Библиотечка Эгоиста (под редакцией Дмитрия Бавильского)

Стихотворения

2007 год

РУНЫ
У камней не заживают раны,
Понимаешь это поздно или рано.
Даже, если счет пошел веками,
Даже, если сердце – это камень,
У камней не заживают раны…

Выстрел из сентябрьского тумана,
Быстрым шагом умирает осень.
Прошвырнись у неба по карманам,
Наше небо что-нибудь подбросит…

Из болот дремучего Шигира
К людям идолы выходят и менгиры,
Кто от вожделенья, кто в смятенье…
Тени, это только чьи-то тени
Из болот дремучего Шигира…

А когда-то со слезами и соплями
Разбивая в кровь худые пальцы,
Вышибали из каменьев пламя
Люди, пусть пока – неандертальцы…

Кремень – это просто наконечник.
Разрывая сон материй вечных,
Мы с тобой живем – два кроманьольца.
Наши судьбы, перекрестки, кольца…
Кремень – самый лучший наконечник…

Руны –  это каменные раны.
Раны на сердцах у нас, как руны.
Гунны перебили всю охрану…
Может быть, и мы с тобою гунны?

Руны, на стене остались руны.
Чувства перетянуты, как струны.
Наши скалы замерли в сугробах.
Мы стоим у каменного гроба,
Руны, а на нем остались руны…





В АЭРОПОРТУ
Абсолютно санитарный,
Без «Макара» и ремня
Я сидел за стойкой барной.
Чуть морозило меня.

Заказал пирог куриный.
Чашку кофе, две по сто
И рассматривал в витрины:
«Ту» взлетали, как с шестов.

И со мною выпил кто-то
За Нью-Йорк и за Москву.
– Извините, как живете?
– Извините, не живу…

Я был в тяжком настроенье
И бессовестно хамил:
Рейс отложен в воскресенье,
К четвергу – упадок сил.

Ну, а он не встал, не вышел,
По-простецки закурил:
– Как зовут тебя, парниша?
– Я – архангел Гавриил.

И опять по сто на брата,
Два по триста – все шестьсот.
– Что-то, парень, рановато…
Ни шиша тебя несет!

– А тебе-то что за бденье?! –
Очень нервно я спросил:
Рейс задержан в воскресенье,
К четвергу – упадок сил…

Я хотел, чтоб все отстали,
Отвалились, словно грязь.
И хотя я весь из стали,
Сталь сквозь зубы полилась…

Помню чудное мгновенье:
Он ментов уговорил:
 Рейс задержан в воскресенье,
К четвергу – упадок сил.

Не тащили в вытрезвитель.
Не пинали мою грусть…
Я на утро, уж простите,
С этим че опять напьюсь.





У НЕЕ РОМАН С ТУРГОЯКОМ
У нее роман с Тургояком,
Тайное свиданье на причале.
Горы на закате прокричали
Серым перелетным косяком.

У нее роман с Тургояком…
Если как-то выглянешь на берег,
То узнаешь, как она тайком
Любит, ждет, надеется и верит.

В тон прикосновения к воде,
В говоре-журчанье родниками
Разомкнут уста немые  камни,
Заурчит в болотном животе…

В день, когда сойдет внезапно лед,
В бесконечном дальнем отраженье
Каждый вздох свой время отольет
В пробки, в пули или же в мишени…

Но никто не видел белых слез,
Зарева от края и до края.
Каждый вечер что-то умирает,
Чтобы утром встретиться пришлось.

…Я устроюсь в горы лесником,
В нежных соснах сам стану нежнее.
У меня  роман с Тургояком.
Может быть, мне повезет и с нею.





ЛИПКИ
Несмышленые тонкие липки
Здесь водили в тиши хороводы.
Подтопили их талые воды,
И апрель в поцелуях был липких.

В отраженье – веков монолиты
Уплывают в бескрайнюю даль.
Раскрошились года, словно тальк,
Только замерли дни, как граниты.

И под ними могучие липы
Продолжают водить хороводы,
И апрельские бурные воды –
Только омутов тихие всхлипы…

Я влюбился когда-то в девчонку,
А теперь я люблю в ней другое…
Это кружево береговое,
Эту заводи белой пеленку…

И нельзя над рекой растянуться
Ни зарей, ни лиловым рассветом,
Только танец медового ветра…
Годы крошатся, дни остаются.