Литературная критика

Я хотел бы сказать об особой драматургической силе, присущей поэзии Галины Дюмонд. Наиболее сконцентрировано эта сила, как мне кажется, выразилась в ее, написанной стихами, драме «Поэт и Ева». В самом названии уже задана тема этой драмы. Мы вспоминаем знаменитое пушкинское стихотворение «Поэт и толпа» и речь Блока, посвященную годовщине смерти Пушкина, «Назначение поэта», в которых противопоставляются поэт и чернь. Галина Дюмонд дает свое, казалось бы, парадоксальное решение этой темы. Решение, исходящее из самой жизни. И не случайно имя Ева главной героини драмы в переводе с древнееврейского означает – жизнь.

В наше время ситуация «поэт и толпа», «поэт и чернь» повернулась новой, неожиданной стороной. И вот об этом-то сюжет драмы Галины Дюмонд «Поэт и Ева». Теперь чернью оказывается еще и сам поэт, то есть тот, кто только называется поэтом, носит маску поэта, а под маской пусто, поэт утрачен. Он только пустая форма, лишенная содержания. Он стал фикцией. Теперь это явление массовое, псевдопоэтов тьма. И эта толпа псевдопоэтов, еще более страшная, чем просто «бессмысленный народ» и «чернь тупая» у Пушкина преследует и травит подлинную поэзию, настоящую, живую, то есть саму жизнь, Еву, главную героиню драмы. И Ева гибнет, не вынеся травли. Но гибнет ли ее дух, дух жизни? Гибнет ли поэзия? Конечно, нет! И это подтверждают и утверждают красота и музыкальность стихов Галины Дюмонд в этой ее драме, красота образа ее героини, в чем-то созвучной гетевской Миньоне, красота духовная, которая выражается не в насквозь фальшивом верчении «поэтичных» слов, метафор, эффектов, трюков, феерической стиховой виртуозности, а в интуитивной причастности к вечному корню бытия, без чего поэзия мертва.

Действие драмы «Поэт и Ева» происходит в нашем городе, в Петербурге. А, может быть, правильнее будет сказать, что Петербург сам участвует в действии драмы? Его архитектура, созданная великими зодчими, его улицы и проспекты, площади и сады, его реки и каналы, его набережные, его памятники, его белые ночи, воспетые еще Пушкиным, любимые всеми нами места, родные для всех подлинных петербуржцев!

У Галины Дюмонд поэтическая красота нашего Петербурга показана в необычном свете. Показана такой же хрупкой и нежной, такой же воздушной и изменчиво непредсказуемой, как и образ ее героини, как и сам эфемерный и таинственный свет наших белых ночей. И в контрасте с этой хрупкой, таинственной, ускользающей от любых определений красотой еще резче проступает гротескное уродство стихотворствующих и кощунствующих персонажей драмы.

Ева-поэзия, Ева-жизнь остается с нами и со всеми истинными поэтами, в их небе, о котором написал Фет: «Неба родного мне чудятся ласки», и о котором говорит сама Ева: «В небо настежь окно!» Несмотря на весь трагизм этой чрезвычайно современной драмы, Галина Дюмонд оставляет нас в светлом луче надежды, любви и веры. Веры в то, что подлинная поэзия никогда нас не покинет. Не будем отчаиваться, вот она – здесь, с нами! Здесь и сейчас!