Библиотечка Эгоиста (под редакцией Дмитрия Бавильского)

Стихотворения

2007 год

Зоопарк
Был вчера я в зоопарке,
Но не видел ничего:
Ни слона с букетом ярким,
Ни жирафа одного…

Не свисали, как качели,
Обезьяны с потолка,
Тигры даже не глядели
На бифштекс исподтишка…

Не лежали бегемоты
На виду у всех в пруду,
Зайцам не было охоты
Затевать там чехарду…

Крокодилы не зевали
И не заплавали в тень,
И верблюды в сеновале
Не валялись целый день…

Я вернулся без подарков:
Ни шаров мне, ни конфет…
В этом странном зоопарке
Был невидимым буфет.

Я не видел, я не вру,
Хоть глядел во все глаза!
Не ходила поутру
К зебрам белая коза…

Кто-то лаял, кто-то каркал,
Кто-то пел, как какаду…
Был вчера я в зоопарке,
Завтра в цирк еще пойду.





Профессор оригами
 
Известный мистер Опусты, профессор оригами,
Решил, что складывать листы удобнее ногами.

Он брал ногой газету,
Раскладывал газету,
Сгибал ногой газету,
Все пяткой расправляя
И громко напевая:

«В искусстве оригами -
Удобнее ногами!
Удобнее ногами
В искусстве оригами!»

…В Японии, в Японии,
Где Солнце Восходящее,
Вы поняли, вы поняли:
Несчастье настоящее!

Все возмущались: почему?!! И даже Император
Отправил гневное ему письмо: «Вы – провокатор!»

Но он ногою взял письмо,
Расправил на полу письмо,
Сложил одной ногой письмо,
Все пяткой расправляя
И громко напевая:

«В искусстве оригами -
Удобнее ногами!
Удобнее ногами
В искусстве оригами!»

…В Японии, в Японии,
Где Солнце Восходящее,
Вы поняли, вы поняли:
Несчастье настоящее!

Отец его словами красивыми сказал:
– Ну, как же так ногами? Да ты – оригинал…
(Он тоже в оригами чего-то понимал).

И тот ногой бумажные,
Все складывал бумажные,
Кораблики бумажные…
И это не утопия:
Зато нет плоскостопия!





Паук
Трудолюбивый пан Паук
Наделал паутины тюк,
Развесил на моем балконе
И еле перевел свой дух…
Он ждал комариков в рулоне
И расфасованных уж мух.

Я вышел к Пауку в обед,
Сказал приветливо: «Привет».
Но он мне даже не кивнул
И отвернулся, и уснул.
Он не любил чужих компаний…
И мне казалось, был он пани…





Безнадега
Нету нытикам места на том берегу,
И на этом, пожалуй, нет тоже.
Обнаженные скалы стоят начеку,
Словно люди – оставшись без кожи.

Тута нужен напор
И топор,
Сметь и глаз…
А не так, чтобы вынь да положьте…
То крадется с воды беспросветная мгла,
То волна – как безумная лошадь…

Тут сверкают зарницы, тут звезды летят
И растут только камни на пашнях.
Тут такие дела невеселые, брат:
Ум за разум… Снесет тебе башню!

Так что лучше остынь, не гони, пережди.
Смысла нетути в этом галопе…
Привязали нас к небу косые дожди,
Остается – из грязных луж лопать…

По реке непроглядный рассвет волокут:
Поперхнулся, вздохнул, но не ожил.
Обнаженные скалы стоят начеку,
Словно люди – оставшись без кожи…





Счастье
Счастье бывает диким.
Скачет по чащам и пашням…
Счастье бывает домашним…
Не напугай его криком!





Папа
Папа строил птичкам дом.
Дал по пальцу молотком.
Не могу я разобраться:
То ли плакать, то ль смеяться.





Чаинки
Белые чаинки
Тают за окном,
Желтые снежинки
В чайнике моем.
Или наоборот…





Тетя Роза
Позабыла тетя Роза,
Где лекарство от склероза.
Может быть, в шкафу на полке
Иль на вешалке, в кошелке?
Может быть, в какой-то щелке...

Может, не дай бог, в духовке
Или – как его?! – в кладовке?

Что же это за коварство?!
«Как же вспомнить, где лекарство?
И без всякого лекарства».





Полинка
Кто с Полинкой занимается,
С тем она и обнимается.





Отшельник и Хан Сибирский
Песня рыбаков
На речке, на речке-Исети
Заброшены шелковы сети.

Плывет оголтелый баркас,
И в нем тридцать смертничков нас.

Раздут белый парус. И шибко
Не ловится ноныча рыбка.

Не ловится водная выдра-ондатра.
Рыбалка – сплошная растрата…

1.
На обрыве у реки
В вырытой пещере,
Замечали рыбаки,
Кто-то сделал двери…
А уж это, мужики,
Ясно, что не звери!

Дым валит из-под земли
Как-то в понедельник…
И тогда уж рыбали
Докумекать, чай, смогли:
Значит, там отшельник.

Между прочим, жизнь в пещере
Очень укрепляет в вере,
Укрепляет дух и тело,
Выход строго на восток.
Ни минуты тут без дела,
Днесь работай оголтело,
Чтоб стена не отсырела,
Чтоб овчинка не сопрела,
Чтоб курился костерок
И не рухнул потолок.

Старец целу ночь в поклоне
Тайно молится иконе.

Вишня нежная в цвету.
Шмель почти увяз в бутоне.
Где-то царь сидит на троне,
И его никто не тронет…
Где-то черт сидит в загоне
И – дурак – грозит кресту,
То-то криков за версту!