Из цикла «По нашему миру с тетрадью (простодушные стихи)»
Владимир Аристов (14/08/2013)
* * *
В далеком зеркале
В далеком зеркале
Твое лицо
Мелькнуло я пытался чтобы видело меня оно остаток волнующейся музыки
Послание
В 92-ом году
послал ей в конверте кусочек сыру
чтобы хотя бы запах дошел
но до сих пор
письмо путешествует в мире
запахи незнакомые собирая
побывало, вероятно, в Гвиане и в Бразилии знойной
стоит, наверное, прикрыть глаза, чтобы услышать сквозь клич попугаев тихий вороний крик
Музыка к несостоявшемуся спектаклю
Сибирский березняк на сценеосколки шепотов, почти неслышимых бутылочных звонов и давних давних слов
на берег песчаный вынесены подобно рвоте
* * *
Наконец ты остался один на один
Со страницами, что надо тебе до утра пройти
Хоть уверен почти ты – экзамен не сдать
Ты не мог и не можешь прямо глядеть в базедовые глаза
Что глядят и летят на тебя со схемы листа
Вечер весь ты листал дантовский «Рай»
Но летели сквозь лицо как пустые
пули-пилюли его световые слова
Но не мог ты все же скрежеща оторваться
восходя как по ущербным ступеням общаги
по света ступеням
Город весь вокруг как сказали бы нынче
на токсины подсел
Шумовые эффекты в общаге
А тебе отпущенная одна только ночь предстоит
Ты прижал левую руку к груди, потому что правая занята
Но читая не понимаешь о чем болезнь
Ты вздымаешь как обруч груди
любовь
И к странице этой и к той, что ей
предстоит
И готов миастению лечить хоть наложением рук
Но руки твои уподобленные снимку выворачиваясь
уходят назад
И в глазах весенняя Тимирязевки
пахота или трава стоит
Ты глаза прикроешь и страницы далеко
улетаешь за край
Пишет нежно, легко строку за строкой
твой возвышенный улетающий взгляд
Только вот прочесть эти верные строки ты
ты не можешь, ты не смог еще раз
и еще не смог один раз
Памятник нищему
В выскобленной его ладони
не скудеет вода
Изредка кто-то положит туда монету
знаю в темноте этой площади
даже ночью, закрыв глаза
Ты протянешь руку бедную
ему для рукопожатья
Ты почувствуешь неглубокую каменную ложку
его руки
И на дне ее в глубине дождевой воды
Ты найдешь простую монету, – то, что ты
искал ночью в городе
в Москве
Добротная работа
Сапожник по профессии
Музыковед по призванию
Ты написал однотомный труд
Теории литературы
Когда завершил ты свой
Однолетний нелегкий подвиг
Ты задумался – не помню где
кажется на Сретенке
Что делать со своей работой
Сжечь в публичном саду
отправить в библиотеку Конгресса?
или найти одинокого
слушателя
такого же занятого, но
доброго, как и ты
и прочесть ему труд до конца
может быть в один летний день
не смотря на то, что некоторые
вокруг угощались мороженным
на углу Последнего переулка
того, что в глухую глубь
завороженно к Трубной или к Цветному идет
целый летний день
не смотря на легкую испарину ото лба
читать ему свой непреложный труд –
это был любитель истинный литературы
безымянный, словно Гомер, --
что взял на себя вдохновенный труд
выслушать все это твое – познав глубину
твоих безымянных мыслей
в заключение вы обнялись
здесь же на перекрестке
вызвав возбужденье людей
кто-то даже спросил, слышавший обрывки фраз
почему поэтика способна просветлить
и мгновенная правда осветить перекресток
так что имя мое вместе со всеми ушло, я его подарил и теперь я не знаю
Коридорная реанимация, или
ну что вам еще интересного о себе рассказать
Где же она?
Реанимация? Вы уже в ней
Сразу приступ от ужаса кажется прошел сам собой
от доброжелательных глаз в коридоре
Много их было –
В коммунальном просвете
Перенаселенность? Но временная, как все
перманентное
нет постоянства в мире
В палату вас не ввезем
Извините, нет мест, да и зачем вам
Снова звонок за спиной
Холодом снова пахнуло
Новый въезжает с новыми
хотя позабытыми с позапрошлого века
Словами: «Морфий» и «Кислород», от которого
сухость во рту
Снова опросный лист –
Только с голоса верю:
«Аллергия? Мы в детстве не слышали о такой
Когда жили на траве между коровьим стадом и прудом»
«Боль глубока…»
«Ну что интересного вам еще о себе рассказать?»
Крики далекие словно птицы ночной
в светлом ночном коридоре – это повторное
голосом взрослым похожим на жалобу «мама»
но их не слышал никто словно б не до того
неустанна ночная работа
Передвижной рентген к кроватям
крик по врачам «Разбегайся»
Все лежали под этой клепсидрой
под капельницей судьбы
На больничной телеге было спокойно лежать
покрытой свисающими простынями
с торжественно взбитыми двумя подушками
с отнятыми документами
оставленный без одежды вплоть до занавески трусов
впрочем, реально-то, в бархатных черных штанах
в почти парадной рубашке, с воротником
свободным
с небрежно завернутыми рукавами
так фамильярно Обама и Ромни
выходили
к неразличимой толпе воздыхателей
эти голубоватые косо и чуть полосатые отвороты
все же не доходили
до кривой иглы, вонзенной постоянно в
вену на сгибе
Ночные дозорные сестры
врачи ночные, редкие медбратья
в фиолетовых безрукавках
проносившиеся молниеносно
вам благодарен за всех
повторяющими спутанными голосами
то же, что раньше голосом птицы ночной под светом дневным
Зав. отделением канд. мед. Кошкина Е.В.
(одновременно ответственная за пожарную)
спасала Ошкина В.Н. незаметно
почти валяющегося в забытьи за шкафом
надписи были повсюду видны:
«Куда больные бы не ушли
все 3 (три) квитанции должны быть в
конверте с квитанциями (средний шкаф с противогазами)»
не всех разглядел в дали коридора
Главное – темп
в героическом этом протоке
несмотря на тромбы тумбочек и людей
и никому не позволить заснуть даже временным сном.
* * *
Мне позвонил немного пьяный друг
Откуда-то, наверное из Крыма
Сквозь поздравленья с праздниками
Он вдруг разрыдался и сказал, что
жизнь проиграл
и рассмеялся заливистым
смехом похожим на лязг
какого-то металла
Его заверил я, что игра продолжается
(хотя голос скептика неизвестного
мог бы сказать, что ставок больше нет)
Нет, есть и ставки, и надежда есть
Но только не надо себя от жизни отделять
и думать, что с кем-то посторонним
играешь.
Потом приснился мне сон, полный
невыразимого комизма.
Пересказать его хотел бы другу своему
Но он сказал бы: не надо
пересказывать
Тем самым отделять себя от
сна
А это ведь часть жизни
«Живи со сном в унисон», -- вдруг
произнес он риторически
И рассмеялся своим немного пьяным смехом.
Многоликая жизнь
Но, к сожалению, Вы мальчик при буфете
На мирном пароходе «Гватемале»
А. Вертинский
Вероятно, я мог быть ученым
Но для этого надо много учиться
Возможно, я мог быть поэтом
Но для этого надо много лениться
Ни того, ни этого я не умею
Я могу лишь учить и трудиться
(и в каникулярное время)
и поэтому не могу быть пиратом
даже в воображении
Снегом, легким снегом учить всех
и себя в первую очередь
Переходя из образа в образ и непрерывно трудясь.
* * *
Ты красишь волосы
Но кто ты – мужчина, женщина
трудно понять
туманна нижняя часть лица
в род сфумато погружен подбородок
но несомненно прекрасно твое лицо без имени, пола или даже племени
Бегун на средние дистанции
Ты спортсмен на средние дистанции
Как говорят – средневик
Но от денег бежишь ты
Хотя ты уверен, что в погоне за ними
В общем кроме шелковых спортивных трусов с
продольной каймой
Ничего ты не нажил
Ты бежал в своем воображении
за ускользающим солнечным зайцем
Ты брал барьер за барьером
И почти настиг и постиг его.
Два музея двух поэтов
Возможно, в Веймаре
На три античных бюста больше
Но нет зато таких оттенков белого
Как между отточенного начищенного
мрамора каррарского
И холодильником эпохи «Зила»
и все-таки чуточку другого
чуть поиностраннее
и ночью странности
в том зазоре между античным профилем
и белою скалою
немыслимой жимолости сжимающий рассвет
в ожиданьи утра – разделены оттенки белого – два берега
которые ни одному художнику здесь не свести
Возможно, в Веймаре, там
в зале есть бюст печальный
немного темноты и тишины, нет
тишины и темноты отмеренной
есть лето 86-го
есть бюст и профиль
и можно там стоять в
бездонном карауле
где войска, где? где карты
времени этого, их нет там
зато здесь есть еще один тот
бюст
и линза телевизора
которая приобрела почти
янтарный цвет, нет
свет – свет, которого уверяю
не коснулись перемены в Переделкине
и шедших в гору на подъем
машин, и обгонявших
людей, нет среди них одного человека
в гору шедшего как будто бы в 89-ом
* * *
Горечь вчерашнего вечера…
Ничем не оправданная…
Скрытый довод…
Один из экранов померк…
Много их появилось в городе –
черных окон,
готовых внезапно осветиться
Пока ты валялся на кожаном диване
купленным в рассрочку
Много таких озарений произошло
без тебя
Но ты мысленно их почти всех сосчитал
Бетховен
Учителя его: и Моцарт, и Сальери
О нем мы знаем понаслышке
Лишь через звуки музыки его
Названия вроде «Лунной»
не им присочиненные
Переведенные на шум родных берез
Немецких фраз два-три случайнее отрывка
Да флейты удаляющийся гул
Ночной щетиной – наждаком ее
Ты терся гармонически о про’стыню
Пытаясь звуки глухие неизлечимо забытые
вспомнить и извлечь
Последние публикации:
Из неопубликованного романа –
(05/05/2011)
Из неопубликованного романа –
(22/04/2011)
Из неопубликованного романа –
(07/04/2011)
Мейнстрим ожиданий –
(19/01/2009)
Снежный лев (Leo the poet) –
(22/01/2008)
Предметная музыка –
(13/02/2006)
Предсказание очевидца (роман). №7 Письмо к другу-демиургу –
(04/06/2003)
Предсказание очевидца (роман). №6 Отчет –
(29/05/2003)
"Предсказание очевидца" (роман). №4 Ощупывая луну –
(17/12/2002)
Необходимо зарегистрироваться, чтобы иметь возможность оставлять комментарии и подписываться на материалы
