Проза

   Ум живёт на двенадцатом этаже, никогда не спускался вниз, он ниже себя не опускается. Вы спрашиваете, почему не на тринадцатом? Но это выше ума, он обходит данную тему.  Быть вселенной в своих глазах – хорошо, но выглядеть слабым, ничтожным перед тайной – никогда! Да, он признаёт, что его вселенная маловата, но в ней ещё столько неизведанных мест... Где-то внизу, в какой-то там действительности копошится тело, оно, как дитя, возится с игрушками момента и не знает о великих перспективах будущего. К сладким мечтам ума неизбежно подмешивается горечь потерь, что ж, этим кофе с сахаром ему приходится жить в царстве теней, среди ушедшего и грядущего. 

    Его контора работает, как часы, она всякий раз спускает вниз пачки проектов на минуту, на час, на день, неделю, месяцы, годы, на целую жизнь, да что там, даже на жизни. Часто вносятся поправки, ведь инженер-конструктор всю жизнь учится, бумаги у него много, он деловито скрывает от души и тела, что они всегда живут по черновым вариантам. Ум понимает, что его частная фирма "Рога и копыта" не выдерживает критики, что он не конкурент великому Архитектору, однако так и хочется блеснуть на солнце, построить свой мир. 

   Ум живёт у себя не один, его двое: правый и левый. Он хочет казаться единым, но это не так просто. Сомнения и борьба часто вносят беспорядок в мысли, на его чертежах много клякс и смелых мазков кистью. Главенство левого ему предпочтительнее, потому что у правого Главный где-то вокруг, для него всё совершенно и радужно, его единственная цель любить и радоваться, быть благодарным за счастье просто жить. В общем, правый – безнадёжный романтик и никудышний хозяин. 

   Левый – истинный строитель, творец своей жизни. У него есть кирпичики слов, плиты понятий и цементирующий раствор убеждений, он может воздвигнуть всё, что угодно, ему не надо заискивать с действительностью, он сам может быть любой реальностью. Правый для него важен лишь как строительная площадка, как основание с богатыми месторождениями, как связь с таинственной бездной, которая выше тринадцатого этажа и ниже подсознания. 

    Горничная Сознание иногда приходит в контору ума прибраться, она открывает окна, чтобы с двенадцатого этажа он мог посмотреть на действительность, однако он близорук и светочувствителен, на его носу – затемнённые линзы. Ум считает созерцание лишним, когда есть собственное голубое окно, где возможна пластика миров, где для предпочтений можно придерживать зелёный свет. Он любит приготовленные блюда, сыроединие не его. 

   Ум не помнит, кто нанимал горничную, он или кто-то иной, но служит она верно, свежа и опрятна, ничего не просит, правда, бывает опаздывает и даже прогуливает, а может это он, увлечённый работой не слышит её стук в закрытую дверь. Он так же подозревает, что в его конторе стоят скрытые камеры и жучки, что кто-то всё время наблюдает за ним, сидя в подвале многоэтажки, что там на мониторах отражены картинки комнат на каждом этаже, и даже есть экран, в котором наблюдатель видит самого себя. Есть, конечно, соблазн узнать в наблюдателе себя, но ум отметает эту мысль, как абсурдную, не может же он сам быть Богом и не знать этого!

   Хотя, у левого есть сомнения насчёт правого, он ему кажется старшим братом, таинственным наследником и, не смотря на безрассудство, считает его где-то даже мудрее. Находчивость левого конечно же в приоритете, но есть нечто загадочное в немых откровениях правого. Да, левый оживляет смыслами картины правого, истинный вед знает даже о чём говорит чёрный квадрат, но в неизречённости, в звенящей тишине, отдающей вечностью, в заглушающем себя потоке праобразов есть какой-то сверхсмысл, послание бездны, а может и сам её необъятный лик. 

   Ум продолжает мучиться коаном: "Каким было твоё лицо до рождения?" Левый знает, что у правого есть ответ, но безмолвие – его стихия, он может только указать: то на дерево под окном, то на реку, протекающую рядом с домом, то на отражение луны, то на сам палец, поднятый в небо. В общем, думай, что хочешь и понимай, как знаешь, Священное Писание разбросано в каждом камне и каждой частице жизни, пробуждай интуицию и блаженствуй в экзистеции. 

    Однако ум боится медитаций, там он теряет контроль, из хозяина становится гостем, лучше уж сны, в них возможно хотя бы слабое управление, есть какие-то голоса и почти понятные связи. Дробя мир на причины и следствия, ум боится признать себя главной причиной, театрализуя сознание, он продолжает думать, что мысли приходят из вне, что чувства не более чем реакция на внешнее раздражение, на звонки в его дверь. Ум продолжает думать, что Сознание его служанка, а он – второй после Бога, первый помощник Творца. 

   Тщеславие ума непомерно, но оно имеет иную, скрытую причину, ему трудно признать, что через него бездна нащупывает сама себя, что он только начал вносить разумность в мироздание, в механическое соединение слепых стихий, что он – веха осознанности Бога, Божие самосотворение, что главная задача ума – не прислуживаться и не служить, а понять себя, не строить планы и не обстраиваться в короткой жизни, а прочувствовать богатство бытия, двигаться в интенсивность восприятий, быть богом становления. 

   Уму тяжело согласиться с тем, что он смертен во времени и бессмертен в себе, что он – и душа, и Сознание, и бездна – вся многоэтажка, исчезающая в облаках и подпирающая самым верхним этажом собственный подвал, что он – джин в закольцованной лампе, светящаяся спираль Духа, пружина бытия, скачки бездны в самосознание и осмысление себя, бесконечный путь, на котором вечный странник и есть главная цель, что ценна сама по себе каждая капля жизни, каждый миг и шаг, ибо все они – окна и двери вечности. 

  И вот ум начинает чувствовать, что на самом деле нет никаких этажей, дверей и окон, что у Сознания нет посредников, что все измышлизмы далеки от истины, что они – толстый покров на действительности, иллюзорное замещение, что он – всего лишь льдинка в воде с пузырьками мыслей, та же застывающая и тающая вода-сознание, жидкая зеркальная бездна, видящая и воспринимающая плавающие в ней пузыри за себя, а отражения на их боках – за миры, что нет никаких я, есть только сновидец-бездна и бульбы-сны.