Создан для блаженства (под редакцией Льва Пирогова)

Рейтинг раздела

Последние двери. (Незавершённая тетралогия, мегабестселлер)
— Дмитрий Брисенко
(26/05/2003)
Я старался держаться срединных дверей, но внезапно что-то заставило меня передумать. Поезд остановился, двери зашипели, в воздухе струилось предупреждение о последней опасности. Выходя, я поймал кривую усмешку угловатого старика, и чуть дальше – знаки внимания молоденькой девушки.
Мерзкое
— Дмитрий Ставропольский
(25/05/2003)
Один мой знакомец, некто Орлов, замечательно умел отшивать всевозможных свидетелей Иеговы, адвентистов седьмого дня и прочих товарищей, пытающихся всучить тебе «благую весть» прямо на улице. Один из его перлов выглядел так.
Враг у ворот
— Кирилл Куталов
(25/05/2003)
Книга "Прибыль на людях", возможно, не слишком заинтересует специалистов, да и адресована она не столько им, сколько так называемому "широкому читателю". Это как две таблетки, которые Морфеус из "Матрицы" протянул Нео. Возьмешь одну - проснешься утром в своей постели и ничего не будешь помнить. Возьмешь другую - и жизнь твоя изменится навсегда.
Москва и гости столицы
— Иван Поликаров
(21/05/2003)
Приезжие должны перед москвичами ПОКАЯТЬСЯ. Мы же не звери, не евреи какие-нибудь со своим Холокостом. Москвич тих и незлоблив, простит. Только надо придти и, склонив голову (на коленях ползать не нужно - к чему это азиатское варварство), сказать: «Так мол и так, вы уж простите. Мы понимаем, что причиняем вам массу неудобств (что есть объективный факт), но такое уж сложное время. Что поделать, если по вине Тайного Мирового Правительства и компрадорской буржуазии, практически весь капитал сосредоточен в Москве. Мы тоже хотим прилично жить - вы уж потерпите».
Сидоров из Бобруйска
— Евгения Долгинова
(20/05/2003)
«Ну хорошо, - она говорит, потрясенная, - а что Вы от меня хотите?» - «Ну Вы ж мне писали! - почти кричит человек.- Я в гости приехал!» Она долго извинялась, объясняла: мы всем так пишем... А лицо у него, говорит, было такое, словно его только что ударили ни за что.
О розетках
— Дмитрий Брисенко
(20/05/2003)
Потом он сделал так: один конец шпильки обернул ватой, вату смочил одеколоном, железные ручки плоскогубцев обернул обычной белой бумагой А4 в один слой (с пятнами пролитого одеколона: «Тебя ж током е...т!» - «А, х...ня!») и, со второй или третьей попытки, сумел впихнуть этот конструкт в розетку. Розетка сделала пиф-паф, вата загорелась; пробки однако не вылетели. Живой и невредимый, что было несколько огорчительно для нас, Арташес прикурил.
By the rivers of Babylon
— Саша Новая
(05/05/2003)
Один мой знакомый мальчик веб-дизайнер спросил: Саша, а есть ли этот бабилон, что ты про него все говоришь, где он? А я ему ответила: dear kutuzov, бабилон везде, куда бы ты ни поехал.
Странный поворот
— Юрий Мамлеев
(30/04/2003)
...Однажды в один пронизывающий день все было тихо и обычно. И вдруг она почувствовала, как на нее надвигается и хочет схватить ее нечто абсолютно страшное, раньше никогда не бывавшее, окончательное и вечно нелепое.
Старики (подражанье Дугину, только лучше)
— Иван Поликаров
(29/04/2003)
О, эти мохнатые кепки, помятые беломорины в углу рта, немыслимые одеяния, очки в толстенной оправе, хитрые ухмылки, ломаная пластика... Они говорят на загадочном и сочном языке, их нарративы головокружительно парадоксальны(куда там "гону" зелёных наркоманов или натужному размазыванию соплей по больничной простынке писателей-сюрреалистов), хранимый ими гнозис невыносим и страшен.
Пыльный ветер
— Кирилл Куталов
(23/04/2003)
Он сидел, оглохший и одуревший от удара, склонив набок голову. Он видел, но неизвестно, замечал ли, как апрельский ветер поднимал сухую пыль, в которую превратился снег, и крутил ее, вертел, завивал в кольца и спирали. Они прыгали по земле, как крошечные ураганчики, комариные катастрофы - поднимались из пыли, пролетали несколько шагов и снова рассыпались в пыль.
Кинг-Конг жив
— Александр Щипин
(22/04/2003)
Они убили его. Они смеялись, показывая на него жирными пальцами, и возили в клетке по своей Америке. А потом они убили его, расстреляв из боевых вертолетов. Они убили Большую Обезьяну. Он был большой и сильный, его любили девушки и ему поклонялись племена. Они никогда не любили таких. Он родился там, где в озерах плещется нефть, и умер на башнях-близнецах Центра Торговли Миром. Те же вертолеты, что поливали огнем Вьетконг, кружили вокруг Кинг-Конга, терзая волосатую плоть. В этом сосредоточены все Их помыслы - убить в нас Большую Обезьяну.
Омут
— Лена Заритовская
(21/04/2003)
Андрей докурил сигарету. Щелчком бросил бычок в старое кострище. Поежился от сырой прохлады вечера - в лесу уже вовсю пахло осенью. И решил, что пойдет на омут, чтобы не растерять всю свою решимость искупаться, постепенно сходя в воду на пионерке. Об омуте в детстве ходили страшные истории - вот как-то одной девушке свело ногу ледяной водой, она захлебнулась и тело отнесло вниз по течению на несколько километров. А позапрошлым летом одного пацана из пионерлагеря затянуло в водоворот, он прыгнул с тарзанки и головой ударился, пока очухивался, затянуло, там, на дне, такие завихрения от родников, знаешь? Ему рыбы глаза выели.
Соска vs. шлюха
— Ленка
(20/04/2003)
Потом она хотела вмазать меня - но я говорила, что давай я выкурю сигарету, я сопротивлялась, боялась, потому что у меня потом депрессняк - я говорила, ну дай мне выкурить ещё сигаретку, и вырывалась, как всегда, и сказала что я всё так делаю - со второго раза, она сказала - не надо дальше, я понимаю, я тебя сейчас проставлю - потому что всё равно потом ты вмажешься...
Происшествие в общественном транспорте
— Ленка
(17/04/2003)
Возвращаясь вчера на автобусе домой наблюдала напугавшую меня чуть не до смерти, отвратительную сцену: женщина-даун, на вид лет 20-40, светловолосая, раскрасневшаяся, похожая на добрую бабу ягу, стоя, с независимым видом, целовалась в подробностях с неплохим юношей, с чёрными глубоко посажеными глазами, восточного типа тёмным лицом, правда, кое-где подпорченным угревой сыпью.
Остров Израиль
— Юля Фридман
(16/04/2003)
Когда-то по моей просьбе школьники нарисовали на листочках каждый по стране, и описания стран. Почти все страны выдуманные: острова. Девочки Слава и Ксюша выбрали себе Новую Зеландию (но ведь тоже остров). Ася А. выбрала Израиль. Пришлось и его сделать островом: у нас нет материка. Так возник Остров Израиль (The Israel Island). Все это вместе мы изобразили на большом листе ватмана. У меня тоже есть страна, Остров Грамматики.
Записи
— Fack
(15/04/2003)
Присел написать пару писем, да так и не поднялся. Сам себя часто спрашивал - зачем все это надо было? Все равно никто не читает и некому отправлять, а все туда же. Настырный. Таким уж воспитали. Долго обсасывал ручку, грыз колпачок, сплевывая жеванную пластмассу прямо себе под ноги под стол. Старался, выводил каждую букву. Да так и прошла вся жизнь. И пришла смерть. Так и помер за столом.
На разных этажах
— Виктор Смольный
(14/04/2003)
Я родился на 14-м этаже. Это, конечно, не самое престижное место в мире, нынче там, кроме усохших, и вовсе никто не живёт, но всё равно я горжусь своей родиной и постоянно ношу на груди табличку с цифрой "14", хотя законы этого и не требуют. Проезжая мимо 14-го этажа, я нередко прошу лифтёра нажать "стоп", чтобы побродить по гулким, пустующим в эти дни желтоватым коридорам и закоулкам, посидеть под увядшими фикусами, остудить ладони красным железом допотопного огнетушителя, заглянуть к усохшим, что неподвижно сидят в своих чуланах, ожидая, когда в них вернётся жизнь; рассказать им, что творится в эти дни на разных этажах.
Нашла и прихлопнула
— Юля Фридман
(13/04/2003)
- А вот вы, - дядя опасно качается, - вы уже нашли свою...
Я вдруг думаю: "Если скажет "женщину", я ему в рожу, откуда сигара выпала."
- ... судьбу? - дядя спрашивает.
Солёные орешки в Париже
— Лев Пирогов
(10/04/2003)
Брюнеточного роста приблизительно метр шестьдесят, она с внимательной улыбкой следит с дивана, как я играю с её сыном посредством воздушного шарика. Заметно, что её возбуждает очевидное исполнение мною функций Диминого отца, ведь вечно пьяный Серёжа Сахацкий был пьян, и, разумеется, эта мысль показалась дельной и свежей, как нечаянный глоток холодного воздуха, когда, приятно утопая в снегу, прошаркаешь валенками под навес, где, среди прочих, лежит толстое-претолстое промерзшее за ночь полено, на нём столько пыли, целые десятилетия на нём этой пыли - хочется взять красными негнущимися пальцами, благодарно поднести к лицу и понюхать.
После глобализации
— Елена Русич
(10/04/2003)
Пышный кортеж Императрицы подъехал к зданию Трибунала. Карламадлена вышла из роскошного лимузина. Сегодня она будет и судьей, и прокурором. И наконец-то расправится со своим противником! Даже его несгибаемость ему не поможет - она только покажет, что стало с его народом... Больше никто не помешает -ведь Саломея доложила о том, что сумасбродной Анеле больше нет.
My American Day
— Ирина Ашумова
(06/04/2003)
Если бы я была Джойс, я бы умудрилась в описание одного дня, прожитого по-американски, вложить полную хронику американской литературы: пробуждение и завтрак дала бы в громоздкой стилистике Ирвинга, Торо, Мелвилла и отчасти Эдгара По, первую половину рабочего дня и обед описала бы в духе Твена и отчасти Уитмена - "О Работа, Работа! Тебя я пою! Ты даешь мне Бабки, о Бабки! Бабки, о Бабки, вас я пою!".
Мама чудовище
— Юля Фридман
(31/03/2003)
- А мама? Мама прелестная?
Машка, подумав:
- Мама чудовище.
Я, огорчившись, соглашаюсь смиренно:
- Да, наверное. Мама чудовище.
Трудно убить Бога
— Александр Щипин
(30/03/2003)
Мы побежали следом. Коридор изгибался, ветвился, и мы едва видели в прыгающем круге света, куда сворачивает Бог. Длинная, до пят ночная рубашка путалась у Него под ногами, и Богу приходилось на бегу по-женски придерживать одной рукой подол. По пути куда-то исчезли милиционеры, и скоро из преследователей остались только мы с Королевиным, который потерял простыню и теперь бежал, картинно работая руками и экономя дыхание. Вдруг впереди открылась дверь, мы прибавили и ворвались вслед за Богом в ярко освещенную комнату. Там, на расставленных вдоль стен стульях, сидели наши - Петрович, электрик Женя, зять, оба милиционера и пожилой доцент Егор Данилович. Когда вошел Бог, милиционеры встали и, взяв Его за руки, выстрелили Ему из пистолета в живот. У Него потекла кровь, и Он упал. Мы немного постояли около Него, а потом Бог умер, и мы пошли по домам.
Алёша Бесконвойный
— Василий Шукшин
(28/03/2003)
Его звали-то не Алеша, он был Костя Валиков, но все в деревне звали его Алешей Бесконвойным. А звали его так вот за что: за редкую в наши дни безответственность, неуправляемость. Впрочем, безответственность его не простиралась беспредельно: пять дней в неделе он был безотказный работник, больше того - старательный работник, умелый (летом он пас колхозных коров, зимой был скотником - кочегарил на ферме, случалось - ночное дело - принимал, телят), но наступала суббота, и тут все: Алеша выпрягался, Два дня он не работал в колхозе: субботу и воскресенье.
Старость
— Константин Крылов
(25/03/2003)
- Бабушка, это кто был?
- Сорока. Она у нас мыло украла.
- Бабушка, а зачем сороке мыло?
- Она всё блестящее тащит. Понесёт в гнездо, сорочатам. Они будут нашим мылом играть.
- А они его есть не станут? Мылом же отравятся?
- Они же не дураки, чтобы мылом травиться. Мы купаться идём? Скажи Иришке, чтобы взяла полотенце.

Необходимо зарегистрироваться, чтобы иметь возможность оставлять комментарии и подписываться на материалы

Поделись
X
Загрузка