Жизнь как есть

            Недавно я проезжала по проспекту Добролюбова в Санкт-Петербурге. От метро Спортивная до остановки у Невки тянутся корпуса всемирно известного Государственного (это следует подчеркнуть) института прикладной химии. На одной из стен всё ещё красуется мозаика того далёкого времени «большой химии»: молодой учёный с ретортой на фоне элементов периодической системы Менделеева. Это всё, что осталось от легендарного института, который на протяжении целой троллейбусной остановки с грустью взирает на город разбитыми окнами лабораторного корпуса и здания управления, а что за ними...

 

            За ними – проект «Набережная Европы», многофункциональный комплекс с элитной недвижимостью (это вам не какая-то дурно пахнущая химия, работающая простите, оговорку, конечно же работавшая на космос, оборонную промышленность и т.д.), офисной и торговыми площадями, пятизвёздной гостиницей, первой в Петербурге пешеходной набережной(!) и Дворцом танцев Бориса Эйфмана. Красиво! Впечатляет! И сразу же вспоминаешь экс-губернатора Валентину Ивановну Матвиенко, во время правления которой и родился этот замечательный проект.                                                   

А что до науки... Да нужен ли нам сейчас космос? К земле бы поближе, к семье, тем паче, что, как поговаривает злоязычная пресса, и проект-то создавался «для и под» единственного чада  губернатора. Надоели сынкам власть предержащих шикарные авто, выхлопные газы, хочется размять ноги, погулять по пешеходным набережным, полюбоваться невскими водами... Вдруг появится новый Пётр с новыми идеями возрождения (или разрушения?) Петербурга-Петрограда-Ленинграда.

   Впрочем, что касается разрушения, оно-таки было, да и в немалых масштабах. Не так давно (15 ноября 2011 года) промелькнуло где-то сообщение, что городской суд Санкт-Петербурга, тяжело вздохнув, признал незаконным приказ аж 2004 года (! Быстро сказка сказывается, да не скоро дело делается) об исключении 38 зданий из числа «исторических». Двадцать из них быстренько были снесены.  Народная мудрость утверждает, что лучше поздно, чем никогда... Порадуемся и этому – не всё успели разрушить, кое-что всё-таки осталось!

            Может быть, и кто-нибудь из гипховцев доживет до того времени, когда можно будет погулять по набережной, по которой они  и их предшественники больше 80 лет гуляли с колбами, пробирками, да частенько и в противогазах, а теперь просто пройтись, ностальгически вздыхая о былых достижениях науки, первом полёте в космос советского человека, о полном развале науки в перестроечное и в особенности постперестроечное время, и, наконец, о разрушении государственной собственности. Чего только не бывает в нашей жизни, – может быть, и вход на пешеходную набережную будет доступен лишь вип-персонам по специальным пропускам.                                                                                  А пока прогулки оставшихся гипховцев от науки ведут к Финляндскому вокзалу, электричке, мельканию названий станций до остановки Капитолово, где размещался небольшой опытный завод института, а ныне должны трудиться остатки его научных сил. Да вот беда! Трудиться-то негде. Выселение состоялось «в никуда»: лабораторных корпусов нет, сотрудников отправили в отпуск «без сохранения содержания», многих даже без личного на то письменного  заявления... Впрочем, это вопрос для иных инстанций – профсоюза, суда, трудовой инспекции. Главное сделано: квартал под «Набережные Европы» освобождён! Здания ГИПХа вряд ли могут претендовать на звание исторических, так что авторы проекта могут спать спокойно: даже спустя десятилетия маловероятно, чтобы городской суд вернулся  к обсуждению этого проекта века имени госпожи Матвиенко. Разве можно попрекать женщину, ныне спикера Верховного совета,  стремлением ко всему прекрасному?

            А что до науки и государственной собственности... Кому нужна наука в стране третьего, если не четвёртого мира, сырьевом придатке запада, экспортёре нефти и газа?

Работать на оборону страны? Какая оборона? От кого? На нас никто не собирается нападать, мы никому не нужны. Нужны только наши недра, из которых  ещё не полностью выкачали всю нефть и газ.

 Да и наши ли это будут недра после вступления в ВТО? Вопрос весьма интересный. На презентации своей последней книги Юрий Болдырев, демократ первого призыва, поведал о том, что Китай, вступая в ВТО,  оговорил особые условия: свыше 90% природных ресурсов останутся в распоряжении страны. Что же касается вступления в ВТО России, то наши власть предержащие, опустив глазки до долу, даже не заикнулись о такой мелочи, как сохранение хотя бы малой толики природных ресурсов для нужд страны! Всё на продажу! О какой уж тут науке может идти речь? Ну, разве об очень маленькой, какой-нибудь нано-науке (но под большой бюджет. Не для откатов ли?), которую и в микроскоп-то не разглядишь!  

    Это Ленинград был центром фундаментальной и прикладной науки, а Петербург должен стать туристским центром: «Направо мост, налево мост....». А что до его жителей, так в обслугу: «Дело мадмуазель/подавать полотенце/, она в этом деле/ просто артист./ Пока у трюмо рассматриваешь прыщик/, она, разулыбив облупленный рот,/ пудрой подпудрит, духами попрыщет,/ подаст пипифакс и лужу подотрет...".

     Вот она, настоящая наука! А не то, что какая-то отраслевая нефтехимия с институтом ОАО «ВНИИНЕФТЕХИМ» во главе, с его восьмидесятилетней историей и сотней заводов, построенных в СССР по его разработкам. В отличие от ГИПХа, ему, можно сказать, повезло. В Ленинградскую область переезжать не надо,  так и остался на своём месте, на Железнодорожном проспекте около Фарфоровского поста. Правда, из института-гиганта с его нескольким десятками лабораторных корпусов, мастерских, опытных установок и даже специально построенного в семидесятые годы здания термодинамического центра (!), четырёхэтажного лабораторного корпуса длиной метров сто, осталась от государственной собственности пара-тройка помещений опытных установок, часть склада, где раньше хранился метанол-яд, да здание гаража, куда с песнями и танцами въехала дирекция института. Всё остальное – на продажу, вся государственная собственность  за бесценок – с молотка. Впрочем, что касается слов «за бесценок», то это только моё мнение: до коллектива института, более того его акционеров (аж по две акции у каждого сотрудника со стажем свыше 10 лет ) такие мелкие финансовые подробности, как что и почём продано, не доводились. Продавалась-то государственная собственность, так что не дело это трудового коллектива лезть в святая святых – коммерческие тайны. Акционер? Получите дивиденды раз в году: от 30 до 130 рублей на все акции и будьте счастливы!  

    Так и жил научный коллектив в полной безмятежности, размещаясь в здании термодинамического центра (все остальные корпуса давно уже имели других хозяев), пока в конце 2010 года не грянул гром. И этот гром носил громкое название: «Инновационный проект». Вся «инновация» сводилась к тому, чтобы срочно освободить лабораторные помещения, демонтировать (красивое слово в переводе на постперестроечный язык означающее сломать и выбросить на свалку) всё оборудование, перевезти его в остатки помещений, ещё находящиеся в государственной собственности, и немного подождать, пока некий добрый дядя-денежный мешок не отремонтирует для нас(!!)вот тот самый корпус, который ломали и крушили доблестные представители рабочего класса от среднеазиатских республик до жителей Анголы.

      А пока в качестве лаборатории моей группе физико-химических исследований были предоставлены две комнатки на первом этаже здания без фундамента, правда, с полом, без тяги, с крышей, из которой текла вода даже при слегка моросящем петербургском дождике, с электрическими щитами, на которых висели грозные надписи «Не включать». Свалили туда всё имущество, отчёты, приборы, те, которые можно было перевезти, всё остальное  уехало на свалку... Некоторое время можно и потерпеть, когда есть перспективы. В блокаду и не такое терпели! Вот и для нефтехимовцев настало время блокады. Но жизнь шла, иногда даже учёные советы проходили ...в гараже. Дирекция информировала коллектив института о том, что вскоре состоится возвращение лабораторий и дирекции в отремонтированный корпус.                                                                       

  И вдруг выяснилось, что ОАО «ВНИИНЕФТЕХИМ», акционерное общество открытого типа, в котором свыше 67 % акций составляют государственную собственность, давно уже, почти три года не является собственником последнего здания термодинамического центра. Продажа его состоялась уже при новом руководстве института – при директоре П.И Курбатове и его заместителе по финансово-экономическим вопросам А.А. Козлове – некоему новому хозяину, имя которого не только не доводилось до сведения коллектива акционеров, но даже договор о продаже здания в 2008 году был направлен дирекцией в бухгалтерию только в апреле 2011 года! К этому времени новый собственник продал это здание площадью свыше 1000 кв. метров двум очередным собственникам. Это был  так называемый «Инвестиционный проект». Возмущенные сотрудники-акционеры потребовали отчёта, кто же в тайне от коллектива подписал этот договор купли-продажи: «Автора!», – кричали негодующие акционеры. Тогда директор выдал коммерческую тайну: договор якобы подписала юрисконсульт нашего института, явившаяся вместе с новой дирекцией в институт. Вот и всё.

Однако оказалось, что всё было отнюдь не так. Договор был подписан генеральным директором П.А. Курбатовым. Маловероятно, чтобы юрисконсульт подделала бы его подпись, а если бы она подписывала договор по доверенности, то должна была бы стоять её подпись. Однако сам факт продажи этого здания вызвал ряд весьма, я бы сказала, животрепещущих вопросов.

 Четырёхэтажный, оборудованный лабораторный корпус постройки  конца семидесятых годов с  подводками воды, канализации, электрических и газовых линий, нишами в коридоре для хранения реактивов и документации  площадью 1000 кв. был «продан» в Петербурге(!!!)  за сумму в 18 миллионов рублей в 2008 году, якобы по «рыночной стоимости». Продаже предшествовала оценка стоимости в фирме «Петербургская оценочная компания», которая за скромную сумму в триста тысяч рублей  (!)и произвела оценку стоимости здания. Не берусь спорить с «успешной компанией», в которой, если верить их рекламе на сайте: «... трудятся высококвалифицированные специалисты, в основном выпускники Санкт-Петербургского государственного университета и Санкт-Петербургского государственного политехнического университета, постоянно повышающие профессиональный уровень в соответствии с растущими требованиями к качеству оценочных услуг. Каждый сотрудник способен грамотно оценить объект любой сложности».  Однако есть непреложные факты. Однокомнатная квартира площадью 31 м²  в близлежащих домах Невского или Фрунзенского районов в «хрущёвках» при ПИБовской стоимости порядка 140 тыс. рублей имеет рыночную стоимость около трёх миллионов. Так неужели дом с площадью в тридцать раз большей, тем более поздней постройки, стоит столько же, сколько стоят пять-шесть  однокомнатных квартир? Вопрос мне представляется интересным.

Не менее показательна, как мне кажется, и стоимость услуг по оценке: если за ПИБовскую оценку приходится заплатить пару тысяч рублей, то за оценку здания в 30 раз большей площади (тем паче, что оценку может провести один человек, как утверждается в рекламе фирмы), я полагаю,  нужно заплатить тысяч шестьдесят. Однако институту пришлось выложить из собственных средств (так велико было желание у администрации расстаться с государственной собственностью!)  не много, не мало, а триста тысяч рублей! За что? Цена включала какие-то другие услуги?  За принадлежащее государству здание, оцененное  в 14 миллионов рублей, при продаже его новым собственникам по так называемому «Инвестиционному проекту» цена выросла в 10 раз, приближаясь к двумстам миллионам рублей.  И снова вопрос: и чтобы это значило?

Не менее интересен вопрос и о том, что в течение двух лет, когда договор о продаже здания уже был подписан, на каком основании администрация института заключала договоры аренды помещений, не принадлежащих ОАО «ВНИИНЕФТЕХИМ», с получением на его расчётный счёт денег от аренды. Но это же незаконная деятельность! Экономическое преступление? Или далеко идущие планы банкротства института: налоговая проверка, незаконная деятельность, вся прибыль – в бюджет, а институт – в банкроты. Таков сценарий? Или  это небольшой «подарочек» за столь низкую «рыночную» цену продажи? Тогда бы с чего бы такая «щедрость», отнюдь не свойственная рыночному времени? «Русь, дай ответ! Не даёт ответа!».

Но сценарий банкротства института с повестки дня не уходил. В начале декабря состоялось рассмотрение в Арбитражном суде дела о банкротстве ОАО «ВНИИНЕФТЕХИМ». То ли  уже был назначен арбитражный управляющий, то ли его только планируют на эту должность, но фамилия известна – Райзман П.В. И «финансовое оздоровление» уже началось: первым деянием по его рекомендации (если верить частной информации заместителя директора А.А. Козлова), был продан институтский джип за сумму, чуть превышающую сто тысяч рублей, по крайней мере, такая сумма поступила на расчётный счёт. Лиха беда начало. Надо полагать, скоро и остатки зданий из государственной собственности института помчатся вслед за автомобилем. Да и правильно: уж очень тяжело бедному российскому государству самому сохранять свою собственность. А в каком она состоянии находится, что осталось от института... Об этом мы узнали в Арбитражном суде: три- четыре здания складов, гараж, одноэтажные два здания (без фундамента) пилотных установок, непригодные для проведения лабораторных исследований, здание физкультурно-оздоровительного комплекса, в тренажерном зале которого разместили бухгалтерию. Это из двадцати шести-то корпусов на громадной территории, с подъездными (некогда) путями от Октябрьской железной дороги. Вот так и уплыла государственная собственность в некие частные (не думаю, что чистые) руки. Коллектив института ещё пытается сопротивляться, машет кулаками после драки, пишет коллективные письма, поговаривают даже, что даже в Следственном комитете их читают. В опровержение «опровержения» администрации института (Экономика и Время №37) Арбитражный суд продолжает рассматривать иск акционеров. Как-то не отразила администрация института (кстати, в газете опровержение не подписано. Кто же автор? Временный арбитражный управляющий, бывший директор Курбатов, бывший первый заместитель генерального директора Козлов) точную информацию: кем и какие иски поданы, где приняты решения, а по каким искам «заседания продолжаются. И опять-таки у меня возникает вопрос, почему в так называемом опровержении нет конкретики, не попытка ли это навести тень на плетень?  

 Арбитражный суд по вопросу о банкротстве (заседание состоялось в первых числах декабря) ещё не покинула надежда на светлое будущее отраслевой науки. Агония умирающего института продлена на полтора года.

Вот судьба двух крупнейших научно-исследовательских институтов Санкт-Петербурга, города, где была создана Академия Наук России, города, который в советское время был научным центром страны.

Конечно, есть и ещё ряд вопросов, кому  распродавалась эта государственная собственность, по каким родственным связям, например, кто является собственником котельной, кто из работников арендного отдела прикупил для себя какие-то корпуса ... Впрочем, ещё Грибоедов писал о том, «...как не порадеть родному человечку».

И вот во что превратилась государственная собственность за пару десятилетий «демократического» правления, нахождения у власти таких партий как  «Наш дом Россия», «Единая Россия» и иже с ними.

Я писала эту статью в преддверии выборов депутатов Госдумы. Выборы состоялись. Думаю, что первые уроки правящая партия получила. И не пора ли задуматься депутатам о настоящем и будущем страны, а не о своих личных амбициях и карманах?