Онтологические прогулки

Часть четвертая

Суд

Аудио запись

                                                                               Суд – это публичная казнь души.

День первый

Начало суда

- Прошу всех встать, суд идёт! Прошу садиться. Мы начинаем слушание дела по обвинению в развращении умов молодых граждан, проживающих в нашем городе.  Прошу слова обвиняющей стороны.

- Я, будучи прокурором, представителем исполнительной власти, хочу огласить состав преступления осуждаемого гражданина.

Гражданин по имени, как он себя назвал, Заратустра - мирское имя неизвестно, потому как документы, удостоверяющие его личность, отсутствуют - ведущий бродяжнический образ жизни, совращал своими речами других молодых граждан к такому же образу жизни, а также призывал их к бунтарским действиям против существующей власти.

Согласно гражданскому закону, названый выше бродяга, обвиняется в нарушении общественного порядка и уклонении от гражданских обязательств.  Так же он обвиняется в неправомерном гипнотическом воздействии на ум и личность молодых граждан.

- Прошу слова свидетелей, подавших заявление в суд с обвинением в преступных действиях, выше названого бродяги,  лишившего себя чести быть гражданином.

- Я, как отец одного из пострадавших, и, как гражданин, со всей ответственностью заявляю, что обвиняемый вёл намеренные преступные действия в отношении отдельных граждан и всего общества в целом. Мой двадцати двух летний сын имел неосторожность услышать от своих друзей о проживании в близких от нашего города горах некоего отшельника, которого они называли мудрецом и великим учителем. Друзья моего сына говорили, что знают о нём не понаслышке, и, что, мол,  десять лет назад, когда они ещё были детьми, он приходил в наш город и подарил им драгоценные камни со словами каких-то обещаний и надежды на то, что когда-нибудь они посетят его уединённое место в горах. Мой сын, находясь в восхищении, был  не способен критически отнестись к их рассказу и поэтому необдуманно предложил им всем пойти в горы и найти там таинственного мудреца, который успел уже тогда задурить их детские головы. Все, как один, согласились пойти в горы на поиски отшельника, кроме одной девушки, которая на тот момент была больна. Вместо неё, двенадцатым, они радовались такому символичному числу, пошел мой сын. У них у каждого был священный, как они называли, амулет. Это были кристаллы горного хрусталя, и один из них достался моему сыну от заболевшей девушки. Уже здесь, в наличии этих кристаллов, подсунутых детям таинственным учителем, я подозреваю, их магическое воздействие на сознание детей, что по прошествии стольких лет,  будучи в ответственном возрасте, они были слепы к опасностям, ожидающим их в предполагаемом походе.

             - Прошу занести в протокол суда подозрение свидетеля в неправомерных действиях обвиняемого. Продолжайте.

             - Мой сын, не сообщив мне о своих намерениях, собрал тогда  вещи и провизию, и, в тайне, ночью покинул семейный дом. Когда стало известно, что в ту ночь покинуло свои семьи ещё одиннадцать человек, все члены семей были сильно встревожены.  Предпринимались поиски пропавших, но все попытки оказались безрезультатными. Единственный человек, который знал, где могли быть пропавшие, скрывал, на тот момент,  своё знание о цели их ухода  из своих домов. Это была та девушка, которая по причине собственной болезни не пошла в поход и вместо которой с группой из одиннадцати человек ушел мой сын. Под покровом ночи, беглецы скрытно ушли из города, и за отсутствием свидетелей поиски были прекращены в надежде, что они сами вскоре вернутся. Но они не возвращались и уже через две недели, скрылась в неизвестном направлении выздоровевшая девушка, когда-то сказавшая своим родителям, что она мечтает жить в горах. Тогда были возобновлены, но уже целенаправленно, поиски пропавших.

                Группа из хорошо знающих горы людей отправилась к горному хребту на длительный тщательный розыск молодых беглецов, я тоже принимал участие в этой экспедиции. Вскоре один из пропавших нашелся в совершенно невменяемом состоянии. Он угрюмо молчал и наотрез отказывался дать какую-либо информацию об остальных исчезнувших вместе с ним сверстниках. К моему сожалению это был не мой сын, все были готовы продолжать поиски, но из-за погодных условий мы были вынуждены вернуться в город. В дальнейшем возобновление поисков так ни к чему и не привело.

          Через полгода в городе объявилось четверо пропавших молодых людей, среди них был и мой сын. Они пришли на рыночную площадь, их внешний вид оставлял желать лучшего, вели они себя вызывающе, призывали людей к какому-то бунту и, не увидев от них ожидаемой реакции, перешли к незаконным действиям. Четверо молодых людей переворачивали торговые лавки, разбрасывали и топтали товар, отталкивали от него возмущённых торговцев, пока стражи порядка не скрутили им руки и принудительно не арестовали их.

              Ввиду неадекватного поведения, бунтари были отправлены в психическую клинику, где они, со временем, пришли в себя и покаялись в своих поступках перед общественностью, компенсировав нанесённый ущерб исправительными работами. В последствии я много раз спрашивал  моего сына о причинах его ухода из дома и бунтарского поведения после его возвращения. Он долго не хотел разговаривать на эту тему, но потом стал со мной откровенным. Тогда я узнал от него о некоем учителе, живущем в горах, которого они, беглецы, после долгих поисков, всё-таки нашли и от которого услышали знание, перевернувшее их взгляды на мир и себя. После длинных вечерних бесед, мне, отцу, удалось понемногу изменить его новое мировоззрение, и теперь мой сын уже не считает себя учеником ныне обвиняемого хитрого старца, завладевшего душами неопытных молодых людей. Поэтому я посчитал своим долгом подать в суд на этого лжеучителя.

- Прошу слова пострадавшего от учений обвиняемого.

- Я, как пострадавший и свидетель, клянусь говорить правду и только правду! Я подтверждаю всё, что говорил мой отец, и в дополнение к его словам хочу засвидетельствовать о том, что происходило в горах со мной и моими друзьями.  

              Покинув город в составе двенадцати человек, мы надеялись найти и стать учениками великого святого, способного переходить пропасти и летать на облаках, мы жаждали невиданного представления, и от этих ожиданий у нас захватывало дух. Через три дня блужданий в горах, один из нас, отчаявшись в поисках, решил остаться, насколько у него хватит провизии, в одном из красивых мест в горах, а потом вернуться домой. Тогда мы  сочли его трусом и слабаком, и пошли дальше в горы искать себе духовного учителя. Все были переполнены возмущением, что таким образом наш товарищ разрушил магию числа двенадцати, и вскоре, уже на следующий день, из-за мелких ссор и несогласий в каком направлении продолжать поиски, мы разделились на две группы. Четверо пошли на северо-запад, где горы были ещё выше, а семеро, и я в том числе, отправились на юго-восток, где горы приближались к морю. В дальнейшем судьба четырёх товарищей, которые отделились от нас, так и осталась нам неизвестной. Но мы, на тот момент, вновь были довольны, потому что теперь нас было семеро, словно семь нот октавы или семь цветов радуги. К тому же продуктов оставалось немного, а весь основной запас провизии оказался у нашей группы, поэтому было как подарок то, что обстоятельства избавили нас от четырёх лишних ртов.

                Я извиняюсь за цинизм моих слов, но в тех условиях никто не думал о добродетели. Мы тогда не спрашивали себя, как будем жить в горах, когда найдём нашего учителя, ибо были уверены, что он даст нам всё, в чём будем нуждаться. Ещё вначале затеянного странствия по горам мы посмеивались над осторожностью одного из наших товарищей, который периодически метил камни лежащие у нас на пути, объясняя это возможностью вернуться назад, в случае неудачи в поисках учителя. Однако с каждым новым днём наших исканий мы начинали понимать, насколько наш товарищ был прав в своей предусмотрительности. Когда продуктов уже осталось ровно настолько дней, чтобы вернуться обратно, мы повернули вспять и молились о том, как бы ни потерять из виду метки, оставленные уже теперь нами уважаемым товарищем.  

                  Возвращаясь, мы успокаивали себя тем, что возможно прозевали место пребывания учителя ещё в начале предпринятого маршрута, или тем, что на то было воля самого учителя, дабы испытать нас. В общем, так или иначе, в последний день нашего возвращения, когда мы обессиленные отдыхали у большого камня, всё тот же, теперь уже сильно уважаемый нами товарищ, заметил тоненькую тропу, резко уходящую вверх по крутому склону ближайшей горы. Это была та первая большая гора, которая стояла в начале наших поисков, но тогда нам показалось, что было бы слишком легко вот так, сразу, найти великого учителя, мы считали, что святой чудотворец должен обитать на самых дальних и высочайших горах. Но как бы, ни было, мы радовались возможности уцепиться за последнюю надежду, и, что есть сил, начали восхождение по едва уловимой и теряющейся в горных зарослях тропе.                 

          Потом, через час пути, мы услышали шорох водопада, после чего вышли на шум воды к небольшой охотничьей хижине, стоящей рядом с водопадом. Там от местного охотника, который со своей супругой уединился от городской жизни, нам стало известно о некоем Заратустре и его пещере на вершине горы. Охотник объяснил, что на пути к нему будет небольшое горное озеро, а потом горный источник, от которого уже рукой подать до места обитания Заратустры. На наши расспросы о чудесных способностях отшельника охотник загадочно улыбнулся и сказал, что любит его за отзывчивость и уважает за  мудрость. Мы было засомневались тот ли это учитель, которого ищем, но охотник обнадёжил нас, что не пожалеем о встрече с ним, к тому же он сам считал себя его учеником. Наши мнения разделились, видимо сказывалась многодневная усталость, был брошен жребий, и нам выпало продолжить восхождение. Охотник накормил всех своей добычей, и мы, отдохнув, с новыми силами отправились в путь.

-Я извиняюсь перед присяжными заседателями, что вынужден на правах судьи пока прервать рассказ свидетеля вопросом к нему, чтобы слушатели убедились, что суд проходит не предвзято и объективно. Этот охотник, о котором вы сейчас упоминали, может ли он явиться на суд и подтвердить своё уважение к обвиняемому, если, конечно же, он сам, считая себя его учеником, не находится под пагубным влиянием лжеучителя?

- Я здесь, на суде!

- Прошу у зала тишины, а так же свидетельских показаний от пришедшего на суд и готового положительно высказаться в сторону обвиняемого! Представьтесь, ваше имя и род занятий?

- Своё имя я оставил в миру. Моя супруга называет меня Ветром, а я зову её – Зарёй. Но эти имена, судя по вашим лицам, вызывают только усмешки, поэтому называйте меня охотником, так будет вам понятен и род моих занятий. Вы обвиняете моего учителя в развращении умов молодых граждан, но я, будучи в зрелом возрасте и здравом уме, считаю себя его учеником.             

Если говорить о развращении, то оно как раз происходит в нездоровой среде того, что вы называете гражданским обществом. К примеру, взять ваше славное образование, когда уже с шести лет ваши учителя образуют дисгармонию в детских головах, разрушая зубрёшкой школьных предметов взаимность логики и образного представления. В школах намеренно засоряется память детей излишествами знаний и создаётся перевес логики, но логика без  образного виденья целого – это блуждание в лабиринте и неспособность в дальнейшем отличать действительно полезное от вредного. Ведь ясное осознание и тонкая чувствительность, которые так необходимы в жизни человека, не могут родиться из логической муштры, скорее наоборот – человек их лишится. Умственная однобокость, к которой вы подводите подрастающее поколение – это и есть развращение здравомыслия!

- Причём здесь образование? Прошу вас ближе к делу, нас интересует ваше отношение к личности обвиняемого.

- Я уже дал вам понять, что считаю его подлинным учителем, который открывает глаза на мудрость бытия и глупость человеческих потуг обустроить свою жизнь по своему недалёкому разумению. Если вы считаете, что он каким-то образом сбивает молодёжь с истинного пути, то вначале пусть каждый для себя честно выяснит, что это за путь, который называют истинным?! Я, как и мой учитель, покинул город, ибо считаю путь городского жителя полным лжи, лицемерия, одержимости и злобы. Культура, которой прикрывается горожанин – это всего лишь маска на уродливом лице! Не надо обладать учёной степенью, чтобы в конечном итоге понять, что некий пастырь, во главе с подобными ему экземплярами, замыслил город, как загон для баранов.

- Требую тишины в зале, прекратите вскакивать со своих мест, здесь не стадион! Ввиду того, что обвиняемый отказался от адвоката, и сейчас было высказано, похоже, единственное довольно-таки эксцентричное положительное мнение в его адрес, он в дальнейшем будет сам выступать в свою защиту. Сегодняшнее слушание в суде объявляю закрытым, оно будет продолжено завтра в это же время, что и сегодня.

* * *

(Продолжение следует)