Проза

Это странное объявление появилось почти на всех перекрестках небольшого
городка:

ТОЛЬКО ВЫ, ЛИЧНО И ОДИН,

МОЖЕТЕ ВСТРЕТИТЬСЯ ЛИЦОМ К ЛИЦУ

С ГОСПОДИНОМ НАШИМ – БОГОМ!

ВЫ УВИДИТЕ ЕГО, И ОН ИСПОЛНИТ

ЛЮБУЮ ВАШУ ПРОСЬБУ.

ЛИЦО ГОСПОДИНА БЛАГОГО НАШЕГО

ПОЯВИТСЯ НА ЭКРАНЕ.

ТОЛЬКО ОДИН СЕАНС!

СПЕШИТЕ УВИДЕТЬ. КИНОТЕАТР «ОКТЯБРЬ»,

ПЛАТА МИНИМАЛЬНАЯ.

Фирма «Лик»

Прохожие без особого интереса читали это объявление, налепленное
на заборы и стены киосков, почесывали головы. Помимо этого, было
множество других объявлений.

Леонид прочел, пренебрежительно сплюнул: до чего же много развелось
в наше время шарлатанов! Но вдруг рука его застыла возле похолодевшего
уха. А что, если…

Подошла делегация верующих активистов, срывавших со стен подобные
объявления. Активисты преследовали также торговцев билетами, продаваемыми
из-под полы. Выйти на хозяина или спонсора данного мероприятия,
которое активисты пытались сорвать, не удалось.

По городку ползли слухи: святотатство! Бога увидеть нельзя! Но
от этих разговоров интерес к сеансу только возрастал. Жители города
сами останавливали подозрительных с виду прохожих, спрашивали
насчет лишнего билетика.

У старого кинотеатра «Октябрь», где изредка проходили сеансы,
собирались кучки фанатиков, разъяснявшие прохожим, что Бога увидеть
нельзя.

…Билет Леонид купил у небритого субъекта, дремавшего возле пивного
ларька. Он знал, что смертельно болен, и по докторам уже не ходил.
Шансов никаких. Только, может, этот билет, купленный за две кружки
пива…

Но состоится ли сеанс? Толпа верующих, заподозрив обман, может
взбунтоваться…

Настал день сеанса. Леонид решил пойти пораньше, чтобы занять
место, указанное в билете. К его удивлению, возле «Октября» не
было никаких пикетов и демонстрантов. Двери кинотеатра трещали,
штурмуемые толпой народа. Ни о каких билетах не было и речи. Те,
кто был сильнее, протискивался в зал, все места были заняты еще
с утра.

Каким-то образом Леониду удалось проникнуть в зал. Людской поток
прижал его к стене, возле входа. Снаружи давили еще, кричали «потеснись!».
Он и не предполагал, что в их городке столько больных, жаждущих
исцеления. Они все прибывали, их вносили на руках, держали на
плечах. И, странное дело, – зал «Октября», будто резиновый, вмещал
всех.

Люди с надеждой смотрели на обвисший складками пыльный пожелтевший
экран. Среди зрителей были и хулиганы, набравшие в карманы тухлых
яиц и помидоров.

Сеанс задерживался. Тревожно мигали засиженные мухами тусклые
электрические лампочки. Однако они не гасли, сеанс задерживался,
в зале стало душно. Зрители топали ногами и требовали Е г о.

Некоторым стало дурно: они задыхались, теряли сознание. В воздухе
резко запахло лекарствами.

Пронесся слух, что киномеханик сбежал, однако никто не уходил,
все ждали начала сеанса:

– Даешь Образ и Подобие!..

Меж рядов протискивался юродивый, осеняя всех позеленевшим медным
крестом.

Неподалеку возникла драка за место, и Леонид, получив удар в челюсть,
упал. Толпа ринулась к выходу, испугавшись пожара, – хулиганы
подожгли чучело, пропитанное бензином.

«Вот и конец…» – подумалось Леониду. Его давили сотни ног, вот-вот
растопчут в лепешку. Боль неожиданно отступила. Свет в зале постепенно
гас. Леонид чувствовал, как загадочная ласковая сила возносит
его вверх, к растрескавшемуся потолку кинозала. Блаженный смерч
закрутил больных и здоровых, пьяных и трезвых, калек и хулиганов.
Все остались живы, все были прощены.

На экране вспыхнуло изображение – не Лицо, но Образ. Все, как
завороженные, смотрели на этот свет.

Леонид услышал слова, обращенные словно бы к нему одному:

«Ты пришел ко Мне, значит, ты поверил в Меня…»

По рядам пронесся гул восхищения. Леонид вышел в широкие резные
двери – он и не предполагал, что такие есть в кинотеатре зале,
они сами перед ним открылись…

Он шел по улице домой, чувствуя себя совершенно здоровым. На заборы
и тумбы незнакомые люди приклеивали новые объявления с яркими
буквами.