Онтологические прогулки

   В прошлом эссе созерцание показало, что внимание не предметно, что выяснили антики, и не субъектно, что установили христианские подвижники, которым пришлось наощупь продвигаться в направлении десубъективации и до-божествления человека; при этом не имеет значения образность описания этого процесса, как движение вглубь, до "человека внутреннего", который есть проявление господа, или как воспарение ввысь с таким же результатом; понятно, что образность в чем-то помогает, но по существу мешает, поскольку у человека или в человеке никакого верха и никакого низа нет, да и середины тоже

← Мгер Чатинян Вечерняя молитва

Непредметность и несубъектность внимания выглядят для меня, которому все-таки не все равно, в отличие от созерцания, неясно, пока это оставлю, буду рассматривать позже, сейчас всмотримся в движение или в подвиг, по терминологии подвижников, напоминающий нам отношение к опыту внимания в античности. Итак, "внимай себе", то есть настрой внимание на проявляющееся так, как будто это проявляется в тебе; здесь замечу, что в движении к богу можно выделить два направления: первое, которое можно назвать коллективным и которое выражается в движении церкви как собора верующих и иерархии, второе: движение индивидуальное, вариантов которого почти столько, сколько людей, но, поскольку мы рассматриваем, можно сказать, спецов, профессионалов, мастеров своего дела, то каждый отдельный путь конкретного человека будет в той или иной степени воспроизводить проложенные ими тропы. Первое движение можно назвать дорогой в будущее, цель которого в достижении  некоего грядущего, обещанного, чаемого, в обретении рая, царства божия и вечной жизни, второе – движение в прошлое, цель которого в очищении, избавлении от нажитых грехов, в обретении бога, личном спасении. Императив "познай себя" требует тщательной настройки направленности внимания с тем, чтобы эта направленность стала мудрой, то есть привела к формированию намерения, связи с живой формой. Если в направление внимания затесался хотя бы один, пусть самый незначительный, элемент, то результат может получиться настолько отличным от желаемого, что движение в этом направлении никогда бы не предпринималось, так жесткий ответ судьбы на "глупое" стремление, например, ребенка, очень точно описан у Достоевского; античность с этим разобралась и передала эстафету христианским подвижникам, которые сделали следующий шаг – отработали императив "внимай себе", в соответствии с которым, после тщательной настройки внимания, необходимо эту направленность удерживать. Мистики христианства работали с удерживанием внимания много веков, исследовали и зафиксировали тысячи разнообразных модусов, видов, форм, способов – ухищрений, обмана, соблазна, прелести, посредством которых подвижник сбивается с удерживаемого им направления внимания. Этот процесс воспринимался тогда следующим образом: дьявол использует все возможные способы обольщения, зная личные особенности подвижника и мастерски пользуясь этим, чтобы отвлечь его внимание от памяти бога. Подвижник должен настроить свое внимание на достижение бога (или на очищение себя, чтобы бог проявился, вариантов очень много, суть одна) и удерживать на этом свое внимание, чтобы не происходило и сколько бы это не длилось. Помните переживание возрождения, которое испытал Пруст, на которое он настроил свое внимание и которое удерживал много лет, пока с ним не случилось несколько эпизодов подряд и он, наконец-то, смог удерживать! направленность на живое. Можно продолжать жить обычно, как Пруст, можно замуроваться в пещере или отшельничать в пустыне, все равно суть одна: направить внимание и удерживать его; можно рассматривать мельтешение, хаос образов, мыслей, переживаний, которые начинают фонтанировать с начала работы внимания, как козни дьявола, проявления бессознательного, действия архетипов или просто случайную динамику психики, все равно суть одна: направить внимание и удерживать его. Конкретных техник удерживания практиковалось множество: молитвы умные, сердечные, с использованием четок и т.д., главное удержать; что дальше, что происходит, если направленность удержана? Это решающий вопрос для практикующего, так как ему необходимы критерии, признаки того, что он достиг цели, что он прошел процесс очищения и теперь готов вступить в общение с богом. В каждой из традиций подвижничества были выработаны собственные критерии успешности подвига, ведь грань между соблазном и благодатью очень тонка; по моим наблюдениям, а они ограничены, решающим критерием, по которому подвижники отличали дьявольское от божественного, была связь дьявольского не с какой-то чертой временного "я" (в описании я использую современный язык и знаю об этом, это следует помнить и читателю, чтобы сохранить корректность), что легко преодолевалось на первых этапах удерживания, а с тем "личностным узлом", который я называю первичной индивидуацией, то есть основная трудность очищения направленного внимания заключается в "распаковке", "расщеплении", "разрубании гордиевого узла" переживания живого, который для подвижника, как и для всякого человека, является формирующей его личность матрицей. Это сверхвызов: отказаться от этой оживляющей матрицы невозможно, она работает сама, но удержанное на ней созерцание может "отделить" живое, как божественное, от случайного, как индивидуального, после чего, если созерцание удержится, чистое "живое" или уже является проявлением бога, но, будучи отягощенным случайным, не проявлялось, или таковым становится: вариантов интерпретации несколько, суть одна: практикующему необходимо преодолеть внутреннюю связь живого, которое чисто (а в понимании Пруста чисто и вечно), с личным, которое случайно и за которое цепляется дьявол, используя его для манипуляций. Для меня здесь главное заключается в том, что опыт обретения благодати был реализован, как и в античности, в полном объеме, хотя и с другим содержанием, по-разному одинаково. Я рассматриваю структуру опыта, а не содержание (насколько это возможно), подвижники добились формирования намерения предстояния богу, создалась живая форма общения, примеры которой описаны во многих патериках. Настройка внимания на предстояние богу – удерживание настройки – формирование намерения – живая связь с богом; такова последовательность нового опыта направленного внимания,  предпринятого и реализованного в первом и начале второго тысячелетия новой эры в христианстве. Кажется интересным выяснение того, является ли опыт античных философов и христианских подвижников "истинным", ведь античные знания во многом воспринимаются сегодня как наивные, если вообще не ложные, а опыт живого предстояния богу смахивает на прелесть и наваждение и современному человеку, скажем мягко, не близок? Однако такая постановка неправомерна, некорректно из целостного события вынимать один из элементов, в данном случае – содержание опытов, и рассматривать его отдельно, сам по себе, сравнивая, например, с содержанием знаний современной науки: что истинно, квантовая механика или античная атомистика? теория относительности или сердечная молитва? Раньше любили сравнивать мифологию и науку, создавая прецедент шовинизма, а не мышления; сравнивать можно цивилизации или их модусы в целом, но не отдельные их элементы напрямую между собой, в соответствии с чем можно сформулировать правило: если опыт целостен и завершен, каждый его элемент целостен и завершен и в этом смысле истинен, будет ли это библейский миф о потопе или атомистика Демокрита, мотыга или плуг, наскальный рисунок или "Подсолнухи" Ван Гога, лук или ружье, откровения Антония или роман Пруста. Совершенно то, что совершено.