Блажены мертвые отныне
Юрий Ко (21/01/2012)
Жить бы на белом свете, радуясь жизни, продолжая себя в творениях наших. Да что-то не ладится у нас, у людей, с расчетами на будущее – слишком уж поглощены сиюминутным, эгоистичным; слишком уж близоруки. Рассуждаем о развитии, прогрессе, не понимая толком значения их. На деле то, что именуем развитием и прогрессом нередко оборачивается тупиком, или хуже того - пропастью. Вот-вот канем в бездну.
Умирающая районная библиотека. Не топлено, сыро, пахнет бумажной плесенью. Перебираю дряхлые книги на таких же дряхлых полках. В зале никого, только ровесник копается невдалеке. Вдруг поднимает голову, смотрит в упор и говорит:
- Можно задать вопрос?
- Задавайте, коли приспичило.
- Как вы относитесь к …
И называет имя последнего Параноика в нашей истории.
Не могу сдержать усмешку. Ровесник видит и разочарованно бросает:
- Понятно.
Что ему понятно, не ясно. Продолжает смотреть в упор. Вижу, короткого пояснения не избежать. Объясняю:
- Видите ли, дед мой считал его нечистой силой. У меня нет оснований пересматривать это мнение.
Топорщит глаза. Вижу, не разумеет. Поясняю несколько иначе:
- Вспоминая наше недавнее прошлое, следует признать, что Параноик – не Люцифер, а всего лишь его подручный, семинарист-двоечник, возненавидевший мир. И в истории человеческой подобных примеров немало. Но чем заняты головы наши, чем наполнены наши души, если мы из подручного Люцифера творим себе кумира.
Ровесник награждает меня презрительным взглядом. Вижу – принадлежим антимирам, соприкосновение чревато аннигиляцией. Молчу, думаю. И кумир, и его заплечных дел мастера, и ты, мой ровесник, и я, - все мы лишь рябь на поверхности. Промелькнул исторический миг, и всё навороченное в бетоне и металле под надзором тирана – всё то, ради чего людей превращали в лагерную пыль, всё превратилось в руины.
Эфемерными оказываются не только такие понятия как величие страны, не только наши представления и убеждения, но и материальная культура. И так повсеместно и во все времена. Но параноикам мнится, что творят вечность. А вечность эта в нашем случае еле дотянула два поколения. Что-то не складываются отношения наши с вечностью, что-то вообще не так в наших отношениях с окружающим миром. То ли от недоумия нашего, то ли от высокого градуса паранойи в человеческом бульоне.
Пробую перевести мысли ровесника в иное русло. Спрашиваю:
- Вы как относитесь к старости?
- А где вы видите старость? Я, знаете, молод душой, - и, глянув на меня уничижительно, добавляет: - В отличие от некоторых других.
- Я рад за вас. И всё же не кажется ли вам, что старость цивилизации, как никакой иной её период, проявляет всю человеческую беспомощность и никчемность в этом мире.
- Какая беспомощность, какая никчемность? Что за чушь. Я полковник в отставке.
Мог бы и не говорить. И так видно, что мысли чеканит армейским шагом. Ровесник смотрит на меня, как на идиота, поворачивается и уходит, всем видом демонстрируя пренебрежение к собеседнику. Да, зерно, посеянное в бетон, никогда не всходит; в бетоне приживается только арматура. Уверен, имеется немало желающих поспорить, поведать о своем восприятии эпохи. Не надо, не стоит спорить о восприятии эпохи. Поговорим лучше о бытии нашем.
Свет и бездна. Душа человеческая, маясь в тоске неизбывной, породила чудное представление о бессмертной душе, о Свете. Но, несмотря на все наши представления, остаемся рябью на виртуальной поверхности бездны – мира без истории. В бездне непрерывно рождаются пары "частица-античастица". Рождаются и тут же взаимно уничтожаются, испуская свет, который здесь же и исчезает в бездне. В результате ничего нет, хотя и существует многообразие частиц и излучение. В физике это, дай бог вспомнить, называется, кажется, нулевыми колебаниями вакуума. Итак, бытие наше проистекает в бездне – пространстве без конца и начала, на территории тьмы, в аду одним словом. Куда ни кинь взгляд везде приметы ада. Территория Эдема или территория Духа чрезвычайно мала, микроскопична. Но и она в любой момент может быть поглощена бездной.
Давно сорваны злополучные печати, и черти – не ангелы, дудят в свои дудки. А вездесущие шаманы продолжают варить зелье. И, упившись, пляшем в забытьи под дьявольскую дуду; пляшем мы, пляшут другие народы, пляшут целые континенты. Если раньше материальное и духовное развивались, пусть и параллельными мирами, но в некоторой связи друг с другом, то ныне духовное повсеместно изгоняется из реальной жизни и вымирает.
Было время, голоса Земли были несколько иные. Отчаянно пытаюсь вспомнить шелест листвы под легким порывом ветра, щебет птиц, встречающих зарю. Такие знакомые с детства голоса. Весна, воздух наполнен капелью, журчанием ручьев... О, если бы мы были похожи на весенние ручьи! С их искристой прозрачностью, солнечными отблесками и молодой порослью по бережкам. Мы бы слушали днём пение птиц, а ночью внимали таинственному шепоту и вздоху распустившегося цветка. Но нет, всё покрывает надрывный плач одиночества, а над ним стелется, словно туман, печальный звон колокола. По ком звонит? Наивный вопрос. Нет, мы не ручьи, мы и не реки, и не моря. Мы уподоблены колодцам. Кто мельче, кто глубже, но – колодцам. И в каждом колодце, если и наберется сколько-нибудь чистой и прозрачной воды, то на дне всё одно окажется предостаточно ила и грязи.
В уши лезет звон монет, лязг металла, визг тормозов и столь же визгливые речи политиков. За ними гул масс, барабанная дробь, автоматная очередь, взрывы, стоны умирающих. Стихают звуки, сопровождающие дань Молоху, и становится слышна разносимая ветром попса, диалог из мыльной оперы, пустая болтовня…
О, дух человеческий, как ты обмельчал!
Что могут значить подобные образы в моей строке? Наверно чепуху. Человека можно сравнить с чем угодно оттого, что он содержит в себе всё. Для себя он мера всему. Отсюда и вселенская глупость наша. Кто-то сказал: чтобы жить, мы должны смотреть вперед, но чтобы понять жизнь следует оглядываться назад; память – это жизнь. Хорошие, мудрые слова, но не про нас, не про род человеческий.
Люди живут, толкуют об экономике, о политике и власти, о прогрессе и будущем, не желая замечать, что мир уже над пропастью. И сползал он туда исподтишка, исподволь. Мир наш уже в жестокой схватке за остатки ресурсов, ресурсов для ненасытного чрева цивилизации потребления. Рушатся страны, превращаясь в территории для безнаказанного захвата природных ресурсов; целые народы обрекаются на междоусобицу и вымирание. А в умы запускается дымовая завеса лжи и демагогии, повсеместно происходит манипуляция сознанием миллионов.
Следует признать, что ныне у нас материальная жизнь распространяется во все известные ей пределы, а духовная хиреет, засыхает и тихо умирает. Рыночная личность проявляет экспансию, стремится доминировать. Но век её недолог. Не только оттого, что концепция неограниченного экономического роста в земных условиях сама по себе абсурдна, но, прежде всего, потому что рыночная личность и не Личность вовсе, а товар. А когда Дух превращают в товар, прекращается и Человеческая история. Начинается нечто иное.
Человек давно уже в научных представлениях не является центром мира. Он песчинка, затерянная в пустыне Космоса. Но ощущение и представление своего Я центром мира продолжает существовать в подсознании каждого. Думаю, оно существовало много раньше всякой науки. И может быть в представлении этом больше истины, чем во всей нашей науке. Может быть, антропный принцип не зря обосновался в нашей голове. Любому человеку на земле он знаком независимо от континента и расы, от этнической принадлежности и страны проживания, от уровня жизни и образования, наконец, независимо от исторической эпохи.
Скажите, пожалуйста, какая, по сути, разница для нас, существует ли так называемая тонкая настройка вселенной или нет. Да и вообще, расширяется и остывает ли наша вселенная или она структурирована в пространстве, а во времени колеблется между нагревом и охлаждением за счет обмена энергией между элементарными частицами. Какая разница существуем ли мы в единственной вселенной или таковых множество, не связанных между собой. Что это меняет для нас по существу. Разве какое-либо знание может найти ответы на сакраментальные вопросы нашего существования. Нет, наука наукой, а без религии человеку не обойтись. Религия скрепляет духовную оболочку любой цивилизации.
"Опять мракобесие! – кричат атеисты. – Бога нет!" Ох, уж эти вечные споры: есть бог, нет бога. Что может знать человек об истинном боге? Что могут значить его научные изыскания против самого факта существования мира? Да и вопрос об истине оказывается бессодержательным: человеческий мозг в состоянии создавать и абсолютно ложную и вместе с тем логически безупречную картину мира. И что означают наши внутренние репрезентации? Внешнюю реальность? Большой вопрос. А что если вся человеческая наука есть скорее отражение особенностей общественного сознания на том или ином этапе истории? Я не против дискуссии, но возьмите иную тему. Почему? Потому что у вселенной для человека не одно объяснение. И сразу скажу: я согласен со всеми человеческими богами, и языческими, и иудейскими, и христианскими, и мусульманскими вместе взятыми, и с пантеизмом согласен и с всемирным разумом тоже. И ещё, мне кажется, вера в бога имеет смысл лишь тогда, когда способствует совершенствованию человека и побуждает людей к проявлению человечности. Хотя существует и иная точка зрения: любовь к ближнему может существовать между людьми и без авторитета всевышнего.
И всё же следует признать, что человек живет в обществе и, следовательно, нужен единый ствол, вокруг которого зеленело бы духовное древо цивилизации. Мы же видим, что существующее древо нашей цивилизации усохло. Современный человек пребывает в тюрьме одиночества и эгоизма. И бог у этого человека соответствующий. В Европе давно возобладала религия индустриализма. В лоне её вызрел новый социальный тип, и произошло разрушение связей, символизирующих человеческую солидарность. Если у людей и остается теперь что-то общее, то это только их взаимный антагонизм. И такие представления насаждаются в сознание каждого последующего поколения.
Смею утверждать: чтобы дать обществу шанс на будущее необходимо вернуть человеку естественное ощущение и понимание нравственности. Нравственности же свойственно чувство сострадания, а в сострадании к другому человеку всегда присутствует сознание нашего единства со всем человечеством и миром. Разумеется, не одним состраданием живится солидарность среди нас. Главное – поменьше взаимного антагонизма меж людьми. Человек ведь не только первобытной охотой есть коллективное существо, но и духом своим. И кто услышит слова эти? Что значат они в нашем рыночном хлеву? Так, чириканье воробья у навозной кучи.
Чую присутствие чертенка. Это его насмешливый голосок шепчет мне: любишь порассуждать? дурака хлебом не корми, дай поучить уму-разуму других; валяй, чем больше мудрят, тем смешнее. Согласен, мой друг, но вернемся на наш базар, где люди повсеместно стремятся объегорить друг друга. Что делать, желать от жизни всего и даром не запретишь. Жив ли ещё наш чирикающий воробей? Жив проказник. Попробуем соизмерить наши духовные ваяния с реалиями.
Тотальная ложь и обман, укоренившиеся в обществе, постоянное стремление использовать другого человека как средство не только переполнили людские души скепсисом и цинизмом, но и обратили нравственность в побрякушку. Современный человек деградировал в нравственном отношении ниже первобытно-общинного уровня. Только легковесная мысль современного европейца присовокупила человеку неолита все черты дикости и варварства. На самом деле это нас, сегодняшних, захлестывает волна варварства. Цивилизация без души ужасна. Так, кажется, говорил Дмитрий Лихачев.
Сознание современного человека, сталкиваясь с реальным миром, беспрестанно жаждет дурмана, забытья. Чтиво, сериалы, всевозможные шоу, попса и разлагающий человеческие эмоции звукоряд. Во всем следы зомбирования, зомбоящик в каждом доме. Телевидение идёт на поводу массового вкуса и одновременно доводит его до предела глупости, до ничтожности. Во всём превалируют жесткие примитивные стереотипы. Нравственность замещается звериным инстинктом. Глядя на бытие людское сегодня, многим и в голову не приходит, что мир людей может быть устроен иначе – без всепроникающей агрессии и насилия, без неудержимого эгоизма, без патологической жадности, без дебильного секса. Манипуляции сознанием и подсознанием людей достигли гигантских масштабов. У правящей верхушки всегда были в распоряжении пресса, биржа, армия, теперь ещё и наше подсознание. И остановить так называемую элиту возможно только путем уничтожения её самой. Этот вывод следует по той простой причине, что психический голод или патологическую жадность насытить невозможно. Психически больная цивилизация породила наихудший вид тоталитаризма. И только арматура сохранившихся ещё кое-каких традиций спасает сознание людей от полного расщепления. Разве не ясно, культура наша находится в процессе самоуничтожения.
Типаж нашего времени всю свою энергию тратит на приобретение и накопление. Что говорит психиатрия по поводу человека занятого исключительно мыслями, чтобы приобретать и обладать? Душевнобольной, невротик! А как назвать общество, в котором преобладает подобный тип личности? Не иначе как больное общество. И в этом больном обществе черты больной личности признаны как естественные и соответствующие природе человека, и на этом построены нормы морали. В чем может видеть счастье человек с подобной моралью? О каком прогрессе можно здесь толковать.
Чертенок вновь за своё: всё тебе автор плохо; ну а будь он, этот типаж, безразличен к накоплению и расточителен, было бы лучше? и вообще какой человек не любит удовольствий? И согласился бы я с чертенком, но были бы удовольствия разумными, человеческими. А то ведь жадность неизбывная сочетается нередко с сумасшедшей расточительностью. Да и посмотрите на ульи наши - трутней развелось множество. Надолго ли при таком положении вещей хватит пчел рабочих и меда?
Замечено, переход к рынку только ухудшил положение. Он способствовал модификации доминирующего социального типа далеко не в лучшую сторону. Оглянитесь вокруг. Человек стал товаром на рынке личностей и воспринимает себя как товар. И ото всюду вам долдонят, что конкуренция выявляет лучшего. Но разве лучшие стали богатыми? разве лучшие руководят нами из кабинетов власти? Поверьте, я далек от того, чтобы пропагандировать общество без конкуренции и борьбы. Но тотальная пропаганда и практика социального дарвинизма превратили нашу жизнь в сплошные джунгли. Лучшие качества человеческой души проявляет не конкуренция, а дружба, творчество, любовь.
Вся наша сегодняшняя жизнь устроена против человека. Не столько против человека физического, сколько против человека духовного. Высшей целью становится полнейшее приспособление. Человек теряет свое я. Он становится таким, каким его хотят купить. Разум оставляет человека. Начинает преобладать манипулятивный интеллект. А это уже ведет к самоуничтожению. Это апокалипсис, мой читатель.
Общество, в котором и истина, и религия шулерски подменены политикой, обречено. Борьба в политике никакого отношения к истине не имеет. Политика вообще к духовному никакого отношения не имеет. Вся так называемая демократия в современном мире есть не что иное, как олигархия партий. А принадлежность человека к политическим партиям сводит практику свободного мышления к нулю. С утратой независимого мышления человек теряет веру в истину, самоорганизация духовной жизни становится невозможной. Всё это сказано не мной, и сказано давно. Только не услышано или просто проигнорировано. Многое в нашей жизни не так, крайне ущербна жизнь наша. В ней давно нравственность вытеснили злободневные лозунги, надежды находятся в плену у политиков, а мечты формируются рекламой. И всегда полно желающих убивать противника с глубокой верой в то, что делают это в борьбе за правое дело. Многое из того, что люди осознают как идеи и убеждения, представляет собой ужасную смесь из ложной информации, страстей, предрассудков и предубеждений.
О, где ты, мой чертенок, носитель неиссякаемого оптимизма.
Оптимизм изначально предполагает как аксиому наличие некоего смысла в человеческом существовании. Пессимизм эту аксиому подвергает большому сомнению. Есть иная точка зрения: ни оптимизм, ни пессимизм не имеют не только основания, но и какого-либо значения по той простой причине, что жизнь наша абсурдна. Печально не то, что человек смертен. Печально то, что смертны и дела человеческие. Они умирают, не оставляя после нас ничего, разве груды мусора и отходов. Подобный результат жизни человеческой обращает её в абсурд, в пустую забаву, в навозное дело. Так что рождение сегодня на свет человеком вряд ли может вселять в наши души радость.
Что есть человек в сегодняшнем мире, в нашей рыночной духовной клоаке? Появилась масса современников, которых и дегенератами уже не назовешь. Это настоящие монстры, монстры потребления, нравственные уроды, продукт духовного разложения. Хваленный западный утилитаризм, взращенный на совковой почве. И вот перед нами человек в своем обобщенном виде, существо достаточно безответственное, самоуверенное и даже чванливое. Существо способное вызвать у Бога только гомерический хохот. Здесь уже и сострадать некому. Был человек и пропал, осталась пустая оболочка. Всё погребено на рыночной свалке. И гоголевское Боже! Пусто и страшно становится в Твоем мире! звучит уже как памятник свершившемуся.
Подручный Люцифера, перебирая четки, подходит ко мне и говорит: иди и смотри, человек. На последнем слове усмехается. Но прежде чем трогаюсь с места, на меня начинает двигаться масса людей. В голове колоны ряженый скоморох кривляется и гнусавит: господин ревизор, извольте обратить ваше внимание; мы нелюди, мы серость, мы планктон, мы плесень, и мы так алчны до жизни.
Они проходят парадом. Впереди всех торгаши. Скоморох скороговоркой комментирует: среди человеческого наукообразия их принято считать ядром цивилизации, а на деле это бактерии, пожирающие внутренности любого народа. Я молчал, я не знал, что сказать, да и что мои слова значат.
Прошли торгаши, и на меня надвигается отряд молодцев, выбрасывая ловко вперед руку и выкрикивая нацистские лозунги. Их лица мало походят на человеческие. А дальше волна за волной: воры в законе и президенты, бомжи и миллионеры, перекупщики и биржевые спекулянты, расхитители и чиновники, взяточники и взяткодатели, сутенеры и парламентарии, потаскухи и священники, заключенные и продажные судьи, наркоманы и наркодельцы, воротилы шоу-бизнеса и меценаты, мажоры и беспризорники, богема и гомосексуалисты, наемные убийцы и их работодатели… конца не видно. В глазах рябит, темнеет, теряется ощущение пространства и времени. И здесь из глубины вселенской слышу голос: допустим, основа мира – пустота, бездна; допустим, остальное только легкая рябь на её поверхности; но отделение вашего мира от пустоты означает его конец.
Что значит этот голос безвременья? Не знаю. Я вообще с некоторых пор мало что знаю, можно сказать ничего не знаю. Возможно, наступит время и на свалке истории, где будет похоронено общество потребления, взойдут и распустятся розы. Кто знает. Но сегодня, взирая на мир людей, я не кричу, не бунтую, а только шепчу: блажены мертвые отныне.
январь 2012
Последние публикации:
Вратами узкими. Спой мне, иволга, песню пустынную –
(03/04/2018)
Вратами узкими. Земля, нагая для ночлега –
(02/04/2018)
Вратами узкими. Где Авель, брат твой? –
(30/03/2018)
И с нами тень заката –
(26/07/2017)
Прощаясь с эпохой –
(13/03/2017)
В бликах угасшего рассвета –
(01/04/2015)
Требы ереси (в осмогласии) –
(17/03/2015)
Во лжи средь бойни –
(14/03/2015)
Мы-ы-ы –
(02/02/2015)
Конец разлуке –
(20/01/2015)
Необходимо зарегистрироваться, чтобы иметь возможность оставлять комментарии и подписываться на материалы
Плен самоуничижения
Да, действительно, сегодня мертвым можно позавидовать: они не видят всего бесовства жизни, скорей ее отсутствия для тех, кто ее влачит...
"Общество, в котором и истина, и религия шулерски подменены политикой, обречено. Борьба в политике никакого отношения к истине не имеет. Политика вообще к духовному никакого отношения не имеет. Вся так называемая демократия в современном мире есть не что иное, как олигархия партий. А принадлежность человека к политическим партиям сводит практику свободного мышления к нулю. С утратой независимого мышления человек теряет веру в истину, самоорганизация духовной жизни становится невозможной"
Это на самом деле так и есть. К тому же партиями руководят временщики, вождики, которым не по нутру люди мыслящие, самостоятельные. В кутерьме забот о личном благе
за счет труда других всплывают наиболее низменные потребительские пороки, разлагающие личность. Человек перестает созидать, теряяя инициативу и способность
что-либо изменять в жизни. Именно приспособление становится основой жизненных установок и мотивационной базой поведения. Отсюда рождается неверие в свои собственные силы, притупляется творческое мышление, формируется пофигистская, как сейчас модно выражаться, психология. Это влечет за собой нивелирование ценностей как материальных в сфере потребления, так и интеллектуалных, особенно в духовном
возмужании. Не заботясь о поисках истины, размывая грани между добром и злом,
человек попадает в плен самоуничижения. А уже сознанием именно такого индивида очень даже легко манипулировать. В нем все творческое спит, готовя почву к полной роботизации и деградации. В наши дни это наблюдается повсеместно. Путь к истинной духовности идет по наклонной вниз. Над уменьшением ее угла и следует сегодня работать и теоретикам, и практикам.