненными смыслом и красотой. Окрылённый необыкновенным восторгом я побежал к Заратустре, он, как обычно, сидел под своей сосной и улыбался, обернувшись лицом к солнцу. В тот момент он мне показался нераздельным с тем местом, в котором находился. Дерево, солнце, Заратустра, небо, горы и я, со своим выпрыгивающим сердцем, всё слилось воедино и пульсировало в такт необъяснимой вселенской гармонии. Тогда я не стал тревожить Заратустру расспросами насчёт своего последнего сновидения и решил отложить беседу на вечер, когда все мои товарищи после утренних медитаций и дневных занятий соберутся у костра.                                                                

         Вечером я подробно рассказал моим друзьям о своём тревожном сне, а также о противоположных ему дневных впечатлениях, и попросил Заратустру дать объяснение всему рассказанному. В этот раз учитель был серьёзен, он сосредоточенно смотрел в огонь и только после длительной паузы сказал следующее: ,,В твоём сне отразилась действительность, которая уже пришла к нынешним людям, но они находятся в своих снах и пока её прихода не чувствуют. Их разбудит лишь тот ужас, пришедший к тебе в твоём сне, но будет уже поздно - бежать будет некуда. У того общества, которое ты знаешь, нет будущего, есть только иллюзии – они подобны дыму из твоего сна – человечество уже задыхается от них.               

         Люди получат обратно своё отношение к Земле и друг другу. Человек, во сне толкающий своего соседа, получит обратный толчок. К человеку, варварски расхищающему земные богатства и разрушающему природу,  уже идёт  опустошение и погибель. Человеку для жизни на Земле нужно совсем немного, а вот фабрика грёз его ума нуждается в большом количестве материала.  Ум человека подобен лягушонку, который сидит на болотной лилии и мечтает о заснеженных вершинах гор, он не думает в чём смысл его жизни, он просто хочет чего-то большего и высокого. И находятся среди людей такие ловкачи и мошенники, которые, зная сонную мечтательность человеческого ума, подсовывают согражданам простые и выгодные для себя решения их иллюзий.                                      

           Например, дух свободы мечтателю может принести обычная кружка пива, или пара сигарет с ментолом. И вот, когда за этими маленькими и простыми вещами устремляется толпа желающих, тут и возникают всевозможные дымящиеся заводы для исполнения человеческих снов о чём-то большем. Искусно подогревая желания людей, ловкачи создают постоянную потребность в этих быстро и на короткое время удовлетворяющих вещах. Ловкачи стали поводырями сновидящих людей, они усадили их в мягкое кресло и наслали на них ещё большую дрёму, поставив перед ними маленький голубой экран. Теперь люди спят ещё крепче, единственное, что от них требуется это своевременные сонные движения на тех бесчисленных заводах, без продукции которых современный человек умер бы от тоски. Но, скажите мне, сколько яда, производимого на этих заводах, может выдержать Земля и человеческий организм?”                                                    

        Мои друзья, как и я вчерашним вечером, сидели в безнадёжной задумчивости, потупив глаза на догорающие угли. В ответ на вопрос Заратустры я положил в затухающий костёр сухих дров, и, когда огонь разгорелся, тихо сказал: ,,Надо жить дальше.”

        Тогда Заратустра продолжил своё объяснение моего сна: ,,В твоём сне есть ответ на то, как в нынешней действительности жить дальше. Когда ты из последних сил поднимался вверх, то со временем  обнаружил, что удушливый дым остался внизу. Ты видел исчезающие во мраке острова надежд, а так же  тревожно-красное небо, тебя обступал горький дым, но ты продолжал искать последнюю опору для своих ног. На этом смысл твоего сна  не закончился. Тебя разбудил солнечный свет и, выскочив из пещеры, ты увидел прежний  горный пейзаж. И тогда восторг твоей души дал ответ, что ты нашёл свою последнюю опору, уйдя подальше от города в это красивое отдалённое от человеческого смрада место.

          Здесь, с тобой, твои братья по духу, а так же наставник и друг Заратустра, который устал носить свою мудрость для себя одного и желает поделиться ею с близкими душами. Я не знаю, как вы распорядитесь ей, насколько поймёте её, и к чему она вас подтолкнёт. Знаю только одно, если кто-то из вас покинет это место и не вернётся обратно - он разделит участь людей, отражённую во сне Анаура.”                           

        Заратустра посмотрел мне прямо в глаза и взгляд его, мне казалось, пронизывал мой разум до самого основания. Он словно молча, беседовал с кем-то внутри меня, кого я ещё не знаю, но с тревогой понимаю, что именно этот незнакомец вершит мою судьбу. Увидев беспокойство в моих глазах, Заратустра обратил свой взгляд в огонь и сказал мне: ,, Ты оставишь эти горы, но когда дух твой созреет, ты обязательно вернёшься, потому что сегодня восторгом души, ты смертельно ранил своего демона.”

           Мне тогда показалось несколько странным, чтобы Заратустра говорил о демонах и, вообще, эти какие-то пророческие нотки в его словах разрушали моё представление о нём, как о подлинном мудреце, лишённом всяческих суеверий и религиозной чуши. Сомнения, как стая ворон, налетели в тот момент на мой разум и начали выклёвывать всю правду, которую посеял в нём Заратустра. Я даже тогда сказал себе: ,,Значит эти зёрна истины не столь уж ценны, если сомнения могут их так быстро склевать.”

           И теперь я могу смело утверждать, что Заратустра лжепророк, потому что я и мои товарищи никогда не вернёмся в то горное место, где пробыли полгода, ибо мы уже осознали свою глупость. Остался только Омар со своей запоздавшей подружкой Аурой, но они настолько бедны внутри себя, что та простота, в которой они живут, соответствует им самим. О них я расскажу на суде в следующий раз, а пока я вижу по жесту судьи, что время моего свидетельства вышло.

      - Я что-то давно не слышал вопросов прокурора к обвиняемому.

      - Мне кажется, уважаемый судья, свидетельства пострадавших говорят сами за себя.

      - Тогда мы сейчас выслушаем мнение многоуважаемого профессора медицины нейрофизиолога Шимаи Туттама. Он почтенный научный сотрудник и старожил профессуры, ему уже девяносто лет, поэтому прошу отнестись к его словам с большим уважением.

      - Селовесеский мозг есё до конца не изусен, можно сказать мы только в насяле пути. Но многое уже известно. Например, те манипуляции с мозгом, которые применял на своих усениках Заратустра, всесторонне изусены. Первая манипуляция – это гипноз: методика навязанной концентрации. Вторая – ассоциативный парадокс: разрушение старых нейронных связей путём шокируюсих противоресий в уже принятых понятиях. Это делается серез логисескую дискуссию, в которой активная сторона преувелисивает выгодные для неё аргументы и понижает невыгодные. В итоге этого масштабирования пассивный слушатель теряет прежнее обсее представление, и заменяет его на новое. Третья манипуляция – это иная ритмизация мозга: перепрограммирование жизненных ритмов, выработка определённым режимом новых привысек взамен старых. Режим этот затрагивает, как правило, моменты основных жизненных функций. Прежде всего – это новое время сна и бодрствования, а также другой ритм, объём и касество питания, ибо несколько ослабленное тело и расслабленный медитациями ум податливы, как мягкая глина в руках скульптора. Долгие медитативные практики понижают также и волевые касества практикуюсих.                                        В результате этих трёх манипуляций становится возможной сетвёртая – это воздействие на подсознание. А именно: отвлесение сознания от знакомых объектов и понятий к новым образам и перспективам, на которые автоматисески перефокусируются все подсознательные импульсы.                                                                                Сон свидетеля Анаура Вижну тому подтверждение. В этом сне отразилась подсознательная тревога молодого селовека и его образная отсюждённость из-за потери ценностного базиса и неспособности самоопределиться в условиях новой жизни. Заратустра же комментирует сновидение своего усеника в образах, основанных на страхе смерти, тем самым, усиливая подсознательные опасения Анаура Вижну, затмевая его собственное осознанное мышление.                         

         Так, исподволь, расшатывая его способность давать себе адекватную критисескую оценку, Заратустра параллельно навязывает подсознанию молодого селовека желание ухватиться за новую надежду, которая подаётся им в виде острова спасения. Вы вдумайтесь, эмоциональный аффект, пришедший после носьного кошмара, Заратустра объясняет не инасе, как прямой ответ на то, что Анаур Вижну уже находится на спасительном усастке Земли и желание покинуть его, приведёт усеника только к ужасным последствиям!                                                                                                               Вот, благодаря таким психологисеским техникам обвиняемый мастерски контролирует сознание молодых людей. Но, по всей видимости, активный поиск рассудка Анаура Вижну , а так же крепко устоявшиеся в его памяти оценки селовесеского поведения, помогли ему в последний момент, когда петля захвата его сознания уже пости затянулась, разобраться к сему его подводят и на сто обрекают. Возможно, сознание этого молодого селовека оказалось устойсивым по отношению к гипнозу, а так же воспитанные в нём принципы и поведенсеские установки были настолько запесатлены в его подсознании, сто оказали достойное сопротивление всем манипуляциям Заратустры.                                                                                           Вообсе, нынешнюю молодёжь необходимо обусать тому, как выставлять психологисеский и мыслительный заслон всясеским попыткам внешнего воздействия со стороны неизвестных лиц на их интеллект. В наше время всевозможных реклам, предложений, проповедников всех мастей, а так же огромного потока информации, нужно обладать предупредительностью, здравым недоверием, способностью к фильтрации и, прежде всего, желанием действовать по уже определённым собственным правилам и заданным установкам. И здесь клюсевая роль отводится тому, как воспитывают ребёнка родители, эти медиумы обсества, ибо сто внушат они своим детям с измальства, так и будут они думать и действовать в своей взрослой жизни. Именно тогда из подсознания ребёнка будут приходить родительские установки, засисяя шаткое формирование его рассудка на протяжении первых шестнадцати лет его жизни. Позже, когда молодой селовек станет зрелым гражданином и, возможно, главой своей семьи, он сможет самостоятельно определять свои цели на основе проверенных временем заложенных в нём родителями и обсеством справедливых принципах. Так продолжится выверенная линия обсеселовесеской благоразумной морали, благодаря которой всё здравомыслясее селовесество будет и далее мирно благоденствовать.                                            Наш институт разработал целую систему по самостоятельному программированию своего поведения для достижения определённых целей. Эта система поможет всем активным гражданам достись высоких результатов в исполнении поставленных задась. Людям састо не хватает решимости и твёрдой позиции в собственном выборе, здесь именно продуманная нами система сдвинет их волю с мёртвой тоськи и создаст необходимый настрой на решение, каких бы там ни было, проблем. Достатосьно просто с утра сделать несколько рекомендуемых визуализаций и установок, стобы на весь день сувствовать себя уверенным и засисённым от внешних влияний и полным сил для осусествления своих планов. Тогда никакой Заратустра не сможет искалесить вашу судьбу, сотворённую вами самими. Такие люди, как Заратустра,  перестанут быть проблемой для нашего обсества, они просто останутся на отшибе цивилизации.

      - Мы благодарим Шимаи Туттама за то, что он, несмотря на свой почтенный возраст, соприсутствовал на судебном процессе и донёс до нас свои мудрые размышления и рекомендации. А теперь выслушаем обвиняемого Заратустру, что скажет он в своё оправдание.

      - Первое: я не чувствую себя виноватым в чём либо, чтобы оправдываться. Второе: Анаур Вижну назвал меня лжепророком, может это так, но какое значение имеет, говорю я правду или ложь, для тех, кто имеет уши и не слышит? Мне кажется, ни к чему Шимаи Туттам  предлагает людям стать стеной к таким, как я, большинство уже глухи, как стены. 

        Конечно, молодые люди с буйством их характера и способностью ставить высокие, надобщественные, уходящие в вечность цели, вызывают некоторое беспокойство в болотной трясине человеческого общества. Поэтому так много пафосного осуждения вокруг моей персоны и настоятельной предупредительной пропаганды. Но душа Анаура Вижну не успокоится в тихом омуте общественного порядка, он ещё одумается от глупости своего нынешнего положения, если это вообще не игра в прятки с самим собой?! Придёт время и он признается, что Заратустра был прав относительно него, что он просто-напросто в очередной раз попался на удочку собственного эго и налгал самому себе. Натянутая смышленость на неосознанные влечения и тайные желания приводит слепца в яму собственной глупости. Причём его гордость ещё долго не позволит ему признаться себе, что это яма, из которой желательно бы выбраться, а не копать её глубже и шире с намерением хорошо в ней устроиться.                                           

        Не надо быть пророком, чтобы знать природу человеческих побуждений. Не надо быть гипнотизёром или каким-нибудь медиумом и знатоком психологии, чтобы ясно видеть, в чём нуждается человеческая душа. Можно долго, с учёной важностью, спорить о присутствии в человеке души, но наверняка каждый человек чувствует, что в нём есть нечто стремящееся, помимо его ума, к всеобщей радости, свободе, всеохватной любви и гармонии. Эти стремления указывают на нечто в человеке, что живёт в нём сверх его конкретной жизни, в самой вечности.

       Душа пришла на Землю совершить свой танец, потом она полетит дальше в поиске новых мест для воплощения своей радости. Так пусть же человек почувствует ритм своей души и, не путаясь у неё под ногами, станцует вместе с ней великий танец под названием жизнь. Почтенный профессор предлагает людям программировать себя на осуществление определённых целей, как будто уже заранее человеку известно, к чему нужно стремиться. Почему он не предложит людям сначала понять смысл их собственной жизни и уже на основе этого понимания ставить те цели, осуществляя которые они действительно будут счастливы?  

       Некий собственный выбор человека, о котором твердит профессор, на самом деле не его индивидуальный выбор, это один из нескольких навязанных человеку обществом вариантов его судьбы, на что он должен либо согласиться, либо стать изгоем и, соответственно, преступником. Свободомыслящий человек, конечно же, может играть роль, определённую ему обществом и при этом продолжать осуществлять свои цели. Но этот танец настолько сложен и противоречив, что нужно быть действительно мастером, чтобы объединить разные движения рук, ног и головы в одну красивую композицию. Нарастающий сумбурный ритм современного государства уже давно противоречит внутренним ритмам человека. И он, бедняга, по-прежнему пытается как-то сонастроить своё сердце к хаосу предлагаемых обществом заманчивых перспектив, которые, в конечном итоге, сводятся только к наживе, будто деньги – это счастье в чистом виде. Конечно, благодаря радужным купюрам можно хотеть чего угодно, но я не вижу у людей понимания того, что желая беспорядочно многого – они разрывают себя на кусочки и становятся глубоко несчастными.

         Не плохо было бы, чтобы все присутствующие на суде ещё раз спросили себя, если они вообще задавали себе когда-нибудь такой вопрос: ,, Я ем для того, чтобы жить, или живу для того, чтобы есть?” Допустим, человек ест для того, чтобы жить, почему же тогда он так бездарно обходится со своей жизнью? Почему набитый живот ему гораздо приятнее впечатлений, полученных от красоты природы, а лишний час сна предпочтительней вечерней прогулки и звёзд, рассыпанных в ночном небе? Почему он готов дышать гарью городов и блуждать в многообещающих лабиринтах пыльных улиц, вместо того, чтобы вдохнуть горнего воздуха или жить в тени богатых лесов? Ради чего он всё быстрее и быстрее вертится с переполненным желаниями умом среди покоящейся гармоничной данности бытия? Неужели ради того, чтобы выдуть из себя мыльные пузыри своих осуществлений и забавляться их мимолётным появлением? Кто мешает человеку радоваться  уже существующему миру и жить его вечными ценностями, которых достаточно для счастливого пребывания на Земле?            

Но человек вместо этого выбрал свои желания, ему, как оказывается, даже не принадлежащие! Они, на самом деле, задаются ему обществом, неотъемлемой частью которого его обязали быть. И поныне часовой механизм государства тикает для тех, чьи предки изворотливо и хладнокровно его создавали. Теперь, в свою очередь, эти новые лукавые наследники лишь подзаводят его и кладут себе в карман. В каждую историческую эпоху им приходится его регулировать и обновлять, но жизнь человека-винтика от этого не улучшается, она становится сложнее, как этот механизм.                                             

        Владельцы часов твердят людям: ,,Смотрите на жизнь проще”, чтобы они вдруг не задумались над своим положением и не сбились с той программы, которую должны выполнять. Отвлечь ум человека калейдоскопом желаний от его главной функции – понимать происходящее – это их первейшая задача, с которой они всегда успешно справлялись. Вот и сейчас, расшатанный беспорядочной информацией рассудок современного человека настолько инертен, что такая заноза в его сознании, как Заратустра, это всего лишь временное затруднение в отлаженных логических объяснениях своего положения.                                                                                                          

       Думаю, предложенная профессором программа индивидуальной защиты собственного разумения от внешних влияний – как раз то, чего не хватает для полной консервации сознания современного человека от истинной реальности, которая, хоть как-то, иногда прикасалась к его сердцу. Могу даже для присутствующих на суде попророчествовать. Скоро цивилизованный человек сам попросит внешнего руководства своим сознанием, ибо уже не сможет усваивать всё, что нужно ему для жизни в городской кутерьме. Поэтому, господа, советую вам поспешить приобрести предложенную профессором программу, иначе цены от повышенного спроса на неё, возрастут до космических высот.

      - Прошу присутствующих в зале, перенести свои бурные обсуждения сказанного сегодня в стены своих домов. На сегодня довольно пророчеств, суд откладывается до завтрашнего дня, приходите, как обычно, на десять утра.