Проза

        Эхо бытия сворачивается в спираль лабиринта отражений, где блуждает тенью моё я. Изогнутые туннели восприятия заплетены паутиной смыслов. Нити мыслей лезут в глаза, щекочут уши, пробивают на чих, заставляют сомкнуть уста и вести диалог внутри  я с его я.
       
        Может, это ускользающее смутное я всего лишь пробный зеркальный шар, запущенный в замкнутый на себя лабиринт? Для того чтобы пространство лабиринта взорвалось фейерверком новых отражений, и тогда очередное эхо свернулось бы ещё в более замысловатый лабиринт? Или моё я и есть я лабиринта, отождествлённое с каким-то из отражений и названное «мной»?

     Неужели он сам  причина смены отождествлений, а так же их единовременного множества, когда в затягивающем кружении преломлённых отражений, он в каждом пытается увидеть себя? Может поэтому его сознание настолько рассеяно, что стало лишь тенью   отражений, скрытой камерой самонаблюдения в глазах уподоблений?

      Мой разум разгадывает мир или загадывает, а может он его выгадывает? Может все разумы – несметное число щупалец вечности, и миры это то, что ей пока удаётся  нащупать в себе? Может  мир, разворачивающийся передо мной, один из множества вариантов, какой бы вечность хотела и могла быть, и какая она уже есть в своей творческой глубине?

     Разве можно разглядеть всё сразу, разве можно увидеть себя в мириадах лиц? Вот и вечность сужает пути самопознания до щупалец, до маленького двумерного рассудка и трёхмерного зеркала, называемого «сознающим разумом». Не уж то мой жизненный путь – один из множества пазлов  сознания вечности?

       Возможно, именно благодаря зеркальности своей субстанции, вечность не чужда поверхности, она выходит из себя и обретает лицо в каждом существе и вещи, перенося своё бытие, скрытое от самой себя, в жизнь отражений. Ничто становится всем, возможности – реальностями, а реальности – действительностями. Наверное, только так её слепые намешанные сны обретают очертания и чувства набирают плотность до оформленных трёхмерных сцен.

       Я всегда в театре вечности, в её бесконечно обновляющемся самосотворении, звено её сознания. Мои мысли это мысли вечности о самой себе, о том, какой бы она хотела быть для себя завтра и послезавтра, её гардероб необъятен, а превеликий репертуар ждёт своих режиссёров и актёров. Я вечный гастролёр её передвижного театра по самой себе, комик и трагик, разыгрывающий себя в зеркале её сознания.
      
      Вечность, ты  близка и далека, ты дышишь мне в затылок, но вместо тепла я чувствую холод твоей беспредельности. Ты сама не в силах охватить себя и поэтому расселяешь своё сознание в миры, разделяя его на капли уютных и беспокойных мирков. Ты воспринимаешь себя по частям, по мгновениям, по вдоху и выдоху, по контрастам чувств и снов.

      Ты в силах уменьшить себя до человеческой жизни и развлекаться надо мной до бесконечности, ибо моё сознание – нить твоего. Ты можешь растянуть меня во множество жизней, раскрутить  в спираль или сомкнуть в кольцо. Ты можешь заняться самоедством или закрутить себя в творческий вихрь, ты пленница капризов своей воли, случайности своих намерений.

     Вечность, но я твой якорь, ты привязана ко мне, ты не можешь осознать себя во всей полноте, ибо внимание требует сужения – тонкой нити текущего момента. Время – твой жертвенный алтарь, на нём ты жертвуешь собой, чтобы оставаться Бытием, чтобы быть для себя пространством перевоплощений. Ты не хочешь вечно пребывать моллюском в совершенной раковине ничто, нужна ли будет тогда чёрная жемчужина твоего сознания, отражающая лишь пустоту – гумус возможностей?

     Ты предпочла быть лучом, чем тьмой неотражённого света, ты подарила себе жизнь – туннель из миров. Ты вырвалась из необъятности ничто, из ослепляющего тумана неопределённости, ты разорвала порочную бесконечность. Твоё нарастающее сознание раздвинуло створки пустоты, и я увидел мир.