Литературная критика

Чтобы лучше почувствовать неестественность разнообразных проявлений
духовности в человеческом мире, достаточно вспомнить... ну
хотя бы среднюю школу и учителей! Ни для кого не секрет, что
по-настоящему талантливыми и любимыми своими учениками
педагогами чаще всего становятся педофилы. Впрочем, вероятно,
правильнее было бы сказать: хорошие учителя на поверку довольно
часто оказываются педофилами... Однако суть от этого не
меняется! Что касается всех остальных наставников молодежи и,
особенно, из числа баб, то все они, как правило, являются
прирожденными садистами с соответствующей внешностью:
характерными плотно сжатыми тонкими губками, оловянными глазками, и
вообще жуткими, пугающими рожами. Лично я до сих пор с ужасом
вспоминаю свои школьные годы и рада, что мне уже никогда не
придется снова учиться в школе — повторно этого тяжкого
испытания я бы не вынесла. И практически все мимолетные
проблески в этом бесконечном кошмаре так или иначе связаны с так
называемыми «извращенцами», об аморальном поведении которых
довольно скоро становилось известно дирекции, а потом и всем
остальным, после чего они куда-то бесследно и навсегда
исчезали.

Помню, когда я уже училась чуть ли не в последнем классе, у нас в
школе появился новый учитель литературы. Увидев его в первый
раз, я была поражена: на лестничной площадке стоял молодой
человек, в ярком, всех цветов радуги, полосатом свитерке, с
пышной рыжей курчавой шевелюрой, и курил, весело беседуя с
мальчиками. Он сразу привлек мое внимание — обычно все наши
учителя имели изначально озлобленный и унылый вид: не то чтобы
курить с учениками, а говорить-то с ними нормально они и то
были не в состоянии. Мне сразу же стало ужасно жаль, что
этот учитель не будет вести у нас литературу — он преподавал в
восьмых классах. А он продолжал курить с учениками на
переменах и вообще был очень веселый и общительный, даже давал
всем читать книги из своей домашней библиотеки. Как-то я просто
подошла и попросила у него почитать что-нибудь интересное,
и он принес мне «Портрет Дориана Грея». Потом я попросила у
него «Архипелаг Гулаг», а он громко расхохотался и сказал:
«Вы что думаете, у меня подпольная типография?..» Но к
сожалению, проработал он у нас в школе всего несколько месяцев.
Вскоре он как будто испарился и больше я его никогда не
видела. По поводу его исчезновения у нас в школе еще долго ходили
самые разные слухи: говорили, что его как-то застукали в
классе после уроков с мальчиком. Тогда я в это не очень верила,
а теперь почти убеждена, что слухи соответствовали
действительности. Тем не менее, несмотря на аморальное поведение —
обычно сводившееся к банальному совращению малолетних —
«извращенцы», подобные этому учителю, до сих пор представляются
мне чуть ли не настоящими ангелами на фоне остальных мрачных,
пугающих маньяков мужского и женского пола, которые в те
годы преподавали в нашей школе.

И в этом нет ничего удивительного. В конце концов, даже само слово
«педофил» буквально означает: «любящий детей». Точно так же,
как философ, например — тот, кто любит мудрость, а филолог —
слова... Конечно, «педофил» любит детей несколько странной
любовью, может быть, чересчур сильно, то есть не так, как
обычно принято в приличном обществе. Но, все равно, он своих
учеников любит, чего никак нельзя сказать про остальных
учителей, которые этих учеников главным образом всячески достают.
И все потому, что в отличие от «педофилов», остальные
учителя вынуждены любить детей практически совершенно бесплотной
и духовной любовью, не подкрепленной никакими более-менее
серьезными мотивами кроме нищенской зарплаты. И последствия
этого противоестественного проявления духовности несчастные
дети в полной мере ощущают на себе! Если же мы мысленно
направим свой взор на Запад, то, вероятно, можно будет отметить
совершенно очевидную тенденцию: по мере увеличения зарплаты
учителей будет возрастать и их любовь к детям. Однако даже в
самых богатых и благополучных западных странах лучшими
учителями все равно в большинстве случаев будут педофилы. То есть
для того, чтобы по-настоящему любить детей, терпеть все их
шалости и проказы, одной зарплаты все-таки оказывается
недостаточно — необходимо нечто более глубокое и серьезное! А
ничем не мотивированная и противоестественная духовность
деформирует личность человека, превращая его в опасного для
окружающих маньяка...

Примерно то же самое, наверняка, можно сказать и про все ведущие
современные религиозные конфессии. Многочисленные скандалы и
разоблачения последних лет свидетельствуют все о том же:
лучшими церковными проповедниками, как правило, оказываются
извращенцы! Естественно, я не очень глубоко посвящена в церковные
дела, но почти не сомневаюсь, что наиболее громкие скандалы
и разоблачения в наши дни связаны именно с самыми
вдохновенными и красноречивыми проповедниками и священниками. Ясно,
что так называемый «нормальный» человек сегодня в церковь
работать не пойдет, ну а если уж он окажется там, то мало
окружающим не покажется! Это все равно, как если бы в наши дни
кто-нибудь решил наняться на службу в милицию не для того,
чтобы потихоньку брать взятки и кормить свою семью, а
исключительно из любви к порядку: для того, чтобы все кругом
соблюдали закон, ездили на машинах, не превышая скорости, не мочили
своих ближних из-за пустяков и т.п. Как ни крути, но бог
представляет из себя нечто еще менее вразумительное и понятное,
чем даже порядок или закон, особенно для людей со средними
умственными способностями, каковыми в основной массе и
являются сегодня подавляющее большинство служителей церкви.

И наконец, о духовности в литературе! Как я уже писала,
противоестественность этого явления не нуждается в особых комментариях —
настолько она очевидна! Иное дело, мотивы, которые
побуждают взяться за перо гения и при этом не стать посмешищем в
глазах окружающих. Вот тут, действительно, кроется какая-то
загадка! И опять-таки, с литературой для детей все более-менее
понятно. Лучшие детские писатели — педофилы. Тут и голову
ломать особо не надо: на эту тему я уже, кажется, все сказала.
Достаточно вспомнить автора «Алисы в стране чудес»...
Кстати, я где-то слышала, что Льюис Кэролл не просто был
педофилом, то есть любил маленьких девочек и мальчиков, но считается
еще одним из возможных претендентов на роль знаменитого
лондонского маньяка, Джека-Потрошителя, личность которого так
до сих пор так и осталась до конца не установленной. Во
всяком случае, я бы нисколько не удивилась, если бы именно так
оно и было. Все-таки, когда писатель одержим какой-либо
испепеляющей его душу тайной страстью, например, к убийству женщин
легкого поведения за то, что те делают аборты и убивают
своих детей в зародыше, то его шутливые детские книжки и стишки
невольно приобретают некоторую значительность и уже не
выглядят неискренними и комичными. Очень важно, чтобы мотив,
который движет писателем был по-настоящему глубоким и
непреходящим.

Конечно, когда писатель получает халявную квартиру, дачу или же
крупную литературную премию, то его любовь к людям или же к богу
тоже некоторое время выглядит вполне оправданной и
убедительной. Само собой, что некоторое время его переполняют самые
светлые чувства, и он делится этими чувствами с окружающим,
но долго так продолжаться не может. К сожалению, получение
квартир, дач и премий — всего лишь разовые импульсы. Наконец,
очень многие люди тоже порой получают квартиры и крупные
суммы денег, но далеко не все из них сразу же хватаются за
перо и начинают слагать вирши про любовь к женщинам, богу и
красоту окружающей природы. Большинство мужчин, по крайней
мере, в какой-то период своей жизни, имели жен, а, согласно
социологическим опросам, чуть ли не девяносто процентов
населения планеты считают себя верующими, так что все это еще не
повод для того, чтобы описывать свои переживания на бумаге и
предавать их огласке. Обо всем этом каждый может запросто
побеседовать со своими приятелями и знакомыми где-нибудь на
кухне или же в бане, и писать об этом вовсе не обязательно, нет
никакой необходимости. Поэтому рано или поздно все эти
писатели и становятся смешны. Но самое забавное, что помимо бога,
баб или там природы объектом поэтического вдохновения порой
могут оказаться самые неожиданные и экзотические вещи:
простой народ, например, как у того же Некрасова. До истинных
причин письменного овеществления влечения к детям еще можно
кое-как иногда докопаться, но вот с народом, на мой взгляд,
еще сложнее, чем с богом и бабами! Вроде бы волне достаточно и
того, что о любви к народу сейчас постоянно трындят с
экрана телевизора. Ан нет!..

Приблизительно то же самое можно сказать и про алкоголь. Тем не
менее, очень многие литераторы почему-то склонны сегодня считать
его употребление достаточным оправданием для своего
творчества. Однако пьющих в этом мире даже еще больше, чем тех, у
кого просто есть бабки и роскошные апартаменты. И,
опять-таки, далеко не все из них начинают кропать стишки и прозу, а
только те, у кого не все в порядке с чувством юмора. То есть
те, кто попросту не замечает откровенного комизма ситуации, в
которой они оказываются.

Но, как говорится, все это было бы смешно, когда бы не было так
грустно! А все дело в том, что, как и в случае со школьными
учителями, главным движущим мотивом тех, кто сегодня вопреки
очевидности продолжает упорно описывать в стихах и прозе свою
любовь к женщинам, детям, богу, природе, народу и т.п., вовсе
не является желание кого-либо рассмешить. Отнюдь! Главный
движущий мотив тех, кто не стесняется сейчас подобных
духовных порывов, как правило, заключается в самом банальном
садизме и желании достать окружающих. Конечно, это весьма
своеобразное удовольствие — наподобие того, какое получают некоторые
личности когда скребут у тебя над ухом по стеклу, но тем не
менее... Иное дело, что в отличие от советских времен за
плечами всех этих писателей и поэтов уже нет тщательно
разработанной государственной системы подавления, которая бы эту
противоестественную духовность всячески поддерживала и
поощряла. Чего все они как будто не замечают и, похоже, действуют
по инерции: так, будто вокруг совсем ничего не изменилось...

Поэтому сейчас в русской литературе и сложилась в высшей степени
уникальная ситуация, когда каждый имеет воистину редчайшую
возможность полюбоваться на то, что же все-таки представляет из
себя ничем посторонним не замутненная духовность — в чистом
виде, так сказать. Подобная возможность предоставляется
людям не часто, вероятно, не чаще, чем недавнее пересечение
орбит Венеры и Луны, только в данном случае даже никаких
телескопов и специальных очков не требуется, чтобы все
тщательнейшим образом разглядеть, до мельчайших подробностей. Мне даже
кажется, что между двумя этими событиями должна существовать
какая-нибудь мистическая связь, некогда предсказанная
Нострадамусом в одной из своих крайне туманных и затрудненных для
понимания формулировок. «Когда Венера встанет на пути
огромного светила и на Селене отобразится ее мятущаяся тень, люди
окончательно перестанут что-либо соображать и уподобятся
малым детям и выжившим из ума дряхлым старцам!» — вот
что-нибудь в этом роде... И следующее подобное
«духовно-астрономическое явление», наверняка, случится не ранее, чем лет так через
сто двадцать восемь, не меньше!