Комментарий | 0

Лёд свободы

 
 
 
Хранитель пустоты
 
 
 
 
Пустоты хранитель вещий,
Он любви назначил сроки,
Темным всадником промчался,
Бледной тенью промелькнул.
 
Мой вселенский сумасшедший,
Тайный призрак одинокий,
Равнодушно засмеялся
И перчаткою взмахнул.
 
И от этого движенья
Полыхнуло льдом свободы
Застонали люди-волки,
Обрели свою  мечту.
 
Нашей жизни унижение
Разорвало небосводы.
Нашей памяти осколки
Устремились в пустоту.
 
 
 
 
Угольный Спас
 
 
 
Из фермы Джойнт совершив побег,
я вмёрз ногами в мёртвый чёрный снег.
 
А снег тот – чёрствый, как душа Иуды,
и звуки раздаются ниоткуда.
 
Здесь иноходец дряблый брошен псам -
растерянно взывает к небесам.
 
Трава растёт сквозь сон, душа обнажена
 и в волосах раскрытая луна.
 
Вдруг горький ангел протрубил побег
 и стал еще чернее чёрный снег.
 
Полярный пёс  – я от небесной стаи
 с утра отстал, но к ночи наверстаю.
 
Я чайка, что несчастье вам пророчит,
обугливая пир умершей ночи.
 
Наш мир с небес достал безумный Бог
 и свастику на полюсе зажёг.
 
Тот, кто создал всех нас из боли и мечты -
укроет чёрною рукой из темноты.
 
Из фермы Джойнт совершив побег,
я вмёрз всем сердцем в мёртвый чёрный снег.
 
 
 
 
Доктор Любовь
 
Город большой – гнилой наркоман,
Корчится в ломках, коверкает слух.
Лик обуглен и язвы на коже.
Хорошая
Смерть.
 Большой город.
 
Доктор Любовь – Джек Кеворкян.
Он вынимал из желающих дух.
А теперь –
Кто уйти вам поможет?
Хорошая
Смерть.
 Большой город.
 
Сквозь дурман, сквозь запрет и обман,
Приходил и лечил ваш недуг –
Каждый жизнью болен, похоже.
 
Возвратись и убей злую боль
Ты волшебным движеньем руки.
Запускай анальгетики в кровь.
Растворяй безнадежность тоски.
Подари людям смерть, доктор Смерть!
Хорошую!
Смерть!
 
 В больной город.
 
 
 
 
Карское море
 
          Наши души умчат в ледяные просторы,
          Траур волн растворит их вдали.
          Это Карское море почернело от горя,
          Собирая во льдах корабли.
 
          Пролетев над волнами, снеговыми ночами
          Чайки скованы мертвенным сном.
          Терпелив и печален, мой корабль отчалил,
          Шторм и стужа ему нипочем.
 
          Наши скорбные руки неизбежность разлуки
          Обрели, разрывая туман.
          Наши чувства простые отгорели, остыли,
          Вмерзли в лед и ушли в океан.
 
          Небосвод там расколот, и космический холод
          Гонит тени людей в никуда.
          С бесконечностью споря, стонет Карское море
          И Полярная светит звезда.
 
          Наши души умчат в ледяные просторы,
          Траур волн растворит их вдали.
          Это Карское море почернело от горя,
          Разбивая во льдах корабли.
 
 
 
Зазеркалье
 
Кто обитает по ту
сторону зеркала?
И почему
зеркало всё исковеркало?
Тусклые твари
и привидения –
в них оживают
мои сновидения.
Тени исчезли,
иллюзия мира померкла.
 
Наш страх говорит с пустотою
при помощи зеркала,
и нам собеседник с тоскою
внимает сквозь сумрак стекла.
Как Бог запредельный,
в своей богадельне,
всегда пребывает
в отсутствии,
предупреждает
и присылает напутствия.
 
Невидимый глазу
нанёс приговор
на поверхность стекла.
И сразу
в холодный простор
всех нас тьма повлекла.
Шаг твой, Алиса, в мечту,
и вот теперь посмотри:
чёрную дверь в пустоту
можно открыть изнутри.
 
 
 
 
Песня силы
 
 
 
 
Над рекой бесконечной,
где заброшенный остров,
от слепого погоста
веет серой бедой.
Там девчонка беспечно,
безнадёжно и просто
моет чёрные косы
стылой мёртвой водой.
 
Её тонкие руки
ловят лунные блики.
Умирающей птицей
тает призрачный свет.
Бесполезные муки,
одинокие крики,
и отрава струится,
и спасения нет.
 
Когда солнце взорвется.
во вселенском просторе,
из раскрытой могилы
устремившись в покой,
в тишине засмеётся
эта девочка-горе,
и её песня силы
прозвучит над рекой.
 
 
 
 
Небесные псы
 
   
                      
 Над долиною Омо
                       синий вечер, густой и тяжелый.
                       Лишь у кромки небес
                       тлеет след отгоревшей грозы.
                       Всё предельно знакомо –
                       травы, кладбища, нищие сёла.
                       И космический лес
                       где небесные водятся псы.
 
                       Я ушел в Огаден,
                       сотню лет разменяв на мгновенья –
                       будто ветер, летел
                       по воздушной тропе среди скал.
                       И, оставив свой плен,
                       я в оковах нашел избавление.
                       Замерзая, сгорел
                       и, сожженный, в огне замерзал.
 
                       Отстучали часы
                       над пустыней, где век коротаю.
                       Время льётся в песок.
                       Жду сегодня, когда позовут
                       те небесные псы,
                       что в ночи собираются в стаю
                       и в назначенный срок
                       обещают свободу от пут.
                          
                       Я беру и огонь
                       и студеные льды в побратимы.
                       Все что было – раздал,
                       а что скрыл – все равно потерял.
                       Холодеет ладонь,
                       в Лалибэлу идут пилигримы:
                       кто их раз повстречал -
                       тот разгадку Вселенной узнал.
 
                       Вот посланник спешит,
                       и под сенью соломенных хижин
                       все ликуют навзрыд,
                       умирая во сне вместе с ним.
                       Черный раб сторожит –
                       и небесная стража все ближе.
                       Нам Спаситель простит.
                       Только мы ничего не простим.
 
 
 
Печальная баллада
 
 
 
Подростки всех печалей – в бесстыдстве непорочные
Светлы, как пустота у северного полюса.
Оставили на утро свои затеи срочные
И ждут в ночи с надеждой зовущего их голоса.
 
В бараках обстоятельств, в горячке алкогольной
Хранят они ключи от сказочного города.
В распятых душах страх, но им совсем не больно.
Их взгляды откровенные отчаянны и молоды.
 
Помимо гнева, слёз и потаённой нежности,
В прожжённом мире призраков, жестокости, насилия,
Подростки всех печалей, забывшие о вежливости,
Беззвучно просят жизнь: пожалуйста, спаси меня.
 
Пройдёт зима, заплачут снега ручьями майскими.
Ночные мотыльки, летящие на свет –
Подростки всех печалей, вы облаками райскими
Растаете в реке, оставив зыбкий след.
 
 
 
 
Finis
 
 
На дорогах на весенних
Нет от холода спасенья.
Холод щедрою рукою
Всех влечёт в прозрачный ад.
Если выбраться попросишь,
Здесь и тело свое бросишь,
Здесь и душу свою бросишь
В липкий обморок утрат.
 
 
Белой ночью белой птицей
Время позднее кружится.
Одинаковые лица –
Будь ты раб иль господин.
На арене как на сцене –
Кто упал, того заменят
Одинаковые тени.
И конец у всех один.
 
 
Разговоры отзвучали,
Утонув в неясной дали.
Белой ночью, словно в море,
Призрак в зеркало взглянул.
Белой ночью с Белым морем
На прощанье мы поспорим
И уйдем к пустынным зорям,
Боль навечно обманув.

Необходимо зарегистрироваться, чтобы иметь возможность оставлять комментарии и подписываться на материалы

Поделись
X
Загрузка