Онтологические прогулки

     Теорема. Минимум философии – цивилизация.

     Лемма. Любая философия возникает в конкретном месте и в конкретное время, имеет частный характер.

     Лемма. "Местная" философия может развиваться только в культуре мировой.

     Комментарий. Минимумом любой философии является соответствие целостности любой из существующих цивилизаций, - индоевропейской, арабской, африканской, южно- или североамериканской. В рамках же своей цивилизации философия уже не может опускаться ниже, иначе она выпадет из контекста человечества в целом, теряя при этом внутреннюю и внешнюю возможность развития. Местных, своеобразных и оригинальных философий (как и любых других культурных феноменов) очень много, однако в мировую философию в качестве её необходимой части вливаются только те из них, которые участвуют во вхождении данной цивилизации в единое человечество.

Хорошими примерами местных культурных феноменов, которые стали элементами культуры мировой, могут служить - античная философия и полисы, города возрождения, индийская йога, русская, немецкая, французская и другие литературы, южноамериканская агрокультура и многие другие феномены.

Однако гораздо более значительное число феноменов "местного значения" практически бесследно исчезло в далеком прошлом, часть из них исчезла недавно, наверняка есть и такие, которые исчезают прямо сейчас, на наших глазах; с этим ничего нельзя сделать.

Вернёмся к собственно философии: минимумом для неё является уровень данной цивилизации, например, индоевропейской, как части современной эпохи в целом, то есть как части или элемента современной цивилизации. Почему античная философия и западноевропейская философия нового времени уже вошли в современность как формирующие её элементы, а русская философия - нет? Прежде всего потому, что античная и западноевропейская философии нового времени возникли, развивались и развиваются до сих пор (хотя и с серъезными трудностями) как направленные на интеграцию собственных культур в будущее всего человечества, тогда как русская философия была ориентирована прежде всего на специфичность русской культуры, на отличие русского от западного и восточного.

Мало того, русская философия не только не смотрела в будущее человечества, в которое предстояло интегрироваться русской культуре, но, наоборот, поставила себе задачей обновление православия как такого феномена, к которому должна обратиться современная эпоха. Какой пафос и какая слепота! Этой установкой русская философия превратила себя в аутсайдера индоевропейской философии и вывела себя за пределы философии мировой.

Зачем обновлять то, чем ты уже стал? Философия не удваивает мир: нельзя быть дважды православным, средневековым рыцарем или самураем. Тысячелетнее бытие православными уже обновило нас, теперь наша задача не в том, чтобы быть ещё раз очарованными православием, и не в том, чтобы очаровывать православием остальных, а в том и только в том, чтобы отыскать, сохранить и развить в себе, пользуясь словом Достоевского, - всечеловечность, всемирность.

Наша задача – сохранить и развить русскую матрицу единства (направленности на единство стихии жизни) как матрицу всего человечества, а не как нашу собственность-особенность, отделяюшую нас от других. Навязать, насадить и распространить матрицу единства (как и всякую другую культурную матрицу) невозможно, это не калашников; матрицу можно и нужно развивать только в себе и тогда – если сумеешь – матрица будет живой и для других, так что задача русских – перестать быть русскими по крови, но сохранить себя русскими по духу единства со всем миром, как это, например, уже сделали русские – литература, музыка, иконопись или буддология. И именно это делается в данном цикле "совершенного мышления", в котором не только реконструируется русская культура в её специфике и в её отличии от других культур, но и – разрабатывается технология её становления формирующим элементом современной цивилизации, технологии, которая позволила бы русской культуре достойно влиться в мировую цивилизацию.

 

 

     Теорема. Максимум философии – единое человечество.

     Лемма. Мировым может быть только частное.

     Лемма. Мировая философия обогащается философиями "местными", частными.

     Комментарий. Не стоит обольщаться и полагать, что любой феномен (или тренд), который  доминирует сейчас в жизни мирового сообщества, представляет собой действительно мировой феномен, точно так же как не стоит обольщаться и полагать, что история (время) всё расставляет по своим местам. Можно выразить это и по-другому: эволюция или развитие вселенной не имеет закона, по которому она должна происходить; будущее не обеспечено прошлым и в определенные моменты происходят необратимые изменения, не обеспеченные никаким законом прогресса, движения к абсолютному совершенству и т.д.

Несмотря на то, что человек – одно из самых совершенных существ в известной нам вселенной, он не лишен недостатков, например, его зрение отнюдь не совершенно даже по меркам земной жизни, но ещё более он страдает от того, что его позвоночник – по причине перехода к прямохождению и последовавшему после этого увеличению размера и веса головы, не соответствует в силу этого биомеханике его современного образа жизни. Ещё более несовершенно человечество: даже несмотря на то, что оно находится в начальной стадии своего развития как единого целого, вполне достаточно материала для вывода о серъёзных трудностях этого развития, прежде всего - отсутствии сбалансированности, согласованности жизни различных народов и регионов. Нет никаких гарантий того, что этот дисбаланс будет преодолен и человечество сможет развиваться целостно. Свою роль в достижении этой целостности может сыграть и русская культура, но, повторяю, не как отдельная и отделенная от остального мира, а как элемент единого современного мира, который откровенно нуждается в матрице единства, которая формировала русскую культуру.

Традиционные культуры как отдельные, полностью или частично изолированные феномены, стремительно и необратимо исчезают, не оставляя после себя никакого пригодного для современной цивилизации материала; не является исключением и русская культура, к 19 - тому веку потерявшая всякую возможность даже инерционного существования и, тем более, внутреннего развития. Позитивным следствием этой невозможности стало "освобождение" русской матрицы единства от ограничений культурной отделенности и, соответственно, - освобождение русского человека от ограничений русской культуры и появление для него возможности стать современным человеком.

Именно так происходило во всех модусах индоевропейской цивилизации: "традиционные", родовые ограничения исчезают, формирующие матрицы остаются: восток, запад и срединность впервые существуют в себе и взаимодействуют друг с другом без или вне родовых ограничений. "Оголенные", вырвавшиеся из родовых уз культуры получают невероятный толчок к развитию, теперь уже как действительно современные, мировые. Однако в этой же оголенности, свободе от родового заключалось и решающее препятствие к обретению современности, так как каждая из культур индоевропейской цивилизации по неизбежной инерции продолжала действовать как сформированная лишь ограниченным набором матриц: восток стремился к координации, запад к предметности, русская культура к единству. Если учесть, что освобождение культур от родовых ограничений происходило разновременно и разноинтенсивно, то не вызывает ни малейшего удивления то упорство, с которым люди, народы, государства основной формой неизбежного теперь взаимодействия предпочитали полагать борьбу, войну.

"Голая", свободная культура опасна тем, что формирующая её матрица ничем не ограничена внутренне, но только внешне, она ограничена формирующими матрицами других культур: предметность запада, получив свободу, была ограничена лишь внешними – русским единством и восточной координацией, которые не могла не воспринимать как "гири" на своих сапогах-скороходах предметности. Русская же матрица единства не могла не видеть в западе  чуждую ей жадность, потребительство, агрессию, ненасытность, чрезмерный практицизм и прагматизм. Восток же пытался скоординировать открывшийся ему новый мир ещё большей сосредоточенностью на себе. Ни один из народов не пытался сбросить с себя родовой панцирь, а если и пытался, то по методу Дона Кихота, - копьем и мечом умершего рыцарства. Отрубая головы королям, свою голову не освободишь. Проповедуя возрождение истинного христианства (так, как будто оно уже не было истинным), русская философия продолжала отчаянно цепляться за безнадежно потерянное прошлое, подменяя действительно актуальную работу мифологией и идеологией. Поэтому русской философии как современного, мирового, актуального и развивающегося феномена не существует. Цикл "феноменологии творения" имеет своей главной целью не возродить русскую культуру, русскую философию и т.д., а начать принципиально новую, современную, мировую работу по прояснению и развитию матрицы единства (которая когда-то была по-преимуществу русской, а теперь стала общей всему человечеству) в современной цивилизации.