Искусство

 

 

 

 

 

Творчество советской и российской рок-группы «Агата Кристи» (в дальнейшем — просто «АК») невозможно рассматривать отдельно от харизматических фигур Вадима и Глеба Самойловых — родных братьев, которым довелось в творческом тандеме в течение довольно продолжительного времени определять лицо отечественной рок-культуры. Сейчас, когда группа уже прекратила существование, а братья Самойловы, по всей видимости, окончательно разругались между собою на почве невозможности выяснить, кому именно из них двоих принадлежала в группе роль фронтмена, обратиться к творческому наследию «АК» весьма и весьма актуально.

          Как ни странно, эта группа стала существовать для меня сравнительно недавно, а именно незадолго до смерти моей матери 5 ноября 2021 года. Прежде, будучи человеком, неплохо (но при этом, правда, далеко не безупречно) ориентирующимся в мире зарубежной рок-музыки, я имел превратное представление об «АК» (о которой был, конечно, наслышан, но песен которой тогда еще не слушал), будто бы она лишена какой-либо художественной самобытности, а все ее творчество есть (по крайнем мере, в стилистическом отношении) лишь перенесение на отечественную почву качественных зарубежных аналогов (например, английской рок-группы «The Cure»). Сейчас могу заверить своего читателя, что данное представление весьма и весьма далеко от действительности: «АК» была и остается, пожалуй, одной из самых зловещих групп не только на отечественной, но и на международной рок-сцене, причем из моих уст это определение звучит отнюдь не как оскорбление, а, напротив, как наивысшая возможная похвальба.

          Поскольку чуть выше мною было упомянуто о смерти матери, поделюсь с читателем одним глубоко личным, интимным воспоминанием, которое навсегда связало меня с «АК». Как сейчас помню, в ночь перед тем, как умереть маме (на тот момент времени она лежала в тяжелом состоянии в больнице в связи с заболеванием коронавирусом), я, находясь один дома, по нескольку раз напевал песню «Ковер-вертолет» из альбома группы «Чудеса» (1998). Лично для меня более всего примечателен в этой песне ее припев:

 

 

          Иной читатель может подумать, будто бы, коль скоро я заговорил об этих строках в контексте воспоминания о смерти матери, они в моих глазах обрели некий религиозный смысл. Ничего подобного: я абсолютно нерелигиозный, а во многих отношениях и вовсе антирелигиозный человек, подтверждением чему служат мои философские работы, в которых я довольно часто занимаюсь «штурмом небес». В моих глазах эти строки имеют тот смысл, что умершие, в отличие от нас, живых, обладают неоспоримым преимуществом в том плане, что они наконец-таки избавились от существования в этой юдоли скорби, хотя ими это преимущество не сознается и не может сознаваться: они предоставлены вечному покою, и, пожалуй, одно лишь бессмертие, если оно возможно, в состоянии его нарушить. Целью моей последней работы, написанной мною на смерть матери, было разрушить ходячий стереотип, будто бы именно религиозное отношение к смерти позволяет спокойно пережить утрату нами близких нам людей, и, как мне кажется, я убедительно доказал ложность этого мнения. В самом деле, если умереть значит действительно умереть, т.е. навсегда заснуть, вернуться в то состояние бесчувствия, в котором мы, условно говоря, находились до зачатия, то у нас нет ни малейших оснований беспокоиться за наших близких. Напротив, у нас есть все основания беспокоиться за них, если существует возможность пережить собственную смерть, особенно если принять в соображение, что, согласно тому же христианскому вероучению, «благое» божество предопределило большинство своих созданий к вечному мучению. Поэтому, если бы мы, потеряв того или другого близкого нам человека, думали не о себе любимых, а о нем, нас бы вполне успокаивала мысль, что его больше нет, ибо небытие, как нулевая точка ощущения, бесчувствие, может казаться положительным несчастьем лишь воображению, породившему догмат о будущей жизни.

          Альбом «Позорная звезда» (1993) является той вехой, которая определила переход группы к ее «каноническому» облику. Примечательными здесь, как по мне, предстают следующие композиции: «Айлавью», «Нисхождение», культовая композиция «Как на войне» (та самая, где российские школьники той поры вместо «портвейн» в припеве напевали «портфель») и «Я буду там». Что касается последней песни, то ее текст недвусмысленно отсылает к религиозной тематике, но она все равно — одна из наиболее любимых мною в репертуаре «АК»: монотонная минорная мелодика в духе классического пост-панка и чувственный вокал Глеба Самойлова заставляют ее навсегда врезаться тебе в память. Если же религиозной смысловой нагрузке текста этой песни придать чисто переносный смысл, то при желании здесь можно усмотреть тот посыл, что «любовь сильнее смерти». Что же касается альбома в целом, то назвать его мрачным нельзя: единственное, чем может в негативном смысле навеять от прослушивания этого альбома, — это, пожалуй, легкая грусть: определяющую роль в группе все еще играл старший брат Самойлов, Вадим, пока что не позволявший выбраться наружу внутренним демонам его младшего брата Глеба.     

          Альбом «Опиум» (1995) является, бесспорно, «золотым» в репертуаре «АК»: это самый настоящий сборник хитов группы, благодаря которому она наконец-таки обрела всероссийскую популярность. Как по мне, лучшими предстают здесь следующие композиции: «Халигаликришна», «Вечная любовь», «Сказочная тайга», «Черная луна», «Опиум для никого», «Насилие». Этот альбом примечателен, конечно же, в первую очередь тем, что именно здесь определился в полной мере переход группы к готическому року.

          С внешней стороны текст песни «Халигаликришна» может показаться (особенно в припеве) полубессмысленным набором слов (участники группы не скрывали, что употребляли наркотики, и этот факт при обзоре репертуара «АК» не следует никогда упускать из виду), однако же истинный ценитель искусства всегда может найти даже в, казалось бы, совершенно бессмысленной вещи ее внутреннюю сторону, что́ имеет место и в данном случае. Как по мне, лично для Глеба Самойлова эта песня автобиографична, а тем, кто интересуется его персоной, она поможет составить представление о его мятущейся, многострадальной душе, например, благодаря таким строкам:

 

 

          Следующие строки передают глубочайшее внутреннее одиночество лирического героя вместе с его не менее глубокой душевной болью:

 

 

          Насквозь пропитанная трагизмом, как в словах, так и в исполнении, вокальном и инструментальном, эта композиция, быть может, войдет в историю как одна из тех немногих композиций, которые определили лицо готического рока.

          Композиция «Опиум для никого» также стоит отдельного упоминания, особенно если учесть, что среди ханжей она снискала дурную славу пропаганды наркотиков и самоубийства. Потрясающая вещь: декадентская лирика вкупе с гремучей смесью из синти-попа и психоделического рока в музыке гарантированно навевают слушателю депрессивно-суицидальное настроение, а реверберация голоса Глеба Самойлова в припеве и вовсе производит особенно зловещее впечатление. Одна из наилучших песен «АК».

          «Насилие» — мрачная ирония на тему группового изнасилования, где отдельного упоминания стоит леденящий кровь в припеве тенор Вадима Самойлова. Здесь, как и в «Опиуме для никого», прослеживается тот прием, который, возможно, был позаимствован участниками «АК» у английской рок-группы «Joy Division», — депрессивная тематика песни и характерный вокал на фоне танцевальной музыки: совмещение таких, бесспорно, несовместимых вещей способно ввергнуть слабонервного, впечатлительного слушателя в пучину истинного безумия.

          Альбом «Ураган» (1997) — бесспорно, самый зловещий (наряду с альбомом «Майн кайф?») в репертуаре «АК»: тенденция, намеченная альбомом «Опиум», достигает своей кульминационной точки как в тематике песен, так и в музыке, а мрачный внутренний мир Глеба Самойлова раскрывается в полной мере. Лучшими здесь (опять же, на мой субъективный взгляд) предстают следующие композиции: «Ураган», «Легион», «Розовый бинт», «Аусвайс на небо», «Извращение», «Серое небо», «Корвет уходит в небеса».

          Заглавная композиция альбома заслуживает отдельного упоминания, поскольку она является, пожалуй, одной из самых зловещих (наряду с композициями «Сны», «Пират» и «Странное рождество») в репертуаре группы, представляя собою настоящую апологию безнадежности. В преддверии заключительного куплета раздается монотонное «завывание» синтезатора, отдаленно напоминающее сигнал бедствия на тонущем судне (этому гениальному ходу слушатель, бесспорно, обязан клавишнику группы Александру Козлову). Отстраненно, с едва сдерживаемой болью в голосе младший брат Самойлов поет:

 

Исповедь лирического героя происходит на фоне все того же монотонного «завывания» синтезатора, к которому теперь присоединяются «вялые» переливы синтезаторного баса, а также «хлесткие» ударные, что́ производит особенно гнетущее впечатление.

          В припеве мужественно сдерживаемая душевная боль сменяется истошным воплем отчаяния:

 

 

          «Аусвайс на небо» — мрачная ирония на религиозную тематику: лирическому герою снится причудливый сон, в котором огнекрылый серафим приглашает его принять участие в финальной битве против нечистой силы, за что, конечно же, ему в качестве воздаяния обещается попадание на небеса.

 

 

          Отчаявшийся поэт Глеб Самойлов ведет здесь эзоповым языком необъявленную войну с царем небесным, и только лишенный чувства юмора человек не заметит, что в этой песне братья Самойловы предстают самыми что ни на есть богохульниками, поскольку ирония здесь чувствуется уже в названии песни, а ироничный вокал старшего брата Самойлова вкупе с психоделической музыкой и вовсе отдают зловещестью. Одна из наиболее любимых мною композиций в репертуаре «АК».

          «Извращение» — композиция на тему о том, что наиболее жестоки мы, как ни странно, именно с теми, кто нам, казалось бы, особенно дорог и близок:

 

 

          В песне «Серое небо» Глеб Самойлов, будто исчерпавшись, уже спокойно, но все же с глубокой печалью в голосе поет о том, что́, собственно, предстает главной темой всего альбома, а именно о крушении былых надежд:

 

          На концертах Вадим Самойлов при исполнении этой песни аккомпанировал своему младшему брату на фортепиано. Как по мне, очень красивая и цепляющая за душу вещь.

          Если «Опиум» — «золотой» альбом «АК», то «Ураган» вполне заслуженно может быть назван «серебряным» альбомом группы.

          Альбом «Чудеса» (1998) является далеко не самой сильной работой «АК», поскольку здесь примечательными, на мой взгляд, предстают лишь следующие композиции: «Сны», «Чудеса», «Ковер-вертолет», «Дорога паука», «Серый траур». Правда, сам альбом примечателен тем, что здесь окончательно сформировалась характерная именно для Глеба Самойлова вокальная манера исполнения песен, а также в наибольшей мере дала знать о себе определяющая в плане музыки роль клавишника Александра Козлова, благодаря которому музыкальный стиль группы можно, проще выражаясь, охарактеризовать как смесь рока с электроникой (нечто подобное имеет место у таких коллективов, как, например, «New Order» и «Depeche Mode»). В целом же этот альбом, как по мне, бесцветен и даже скучен, что́, впрочем, не мешает ему иметь в своем составе такие поистине шедевральные вещи, как «Сны» и «Чудеса», которые лично я считаю одними из самых лучших во всем репертуаре «АК».

          В «Снах» лирический герой исповедуется в том, что ему не остается ничего другого, кроме как взять на свои плечи самую несчастную участь:

 

 

          Голос Глеба Самойлова в этой песне звучит печально, но при этом иронично, что́ на фоне «атмосферной» музыки, отличающейся все более возрастающей на протяжении всей песни тревожностью, способно ввести слушателя в состояние ступора. Наиболее любимая мною песня в репертуаре «АК».

          «Чудеса» — не менее «атмосферная» композиция, но, в отличие от «Снов», отдающая не зловещестью, а светлой грустью, которая, правда, в заключительной части сменяется глубокой, «вселенской» скорбью. Душераздирающей концовке этой композиции (по крайней мере, в ее инструментальном исполнении) мы обязаны все тому же Александру Козлову, который, между прочим, написал музыку на песню «Ковер-вертолет».

          «Дорога паука» — одна из тех немногих композиций в репертуаре «АК», что́ в полной мере раскрывают демоническую натуру Глеба Самойлова.

          На момент записи альбома «Майн кайф?» (2000) за Глебом Самойловым окончательно закрепилась роль фронтмена группы, и это не могло не сказаться на общем настроении альбома, который в чем-то предстает даже более зловещим, нежели альбом «Ураган». Однако же на протяжении всего альбома чувствуется какой-то надрыв, лучше всего говорящий за то, что группа продолжала существовать уже, что называется, на последнем издыхании: это последний альбом, в записи которого принимал участие Александр Козлов, скончавшийся 1 марта 2001 года. Поскольку же именно Козлов служил тем стабилизирующим фактором, благодаря которому группа держалась на плаву через урегулирование конфликтов между братьями Самойловыми, постольку «Майн кайф?» можно с полным на то основанием считать началом конца «АК» и, как следствие, только «бронзовым» альбомом группы. Как по мне, наиболее удачная характеристика этого альбома — сказка для взрослых: страшная сказка с несчастливым концом (знаток русского рока, конечно же, усмотрит здесь аллюзию на одну из песен группы «Кино»).

          Отдельного упоминания заслуживает композиция «Пират» — настоящий синти-панк, где в очередной раз дает знать о себе упомянутый выше прием, когда душераздирающий текст и маниакально-депрессивный вокал контрастируют с танцевальной музыкой. Пожалуй, эта песня является наиболее отчаянной во всем репертуаре «АК», поскольку здесь лирический герой исповедуется в том, что готов пронести свою душевную боль до самых глубин ада:

 

          Ценитель творчества «АК» не преминет заметить, что тематика этой композиции перекликается с тематикой композиции «Ураган», только если в «Урагане» лирический герой просто стоит перед целым миром со скорбным сознанием крушения былых надежд, то в «Пирате» этот же герой объявляет всему миру войну не на жизнь, а на смерть, дабы отомстить ему за свою душевную боль. Очевидно, что Глеб Самойлов, как поэт, является наследником романтизма (в байроническом смысле этого слова), а характерным для него художественным приемом служит исповедь лирического героя перед матерью, как показатель его глубокого внутреннего одиночества (прием, который встречается также в куплетах песни «Ковер-вертолет»).

          Альбомы «Триллер. Часть 1» (2004) и «Эпилог» (2010) заслуживают лишь того, чтобы вскользь упомянуть их, поскольку здесь мы наблюдаем затяжную агонию «АК», переживавшей глубочайший творческий кризис накануне своего распада. Весьма символично, что Глеб Самойлов, прежде своей внешностью походивший на Роберта Смита, фронтмена «The Cure», в заключительный период существования группы стал носить короткую стрижку, как бы в ознаменование того, что от былой «АК» не осталось и следа.

          Впрочем, будет несправедливостью тот же альбом «Триллер. Часть 1» полностью списывать со счетов, поскольку здесь мы находим столь характерную для «АК» вещь, как «В интересах революции». Это синти-панковская композиция, в которой прослеживается мрачная ирония на тему энтузиазма революционных молодчиков. Особенно злая ирония содержится в строках, относительно которых неудивительно, что их автор — Глеб Самойлов:

 

 

          Нужно быть ханжой или просто лишенным чувства юмора человеком, чтобы критиковать эти строки за непристойное содержание (правда, с внешней стороны так оно и есть), поскольку здесь легко проследить тот знаменитый посыл, что революции замышляются гениями, осуществляются энтузиастами, а плодами их пользуются негодяи. Ядовитая лирика, «призрачное» звучание синтезатора, «жесткие» гитарные риффы, динамичные ударные и, конечно же, агрессивно-ироничный вокал братьев Самойловых — эта гремучая смесь не оставит равнодушным ни одного поклонника творчества «АК». Пожалуй, одна из наиболее любимых мною песен в репертуаре группы.

          После того, как «АК» прекратила существование, судьба развела жизненные пути братьев Самойловых не только в творческом, но и в личностном отношении: Глеб остался принципиальным нонконформистом —  одиноким бунтарем, воюющим с целым миром, — но ценою падения на самое дно жизни, тогда как Вадим, напротив, производит впечатление респектабельного, даже интеллигентного человека, но ценою инкорпорирования в систему. Решение вопроса, кто из двух братьев заслуживает большей симпатии, я предоставляю читателю, тем более что лично для себя этот вопрос я решил (думаю, нетрудно догадаться, в чью пользу). Одно, как по мне, несомненно: в творческом отношении братья Самойловы представляли силу лишь до тех пор, пока они были вместе, но, скорее всего, нам, увы, не доведется засвидетельствовать восстановление их творческого тандема, уже успевшего стать культовым, тем более что, как сказал великий мыслитель древности, нельзя дважды войти в одну и ту же реку.