Проза

   Здравствуй, смерть. Я знаю, ты приютилась в человеческом разуме. Страх – твоя карета , запряжённая вороными мыслями, но они никогда и никуда тебя не мчали, а только бьют у порога копытом. Время – твоя коса, заостряемая ожиданием неизбежного конца, но ты ей не пользуешься, она пылится в тёмном углу. Ты часто, сидя у окна, поёшь грустную песню о том, что когда-нибудь выйдешь на волю и переселишься в другой дом. 

    На тебя гадают цыганки, ждут старики, а ты всегда рядом, сидишь в голове назойливым домовым. Тебя, словно кота запускают в новый дом, чтобы потом бояться  и обходить то место, где ты села. Никто не общается с тобой, не хотят знать твоего имени, ибо думают, что твои слова всегда последние. Никто не хочет понять твою душу, глядящую из пустых глазниц, ибо и так страшатся чёрной бездны собственных зрачков. 

     Ты приведение в живом и пустота в мёртвом, ты просто дверь между жизнями. Но вместо елея, тебя смазывают слезами и ты скрипишь будто старая качель. Ты тенью преследуешь бытие, но скатываясь в твоё зазеркалье, оно уходит от тебя, как колесо, стремясь к центру, лишь отталкивается от него. Ты засевшая мысль о скрытом присутствии, тёмная сторона зеркала,  обращающая сознание в амальгаму жизни, иначе бы оно вечно проваливалось в себя. 

    Выходит, ты спасительница майи, основа мира, линза в проекторе возможностей, а может даже мыло из Киномеханика,  пенящееся иллюзиями.   И зря тебя рисуют скелетом в чёрном, выкашивающим жизнь, ты скелет в шкафу человеческого разума, его круг, который он боится переступить и точка, на которой стоит. Он желает спастись, будучи спасён, его манит неизвестность, однако магнит это он сам, он притягивает себя к себе за уши собственных мыслей, помешивая иллюзии. Ты ничего не меняешь, он сам всё делает за тебя. 

    Ты река и океан, наши сознания – его рукава, мы скользим по землям майи, огибая и отражая её, мы – облака его надежд и путь возвращения. Ты ангел-вестник его ничто, посланник неопределённости, кружащий над царством форм, их рождением и разрушением, над бесконечностью начал и концов, ритмом вечности. Ты паришь над волнением и штилем океана, спокойствием его глубины и рябью на поверхности, твои крылья, словно равные чаши весов, на которых лежит "быть" и "не быть". Ты – натянутый канат между временем и вечностью, по которому, качаясь, ходит наш разум. 

   Неужели ты это я, а моя жизнь – твой сменяемый наряд? Вечно мёртвая, ты не умираешь дважды, но только можешь бесконечно являться, рождать иллюзии.  Ты неуловима, тебя нельзя обрести, ибо тебя нет, и мои потуги понять своё я – лишь мёртвому припарка, ты есть через жизнь, через вечное воскресение возможного на костях невозможного. Ты зашториваешь себя хаосом, скрываешься в тени всё содержащего Дао, закутываешь себя в смысл вечного пути, ибо ты не можешь не быть, твоё дыхание не имеет начала и конца. 

    Ты не можешь навсегда остаться в собственной утробе, неизбежно выходишь на поверхность, вдыхаешь и выдыхаешь себя. Ты вечно бьющееся сердце бытия, гоняющее по нему жизнь, задающее ритм потоку сознания. Ты недостающий пазл истины, без которого рассыпается вся композиция и действительность превращается в нелепую картину. Ты гостящая у времени вечность, потерявшая память, забывшая, что где бы ни была, ты у себя дома, что ты и то, на чём он стоит и кто в нём живёт. 

    Ты сейчас живёшь на острове очередной иллюзии, посреди океана смерти, и ждёшь когда накроет тебя его обновляющая волна. Ты ждёшь, пока твой клиент ни устанет желать, хотя он и есть ты, только играет белыми, а ты – чёрными.  Тебе понравилось развлекаться собой, выигрывать и проигрывать себе же, забывать и вспоминать, ходить вокруг да около себя. Но ты ни разу не прикасалась к себе, как вода не знает, что значит быть мокрой, как звёзды не знают, что они и есть свет, а жизнь, что она – сознание. 

    Ты всегда опережаешь события и там, где они начинаются, и там, где заканчиваются, ты участь всех судеб, неотделимая часть жизни, нить ожерелья, чётки времени в руке вечности. И пока вечность молится сама себе, ты сворачиваешь её сознание в круг бесконечности, в бутылку Клейна, что оно уже не может остановиться, ибо превратилось в бессмертную петлю  блуждающей смерти. Ты стала вечным странником, Агасфером бытия, ты не можешь сойти на нет, сказать себе "да", ибо всё, что видишь, тебе не соответствует, а себя изнутри ты не знаешь, ибо сразу всплываешь. Ты океанична, как вода в себе, ты – океан в капле каждого мига, ты перекатываешься волна за волной, вечно наказываешь и награждаешь себя жизнью. 

   "Я тоже в раю, – говоришь ты – без меня никуда, если бы не я, то ничего не менялось бы, не было бы "куда" и "откуда". Ты моргающая вечность, зевающая пустота, чихающий хаос, ты сдвиг покоя и тишина в центре шторма. Ты не знаешь ответа на свои "зачем?" и "почему?", ибо ты уже в действии и по-другому не можешь, а в себе спрашивать некого и ставить задачи некому. Ты всё решаешь по ходу, тебе незачем беспокоиться о себе, переживать за основу, ты не хочешь терять ни секунды и перешагиваешь через себя каждое мгновение, целую вечность.