Литературная критика

Все праздники — дерьмо, а Новый год особенно...

Начнем с того, что под Новый год все зачем-то тащат к себе домой эти
вонючие елки, а теперь, как мне сказала одна моя знакомая,
уже и сосны. Она сама видела: в их районе, возле магазина
«Пятерочка», хачики торговали маленькими стройными сосенками:
такими тоненькими, с редкими веточками, которые отливали
голубым цветом, — ей, моей знакомой, просто смотреть было
больно... Во как! Уже и до сосен дошло! Явный симптом того, что
елок в Ленинградской области уже почти не осталось, а потом и
вовсе леса в России не останется. Мало того, что его
безжалостно сплавляют за границу, так еще и под этот дебильный
Новый год вырубают молодняк. А между тем, по статистике люди в
современной России мрут, как мухи, и, если так дальше
пойдет, скоро гробы будет не из чего делать — покойников придется
хоронить в пластиковых гробах, а может, и просто завернутыми
в холсты и простыни, как в блокаду. Да и еловые венки на
могилы придется делать из нейлона, а это уже совсем другое
впечатление! От деревянных гробов и еловых венков на похоронах
всегда такой специфический приятный аромат, который ни с чем
не спутаешь. И было бы очень печально, если бы этот аромат
куда-то вдруг бесследно исчез и улетучился. В конце концов,
похороны в человеческой жизни бывают только раз, тогда как
новых годов и других дебильных праздников хоть жопой ешь...

И потом, я не понимаю, почему это нашими русскими елями и соснами на
всех углах сегодня торгуют «черные»! Если бы речь шла об
арбузах, тогда — другое дело. Но елки-то — это наши, северные
растения! А в результате, русские лишаются своего леса и, в
перспективе, возможности быть похороненными по своим
старинным обычаям, в то время как представители азербайджанских,
грузинских и чеченских диаспор поднимаются на бабки...

Ну ладно — в детстве... Ведь считается, что Новый год — это
преимущественно детский праздник, который потом остается с тобой на
всю жизнь. Поэтому взрослые так и стараются, лезут вон из
кожи, тащат домой эти вонючие елки (а теперь вот еще и сосны)
и обвешивают их всякими побрякушками, чтобы у их драгоценных
чад потом в памяти осталось хоть какое-нибудь светлое
пятно, а не только одни бесконечные дрязги, попойки и мордобой.
По этой же причине они еще приглашают к себе домой дедморозов
со снегурочками...

Стыдно сказать, но я верила в реальное существование Деда Мороза,
наверное, лет до десяти, не меньше. То есть вполне возможно,
что я в то время уже имела представление о том, что детей
находят вовсе не в капусте, а Дед Мороз со Снегурочкой все еще
казались мне взаправдашными, реальными существами,
явившимися из зимнего, занесенного снегом леса, в котором весело
прыгают всякие там беленькие зайчики и бегают шустрые белочки и
лисички... Помню, мы с братом, как дурачки, ползали на
животах по сугробам возле дома в ожидании, когда к нашему
подъезду подкатит серая «Волга» и оттуда выйдут этот самый Дед
Мороз в красной шубе и его спутница. Но брат, по крайней мере,
был на два года меня младше, а я тогда уже училась чуть ли не
в третьем классе. И этот факт, безусловно, до сих пор
остается для меня объективным свидетельством моего дебилизма, а
каждый Новый год, соответственно, не слишком приятным о нем
напоминанием...

Вообще, если бы у нас, как в Штатах, начали наконец проводить тесты
на определение уровня человеческого интеллекта, который у
них, по-моему, обозначается двумя загадочными буквами IQ, то я
обязательно ввела бы туда вопрос о том, до скольких лет
человек верил в существование Деда Мороза. Многие бы,
наверняка, попались на эту удочку и ответили бы на этот шутливый
вопрос вполне искренне, а некоторые бы, возможно, даже еще
специально сдвинули возрастную планку немного вверх, полагая, что
таким образом они продемонстрируют богатство своего
воображения, столь необходимое, например, торговому агенту,
занимающемуся продажей детских игрушек... Но лично я на месте
потенциального работодателя ни за что не брала бы на работу
дебилов, которые, как я, верили в реальность дедморозов вплоть до
десяти лет и старше. Теперь я уже это определенно могу
сказать, опираясь на опыт собственной жизни. Не случайно ведь я
ни разу не смогла продержаться практически ни на одном
рабочем месте дольше двух лет, и даже, более того, закончив
Университет и имея диплом о высшем образовании, умудрилась
докатиться до уборщицы, то есть фактически оказалась на самом дне
общества, с которого мне потом пришлось с огромным трудом
выкарабкиваться...

Кроме того, у меня есть сильное подозрение, что личности, которые в
детстве дольше других верят в существование дедморозов, с
годами потом опять раньше других начинают в них верить, а
проще говоря, рискуют достаточно рано впасть в маразм.
Принадлежность человека к подобной «группе риска», ясное дело, не
сулит ему ничего хорошего!

Вот Пастернак, например, как-то назвал Блока самым «рождественским»
русским поэтом. И именно поэтому, думаю, Блок так плохо и
кончил...

Вообще, в этом пахнущем кладбищем празднике есть что-то
по-настоящему гнусное и отвратительное, кроме шуток. Особенно в России!
Потому что в России все праздники основаны на страхе.
Первомай, например, и годовщина Революции — на страхе перед
властью, которая десятилетиями выгоняла всех граждан на
демонстрации. С трудом верится, чтобы кто-нибудь в России как-то
особенно любил свою Конституцию и, тем более, милицию, хотя в
специально отведенные им дни на экранах ТВ все вроде бы очень
радуются и от счастья поют и пляшут... О празднике Победы и
говорить нечего — в этот день нормальному человеку на улицу в
былые времена лучше и вовсе было не высовываться, чтобы не
попасть под горячую руку какого-нибудь контуженного
увешанного с ног до головы наградами «вовы» (так, по-моему, в былые
времена сокращенно называли в народе «Ветеранов
Отечественной Войны»). Кстати, немереное количество наград для любого
более-менее посвященного в подобные вещи человека с большой
вероятностью свидетельствует прежде всего о том, что увешанный
ими тип служил во время войны где-нибудь при штабе, а вовсе
не на передовой... Ну да ладно!.. Я, конечно, не имею
особого права об этом судить, но мне кажется, люди везде ведут
себя примерно одинаково: и на войне, и в обычной жизни, и в
литературе...

Вот только что мне на глаза попалось интервью одного известного
современного писателя, который без малейшего зазрения совести,
можно сказать, не моргнув глазом, заявил, что он является
сейчас лучшим русским писателем, которого его благодарные
потомки будут помнить и читать всегда. Причем сказал это он не
где-нибудь там в кухонном разговоре или для какой-нибудь
задрипанной заводской малотиражки, а со страниц одного из ведущих
отечественных сетевых СМИ. В то время как всем известно,
что лучшей современной писательницей являюсь я!.. Естественно,
мне было не слишком приятно слышать подобные беспардонные
откровения, но, как я уже сказала, люди везде ведут себя
одинаково: и в жизни, и в литературе, и на фронте...

С Международным Женским днем тоже все более-менее понятно, особенно
после Фрейда, с легкой руки которого этот праздник, судя по
всему, и обрел такой неестественный размах в России. Фрейд
ведь, как известно, находил лучшие образцы для подтверждения
своего учения именно среди русских. Смысл этого откровенно
ненормального и противоестественного праздника заключается в
том, что в этот день мужчины публично признаются в своем
бессознательном страхе перед женщинами и заискивающе дарят им
цветы. Эти трогательные букетики мимоз и прочей чахлой
весенней растительности призваны засвидетельствовать врожденное
бескорыстие женщин и их особую любовь ко всему бесполезному и
не имеющему никакой практической ценности, а именно, к
Прекрасному, кроме которого им в этой жизни больше ничего не
надо...

Ну а в Новый год уже совсем не по Фрейду, а даже не знаю по кому, в
соответствии с чьим учением, но взрослые однозначно выражают
свой затаенный ужас перед собственными детьми. С этой целью
они готовы вырубить чуть ли не весь знаменитый русский лес
и бросить его к ногам своих взбалмошных и капризных
ублюдков. А все потому, что каждый из них в глубине своей подлой
душонки все-таки чувствует, что ежедневно и ежеминутно доставая
своего ребенка так называемым «воспитанием», как никого
другого в этой жизни, они рано или поздно рискуют нарваться на
достойный отпор. Из русских писателей, кажется, один только
Достоевский догадывался о том, что на самом деле творится в
невинной детской душе и даже вроде бы замышлял сочинить чуть
ли не целый роман, в котором дети сознательно изводят своих
родителей. К сожалению, этот замысел так и остался не
осуществленным...

Достоевский, как известно, часто сюжеты для своих книг заимствовал
из газет. Поэтому, живи он в наши дни, он, вероятно, мог бы
обнаружить в газетах более чем достаточно материала для
реализации своей так и оставшейся ненаписанной книги.

Чего стоит жуткая история, о которой в середине девяностых много
писали в газетах, как у нас, так и во Франции. Правда я узнала
эту историю вовсе не из газет, а от одного из потомков
баронов Черкасовых (тех самых, что владели в Петербурге печально
известным особняком на Мойке, 12), который как раз тогда
работал судебным переводчиком и по долгу службы принимал
участие в судебном разбирательстве, посвященном этому «делу».

Некий мужик из «новых русских», который поднялся, кстати, на
торговле лесом, купил себе дом в окрестностях Парижа и поселился
там со всем своим семейством. С ним вместе в этом доме жили:
его молодая жена, пятнадцатилетний сын, маленькая дочь,
родители и еще, кажется, няня. Мужик, что называется, был из
«крутых», и его все в округе боялись, старались держаться от
него подальше, что, в общем-то, было несложно, так как его дом
стоял на отшибе, да еще был обнесен высоким забором. Отец
семейства постоянно катался по делам то в Россию, то в Штаты,
и к нему периодически заезжали друзья на «мерсах» и
«джипах»... И вот однажды (не исключено, что как раз под Новый Год,
хотя не уверена) к ним в гости решил наведаться кто-то из
соседей, который поддерживал с ним какие-то отношения и иногда
к нему заходил. Однако на сей раз двери долго никто не
открывал, и соседу это показалось подозрительным, потому что о
встрече он договорился заранее. А так как все французы ужасно
подозрительные и мнительные, то сосед сразу же решил
вызвать полицию. Тем более, что он буквально накануне видел, как к
дому опять подкатили шикарные тачки, и там что-то такое
происходило: слышались вопли, визг, стоны, — в общем-то, все
как обычно, когда русские веселятся, но двери ему теперь, тем
не менее, почему-то никто не открывал... Короче говоря,
прибывшие вскоре полицейские взломали двери и увидели леденящую
душу картину: внизу, в холле, в луже крови лежал хозяин
дома, рядом с ним с размозженной башкой — его приятель, чуть
дальше на бархатном диванчике — молодая хозяйка, и тоже без
признаков жизни. На втором этаже, в спальне рядком на ковре
лежали трупы бабушки и дедушки, а в коридоре — охладевшее тело
няни. В живых изо всей семьи остались только маленькая
двухлетняя девочка и пятнадцатилетний сын Алеша, которые сидели в
детской комнате и безмятежно смотрели телевизор. Когда
ошарашенные полицейские поинтересовались у мальчика, что же
здесь произошло и кто устроил всю эту бойню, тот хладнокровно
ответил, что папаша его уже давно доставал, а на сей раз
вообще перешел все границы, стал избивать ремнем, поэтому Алексей
в состоянии аффекта схватил «калашников» — а в оружии в
доме недостатка не было — и разом всех уложил, включая бабушку
и дедушку, к которым, в общем-то совсем неплохо относился.
Но просто у него нервы не выдержали, вот он слегка и
перебрал... Одну только свою маленькую сестренку он пожалел, потому
что ее одну из всего семейства он по-настоящему любил...

Мальчика, естественно, повязали и отправили в следственный изолятор,
а барона Черкасова пригласили к нему переводчиком. И
удивительное дело — мальчик держался очень спокойно и
рассудительно, все очень хорошо объяснял и показывал: как, с какого
расстояния и в какой момент он замочил своих родственников. Тут
всплыли еще кое-какие подробности: папаша и денег мальчику
мало давал, всего по каких-то пятьсот франков в день, так что
у того даже не было возможности пригласить любимую девушку
в ресторан, и вообще всячески издевался над ним,
периодически избивал, иногда даже в присутствии друзей...

Правда потом, кажется, недели через две, он вдруг резко изменил свои
показания и рассказал следователю, что тем вечером к дому
внезапно подъехали три черных «джипа», откуда выскочила целая
компания «быков» с автоматами и по очереди всех
перестреляли. Девочку они не тронули, потому что она их не
интересовала, кроме того, у них, видимо, был свой план, который они
доходчиво и изложили юноше, то есть, что и как он должен
говорить в полиции и даже отрепетировали с ним следственный
эксперимент. В противном случае, с ним обещали проделать то же, что
и с его родственниками, причем не только с ним, но и с его
сестрой... Теперь получалось, что тут налицо были какие-то
бандитские разборки, а мальчик просто стал их жертвой. И это
тоже выглядело вполне правдоподобно.

Однако через неделю юноша опять изменил показания и стал
рассказывать все в точности как вначале, то есть снова взял всю вину на
себя. Короче говоря, эта история оказалась настолько
запутанной и невнятной, что французским следователям было просто
не под силу во всем этом разобраться. Кроме того, выяснилось,
что никаких джипов и накануне толком никто не видел... В
результате, Алеша был осужден, кажется, лет на пятнадцать,
правда, через несколько лет выпущен на свободу.

В общем, темная история, но лично мне первый вариант, то есть то,
что именно мальчик замочил своих родителей, кажется, по
крайней мере, не менее вероятным, чем другой, с мафией. И думаю,
Достоевский со мной вполне согласился бы!

Вот для того, чтобы такие случаи происходили как можно реже, и
празднуется в наши дни Новый год. Лично я в этом нисколько не
сомневаюсь! А тот факт, что формально этот праздник в России
попадает на рождественский пост, еще сильнее подчеркивает
сказанное мной. Формально по случаю поста новогодние
празднования и всякие там елочки с побрякушками вроде бы следовало бы
отменить, по крайней мере тем, кто считает себя
православным... Однако граждане России, судя по всему, испытывают страх
перед собственными детьми куда более сильный, чем перед самим
Господом Богом, несмотря на то, что и этого Бога более или
менее искушенные схоласты обычно тоже пытаются представить в
виде младенца, то есть ребенка...