Литературная критика

За Границей №6

Запрещенный Селин

Анри Годар – профессор Сорбонны, автор множества статей,
а также нескольких книг разнообразной тематики, но главным образом
посвященных Луи-Фердинанду
Селину. Я очень хорошо помню его речь во французской Национальной
библиотеке во время помпезно обставленной акции по случаю приобретения
рукописи «Путешествия на край ночи» за рекордную сумму в один
миллион шестьсот тысяч долларов. И дело даже не в том, что тогда
сказал профессор Годар – главное, что речь на подобном мероприятии
мог произнести только общепризнанный специалист по творчеству
Селина. Не случайно ведь именно Анри Годару было поручено подготовить
и откомментировать собрание сочинений Селина для знаменитой серии
«Плеяда» у Галлимара.

Маруся Климова: Давно хотела у вас уточнить
судьбу некоторых выброшенных цензурой кусков в романе «Смерть
в кредит» – поскольку, работая над переводом этой книги на русский,
я вынуждена была вставлять эти куски именно из откомментированного
и подготовленного вами к печати издания в «Плеяде», причем задним
числом, так как в имевшемся у меня первоначально более раннем
карманном издании этого романа практически во всех наиболее откровенных
и жестких местах зияли лакуны… Я знаю, что Селин крайне болезненно
отнесся к тому, что «Путешествие на край ночи» было опубликовано
в тридцатые годы в Советском Союзе в исковерканном цензурой виде,
а точнее, сокращено почти на треть. А как он отнесся к достаточно
бесцеремонному вторжению цензуры в свой второй роман, если, конечно,
эти сокращения были сделаны еще при его жизни?

Луи-Фердинанд Селин

Анри Годар: Действительно, когда в 1936 году Селин
принес рукопись «Смерти в кредит» своему издателю Деноэлю, тот
испугался, что против него могут начать процесс, обвинив в подрыве
моральных устоев общества, и попросил Селина изъять некоторые
пассажи, казавшиеся ему особенно рискованными. Селин отказался
это сделать. Он заявил Деноэлю: «Делайте что хотите, выпутывайтесь
сами, а я цензурировать свою книгу не собираюсь!» Деноэль отнес
рукопись в типографию, где были сделаны гранки и напечатано 117
экземпляров романа в его первоначальном виде. Однако в последний
момент он все же решил подредактировать текст и убрал некоторые
слова, пассажи, а кое-где и целые страницы, которые показались
ему чересчур вызывающими. Так что в книге, вышедшей в 1936 году,
в некоторых местах было настоящее кружево, так как от некоторых
пассажей или страниц осталось лишь несколько строчек или же несколько
слов, поэтому понять что-либо порой было очень сложно. Текст предварялся
предисловием издателя, где он объяснял, почему решил изъять некоторые
пассажи. Так до начала войны текст и перепечатывался с лакунами.
Так что, первые книги карманного формата – «Ашетт» и «Фолио» –
тоже вышли с теми же цензурными поправками… Когда же в 1980 году
меня пригласили подготовить для «Плеяды» новое издание «Смерти
в кредит», то я тут же заявил, что не хочу издавать текст, который
был изменен и подслащен. А поскольку к началу восьмидесятых представления
о нравственности уже сильно изменились, то я смог вернуться к
первоначальному тексту, изданному тиражом 117 экземпляров. Поэтому
в подготовленном мной издании, вышедшем в 1981 году, присутствует
уже оригинальный текст, на публикации которого в свое время настаивал
и сам Селин.

МК: А все ли из написанного Селином в настоящий
момент опубликовано во Франции?

АГ: Да, практически все, кроме памфлетов, которые не
переиздавались с окончания Второй мировой войны, если, конечно,
не считать пиратских изданий… Вскоре, правда, в библиотеке «Плеяды»
должен выйти еще и том избранных писем Селина, над подготовкой
которого я сейчас работаю и который дополнит уже вышедшие четыре
тома произведений Селина. Конечно, туда войдут не все письма Селина,
потому что иначе том получился бы просто неподъемным. К тому же,
далеко не все письма нам сейчас известны и доступны – множество
писем являются собственностью коллекционеров, которые не спешат
сделать их достоянием широкой публики. Поэтому я составляю антологию
избранных писем Селина, но все равно это будет весомая публикация,
так как в томе будет около тысячи страниц.

МК: Правда ли, что и скандально знаменитые
памфлеты Селина – «Безделицы для погрома», «Школы трупов» и «Попали
в переделку» – тоже вскоре будут изданы в «Плеяде»? Во всяком
случае, я сама слышала, а точнее, читала об этом в одном из интервью
с достаточно известным в среде французских селинистов человеком…

АГ: Вы могли слышать это тысячу раз, но это все равно
будет просто тысяча раз повторенная ложь. Никакого намерения издать
эти тексты не существует даже в проекте! Поскольку есть ряд непреодолимых
на данный момент обстоятельств: вдова Селина, мадам Детуш, категорически
против этого, Галлимар тоже вряд ли одобрит подобный проект, не
говоря уже о других причинах. Так что ничего общего с реальностью
эти слухи не имеют. Я сам часто читал об этом в прессе, но это
неправда. Впрочем, Франсуа Жибо, вероятно, лучше мог бы вам ответить
на этот вопрос, поскольку он непосредственно занимается правами
на издание книг Селина...

В целом же, все зависит от французских законов, а точнее, от того,
что называется «моральным правом», которое и определяет все то,
что можно публиковать, что нельзя, а также требуется ли для публикации
чье-либо разрешение. И вдова Селина вполне может передать это
моральное право своему доверенному лицу. А уже этот человек, которому
будет принадлежать моральное право, сможет разрешить либо же запретить
публикацию этих произведений. В противном случае придется ждать,
пока памфлеты перейдут в сферу общественного достояния, то есть,
в соответствии с новыми европейскими законами, должно пройти 70
лет после смерти автора. Следовательно, этого можно ожидать не
раньше 2030 года. Конечно, можно предположить, что Люсетт Детуш
передаст свои права Франсуа Жибо, который является ее адвокатом
уже 40 лет. И тогда все будет зависеть от того, какие действия
предпримет Жибо...

МК: По объему памфлеты не уступают романам
Селина, то есть это достаточно внушительные тома в несколько сотен
страниц каждый – а по своим художественным достоинствам? Существует
ведь и такое мнение, что Селин писал свои памфлеты исключительно
на злобу дня, и поэтому к литературе все это уже не имеет никакого
отношения…

АГ: Нет-нет, безусловно, это настоящая литература,
хотя эти тексты и написаны очень неровно. Селин писал их очень
быстро, гораздо быстрее, чем романы, можно сказать, одним росчерком
пера. Все содержание привязано к определенной политической реальности,
они все были написаны в предчувствии скорой войны – между 1937
и 1939. Вот он прочитал какую-нибудь хронику или статью в газете
– и оп! – тут же пишет продолжение, развивает тему, то есть все
это, действительно, написано по горячим следам, в отличие от романов.
Но там встречаются просто удивительные страницы, полные истинной
поэзии: где Селин пишет о своих принципах, о том, почему он вообще
взялся за перо, о своих секретаршах, о прототипах и т.д. А вспомните,
как он описывает свой визит в Ленинград в 1936 году, впечатления
от этого города – это же чистая поэзия! Однако встречаются и довольно
злобные антисемитские тирады. При этом одно от другого практически
невозможно отделить, вычленить отдельные пассажи – ибо это настоящий
синтез. Были уже проекты выборочных изданий, попытки цензурировать
– то есть в этих изданиях предполагалось изъять антисемитские
выпады и оставить только чистую поэзию, но, увы, это оказалось
невозможно. С одной стороны, это было бы некорректно с литературной
точки зрения, с другой стороны, это было бы неправильно и с моральной
точки зрения, поскольку это сразу бы исказило уже устоявшийся
образ Селина. Конечно, многие сейчас говорят, что это несправедливо:
все романы Селина уже изданы в «Плеяде», в четырех томах, а его
памфлеты не переиздаются. И в этой ситуации действительно есть
что-то несправедливое, какая-то недоговоренность. Однако, на самом
деле, всех вполне устраивает положение, что памфлеты не переиздаются.
Все-таки не стоит забывать, что во Франции до сих пор у Селина
имеется еще очень много недоброжелателей. Каждые два года, а может,
и чаще, в прессе появляются злобные антиселининские статьи или
даже целые книги. Например, в 1997 году вышла книга под названием
«Против Селина», в которой содержались нападки на меня за то,
что я опубликовал Селина в «Плеяде»: меня обвинили в том, что
я делаю рекламу этому писателю. А в 2001 году и вовсе разразился
скандал, когда Национальная библиотека приобрела только что обнаруженную
рукопись «Путешествия» за рекордную для всех времен сумму. Со
всех сторон посыпались протесты, и мне даже пришлось участвовать
в телевизионной передаче, где напротив меня сидели недовольные
люди, которые вопили, что это позор для Франции – тратить такие
деньги на приобретение рукописей сомнительного писателя.

МК: Вероятно, можно вспомнить еще и недавно
опубликованную во Франции книгу «Селин и большая ложь», автор
которой, Андре Россель-Киршен, пытается нарисовать достаточно
отталкивающий образ

Селина… Кроме того, я только что натолкнулась на статью Анжело
Ринальди, где он говорит об именах в мировой литературе, ассоциирующихся,
по его мнению, с различными пороками. Так вот, у него получается,
что подобно тому, как, например, имя маркиза де Сада прочно связано
в человеческом сознании с садизмом, а Захер-Мазоха – с мазохизмом,
так и имя Селина вызывает устойчивые ассоциации с антисемитизмом,
а он сам является чуть ли не его олицетворением…

АГ: Анжело Ринальди – это критик, который раньше всячески
восхвалял Селина и потом вдруг начал его поносить. Почему – неизвестно.
Однако всякий раз, когда появляется какая-нибудь публикация против
Селина, он встречает ее с нескрываемой радостью и начинает раздувать.
Эти его наблюдения представляются мне абсурдными, хотя, возможно,
доля правды в них и присутствует. Просто в образе Селина присутствует
некая двойственность: для одних он является исключительно антисемитом,
а для других – великим писателем. И все же, когда сегодня упоминается
имя Селина, то в первую очередь имеется в виду великий писатель
20 века, а вовсе не антисемит. То есть все-таки заслуги Селина
в создании нового литературного языка и его вклад в современную
французскую и мировую литературу являются более значимыми, чем
различного рода побочные темы, которые некоторые люди пытаются
всячески муссировать, преследуя какие-то свои цели. Это в равной
мере относится как противникам Селина, так и к тем, кто пытается
использовать его имя в политических интересах.

Окончание следует.