Онтологические прогулки

     Итак, нет никакой русской философии (музыки, литературы, архитектуры и т.д.), точно так же, как нет никакой немецкой, греческой, шотландской или австралийской философии, но есть современная философия (литература и т.д.), возникшая в античной, европейской или индийской культурах. Современная философия возникает в разное время, в разных местах и в разных культурах как "местный" элемент современной цивилизации и развивается только как такой элемент. Вообще не-современной (по типу) философии не существует, если какая-то философия и есть, то только современная. Древние культуры философии не знают в принципе, не потому, конечно, что были глупы и недоразвиты (в смысле развитости современной цивилизации ещё очень далеко до своих предшественниц), а потому, что философия в древности невозможна типологически, как, например, интернет и мобильный телефон.

     Однако в то же самое время нет и не может быть никакой одной современной философии, так сказать, современной философии самой по себе, фактически явленной в форме единственного феномена: и античная философия, и европейская философия нового или новейшего времени, как и философия буддизма или даосизма, арабская или еврейская философии представляют собой различные модусы современной философии, хотя и типологически родственные современной цивилизации, но отнюдь друг другу не тождественные.

     Все модусы современной философии устроены одинаково по-разному.

     Каждый из модусов может наивно предполагать и даже нагло объявлять себя единственно верным и потому доминирующим, что, однако, как оказалось на практике, его только ослабляло и заметно тормозило его развитие; это происходило практически с каждой философией, в том числе и с русской, которая зациклилась на своей духовности и особой мировой миссии, но нисколько не продвинулась ни в первом, ни во втором. Действительно развиваться и превратиться в существенный феномен современной цивилизации любой модус философии может только через активное взаимодействие с другими модусами - в рамках постановки и решения общих задач или, как минимум, в обмене опытом. В этом отношении феномен философии ничем не отличается от литературы, театра, технологий, государственных и общественных институтов, освоения космоса, науки, медицины и т.д.

     Я уже обращал внимание на то, что слишком распространенное, в том числе и среди самих философов, определение философии значительно затрудняет её продуктивное развитие, особенно в части постановки и решения общих задач. Определение философии как "стремления к мудрости" размывает, если не скрывает её действительную природу, которая заключается в раскрытии и разработке решающего преимущества современного человека. Разве "стремление к мудрости" объединяет трансцендентальную философию и буддизм, русский космизм и йогу, даосизм и структурализм? Нет, не объединяет и никогда не объединит, разве только в докладах на международных философских конференциях. Попробую определить, есть ли что-то принципиально общее у различных философских направлений.

     Я уже показывал, что термин "философия" греки ввели не как "стремление (любовь) к мудрости", а как "мудрое стремление", "мудрую любовь", определяя тем самым, что решающее преимущество и, следовательно, назначение человека заключается не в том, чтобы становиться или быть мудрым, а в том, чтобы мудро становиться. Если целостно взглянуть на античную культуру, то становится очевидным, что философами тогда называли тех, кто добился чего-то действительно важного. То есть философ - тот, кто смог неким особым образом, образом, который по причине своей новизны и сложности до этих пор был недоступен, нечто совершить, организовать своё дело: суть в мудрости стремления, обеспечивающей или создающей возможность достижения важного результата. Ещё раз повторю:

     не достигать мудрости, а мудро достигать
     не стремиться стать мудрым, а мудро стремиться стать
     не любить мудрость, а мудро любить

     Античная культура настаивала на совершенстве человека, но только такого, кто мудро действует. Возьмём, например, одно из самых совершенных достижений античности, ставшего матрицей современной цивилизации, - полис, так вот, полис - это не принцип и не тип некоего общественного устройства, а принцип взаимодействия, позволяющий каждому становиться гражданином в ЛЮБОМ ДАННОМ  СЕЛЕ, ГОРОДЕ, ГОСУДАРСТВЕ. Ни один человек ещё не жил в полисе, потому что полиса ещё не было, да и никогда не будет. Однако множество людей смогли (ухитрились) жить в полисе потому, что, словами Канта, поступали так, что их действия могли стать максимой всеобщего законодательства. Полиса нет и не может быть, но жить в полисе можно, если будешь действовать мудро. Сократ - в условиях тирании - ухитрился, сумел жить в полисе, не "как будто", не "как если бы", а именно в полисе, как может жить в полисе сегодня каждый из нас, например, я в этой забытой временем деревне, где я сейчас нахожусь, или кто-то другой из бегущего впереди времени Нью-Йорка.

     В полисе живёт тот, кто сумел направить и удержать своё внимание на реализации принципа: полис - единство непохожих (по Аристотелю); каков будет результат действий, значения не имеет: Сократ мог убежать из тюрьмы и отправиться в изгнание, мог остаться и принять яд, и то, и другое само по себе неважно, не несёт в себе ни мудрости, ни глупости, это просто некие внешние события. Имеет значение лишь решение человека, здесь Сократа: он уважал существовавшие тогда законы не больше камешков, посредством которых принималось решение в суде, он принял для себя решение остаться и встретить смерть здесь и сейчас, оставив нам своим решением не жалкую демонстрацию подчинения, а - достойную гражданина полиса матрицу намеренной встречи смерти.

     Можно исписать тысячи страниц, пытаясь объяснить, чем отличается стремление к мудрости от мудрости стремления, но так и не добиться понимания, но это и не входит в мою задачу, я не добиваюсь понимания и не стремлюсь к пониманию, я его создаю, и именно в этом заключается мудрость этих размышлений. Как и мудрость тех, кто создал интернет или организовал экспедицию "Вояжеров", заключается в том, что они раскрыли матрицы (или действовали в матрицах, что одно и то же) прямой и непосредственной связи каждого с каждым (в "единстве непохожих") и единой вселенной. Да, интернет, насколько могут, контролируют спецслужбы, используют террористы и мошенники, провайдеры навязывают клиентам рекламу и одновременно сливают информацию о них, и т.д., но - как мудрое стремление - интернет открывает единое информационное пространство, соединяет каждого с каждым, выметая из мирового полиса насилие иерархий, мусор границ и ненависть разделения.

     Я не мудр и не стремлюсь к мудрости, но мудрость моего внимания и открывающийся в этом внимании горизонт объединяют людей в единое целое, не лишая их этим ни достоинства, ни свободы. Мой полис - вся вселенная, её величие и беспредельность избавляют меня от пафоса и стыда, тщеславия и самоуничижения, оставляя лишь любовь и боль. Продолжим.

     У русской философии нет ни малейшего шанса стать мировым феноменом, пока она мечтает о своей мировой миссии духовного возрождения или представляет себя неким боковым побегом европейской философии. Единственный шанс русской философии заключается в том, чтобы стать действительным наследником русской культуры как части современной цивилизации, поскольку же формирующей матрицей русской культуры является матрица единства или стихии жизни (творения), то решающей задачей русской философии должна стать разработка матрицы единства во взаимодействии с другими формирующими матрицами современности, - западной предметностью, восточной координацией, арабским хаосом (естественностью), еврейским противоборством (отстаиванием) и т.д. Действительная разработка русской матрицы должна иметь, как минимум, две равные составляющие: во-первых, работу над собственно матрицей единства и, во-вторых, постоянное соотнесение матрицы единства со всеми другими матрицами современной цивилизации.

     Например, многолетняя работа, осуществляемая в рамках циклов "совершенного мышления" и "феноменологии творения", проводится именно в этих двух направлениях - прояснения специфики русской матрицы и её соотнесение с другими модусами современной цивилизации, прежде всего и главным образом (на сегодняшний день), - соотнесение с западной предметностью и восточной координацией. Особенность такого подхода позволила раскрыть и преодолеть неизбежные ограничения и трудности, возникающие при переходе от отдельности культур к их взаимодействию. Так удалось раскрыть ограниченность как европейского трансцендентализма, упирающегося в "чистоту сознания", так и русского миссионерства, стремящегося к одухотворению мира. Это немало, но пока ещё только самое начало работы современной русской философии, которой как отдельного феномена не существует, но которая может стать и р азвиваться только как феномен современной цивилизации.