Литературная критика

="03_181.jpg" hspace=7> Escher

…к тому же, Чарская писала главным образом прозу, а не стихи… И тут,
закончив эту фразу, я вдруг поймала себя на мысли: “А в
чем, собственно, дело?.. Что случилось с поэзией? Почему она
так низко пала сегодня в глазах людей?” Впрочем, я и сама уже
как-то констатировала, что поэзия сейчас не просто умерла, а
уже успела основательно разложиться. Однако не поспешила ли
я со своим заключением?

Никогда не забуду, как в самом начале девяностых только что
вернувшийся из эмиграции очень известный русский писатель не без
гордости заявил в интервью российской газете, что за годы
своего отсутствия на родине он успел превратиться из жалкого
рифмоплета, каковым когда-то по глупости и по молодости был, в
автора увесистых томов прозы. Дословно я его высказывание уже
сейчас не помню, но смысл его признания был именно таков, к
тому же и позднее он очень часто повторял эту мысль, разве
что слегка ее варьируя… И в самом деле, кто, например,
всерьез воспринимает литературу современной Греции, а ведь там,
если я не ошибаюсь, в прошедшем столетии было чуть ли не
четыре нобелевских лауреата по литературе. Ну и что? Кому это
интересно? А все потому, что, наверняка, все эти лауреаты были
поэтами, а не прозаиками… Нисколько не сомневаюсь, что все
дело именно в этом! И подобных примеров можно было бы
привести еще немереное множество. Однако общая тенденция, думаю,
ясна и без того: поэзия, в отличие от прозы, в современном
мире котируется очень низко. Во всяком случае, очень многие
причастные к литературе люди, в том числе и достаточно
известные, так считают и не стесняются признаваться в этом во
всеуслышание.

Стоит ли удивляться после этого, что сегодня то и дело приходится
слышать, будто бы поэзией должны заниматься исключительно
женщины, а в прозу им лучше и вовсе не соваться. Само собой,
чаще всего говорят об этом прозаики мужского пола, и это-то как
раз и наводит меня на грустные размышления. Еще бы! Ведь
выходит, что поэзия теперь в глазах многих – это нечто вроде
мытья посуды или же стирки белья, которые мужчины обычно тоже
целиком взваливают на женщин. Более того, именно эту сферу
человеческой деятельности принято отождествлять с самыми
неприглядными серыми буднями, черновой малопрестижной работой
домашней хозяйки, “прозой жизни”, иными словами. Вот так!
Получается, что поэзия, возможно, вовсе и не умерла, как мне
казалось, а просто полностью переродилась и превратилась в
некогда “презренную прозу”, или же, по крайней мере,
окончательно поменялась с ней местами, потому что когда-то, если,
конечно, я опять ничего не путаю, поэзия считалась высшим
литературным жанром. Например, в Китае поэтов в древности,
кажется, даже называли “небожителями”.

Почти не сомневаюсь, что размышления на схожую тему уже посещали
Хайдеггера, Ясперса, Деррида, Гадамера, Шпенглера и других
крупнейших мыслителей XX века… Но, пожалуй, наиболее яркой
иллюстрацией моей мысли может служить последняя экранизация
произведений Александры Марининой: некоторые сцены отчетливо
запечатлелись у меня в памяти. Особенно мне запомнилась
откровенная перевернутость, или же, выражаясь по-научному, инверсия
в отношениях главной героини со своим мужем, которые как бы
полностью поменялись традиционно отводившимися в семье
мужчине и женщине ролями. Героиня-следователь целиком поглощена
своей работой по поимке опасных преступников-рецидивистов,
совершающих разбойные нападения и кражи со взломом -
возвращаясь домой, она усталым и небрежным жестом скидывает с себя
верхнюю одежду и тут же направляется к дивану, а ее муж-физик
просто не вылезает с кухни и то и дело появляется в кадре,
облачившись в комический передник, со шваброй в руках. В
довершение всего, он еще и говорит каким-то неестественно
тонким и блеющим голосом: “Дорогая, что ты сегодня будешь
ужинать?..” Очень удачная иллюстрация, на мой взгляд - нарочно не
придумаешь! Столь же комично должен выглядеть сегодня и
любой мужчина-поэт, если уж быть последовательным и довести до
логического завершения мои догадки об инверсии традиционных
представлений о поэзии и прозе в сознании современного
человека. А если еще учесть, что сама писательница Маринина –
бывший следователь, то главная героиня, вне всякого сомнения,
является еще и alter ego автора-прозаика, причем достаточно
успешного. Эта существенная деталь позволяет с легкостью
представить на месте ее комичного мужа практически любого из
современных поэтов-мужчин, будь то Вознесенский, Евтушенко,
автор российского гимна Михалков или же даже увенчанный
Нобелевской премией Бродский...

Так что смерть поэзии – это еще куда ни шло. А вот подобное
унизительное ее “перерождение”, в определенном смысле, гораздо хуже
смерти и окончательного разложения. Аналогии тут
напрашиваются сами собой. Не случайно ведь вожди всяких там революций и
борцы за независимость, как правило, выдвигают лозунги
“Свобода или смерть!” или же “Родина или смерть!”, из которых
следует, что даже самые низкоразвитые и веками прозябавшие в
порабощении народы рано или поздно вдруг начинают осознавать,
что в самом факте смерти еще нет ничего страшного, а есть
вещи и похуже. Объективно, может быть, это и не совсем так,
но все равно, видимо, существует нечто такое, что заставляет
людей время от времени с пафосом восклицать: “Лучше умереть
стоя, чем жить на коленях!” Подобного рода декларации
означают, что, вне зависимости от своего цвета кожи и умственного
развития, человек по своей природе существо очень гордое и
независимое.

Короче говоря, наблюдая за всеми этими процессами в современной
литературе, я постепенно пришла к выводу, что, видимо, слегка
поторопилась, объявив поэзию мертвым и полностью разложившимся
жанром. В реальности с поэзией дела обстоят гораздо
печальнее, чем мне казалось... Если, конечно, перечисленные мной
выше тезисы о том, что в этом мире существуют вещи еще худшие,
чем смерть, имеют под собой хоть какие-то разумные
основания. Таким образом, поэзия сегодня пребывает в столь униженном
и жалком состоянии, что, того и гляди, из все еще весьма
внушительной по размерам толпы поэтов вдруг неожиданно
выскочит какой-нибудь совершенно отъехавший “команданте Че” и
возопит: “Поэзия или смерть!” Последствия такого красивого жеста
сегодня тоже очень легко предсказать: через полвека примерно
две трети человечества будет носить майки с его
изображением на животе, а маститые прозаики будут делать себе имя и
бабки, всячески романтизируя и приукрашивая этот “светлый
образ”, за которым на самом деле скрывается очередной вчерняк
обкуренный и обдолбанный, а может, и просто плохо вменяемый
мудак.

Возможно, я чересчур категорична в своих суждениях, однако мое
раздражение вполне объяснимо, потому что подобные резкие движения
и обреченные на поражение душевные порывы только еще больше
укрепляют обывателей в их глубочайшем презрении к поэзии и
побуждают их еще плотнее сплотить свои ряды. А заслуживает
ли поэзия такого презрения? Безусловно, да! Иных мнений тут и
быть не может! Хотя лично я, пожалуй, и не стала бы слишком
выделять поэзию из других видов человеческой деятельности,
как это происходит теперь. Пока же, увы, мужчины по праву
сильного всячески стараются спихнуть это гнусное ремесло на
плечи женщин. И вот это мне кажется не очень справедливым, к
тому же является, по-моему, очень опасной тенденцией! Куда
более приемлемым и нормальным было бы по-прежнему делить это
занятие между мужчинами и женщинами, как это фактически и
происходит сейчас - наподобие того, как самую черновую и
грязную работу по дому делят между собой мужья и жены в
нормальных и дружных семьях. То есть предпочтительнее, все-таки, было
бы все пока оставить, как есть, что позволило бы избежать
возможных крупных скандалов, переворотов и иных социальных
потрясений. А там, глядишь, по мере продвижения человечества
по пути прогресса поэзия как жанр и сама окончательно
отомрет. Надо просто набраться чуточку терпения. Изобрели же, в
конце концов, посудомоечные и стиральные машины-автоматы, вот и
с поэзий что-нибудь постепенно придумают, на худой конец,
научат рифмовать слова компьютер и избавят, наконец, женщин
от этого нудного и бессмысленного занятия. Думаю, что этим
когда-нибудь все и кончится. Главное - не дергаться раньше
времени!

Между тем, тенденция к подобному несправедливому “распределению
обязанностей” в литературе между мужчинами и женщинами сильнее
всего сказалась на развитии русской литературы двадцатого
века, когда, как известно, самыми выдающимися поэтами стали
именно женщины: Цветаева и Ахматова. Но если судьба Ахматовой
сложилась еще более или менее удачно, и ей, по крайней мере,
удалось дожить до глубокой старости, то пример Цветаевой не
может не настораживать. Что бы там ни говорили о ее вздорном
характере, но, по-моему, нет ничего удивительного в том,
что Цветаева свои дни закончила в качестве посудомойки в
провинциальной писательской столовой. На мой взгляд, это очень
даже символично, так как питались в этой столовой в основном
прозаики мужского пола…

Помню, один мой знакомый, московский художник, как-то ни с того, ни
с сего начал допытываться у меня, как я отношусь к
Цветаевой. Его мастерская находилась как раз на площади, где стоит
памятник Юрию Долгорукому. И он, подойдя к окну и засунув руки
в карманы, задумчиво любовался открывавшимися сверху
просторами. Лица его мне было не видно - я видела только темную
квадратную фигуру с широкими плечами и толстыми, крепкими и
короткими, как у статуи, ногами. «Женщины обычно ее не
любят…» - начал он, как бы подсказывая мне возможный ответ и
великодушно заранее предоставляя пространство для маневра. «Нет,
я очень люблю Цветаеву, она замечательная. И ее трагическая
судьба, ее стихи…» - я даже едва не задохнулась тогда от
негодования. А он только устало вздохнул и задумчиво посмотрел
на меня: «Так я и думал!» – было написано в его взгляде.
Вероятно, и на самом деле, было во мне что-то такое, что
заранее позволяло предположить подобный ответ – опять же, хотя бы
на уровне того же животного чутья. А этот мой знакомый, из
чувства деликатности и, видимо, желая перевести разговор на
другую тему, тут же стал мне рассказывать, как у него
приключился гайморит, и из носу после операции вытягивали чуть ли
не целый километр бинтов...

Впрочем, все это было уже очень много лет назад, и теперь-то я
понимаю, что мужчины, скорее всего, специально подсовывают
женщинам таких как Цветаева в качестве примера для подражания,
чтобы те взваливали на себя самую неблагодарную и черновую
работу, в том числе и по дому, в то время как они сами будут
заниматься любимым делом: например, выслеживать и отлавливать
матерых преступников-рецидивистов, а потом, соответственно,
описывать все это в книгах и купаться в лучах славы…