Проза

       Дух мщения

...Не сказать, чтобы трех уродов национальности "нерусь" Кихотов раскидал влегкую. Пришлось изрядно потрудиться, он даже получил несколько неприятных ударов в разные части тела. На его стороне были темнота и отчаянность, так что даже не пришлось прибегать к помощи огнестрельного оружия.
Дело было так. Поздним-поздним вечером он пробирался темным переулком (в данном случае неважно, по какому делу) и услышал крики о помощи. Оно конечно, Алексей уже не правоохранитель, а чистый криминалитет, но ведь это не отменяет некие человеческие и, в конце концов, мужские обязанности. Андреевцы в это время уже заперлись в своих лачугах яко забитые скоты, никто даже и не рискнет выйти. Для хачей - золотая пора. Хотя, и они тоже боятся. Все боятся всех - вот, дожили. А менты... ну, во-первых, ради оптимизации и экономии горючего ППС сократили, а во-вторых, полицаи и сами что-то не стремятся шляться по темным вонючим закоулкам. Нефиг и дамам таскаться в такое время без охраны по всяким злачным местам!
Женщина не плакала, она вообще не выражала эмоций, только сухо ругалась отборным матом. В общем, вела себя как типичная ночная бабочка. Естественно, Кихотов спросил:
- Вы где живете? Я провожу...
- В караганде! - резко ответила фифочка. И в ее голосе Леша услышал знакомые нотки.
- Наверное, не стоит так резко-то.
- Сам пошел!
Как бывший опер, Леша знает: за понтами прячется элементарная растерянность. Их не надо слушать, одно сотрясение воздуху, а надо делать что следует. Едва вышли к первому работающему фонарю, подозрения Кихи подтвердились. А вот она его не узнала. Что-то Алексея все не узнают. Наверное, все же он будет богатым.
Итак, перед ним стоит Аня Гамлина. Собственной персоной. Та самая девочка, в которую Киха когда-то был влюблен. Как, впрочем, и его друзья.
Пацаны перед Аней терялись - потому что она для них была Недоступная Богиня. Как и все женщины, девушка это чувствовала. Поскольку в каждой красавице сидит бесенок, Аня умело использовала свою незримую власть. Ох, и поиздевалась она в свои лучшие годы над хахалями! За что теперь, наверное, и расплачивается.
- До Караганды отсюда далеко. Но ведь, надо же куда-то вас препроводить.
- Хорошо. Попробуем...
Шли молча. Алексей в принципе понял, что вести женщину нужно к особняку Гамлиных, но не раскрывал своей осведомленности. На самом деле, это недалеко, минут шестнадцать ходьбы. Значит, приехала... ее родителей похоронили без нее. Очень, кстати, скромно погребли, закопали в землю при минимальном скоплении народу. Про дочку олигарха местного пошиба даже старухи говорили: "Ей все пофиг, попрыгунья, блин, стрекоза!" Ну, сленга представительницы старшего поколения нахватались от внуков и из телевизионных сериалов про ментов.
Иван Рудольфович Гамлин не Сильно отличался от Ивана Иваныча Комарова. Такой же жулик и прощелыга, на котором пробу негде ставить. Если бы Гамлин был жив, Кихотов тоже что-нибудь такое придумал бы. Прихватизатор хренов. Леша, когда пришло известие о зверском двойном убйстве, внутренне даже возрадовался (вот уж, русская натура!): собаке - собачья смерть. Впрочем, в то время Алексей уже вовсю был увлечен подготовкой своего преступления, прочая же информация воспринималась им как побочный фон. Ну, мало ли кто что подумает… за мысли у нас покамест не сажают.
Только у ворот Гамлинского особняка Кихотов раскрылся:
- Ну, бывай... одноклассница!
Анна долго-долго в полумраке вглядывалась в лицо мужчины. В конце концов, изрекла:
- Степа? Чаликов?
Алешу взяла досада:
- А почему Чалый?
- Что... не угадала?
-Попытка номер два.
- Кихотов?
- Ну, слава те, Господи...
- Мне говорили, ты ме... то есть, полицейский.
- Не совсем. Точнее, теперь уже совсем нет. Ты, я вижу, не в курсе.
- А в чем я должна быть  курсе?
- Во всем... наверное.
- Ты уверен?
- Есть варианты?
- Щас не время в загадки играть. В чем суть?
- Я в бегах.
- И от кого бежишь?
- Если хочешь услышать: "от себя" - не дождешься. Просто, не в ладах с Законом.
- Молодец.
- Я знаю.   
- А у меня как минимум одна цель. Я желаю наказать убийцу. Алеша... - Кихотов аж поежился от пронзительного взгляда. - Они же и твоего отца убили. Ты... не хочешь отомстить?
Странно, но Алексею не захотелось ответить "да". В конце концов – почему «они»? На днях он поклялся себе, что больше никого никогда не убьет и не покалечит. Он уже внутренне раскаялся в том, что грохнул цыганского барона. Уйдя от ответа, он сам вопросил: 
- Так что ты ночью делала-то в этом дурацком переулке?
- Хотела посмотреть. Места детства.
- О, как. Места те же, контингент - другой.
- Я заметила.
- Ну и жила бы себе в своей Америке. Ты же видишь, что тут...
Вдруг Анна прижалась к Алексею всеми своими формами, и чмокнула его. В подбородок:
- Киха... ты мне поможешь?
- В смысле... 
- Отомстить.
- Нет. - Уверенно ответил Алексей.

         Не Гарвард

Она не может скрыть своих несомненных физических достоинств. Даже одеждою. Мир (не знаю уж, к сожалению или ради равновесия всеобщей жизни) устроен так, что одни родятся красивыми, другие - счастливыми. Особенно - в плане личной жизни. Встречается и нечто среднее, ведь правил без исключений в природе не бывает. Но редко, реже, чем настоящая большая Любовь.
Анин батюшка, Иван Рудольфович Гамлин, конечно же, желал единственному своему чаду счастья. Будучи партийным боссом районного масштаба, он много знал. А посему не связывал будущее дочери с Андреевском. Роковая его ошибка заключалась в том, что желая добра ближнему, следует то же самое делать и для себя. Уж коли валить из рашки - так всем табором. И хрен с ним, что у тебя здесь бизнес. Это капитализм, детка - всегда найдется рыбка прожорливее, зубастее и хладнокровнее тебя.
Иван Рудольфович - великолепное соединение крестьянской и интеллектуальной кровей. Его прадед,  чистокровный австрияк, талантливый инженер Отто Фридрих Гамлер, строил в Андреевском уезде железную дорогу, должную обеспечить экономическое процветание края. В католической семье было шестеро детей, и  свое благонравное семейство высококлассный специалист выписал к себе, в далекую Россию. Все дети как дети, а младший, Иоганн, закрутил ширы-мыры с местной крестьянкой Анной. Когда стальной путь, несмотря на ужасающие коррупцию и казнокрадство, таки построили, Иоганн решил обрусеть. Семейство вернулось в Автро-Венгерскую империю, а младший отпрыск остался. Он переиначил фамилию, имя и отчество на русский лад. Анна, будучи верной супругой, приняла католическую  веру. Имея, как и отец, инженерное образование, Иван Олегович Гамлин успешно руководил отделением железной дороги.  Когда разыгралась Первая Империалистическая война, все пути на историческую родину были отрезаны. Но Гамлина ценили, ибо Андреевская железная дорога работала исправно как швейцарские часы, поставляя новое пушечное мясо на фронт и отвозя назад мясо порубленное.
После прихода к власти большевиков Иоганна расстреляли как вредного элемента, причем, так и не ясно было, сделали это революционеры, контрреволюционеры или бандиты. Специалист он был хороший и приветствовал всякую власть, ибо верил, что любая власть от Бога. Однако, не всякая власть бережет специалистов.
Когда страна вставала с колен после разрухи, место нашлось сыну Ивана Гамлина, Рудольфу: он так же являлся железнодорожным инженером, причем, в жены по сложившейся уже традиции взял местную крестьянку. Однако, по сути Рудольф был уже русским человеком - он даже не знал немецкого языка. А к вере относился равнодушно, практически, являясь атеистом.
Казалось бы, можно забыть о европейском происхождении. Но ничего не забывает советская власть. Едва германская военщина вероломно напала на эсэсэсэр, семейство Гамлиных выслали в Сибирь - в двадцать четыре часа. Даже несмотря на то, что на свет только что появился Ваня. Не сказать, чтобы там, в Омской области было совсем уж туго - специалисты нужны, их постреляли столь много, что оставшихся стали беречь и даже лелеять. Откровенно говоря, во время оккупации в Андреевске терпели бОльшие лишения. Возвращались на разоренную врагом родину с радостью, ибо все и вся было пронизано флюидами Победы, и с новым энтузиазмом поднимали экономику. Помогали делать это, кстати, и пленные немцы (правда, почему-то без энтузиазма).
Ивану Гамлину с эпохой повезло. Юность его попала на шестидесятые годы, пору очищения и надежд. Происхождение уже не являлось стеной - доступна была любая стезя. Ваня выбрал властные коридоры. Начиная с комсомола, Гамлин продвигался по карьерной лестнице и дорос до второго секретаря Андреевского райкома партии. А это, между прочим, главный по идеологии. В жены он, кстати, по традиции взял деревенскую девушку.
Как партбосс, Иван Рудольфович прекрасно понимал, что за хрень творится в стране. Это от народа информация была закрыта (во избежание), а начальство прекрасно осознавало, чья берет в Холодной войне. А посему Гамлин одним из первых, еще в конце восьмидесятых, ушел в бизнес, учредив кооператив по перепродаже продукции народного хозяйства. Когда впервые Иван Рудольфович внес в кассу партийные взносы в несколько тысяч рублей, город был в шоке. Но очень скоро - привык, да к тому же и вносить взносы очень скоро стало некуда. Кооператив довольно быстро разросся до уровня сети магазинов. В центре Андреевка возвысился приличный такой особнячок, с трехметровым бетонным забором.
Своего единственного ребенка, Анну, Гамлин послал учиться в Москву, в Высшую школу экономики. Наследовать финансовую империю должен грамотный человек. Сам же все время примыкал к очередной партии власти, с аппаратной виртуозностью держа нос по ветру. Флюгерство помогало развивать бизнес и обрастать предметами роскоши.
Далее пути Ани Гамлиной лежали не куда-нибудь, а в Гарвард. Материальные возможности у отца для этого были. Хорошее экономическое образование еще никому не помешало. Кроме Карла Маркса. Иван Рудольфович очень хотел видеть свою дочь блистательно бизнес-леди. Правда, при этом все время забывал спросить, кем они хочет себя видеть сама.
Что касается персонального счастья, у Анны все было сложно.  Возникали в ее жизни какие-то случайные мужчины, вовсе не жаждущие длительных и глубоких отношений. Сплошной секс в большом городе. Но так в том мире, в котором вынуждена была обитать Анна, существовали почти все - можно было и попривыкнуть.
Когда случилась трагедия, Анна обитала в Америке. А произошло банальное (к сожалению) явление. В Андреевске, в фамильном Гамлинском особняке найдены были безжизненные тела папы и мамы. Родителей пытали. Похитили ценности - все, что нажито непосильным трудом. Ужас, короче, несущийся на крыльях ночи. Главная странность заключалась в том, что собственниками торговой сети и других более мелких фирм и фирмочек Ивана Гамлина стали совсем иные люди. Бывший партбосс не приемлел партнеров - все творил сам, строя свою "торговую империю" районного масштаба. Вероятно, делал он правильно – доверять теперь кому-либо чревато – но экономический скептицизм не спас. Некая сила разинула варежку на гамлинскую империю – и все враз поглотила.
Гамлина никто в городе не жалел. Все считали, что мужик наворовал и набедокурил. Собаке собачья смерть. Тем паче, многие на Ивана Рудольфовича зуб имели, мужик он был прижимистый и даже патологически жадный. Хотя и принципиальный – этого у него не отнять… было. Так, договаривался с подрядчиками на одну цену, но, если те что-то недоделывали, денег платил намного меньше. И на компромитты – «мы исправим, мы доделаем…» не шел. Австрийская, короче, жилка. Старики города Андреевска и района не могли простить Гамлину то, что он предал дело коммунистической партии, легко свернув на рыночные рельсы. Неофит гребаный. Ну, это не я так думаю, а старые коммуняки.
Собственниками предприятий после ужасной трагедии стали неизвестные "москвичи", причем документы были оформлены, а так же сделки зарегистрированы датами, предшествовавшими преступлению. Как профи с экономическим образованием, Анна установила, что новые учредители - аффилированные непонятно кем фирмочки, зарегистрированные в оффшорах.      
В электронной переписке отец вскользь сообщал дочери, что на их "семейный каравай" раскрыла рот некая столичная структура. Папа, не уточняя,  кто такой борзый, уверял: ничего у них не получится - кишка тонка. У отца была своя охранная фирмочка, но в роковую ночь в особняке охранников не оказалось. Качественная, тонкая работа - злодеи предусмотрели все.
Конечно же, дело расследовали профи из главка - все-таки, бизнесменов у нас убивают не каждый день. А через два дня на третий. Некие следственные действия проводились - но сильно ленивые. Было совершенно ясно: определенные силы вовсе не желают раскрытия резонансного преступления. Аня сразу же поняла: от нее отвернулись все. И даже Госдеп в данной ситуации – не помощник. Короче, можно писать «пропало».
И остался у Ани Гамлиной только особняк в центре Андреевска - как объект семейной недвижимости. Даже парк автомобилей переписан был на неизвестных лиц и исчез. И, как вы сами понимаете, средства к существованию у женщины закончились. 
Россия – специфическая страна. Истину у нас знают все, а в маленьком городе вообще трудно что-либо утаить. Каждая старуха в курсе: бизнес у Гамлиных отнял бывший второй секретарь обкома Угольников.  А вот кому он заказал зверство - неизвестно. Откуда информация - дело тонкое. Гамлин - сын инженера; Угольников - отпрыск  энкавэдэшника. И на первый, и на второй взгляд из этого вроде бы как ничего не следует. Однако, в Андреевске все знают: Угольников-старший весьма жестоко зачищал Андреевский район от врагов советского строя и народа, получив прозвище "Малюта Скуратов". Отпрыски рода палача не могут быть порядочными людьми. Это не я считаю – такова народная мудрость. Кровь – как метка на много поколений вперед… Федор Дмитриевич Угольников осел в Москве, у него тоже бизнес - ну, очень крупный, причем, совместный со спецслужбами. А где замешано эфэсбэ, черт голову сломит. Молись, чтобы не твою.
Я не сторонник мистицизма, однако, вынужден сообщить, что в ночь убийства Иван Рудольфович Гамлин явился своей дочери во сне и сказал: "Меня убил Угольников. Зло должно быть отомщено". Женщины, как известно, внимательны к таким делам. Но не каждая способна привести в движение механизм расплаты.

Две павы и колобок

Алексей поступил как подобает настоящему мужчине: обустроенную халупу он уступил Анне, сам же принялся налаживать жизнь в более-менее крепкой избе через одну. Анна уже была в курсе, что ТЕПЕРЬ за гусь Кихотов, но ради достижения своей цели она согласна была принять офицера таким как он есть. Не в смысле половых или дружеских отношений (об этом речи даже и не шло), а как делового партнера, с которым была договоренность о реализации некоего плана.
С Пашей Ломовым Анна встретилась на радостной ноте. Отношения с Софией не заладились с первой же секунды. Две матримониальные волчицы... лучше таким не пересекаться - иначе такие искры посыплются!
Проявляя женскую нежность, София пыталась хотя бы установить дружественные контакты с детьми. Заиграть со старшей не удалось (она уже и мыслит как мать), младшая еще слишком мала, ну, так стоит попробовать хотя бы закантачить со средней.
Анна купила Надюшу умением завивать красивые косички. Тайком с завистью поглядывала на сестру, с которой занимается красивая тетенька, и Верунчик. Гамлина, используя свое обаяние, ворковала:
- А ты знаешь, солнышко, что ты умрешь последней?
- Это почему это?
- А потому что Надежда всегда умирает последней. Так мир устроен.
- Я хочу, чтобы все жили всегда. И никто не умирал.
- Вот меня не станет, а ты, девочка, будешь жить. И, может быть, доживешь до того времени, когда никто умирать не будет в принципе.
- И даже Найда?
- А кто это?
- Наша собака. Она хорошая.
- И собака - тоже.
- И даже Зорька?
- Зорька... корова, думаю. Корова - священное животное. Оно умереть не может в принципе.
- В чем?
- Ну, коровы бессмертные. Потому что святые.
- А почему люди не бессмертные?
- Хороший вопрос. Ты умная девочка.
- Я знаю. Тетя Аня...
- Что, малыш...
- А почему все стали в нашу деревню переселяться?
- Как ваша деревня называется?
- Любегощи.
- Значит, здесь любят гостей.
- А почему раньше не любили? 
- А потому что всему свое время, каждому свое. Наезднику - стремя, охотнику - ружье.
- А у папы есть ружье. Настоя-я-ящее. Только он из него не стреляет. Почему-то...
- Надя! - Окликнула мама. - Домой.
- Мы еще поиграем, теть Ань? 
- Конечно, малышка. Еще как.
- Пока-а-а!
Есть контакт. Ребенок упорхнул. Женщины еще стояли, София смотрела на Анну с обычным своим выражением Родины-Матери. Конечно, когда они находились рядом, контраст был разителен: гламурная, измученная спа-салонами и фитнес-клубами фифочка и деревенская бабища с грубыми руками и отвислой грудью. Оно конечно, два типа красоты. Но завидовать все же должна София. И опасаться за сохранность своей семьи - тоже.
Два мира - две системы. Вероятный потомок древних вятичей и отпрыск австрийского рода. Правда, со значительно примесью все тою же крестьянско-вятической крови. Элемент клоунады добавляли темные очки над Аниной челкой, которые делали женщину чуточку похожей на черепаху Тортиллу. У Софии отсутствовали нелепости - это плюс.   
- Что-то не так? - Спросила Анна. - Женщина старалась держаться в рамках.
- Все не так. - Резко отрезала София. 
И в этот момент на Анну набросилась Найда. Она облаивала незнакомую женщину отчаянно и визгливо, слегка покусывая Анины джинсы. При этом сука не забывала оглядываться на хозяйку, выверяя свои действия. Она же привыкла чуять желания  Повелительницы. София не торопилась оттаскивать  пса. Пусть выслужится. И все же произнесла:
- Вш-ш-ша!
Найда отскочила в сторону и принялась интенсивно вилять хвостом. При этом она довольно щурилась.
- Доброжелательная псина. - Сказала Анна совершенно равнодушно. - Бывает зверь жесток, но и ему знакома жалость.
- Запах не понравился. - Брезгливо прокомментировала хозяйка. - Резкий.
Ясно, что отношения женщин не устаканятся никогда.
По счастью, подошел Павел. Он проверял верши на Гнибле, набрал рыбы:
- Радость моя, пожарим на всех?
София некоторое время будто не понимала. Наконец, выдала:
- Я не кухарка.
- Отлично. - Ломов быстро просек ситуацию. - Но сколько-то рыбы я им отдам?
Паша вел себя как натуральный подкаблучник. Трудно сказать, понимал ли он, что такая позиция его унижает. Просто, Лом не знал, что делать в случае, когда происходит поединок сильных женских характеров (а поступать надо просто - отойти в сторону и заткнуть уши).
Анна прекрасно понимала, что сейчас ей нужно уйти, одним своим присутствием она семью разрушает. Но ей очень уж хотелось позлить Софию. Может быть даже, вывести из себя.
- А где Алексей? - Наивно спросил Ломов.
- Приносит пользу обществу. -  Тоном классной дамы ответила Анна.
- Убивает опять? - Сорвалась-таки София.
- Пока что - нет. - Анна оставалась невозмутимой.
- По-моему, вы не от том... - Попытался осадить соперниц Паша.
- Сегодня ты ночуешь у своего дружка. - Отрезала София.
- Почему? - Супруг изобразил недоумение.
- Потому. Тебе они нравятся - вот и живи. С ними.
- Но...
- Никаких "но". А эту вот рыбу свою забирай всю. И подавитесь ею.
...Между тем, отвратительную сцену в окошко наблюдали дети. Они были готовы почему-то заплакать. Им было страшно - произошло нечто непонятное.
В довершение сцены София вынесла из дома ружье и  папку с надписью "УЂЗДЪ".
- Пригодится. Флаг в руки - и на большую дорогу.
- Зря вы так. - Заметила Анна.
- Все что ни делается - все к лучшему.
- Как-то не уверен. - Рассудил Паша.
- У тебя выбор... дорогой. Или мы - или они.
- Так не...
- Льзя, льзя...
И в этот момент во двор вкатился колобок. Круглый такой мужичок, с рыжими кучерявыми патлами. Павел попытался спрятать ружье себе за спину. Новый персонаж бодро произнес:
- Лом! Ты на охоту?
- Степа! - Радостно воскликнула Анна. - Но-о-о... Эка тебя разнесло.
- Что выросло - то выросло. - Философски рассудил Степан Чаликов. - Вот уж не ожидал... Аня. Аннушка… Но вообще, Паш, я к тебе...

      Жулик широкого масштаба

Одно дело понять правила игры, другое - принять. Степан Сталиевич Чаликов благодаря своим несомненным способностям сделал и то, и другое. Одаренности бывают разного типа, предпринимательская жилка - не худший из них.
Нетрудно догадаться, что Степин отец получил свои имя в честь Отца всех народов. Он и сейчас жив и здравствует - так же как идеи сталинизма в нашей стране. Вы, вообще говоря, никогда не задумывались о том, что мечта о Твердой Руке и есть - идефикс русского народа? Хотя, анекдот ситуации в том, что Сталий Георгиевич Чаликов одно время заделался в дерьмократы и либерасы... то есть, в демократы и либералы. Даже возглавлял местное отделение партии "Яблоко". Ну, еще в те времена, когда отцы-основатели не ссучились. Политизированный, вообще говоря, дяденька. Сейчас, например, симпатизирует миллиардеру Прохорову. До этого ему нравился Миронов (который не артист или фашист, а тот, что геолог и друган Путина по кооперативу «Озеро»). А перед тем - генерал Лебедь.
Сталий Георгиевич ненавидит сталинизм - именно поэтому мало кто его любит. В смысле, Сталия, а не сталинизм. Русская душа - бабья, ей подавай мужа-тирана, который хотя и побивает, зато все у него под приглядом. Отец Сталия Георгиевича, вообще говоря, грузин. Когда мать развелась с сыном гор, вернула себе и сыну девичью фамилию. При ином раскладе наш Степа носил   бы фамилию "Мундадзе". Вот это был бы кошмар.
Чаликов-старший ныне ничего не знает о Степином настоящем. Точнее, старик снабжен дезой о том, что Чаликов-младший скрывается за кордоном. Оговорили чадо и подставили... злыдни. Такова легенда. В той ситуации, в которую Чалый попал, шифроваться надо по максимуму.
Итак, о правилах игры. Так совпало, что мои герои взрастали вместе со становлением капитализма в Российской Федерации. Ну, если систему вообще можно назвать "капиталистической". Некоторые ошметки эсэсэсэра ныне вообще скатились в феодализм, а шестая часть земли, следуя  шредингеровскому принципу неопределенности, болтается в области, которую в плане общественно-экономической формации вернее назвать "нерыбанемясо". А в мутной воде рыбешка ловится очень даже недурственно. Жаль только – не только рыба.
"Великолепная четверка" имеет только положительные воспоминания о социализме, ибо мои герои еще не вкусили всех прелестей советского времени. Зато уж всех сомнительных удовольствий времени смутного отведали так, что мама не горюй. Отсюда, извиняюсь за выражение, аберрация восприятия прошлого: типа жили мы хорошо, но злая вражья сила сделала так, чтобы стало плохо. А как, спросите вы, было на самом деле? Ну - выкладывай, пис-сатель, свою версию! А вот выложу. Было как всегда: одним - хорошо, другим - хреново, причем как первые так и вторые могли думать, что им либо хреново, либо наоборот. Теперь все выражено в простой схеме: раньше жили плохо – но хорошо, теперь живем хорошо – но плохо. А в общем и целом у каждого была своя мера духовной свободы. Так же как и сейчас.
Некая тоска об утерянном рае все же теперь присутствует. Даже у рабов после избавления от оков может возникнуть чувство неудобства: теперь-то надо самим добывать себе прокорм (о чем я очень скоро расскажу). Хотя... и Паша, и Леша, и Аня и Степа не отягощены своеобразным советским идеологическим рабством. Они не "совки" и этим сказано если не все - то многое. "Совок", на мой взгляд, - человек зависимый, не умеющий думать самостоятельно и совершать независимые поступки. Ежели сказать иным словом - это раб. А именно - раб саркофага.
Отец желал, чтобы отпрыск получил юридическое образование. Сталий Георгиевич уверен: рано или поздно наша страна вырастет в правовое государство, в котором профессия специалиста по Праву станет ведущей. В принципе, так и вышло - и Путин, и Медведев, и даже Навальный являются юристами - но главенство Закона стало во главе лишь узкой прослойки россиян. Остальные до сих пор продолжают верить в доброго царя, окруженного злыми вороватыми боярами. Хорошее образование стоит денег, плохое - не котируется. Нужно было искать среднее арифметическое. Таковое нашлось в областном центре, благо, к тому времени там пооткрывали свои филиалы столичные вузы. Степа и в школе учился не абы как, примерно то же самое у него получалось и в высшем учебном заведении. Но успеваемость у нас ведь не главное: на первом месте стоят связи, связи и связи. Даже деньги и собственность приобретаются в результате связей, что является первейшем признаком клановой экономики. С советских времен поменялось немного, все одна буква: в слове "плановая" "п" замещено "к". Отсюда и все наши беды. Связи необходимо было наводить с нуля. Времена в начале девяностых известные. Кто-то назовет их "бандитскими", я же именую "никакими". Ведь какое главное правило игры действовало тогда: "хватай и ртом и жопой"! На втором месте: "забудь про совесть". На третье я поставил бы правило: "никаких привязанностей!" Примерно такие же правила действуют в дни, когда очередная толпа варваров нападает на Рим; неважно - Первый, Второй или Третий.
Хочу отдельно сказать про географическое положение Андреевска. Город находится в четырехстах километрах от Москвы, что сыграло роковую роль. Слишком близко - вот, в чем беда. Было бы далеко, может, народ бы и подумал о будущем своей малой родины. А, если ты родился и вырос в четырех сотнях километрах от столицы, легче сбежать, чем думать.
Друзья ведь тоже уехали: Паша - в армию, Алеша - в военное училище. Аня - так вообще, через Москву - в Соединенные американские штаты. С Аней, дочкой вначале партийного босса, а после - бизнесмена, юноши в общем-то и не дружили. Прошла детская любовь, завяли помидоры. Возможно, в подсознании всех троих некие чувства и присутствуют, но они вымещены более конкретными вещами. А, может, оно и к лучшему: меньше идеальных амуров - больше внимания реальным явлениям жизни.
Степа пытался подкатить к Ивану Рудольфовичу Гамлину на предмет протекции - он вообще в те времена ко всем подкатывал - но с этим товарищем-господином с партийным прошлым бесполезно было хотя бы на что-то надеяться. И довелось Чалому строить карьеру самому, без протекции.
В итоге Степан отправился покорять Москву. Молодого юриста взяли стажером в крупную иностранную фирму. Там ему не понравилось: уже в областном центре Чаликов научился "крутить делишки", помогая уходить от налогов и отмывать деньжата всяким структурам. В областном масштабе делишки были так себе. На государственном уровне аферы и гешефты имели другой характер. Федеральный. А приличная компания старалась придерживаться европейских норм. Именно поэтому, кстати, она уже ушла из рашки.
И однажды Степану крупно повезло: его взяли юристом в одну из столичных районных управ. За должность пришлось отвалить деньжищ, но оно того стоило. Один окраинный район Москвы по уровню бабла, которое там крутится - это круче, нежели  областной центр. Одни только взятки за продление аренды чего стоят! А уж, если участь откаты от муниципальных заказов...
 Первопрестольная - город великих возможностей. Зря, что ли, сюда не только азиаты тянутся, но и европейцы, и даже америкосы? Да: бизнес рискованный. Но где еще возможна двухсот-, а то и трехсотпроцентная прибыль? Триста процентов годовых! Да у любого крыша поедет. Нет такого преступления, на который не пойдет Капитал ради такой моржи. Таких как Паша было много. Все искренне ненавидели Москву, презирали аморфных москвичей, которые не ведали даже, что сидят на золотых россыпях. И пилили, рубили, строгали...   
Паша вскоре приобрел прозвище "Мистер Откат" - потому что стал видным специалистом по данному виду экономической деятельности. Он все так блестяще обустраивал в юридическом смысле, что красота комбинаций восхитила бы даже Остапа Бендера. 
Коррупция - система, в которой есть хотя бы какие-то правила. Однако, эта система имеет одно принципиальное отличие от мафии: она с легкостию сдает своих - буквально кидает на заклание. Приносятся в каком-то смысле искупительные жертвы народу - чтоб, значит, у простых людей оставалась вера хотя бы в какую-то справедливость. Без веры нельзя ведь - а?
Короче, Степу подставили. "Мистер Откат" выполнял на самом деле черновую работу: принимал денежные средства. Это потом уже баблосы распределялись среди фигурантов. Но на острие, можно сказать, в горниле пребывал Степан Сталиевич Чаликов. Расстрельная позиция.
Степу повязали в ресторане. Было все: маски-шоу, шум, пресса, позорище. Но Степе в итоге (относительно) повезло: уже в отделе полиции он, посулив ночью менту крупный гонорар, дал стрекоча - и был таков.
Удалось даже кой-что прихватить на хазе, в квартире в элитном жилом комплексе в Западном округе столицы. Туда  еще не успели нагрянуть с обыском. Сожительнице, гламурной блондинке (крашеной) Оксане, причапавшей ненавидеть Москву с Украины, сказал:
- Жди меня - и я вернусь, только ОЧЕНЬ жди. Только ты отсель вали, ибо метры не твои, квартирку опечатают и ты останешься на мели...
Выслушав прощальные матерные слова подруги, Степа отбыл в неизвестном направлении. Он предполагал, конечно, что рано или поздно этим все кончится. Надеялся, бедолага, вовремя соскочить и уйти в относительно честный бизнес, но, как это у нас обычно бывает, увлекся. Жадность фраера губит? Просто, русские люди надеются на авось, отчего этот самый авось быстро изнашивается и дает трещину. А ведь сколько таких вот Степ успели соскочить, и теперь они - честные предприниматели, дауншифтеры, политики...

         То ли радостная весть, то ли еще какая

Алексей вернулся затемно. Не сказать, чтобы встреча давнишних друзей прошла тепло (все же Степа - незапланированный персонаж), но в обиде вроде бы никто не был. Неприятнее явления Чаликова было Пашино изгнание из ячейки общества. Нехорошо все же, когда ты ломаешь привычный ход вещей.
А Степа... ну, представьте себе, что в задрипаные Любегощи въезжает феррари. Чем-то Чаликов напоминает депутата Митрофанова: холеный зажравшийся половой. Друзья и в детстве знали: Чалый пойдет далеко - потому что всегда привык руководствоваться не умом, а сметкой. Втайне они презирали приятеля, но будто знали: все равно придется соединиться. В экстазе разочарования.
Вот ведь игра судьбы! Два друга детства жили насыщенной (а Степа - так даже богатой) жизнью, а, когда жареный петух в одно место клюнул, не нашли ничего лучшего как попытаться найти убежище у третьего друга. А к "трем мушкетерам" прибился еще и свой д'Артаньян - в лице бывшего предмета их воздыхания Ани Гамлиной. Которая в общем-то ранее на материальную часть жизни тоже не особо жаловалась. Ну, а то, что все, кроме почти святого Лома, не слишком-то преуспели в плане обустройства личного семейного благополучия... если бы у них все шло как по маслу, моя повесть наверняка бы получилась сопливым воздыханием.
Что характерно: в компании четверых совершенно не присутствовала неловкость. Какая-то даже внутренняя радость витала в группе. Никаких комплексов, недомолвок, скрытой зависти. Такое, как это пафосно не звучит, именуется "духовною близостию".   
Еще один момент: Анна подалась в город своего детства не имея никакого плана. Просто, ее вела цель отмщения. А здесь - бац! - на ловца и зверь... то есть, вдруг откуда ни возьмись появились мужчины, которые могут стать исполнителями святой вендетты. С ними отставную светскую львицу связывает некая духовая паутина, которая способна вынести легкий и не очень напор тяжелых характеров и удары ссор, которых не избежать по любому.
Вспомнилось вдруг: никогда не возвращайся туда, где тебе было хорошо. Потому что, может быть, тебе хорошо и будет, но уже далеко не ТАК. Это как у наркоманов: только первая доза сопряжена с наслаждением, все остальные приемы - подавление страданий, связанных с невозможностью обрести рай, к которому прикоснулся однажды. Я это к тому, что у наших друзей было райское детство. Но его уже не будет. А они взяли - и вернулись.
После обычного в таких случаях калейдоскопа воспоминаний Степан рассказал нечто интересное - причем, для всех троих. Дело было с полгода назад, в Москве. Степа засиделся в кабаке, поджидая человека с пакетом, а рядом веселилась компашка - то ли бандюков, то ли ментов (Чаликов извинился перед Кихотовым за правду), то ли охранников. Сленг и темы у тех, других и третьих одинаковы, а потому с точностью определить нелегко.
Так вот: один из них распинался о том, как много лет назад, хвалясь приобретенным раритетным пистолетом, случайно подстрелил старика. Тот по дурости прятался в кустах, практически произошел несчастный случай. Название места, где это произошло, не упоминалось, но Чаликов насторожился. Далее: другой бугай поведал друзьям о том, как их бригада в том же, как он выразился, "городе лошар" убрала "неправильного лесника" который мешал "шефу".
- О, блин, - продолжал другой бандюган, - а у нас и еще ЗАКАЗ ЕСТЬ на тот лоховский город. Мы там популярны!
Ну, сболтнули и сболтнули. В конце концов, может быть пацаны понтами кидались. Но когда пришло известие из Андреевска об убийстве семьи Гамлиных, Степа понял: он подслушал неслучайный разговор.
Конечно, друзья принялись выпытывать у Чалого все возможные детали. Их было немного, да еще к тому же Чалый что-то и насочинил (привычка заливать культивировалась годами мошеннической практики). И все же Киха, сообразуясь с профессиональными навыками, собрал приметы подозреваемых.
Карты ложились идеально: вроде бы, того хвастуна действительно обзывают «Бугай». К убийству Александра Германовича Кихотова он мог быть причастен. Хотя, все инфу еще следовало проверить.
Между прочим, Чалый пришел не с пустыми руками: у него в наличии запас денежных средств, которыми он готов поделиться. Можно развернуться.
- Вот, блин. - Риторически произнес Лом. - И в какую ж теперь сторону нам разворачиваться?
- Как и всегда на Руси. - Твердо ответил Киха. - В обе.
- То есть? - Вопросила Аня.
- Ну, знаешь же российский герб. Орла.
- Могильщика?
- Иногда его все же называют солнечным орлом.
- Ага, - заключил Чалый, - значит, на Запад и на Восток.
- Ну, это смотря как поставить.
- Демагоги, на фиг. - Выразил мнение Лом. - Как жить-то теперь?
- Со смыслом, старик. Со смыслом...

          Первый блин

Объект "Аул" был выбран новоявленной группой мстителей  (пока еще неуловимых) "Вятичи" для первой акции по восстановлению справедливости по причине того, что у всех андреевцев на этого Саида давно зуб наточен. Мало кому понравится, когда у тебя на Среднерусской возвышенности "маленький Дагестан". Понаехали всякие и устроили... государство в государстве. Вот, не знаю... вероятно, так же скифы когда-то относились к греческим полисам на Понте Эвксинском.
Официально дагестанец Саид (никто и не знает, какая у него именно национальность, "дагестанец" - собирательный образ) по документам - фермер. Первое время он и вправду разводил овец и гусей, но теперь переключился на производство. Класс "отечественный производитель" вымирает, если дело не касается нефти с газом, а потому по идее надо бы уважать того, кто хотя бы что-то делает. Но ведь - ДЕЛАЕТ, а не руководит! Тем паче, в такой явно колониальной форме.
Над Окою, в семи километрах от города, стоит крепость, которая суть есть деревоперерабатывающее производство. Там пилорама,  фугальные и строгальные цеха, бараки. Очень похоже на небольшую зону, ибо по периметру колючая проволока в два ряда, а между рядами - злобные кавказцы... то есть, кавказские овчарки. ГУЛАГ в стиле малохудожественной самодеятельности, короче.
Более всего население недовольно абреками – чернявыми сильно небритыми парнями во френчах, которые суть есть то ли охрана, то ли боевики. А может, они там, в горах, федералов режут, а здесь вроде как в санатории - отдыхают? А еще внутри охраняемого периметра, если верить оперативной информации, содержатся настоящие рабы. Откуда они и сколько их, непонятно. У Саида хорошая крыша, и ни правоохранители, ни фискальные органы внутрь периметра не заходят. Умеет дагестанец работать с властями высшего и прочего уровня - хорошо отстегивает и сладко мажет.
  Местные к объекту "Аул" относятся как к базе инопланетян, прибывших на планету Земля дабы в конечном итоге поработить человечество. Думается, скифы к эллинам были лояльнее. Тревожно, жутко... представляются вурдалаки, фашисты и вампиры, но средств, чтобы подавить начавшуюся раковую опухоль, нет. От бессилия - и весь ужас ситуации. 
Киха два дня вел наблюдение за объектом и в итоге составил простой как все гениальное план. Все-таки, у Алексея за плечами военный ВУЗ, он умеет отличить стратегию от тактики, определять цели и задачи, а так же варьировать средствами. Причем, в условиях жестких временных рамок и ограниченной группировки.
На самом деле, охрана обленилась и оборзела. Двух дней хватило вполне, чтобы это понять. Большую часть ночи абреки дрыхнут в своих конурах, передав бразды правления клыкастым кавказцам. Нужно всего лишь усмирить собак. Это удалось, конечно же, при помощи наисвежайшей вырезки. Начиненной, само собою, крепким снотворным. Очень нетрудным делом оказалось и блокирование внутри каптерок абреков. Пусть там стреляют, ломают, орут своим и русским матом - укрепленные металлом строительные вагончики являются надежным изолятором всякого элемента.
На самом деле, ловко орудовал Киха. Чалый был, что называется, на подхвате, Лом - так вообще вел себя как отмороженный, Леша даже испугался что либо ему доверять. Анна же стояла поодаль от "Аула" на "шухере" с рацией наготове - а вдруг к противнику придет подмога? В лице тех же ментов, к примеру. 
Семьи горцев не тронули. Зачем лишний раз наблюдать испуганные глаза женщин и детей. Все сделали тихо и стремительно. И вот перед двумя мужчинами в черных балаклавах (Паше таки нашли дело: он следит за блокированными вагончиками, хотя, Леша не бы уверен в том, сумеет ли он в случае чего хотя бы для острастки пальнуть из своего охотничьего ствола) на коленях стоит местный князь. Пожилой седой  человек с вовсе незлыми и даже умиротворенными глазами. Алеша грузит:
- Саид, ты зачем держишь рабов? Нехорошо. Надо бы отпустить...
- Эй, начальник... - Несмотря на униженное положение, дагестанец ведет себя борзо. На колени его вынудил пасть аргумент в виде пистолета Макарова. - Я их не силой брал. Они сами захотэли.
- Сам-то понимаешь, что говоришь? 
- Мы мирные люди. У нас все честно, по закону.
- Гор?
- Что?
- Закону гор?
- Эй, капитан. Я тебя по голосу узнал. Ты по какому закону барона убил, а?
Алеша замешкался, но ненадолго:
- Так надо было, Саид.
- Мы здесь, капитан, никого не убиваем. А законы у нас простые. Человеческие. Думаешь, мы отгородились, чтобы наши рабочие не сбэжали. Не-е-ет. Мы от воров защищаемся. В районе у нас приятелей нет, а население любит воровать. И всем надо наших денег. Тебе сколько денег надо, командир?
- У меня все есть. Мне надо, чтобы ты отпустил людей.
- Иди. Отпускай. Если у тебя получится. Там не закрыто. Постойте... - Киха с Чалым обернулись. - Так вы... за идею, что ль?
- Типа.
- Понимаю. У нас тоже такие есть. Благородные воины Ислама. В рай хотят.
- Мы к религии отношения не имеем. У нас вообще светское государство.
- Ну, это у вас.
- Понятно. Рабов выводи... феодал.
Дело происходило рано-рано утром. Дрема в это время самая сладкая. Из полуземлянки-полубарака выбирались заспанные люди, чем-то похожие на гоблинов. По ним было заметно, что они привыкли ко всему. Что воля, что неволя - один хрен. 
- Чё, опять, што ль фэмээс, шэф? - Прогнусавил приземистый гуманоид, типичный Шариков.
- Бери выше, - ответил Саид, - освободители.
- Ча-во-о-о-о?
- Курить можно? - Спросил долговязый тип с глазками в кучку.
Дагестанец выразительно посмотрел Алеше в глаза, тот не отреагировал.
- Пока нэт. Воздухом дыши, Вася. 
- Э-э-эх, кайф обломал. Вон - стоит еще...
- Дикие нравы... - Прокомментировал "шэф". - Сущие дэти.
- Вот, что. - Заговорил наконец Кихотов. - Мы пришли дать вам волю. Каждый может идти своей дорогой - и туда, где вас ждут. Хватит здесь гнуть спину на рабовладельца, и сколько этим сынам кавказа можно пить нашу славянскую кровь? Идите по домам, мужики.
Перед Кихой и Чалым стояли восемнадцать человек. На вид - чистые зэки, разве только одетые не по форме, а кто во что горазд. Униженные и оскорбленные.
- Эта... - пролебезил Шариков. - Ты хоть завтраком накормишь, шеф?
- Какой на хрен завтрак?! - Воскликнул Чалый. - Гуляй, братва.
- Умный. - Рассудил один из рабов, очкастый и без прочих примет. - Куда гулять?
- Бери шинель - иди домой. 
- А можно я... не пойду.
- Так я не понял насчет завтрака...
- И курить хоца...
- Вот видишь... - Ернически произнес Саид. - Полное быдло. Ежели их не держать в рамках - опустятся и сопьются. У меня ж тут как элтэпэ.
- Знаешь, что... - Алеша едва сдерживал гнев. - Это у них... стокгольмский синдром.
- Или эффект кролика. - Добавил Степа. - Полжизни в клетке провели - привыкли.
- Какие полжизни, уважаемый. - Здесь есть и такие, кто и двух недель не живет.
- Ни черта не понимаю. Господа-товарищи, вас что... дома не ждут?
- Начальник, че ты докопался? Вот... уже не стоит.
- Здесь у вас явно не все дома.
- О том и речь...
- Ну, ты рассуди... - Долговязый повел себя куражисто. - Там, на воле, надо где-то зарабатывать тугрики, думать про завтрак, обед, ужин, про семейные обязанности. А здесь тебе хавку чуть не в постель приносят, курево выдают, одежу. И банный день. Нахира нам твоя воля?
- Ты серьезно, дружок?
- Я што - похож на несерьезного человека?
Он действительно выглядел не как клоун. А скорбным выражением лица напоминал промотавшего состояние миллиардера Прохорова.
- Полная страна идиотов. - Отрезал Степа.
- Ну вы тут продолжайте стрелку забивать, - сказал очкарик, - а я пойду еще чуток на массу надавлю.
И раб исчез в зловонной дыре.
- Вот так и живем... - Раздумчиво произнес дагестанец. - Капитан, ты мнэ нравишься. Только крышей я тебя взять не смогу. Тебе придется разобраться с моей старой крышей.
- Ни с кем мы здесь не будем разбираться. - Стараясь сохранять присутствие духа, ответил Киха.
- А, может, тебе пиломатериалы надо? Я тебе дам настоящий зимний лес.
- Возможно... то есть...
- А то могу девочек подогнать. Или траву хочешь? У нас здесь много возможностей.
- Девочек, говоришь... Театр абсурда.
Пока шел бессмысленный разговор, рабы как бы сами собой рассосались.
- Вы смелые люди. - Продолжил заискивание Саид. - Против такой силищи встали.
- Перепутал. Это силища встала супротив нас. И еще неизвестно, чья возьмет.
- Романтик. Знаешь... я в Афгане по молодости воевал. В разведроте. С тобой бы я на задание пошел. Моих собак вы здорово... положили. Еще ни у кого не получалось.
- Ну так, и пошли. Устроим в районе бунт. Бессмысленный и беспощадный.
- Не-е-е-е... Это тебе дозволено. А нам, кавказцам, заказано. Мы уж как-нибудь так.
- Киха! - Гаркнула рация. Голос Лома.
- На связи...
- Абреки по нужде просятся. Чё делать...
- Ясно... уходим. Операция сворачивается. Гама, там все спокойно? - Как вы поняли, Анна приобрела кликуху.
- Все. Роса блестит...
- Жди...

 (Продолжение следует)