Комментарий | 0

В мире страшных детей

 
 
Юрий Красавин-Белопольский.  Слоники счастья.
 
 
 
 
 
1929 год
 
Прокаженные дети пели песню Сольвейг,
Утомленное солнце к ним смотрело в ограду,
Пел под детским грибом массовик-соловей.
Он с сестрою-хозяйкой разошелся во взглядах.
 
Он в серебряном веке был эг0футурист,
А теперь культработник и живет на зарплату,
Но в душе он все тот же одинокий артист,
Одинокий нарцисс в лепрозории «Львята».
 
По ночам телеграммы гудят в проводах,
Днем медузы в песке умирают в ожогах,
У хозяйки-сестры в оловянных глазах
Ни надежды, ни веры, и любви в них немного.
 
Но когда отпоет массовик-соловей,
Их обнимет инстинкт своей львиною лапой.
Ах, как трудно любить в мире странных людей,
В мире страшных детей, не умеющих плакать.
 
 
 
 
Тангейзер-53
 
Чуждые миру токи хмуро
Дремлют в электробудке.
В воздухе сыро. Где ты, Мура?
Дует в свисток кондуктор.
 
Солнце падает за трампарком,
Заперт Тангейзер в бане.
Где ты, кондукторша, где, дикарка,
С сумкою и с ногами?
 
   В доме бывшего Вайденбаха
   Посредине времен.
   Рыцарем без упрека и страха
   Долгое время был он.
 
   Мура, кондукторша из трамвая,
   Номер его десятый,
   Не отдавалась ему живая
   В сороковых-тридцатых.
 
   Но по приезде из Казахстана
   Муры он не застал.
   С нею он не начал романа,
   С Манном не дописал.
   
   В доме колбасника Вайденбаха
   Крысы и тонкий писк,
   Белой смирительною рубахой
   Плащ на двери повис.
 
В доме Венеры бродят хмуро
Тени по потолку.
Где ты, кондукторша, где ты, Мура?
Краны в углу текут.
   
   Только вода бежит из крана
   Да по углам смешки.
   Раньше я сам любил Брентано
   И сочинял стишки.
 
   Раньше я сам любил Брентано,
   Гейне таскал с собой,
   Но по приезде из Казахстана
   Стронулся головой.
 
   И хоть работаю в доме Венеры
   Доктором Турбинным,
   Но к самому себе нет веры,
   Нет ее и к иным.
 
Бьет воображенья скудный гейзер
Среди метлахских плит.
В белом пару стоит Тангейзер,
Весел, как Демокрит.
 
И не ловите меня на слове,
Шутки отбросьте прочь,
Все это так и было в Ростове
В Вальпургиеву ночь. 
 
 
 
 
Гламур
 
 
Два бесстыжие зайца на полянке сидели
С мандолиной и бантом, с золотою трубой.
В их сусальные личики гимназисты глядели:
Поль в матроске, Полина в шляпке с алой тесьмой.
 
Но закончилось лето, и труба заиграла.
Катафалк заказали, но и он не пришел,
Лишь суровые ветры гнали тучи с Урала,
Мандолина молчала. Песни пел komsomol.
 
Позолота виньеток облетала с глазури,
Тенью три поколенья отошли на земле,
А бесстыжие зайцы возродились в гламуре:
Две бумажные розы в голубом хрустале.
 

Необходимо зарегистрироваться, чтобы иметь возможность оставлять комментарии и подписываться на материалы

Поделись
X
Загрузка