Онтологические прогулки

Совершенное мышление 358. Теорема актуальности 1

   Первый шаг современной философии - выявление, фиксация и формулировка Декартом матрицы, которая представлялась формирующим принципом каждого современного человека:

"Я мыслю, я существую" или

"Я есть".

   С акцентом на "есть", а не "я"; есть акт индивидуации, установления индивидуального существования. Есть, существует, реально только единичное событие - действие, состояние, мысль, которое становится основанием, вокруг которого или на котором происходит консолидация, синхронизация человека в единое целое и одновременно связью с миром. Каждый отдельный человек реализует себя как субьекта только так и только в той мере, в какой в реальном опыте осуществляет единичные действия. Любой способ индивидуации: ощущение, движение (действие), воспоминание, сон, переживание, впечатление, мысль,- представляет собой один из модусов когитации. Каждый из этих модусов не более истинен или ложен, чем другой, мысль не больше и не меньше, чем ощущение, восприятие, чем сон и т. д. Дело не в том, какой именно из индивидуирующих модусов был задействован, а в том, какого качества случившаяся индивидуация, насколько она "захватывает" всего человека, насколько ему удается вовлечься или быть захваченным происходящим с ним или им совершаемым. Например, потеря равновесия на неровной плитке может оказаться более индивидуирующим состоянием, чем написание трактата по философии.

   У индивидуации нет никакого внешнего для нее закона, никогда заранее не определено, как именно она произойдет и произойдет ли в данном случае вообще. Первый шаг, первый вкус молока, первый запах паленого или первый произнесенный звук совсем необязательно становятся формирующими событиями. Но есть закон внутренний, заданный целостностью человека, а именно: поскольку человек существо целостное и в каждом своем действии, каково бы оно ни было, от взятия ложки до полета в космос, участвует весь целиком, то в каждую индивидуацию он вовлечен всем собой. Более того, в теории можно сказать, что в каждом мгновении своей жизни человек присутствует весь, полностью, без остатка и, соответственно, из каждого пережитого мгновения он может "вытащить" всего себя. В теории да, на практике нет. На практике время течет слишком быстро, чтобы человек действительно мог присутствовать весь в каждом мгновении, он не может остановить мгновение, чтобы пережить его полностью, без темных пятен, невоспринятых деталей, неучтенных обстоятельств, непроясненных смыслов, после чего перейти к следующему мгновению. Более того, человек оказывается не способен полностью освоить не только каждое мгновение, но и гораздо более обьемные кластеры с ним происходящего: некий разговор, прогулку, экзамен, свадьбу и пр. Недостаточная мобильность (алертность) и спонтанно действующее стремление к экономии ресурсов, особенно в условиях, когда речемыслительное освоение происходящего отвлекает значительную часть внимания, приводит к тому, что целые эпизоды из жизни человека проносятся мимо него как моментальные кадры кинопленки, сгущающиеся в его восприятии в видимые сцены, в разворачивающиеся перед ним истории, в которых он также пропускает массу деталей, образов, смыслов и которые откладываются в его восприятии и памяти в форме общих, абстрактных очертаний происходящего: по улице идет человек, темнеет, в трамвае битком, прохладно, где-то лает собака. Не успевая за временем, безвозвратно и неизбежно теряя его и себя вместе с ним, человек втягивается в поток жизни в качестве страдающего, испытывающего состояния, а не действующего, и, если действующего, то по преимуществу реактивно, рефлекторно, ответно. К тому же не замечая этого ни за собой, ни за остальными.

   Так человек становится для самого себя "вещью в себе", из непроницаемой темноты которой появляются мысли, переживания, действия, которые он воспринимает как свои, но само появление и качество которых он никак не контролирует. Он превращается во фрагментированного человека, человека-анкету, который может заполнить ее некоторые параграфы, но почему он именно такой и, тем более, возможно ли себя изменить и как это сделать, он не знает. Живущий в парадигме "нормального большинства" человек любые выходящие за пределы этой парадигмы события воспринимает как случайности, отклонения, сбои в программе, поэтому просто игнорирует их. Фрагментированный человек воспринимает себя и массу других людьми нормальными, правильными, такими, какими и должны быть все, так что задачи принципиальных изменений перед ним не стоит вовсе. Он живет по правилам "плоской психологии"(Пруст), то есть в линейной плоскости сменяющих друг друга моментов времени, в череде которых он не замечает происходящих с ним изменений, кроме тех, которые можно заметить на этой плоскости: взросления, старения и т. д.

   Одним из решающих факторов, позволяющих или даже склоняющих человека к тому, чтобы игнорировать происходящие с ним изменения, является особенность рефлексии как соотнесения мира и себя с самим собой как "я". "Я" представляет собой пустую форму, в которую можно вложить любое содержание, поэтому вчерашнее "я" легко отождествляется с "я" сегодняшним, только не потому, что человек не может измениться за это время, а потому, что не изменилась его индивидуация как "я". Индивидуация "я" формируется по другим законам, чем изменения человека, его самоощущение себя как отдельной, уникальной единичности, как самодостаточного, автономного субьекта происходит за счет индивидуирующих событий, которые относительно редки и надежно спрятаны (в том числе от него самого) в личной истории. Человек фрагментирован, а его "я" нет, потому что оно связано с очень устойчивым ощущением себя субьектом, которое глубоко внутри и хорошо защищено, во-первых, безусловной достоверностью самоощущения и, во-вторых, автоматически действующей синхронизацией происходящего с собственным "я". Это, в свою очередь, является причиной того, что человеку не хватает ресурсов для полного, адекватного и своевременного освоения происходящего. Защищая достигнутую, то есть данную конкретную идентификацию, человек лишает себя возможности полного присутствия в "здесь и сейчас", в каждом событии и действии. Человек уплотняется, замедляется и, прежде всего, защищается, подгоняя происходящее под свое устойчивое самоощущение.
   Обратите внимание: индивидуация вообще не имеет отношения к рефлексии; абсолютное большинство индивидуаций происходит в других модусах - ощущения, движения, впечатления и др. Обычная рефлексия бесконечно далека от рефлексивной процедуры трансцендентальной философии, обыватель не подвергает мир универсальному сомнению, он нисколько не сомневается в том, что видит, держит в руках или кладет в рот, чего ему вполне достаточно для того, чтобы, подобно мыши или льву, переживать себя собой. Подчеркну еще раз: индивидуация или установившееся и устоявшееся самоощущение (себя) не имеет отношения к рефлексии и, следовательно, идентичности. Идентичность и индивидуация суть два разных феномена, находятся в разных кластерах личности, имеют различные механизмы формирования, друг на друга практически не влияют, связаны между собой настолько опосредовано, что этим можно пренебречь. Именно поэтому происходящие с человеком изменения, в том числе, изменения идентичности, никак не влияют на индивидуацию. То есть человек непрерывно меняется: растет, учится, взрослеет, работает, заводит семью или собаку, однако его "я", исправно обслуживающее весь этот поток разнообразных содержаний, никак не затрагивается в отношении своей связи с индивидуацией, личным самоощущением. Обновляется все: организм, личные отношения, социальные связи, мировоззрение и идентичность, в то время как индивидуация остается прежним, однажды положенным краеугольным камнем всего этого здания из песка, которое называется человек. Идентичность средневекового христианина с самоконтролем в форме исповеди легко трансформируется в рефлексивность современного гражданина, при этом ни исповедь, ни рефлексия никак не затрагивают индивидуацию человека, хотя именно она является матричным центром целостности личности.

   Теперь мне становится прозрачным то, в чем именно состоит новизна опыта Декарта, а именно: Декарт первым соединил в одном действии индивидуацию и рефлексию, точнее, он первым индивидуировал рефлексию. Универсальным его сомнение сделало не то, что он усомнился во всем мире, а то, что он усомнился в достоверности собственной индивидуации, непроясненность которой превращало его рефлексию в пустую форму. Пока индивидуация не выявлена, не зафиксирована, не вытащена на свет и не рассмотрена, любое содержание рефлексии, то есть любое ощущение, восприятие, впечатление, представление или мысль, не могут обладать признаком достоверности, не относятся ни к истине, ни ко лжи, но только к мнению. Истина появляется только тогда, когда "я" перестает быть пустым, "дырявым" горшком повседневности. Декарт первым понял, что проблема в обосновании рефлексии как пустой формы, равнодушной к любому своему содержанию. Рефлексия обосновывается только в том случае, если становится индивидуацией, индивидуирующим опытом. Тот, кому удалось индивидуировать рефлексию, освобождается как от ограничений скрытой от него, но формирующей его собственной индивидуации, так и от ограничений среды (личной истории), сформировавшей его мировоззрение и идентичность.

   "Мыслю, следовательно, существую", "я сам", "трансцендентальная рефлексия" или просто "Я" современной философии представляет собой следующую матрицу:
- в каждом мгновении человек присутствует (действует) всем собой, если его присутствие (действие) становится для него индивидуирующим опытом.